«Общественная позиция»
(проект «DAT» №38 (402) от 19 октября 2017 г.
Адвокаты просят защиты
Не везет Нурсултану Абишевичу, а через него, как гаранта Конституции, – гражданам страны, не обремененных тяжестью власти, с назначаемыми им министрами.
Один из них, экс-министр национальной экономики и болашаковец Куандык Бишимбаев, которого обвиняют в неоднократном получении взяток в крупном размере, ныне в следственном изоляторе в ожидании суда. Как сообщают официальные источники, материалы дела уже переданы следствием в органы прокуратуры.
Министр энергетики Канат Бозумбаев, которому из-за топливного кризиса на днях глава государства объявил выговор, равнозначный увольнению, до этого работал акимом Павлодарской области и запомнился жителям Прииртышья не столь своими благими деяниями, сколь скандалом, связанным с его сыном-мажором Дауреном Алдаберген, который проходил свидетелем в деле об изнасиловании одной юной особы в семейной резиденции акима Бозумбаева. Реальные сроки лишения свободы по этому уголовному делу получили другие лица.
Скандал, случившийся с нынешним министром юстиции РК Маратом Бекетаевым в бытность его вице-министром юстиции, тоже из ряда вон выходящий. «…летней ночью 2009 года, сидя за рулем автомобиля, пролетел на красный свет светофора по одному из столичных проспектов. У машины спустило колесо, однако скорости он не сбавил… По словам сотрудников дорожной полиции, задержавших Бекетаева, от вице-министра юстиции хорошо несло спиртным. Пройти медицинское освидетельствование Марат Бакытжанович отказался. В ходе судебного разбирательства представители УДП ДВД Астаны просили приобщить к материалам дела аудио- и видеозаписи разговора жолполовцев с Бекетаевым во время следования на медицинское освидетельствование. На предварительном заседании суд признал эти доказательства недопустимыми. В связи с этим из-за нарушений дорожными полицейскими норм процессуального законодательства суд Астаны не смог привлечь вице-министра юстиции к ответственности.
Казалось бы, наученный горьким опытом, г-н Бекетаев должен был стараться избегать скандалов. Но… Бекетаев (тогда работал ответсекретарем в Минюсте – D) снова попал в переплет: ввязался в долгую войну с заместителями министра юстиции – Зауреш Баймолдиной и Бакытжаном Абдраимом. Как написала тогда одна из республиканских газет, с 2014 по 2015 год Бекетаев инициировал 17 разных проверок в Центре судебных экспертиз при Министерстве юстиции и подозревал коллег в коррупции. В ответ заместители министра и директор СЦЭ написали на него докладную на имя главы Минюста Берика Имашева. После этого ответсек и замы периодически забрасывали Имашева «служебками» друг на друга. В результате Бекетаева обвинили в превышении должностных полномочий. Когда «междоусобная война» в Министерстве юстиции стала достоянием общественности, господин ответственный секретарь уволился «в связи с переходом на другую работу». Случилось это в декабре 2015 года – Бекетаев назначен заместителем руководителя Администрации президента РК. И вот меньше, чем через год, Марат Бекетаев возвращается в Министерство юстиции со щитом, а не на щите», – писала газета «Караван».
Надо полагать, новоиспеченного министра юстиции стали раздражать активизировавшиеся в последнее время в соцсетях и ставшие суперпопулярными среди граждан «строптивые» адвокаты. Дабы укротить их и потенциальных их последователей, всю мощь щита своего ведомства Марат Бекетаев, кажется, ополчил на всю республиканскую адвокатуру. Не поэтому ли в недрах его министерства «скоропостижно» родился законопроект «Об адвокатской деятельности и правовой помощи», которого не было и нет в правительственном плане подобных законодательных актов. Мало сказать, что законопроект вызвал широкий общественный резонанс – он вызвал мощную волну негодования всего казахстанского адвокатского сообщества и практикующих юристов. Было много конференций, рабочих обсуждений и пр. К консенсусу МЮ и Республиканская коллегия адвокатов (РКА) не пришли.
Общий знаменатель позиции адвокатуры должен был подвести запланированный на 14 октября с.г. съезд адвокатов страны в Астане. Приглашение на него председателя РКА Ануара Тугела министр Бекетаев отклонил. В официальном ответе он заявил, что считает свое участие в работе съезда нецелесообразным, а съезд – нелегитимным, так как, согласно норме Закона об адвокатуре, высшим органом РКА является конференция делегатов. Последнее слово за собой оставил глава адвокатского сообщества. В открытом письме министру он пояснил: «Созывая съезд, мы не собирались решать на нем вопросы, регулирующие деятельность РКА, высшим органом которого, действительно, является конференция. …Если следовать такой логике (логике министра Бекетаева – D), то адвокаты не могут организовать никакое мероприятие, кроме конференции – ни форум, ни круглый стол, никакую-либо другую дискуссию. Получается, что все они будут нелегитимными. По мнению адвокатов, не важно, как будет называться данное мероприятие: съезд, конференция, форум и так далее. На нем мы не собирались решать вопросы, которые отнесены к компетенции органов управления адвокатуры».
Тем не менее, в уступку позиции министра юстиции РКА переформатировала съезд в конференцию, о чем свидетельствовал даже огромный баннер в зале конференций отеля, где она проводилась.
Буквально за считанные минуты до начала конференции в ее кулуарах нашему изданию и моему коллеге из портала «Рател.кз» свое видение с отказом министра явиться на этот формат общения с адвокатским сообществом страны изложил член коллегии адвокатов г.Астаны Аманжол Мухамедьяров:
«Мы все-таки надеемся, что он придет. Минюст является инициатором данного законопроекта, которое повлекло такое массовое обсуждение. Он должен прийти и ответить на наши вопросы. Если никто из Минюста не придет, это будет либо саботаж, либо нежелание идти на диалог с адвокатским сообществом. Они хотят навязать нам свой законопроект, который не удовлетворяет наши интересы и потребности. Адвокатура Казахстана – за реформы, но за те реформы, которые будут работать на благо развития независимой адвокатуры. А сейчас у нас есть много вопросов по регулированию нашей деятельности. Надо сесть за общий стол и обсудить все вопросы, и чтоб наши предложения учли. А то мы даем кучу предложений, а их не учитывают. Сейчас же мы наблюдаем такую тенденцию, что в ответ на возмущение адвокатов на критику Минюста повально началась подача исков в отношении адвокатов о лишении их лицензии. Якобы они нарушают законодательство. Извините, но тогда давайте будем привлекать судей, прокуроров, следователей. Они же выносят постановления, а не мы. Давайте тогда отменять приговоры, которые были вынесены. Вынесены частные постановления в отношении меня, Асель Токаевой, Касымжанова, Нурмуханова о лишении нас лицензий. Я считаю, что все это – ответная реакция Минюста на критику адвокатов, которую мы обрушили на этот законопроект».
Конференция началась и завершилась без участия официальных представителей МЮ. «Очень жаль. Ведь наша сегодняшняя задача – довести до государственных органов, прежде всего, до разработчика проекта нашу общую обеспокоенность и конкретные предложения», – с сожалением констатировал Ануар Тугел, открывая конференцию, и сорвал аплодисменты переполненного зала, обратившись к бывшему руководителю департамента юстиции г.Астаны Канату Мусину: «Это были прекрасные времена, когда Вы его возглавляли. К сожалению, эти времена ушли. Сейчас органы юстиции стали совсем другие». Далее глава РКА роздал «сестрам по серьгам» – приглашенным и пришедшим на конференцию депутатам парламента, именитым представителям отечественной юриспруденции, зарубежных организаций, с которыми РК ратифицировал конвенции в области прав человека и пр.
Апофеозом стало сообщение Ануара Тугела о том, что за день до конференции РКА получила сообщение от генерального секретаря Ассоциации адвокатских организаций тюркоязычных и родственных стран профессора Метину Фейзноглу том, что РКА принята полноправным членом этой международной организации, которая объединяет адвокатские сообщества более 200 государств и является самой крупной ассоциацией адвокатов в мире. В зале конференции – бурные аплодисменты.
Впрочем, аплодисментами делегаты конференции, представляющие более 5 тысяч членов региональных коллегий адвокатов страны, сопровождали каждое высказывание тех, кто выходил на трибуну и излагал свое личное и консолидированное с региональным сообществом мнение о том, чем грозит новый законопроект независимости институту адвокатуры в демократическом, светском и правовом государстве Казахстан, как таковым он позиционирует себя по Конституции.
Выступление исполнительного директра РКА Сергея Сизинцева изобиловало эпитетами «беспрецедентный» – относительно адвокатского форума; «странная», «возникшая ниоткуда», «неожиданная» и пр. – относительно самого законопроекта.
Не утруждая читателей нюансами «битвы» РКА и МЮ по каждому пункту законопроекта, скажем: то, что предлагает министерство Бекетаева, в корне сводит на нет действующий Закон об адвокатуре, гарантирующий ее независимость, и переносит ее в лоно зависимости от государства.
Но это – правовой нонсенс. Во всем демократическом мире адвокатура – независимый от государства правовой институт защиты прав граждан и оказания им юридической помощи. Во всем мире адвокатура – самофинансируемая, не зависимая от государственного бюджета организация.
Однако разработчик законопроекта – МЮ под началом Бекетаева, видимо, настолько «огосударствлялось», что решило подмять под себя все адвокатское сообщество. Но, кажется, не хватило юридических знаний.
Великий философ древности Сократ говорил: «Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого».
Если перенести мысль великого Сократа в плоскость сиюминутных реалий взаимоотношений РКА (кстати, в исчислении количества адвокатов на душу населения Казахстан занимает одно из последних мест в мире) с МЮ, то можно сказать, что есть люди, которые думают, что они что-то знают, в чем-то хорошо разбираются, но когда им задают вопросы, докапываясь до сути, часто оказывается, что они не могут объяснить даже основных понятий, о которых они говорили: что такое благо, справедливость, знание, истина и т. п. Эти люди, по логике Сократа, – софисты, т.е. те, которые считают себя мудрецами.
Наверное, министр Бекетаев возомнил себя софистом. Но отчего же тогда проект закона об адвокатской деятельности и правовой помощи меняется, как шагреневая кожа? По словам Сергея Сизинцева, РКА получила уже четвертый его вариант. Не успевает адвокатское сообщество поработать над одним, как МЮ выкатывает другой, потом – второй, третий и четвертый. И все, как мертворожденные. Глядишь – на очереди последующий. Может, пора определиться, господа МЮ-стовские софисты, и «родить», наконец, полноценного дитятю?
А о том, что нынешнего «дитятю» МЮ категорически нельзя выродить даже с помощью «кесаревого сечения», умнее и доказательнее всех сказал на конференции руководитель научно-исследовательских проектов по вопросам уголовного правосудия КазГЮУ, доктор юридических наук, профессор и просто мэтр отечественной юриспруденции Марат КОГАМОВ.
Поскольку комментировать светилу себе во вред, приведу его выступление с незначительными сокращениями: «Две причины, которые сподвигли меня прийти на ваш съезд, – это публичное собрание, которое проходит в закрытом помещении. Эффект был бы гораздо большим, если бы вы его провели вне стен этого помещения. Это шутка (аплодисменты).
Первая причина – я абсолютно не согласен с идеологией этого законопроекта. Я категорический противник объединения в одном консолидированном законе двух абсолютно разных видов юридической деятельности. И по сути, и по содержанию, и по целям, и по подходам, даже по вознаграждению, которую получает та или другая сторона. С одной стороны, это профессиональный адвокат; с другой – частнопрактикующий юрист. С одной стороны, это высокое корпоративное начало, с другой – маленькие, скажем так, интересы, пусть они даже оказываются качественно – в рамках предприятия, учреждения, организации, консалтинговой фирмы, агентства и т.д. Подчеркиваю – уровнями ответственности в плане оказания юридической помощи.
Вторая причина – я никогда не видел такого большого количества адвокатов в одном зале (смех и аплодисменты).
Появление этого законопроекта я связываю с вашей возросшей активностью, с вашей высокой мотивированностью в судопроизводстве. Это я заметил даже по реакции определенных кругов, которые, видимо, решили, скажем так, сделать для вас определенные ограничения, – и появился такой законопроект. Вначале он имел одно название, потом другое. Это говорит о непоследовательности, непродуманности тех, кто двигает этот законопроект.
Я хотел бы сделать следующие рекомендации. Первое. Резолюция съезда (конференции – D) должна попасть к президенту страны. Потому что он – гарант Конституции, гарант конституционных прав и свобод человека. А право на квалифицированную юридическую помощь – это гарантированное, единственное квалифицированное право среди прочих конституционных прав и свобод человека и гражданина.
Далее. Есть глава правительства, председатели мажилиса и сената, есть уполномоченный по правам человека, есть комиссия по правам человека при президенте страны. Они в обязательном порядке должны получить с сопроводительными письмами резолюцию съезда.
Нужно уже сейчас задуматься, какие последствия последуют, если будет принят такой гибридный закон.
Третье. Правильно вы сделали, что обратились в международные организации. У нас есть Программы развития ООН, ОБСЕ, международная тюремная реформа и т.д. Туда тоже надо направить резолюцию. Отправить в посольства стран, которые с вами сотрудничают, чтобы они использовали дипломатические каналы, и выразить озабоченность в связи с тем, что нарушаются коренные права, одно из коренных завоеваний нашей демократии, нашего правового государства.
20 октября ожидается съезд юристов Казахстана, у меня такое ощущение в противовес этому съезду.
Как только вы вернетесь домой, надо во всех 16 регионах срочно провести такие собрания, довести резолюцию съезда. А если в 16 регионах обсуждение пройдет одномоментно, я думаю, определенные круги призадумаются. Во всяком случае эффект будет намного лучше, чем эффект, который произошел от очередей на бензоколонках.
Это надо делать быстро и одномоментно. Все в рамках закона.
А теперь по существу.
Предлагаемый законопроект – это очень серьезный удар по юридической безопасности. У нас нету в стране Концепции юридической безопасности. Она где-то спрятана в таком виде национальной безопасности, как общественная безопасность. Да и то не охватывает всех тонкостей юридической безопасности. Может, поэтому у нас и в теории, и в практике постоянно идут шарахания, постоянно мы испытываем реформы на ходу. В результате юридическое, правоохранительное сообщества испытывают страшный дискомфорт. Очень сильно снижается чувство ответственности за справедливое, правильное, законное применение юридических норм в том или ином деле или споре.
С юридической безопасностью тесно связано право каждого на получение юридической помощи.
Если мы примем закон в таком виде, естественно, эта безопасность будет ослаблена. Потому что в деле или споре не будет обеспечено право каждого на получение квалифицированной, подчеркиваю, юридической помощи. Осознание такой вещи, по всей видимости, еще не прижилось в нашем сознании, в нашей судебной практике. А это очень серьезное право.
В «Риксос» (отель а Астане, где проходила конференция по обсуждению законопроекта – D) Игорь Иванович (Рогов – председатель Конституционного совета РК – D) благоразумно и специально не пришел, потому что, по всей видимости, законопроект будет предметом конституционного судопроизводства. Но там сидел его «разведчик» – Владимир Александрович Малиновский. Мы в кулуарах обменялись с ним мнениями. И я для себя сделал примерный вывод, что такая закономерность и такая политика вокруг этого проекта закона будет в дальнейшем прослеживаться, если мы не остановим с вами этот процесс.
Адвокатская деятельность и все виды юридической помощи – это не одно и то же.
Поэтому мои предложения.Чтобы волки были сыты и овцы целы, наверное, надо пойти по следующему пути.
Пусть будет два закона. Основной – о юридической помощи. Сопутствующий – о внесении изменений и дополнений в Закон об адвокатской деятельности. Я специально подсчитал. 25 декабря 1997 года в Закон об адвокатской деятельности внесено 19-ю законами изменения и дополнения. Вы знаете, он работает, он постоянно работает, этот закон! И ставить его на утрату только потому, что он старый либо не отвечает потребностям времени, – это абсолютно бездоказательная вещь. Потому что во всех этих обсуждениях, которые проходили, я не увидел ни статистики впечатляющей, ни тысяч частных постановлений судей, упрекающих адвокатов в том, что они не выполняют возложенные на них конституционные обязанности – ничего этого я не увидел и не слышал. Раз такой закон принимается, соответственно, в Законе о юридической помощи нужно просто сделать оценочные нормы к Закону об адвокатской деятельности, к Закону о нотариате.
К примеру, возьмем свежий Закон о прокуратуре. Я недавно комментировал ст.11 этого закона. Там всего одно предложение. Наши мудрые депутаты разработали – прокурорский надзор за досудебным расследованием осуществляется в соответствии с нормами Уголовно-процессуального законодательства. Таким же образом можно сделать оговорку касательно того, что суперквалифицированными видами юридической деятельности являются адвокатская и нотариальная. Буквально в одной норме два этих закона.
Параллели. В МВД четыре закона. В госорганах – тоже четыре. В Вооруженных силах немало законов и указов президента. Но никто же не пытается собрать их в единый закон.
Такой консолидированный закон в отношении адвокатов и частнопрактикующих юристов является незаконным. Нигде нет такого консолидированного закона. Это веское основание сказать, что законопроект конкретно нужно разделить.
В любой войне есть определенные отступления. Не думаю, что те круги, которые ополчились против вас, так просто сдадутся. Поэтому, наверное, какие-то оптимальные корректировки в сопутствующем Законе об адвокатской деятельности надо сделать.
В частности, на мой взгляд, требования к кандидату нужно повысить. Сегодня очень много уровней образования. Надо, чтобы у кандидата в претенденты в адвоката была степень магистра в области юриспруденции. За рубежом очень большие стажировки – как до получения лицензии, так и после. Только на пользу адвокату будет.
Не считаю первостепенным вопрос, связанный с первоначальным взносом. Это не актуально.
По страхованию тоже особо переживать не надо. Речь не идет о страховании результата вашей защиты. Речь идет о страховании неэффективной защиты. В международном праве есть термин – «эффективная адвокатская деятельность». Мы этот термин трансформировали в квалифицированную юридическую помощь – более понятная и приземленная вещь. Это будет дисциплинировать всех адвокатов и обеспечивать качество адвокатской деятельности.
Это такие вопросы, которыми сегодня можно пожертвовать. Но в интересах дела, коль поднимается очень острая проблема, нужно решить ее, чтобы все стороны пришли к консенсусу.
Ни в коем случае нельзя допускать появления вот такого закона. Это будет сильнейший удар по нашей отечественной адвокатуре, за которой история, преемственность поколений, стабильное законодательство и в целом неплохая практика.
Таким образом, важно правильно отнестись к идеологии законопроекта «Об адвокатской деятельности и юридической помощи. Попытка объединить в одном проекте закона вопросы адвокатской и иной юридической помощи, на мой взгляд, неоправданна и ничего, кроме ослабления деятельности адвокатского корпуса страны, не принесет. Иначе говоря, это разрушит сложившиеся опыт и традиции. Нет необходимости совмещать в одном проекте закона два разных по сути, формам и методам нап¬равления оказания юридической помощи в стране.
Таким образом, лично я против объединения в одном проекте закона разных по качеству видов оказания юридической помощи в стране».
Ну, о том, как в нашей стране в реалии уничтожаются и преследуются принципиальные адвокаты, явно неугодные софистам от Минюста, судебных и прокурорских органов, – в одном из ближайших номеров «D».
Жумабике
ЖУНУСОВА,
«D»