По просьбе читателей предлагаем статью известного казахского поэта Темирхана Медетбека «Алғыс айту күнінде» айтылар сөз» уже на русском языке. Статья в оригинале была опубликована в нашей газете 28 февраля с.г.
На днях из телевизионных передач узнал, что теперь 1 марта ежегодно будет отмечаться как «День благодарения» и повсеместно по всей республике проходят акции под названием «Спасибо милосердному соседу», которые навеяли на меня разные мысли. Разумеется, эта дата посвящена всем жителям нашей страны, в первую очередь, тем, кто приехал в Казахстан не по своей воле. Эта дата также навеяна мыслями, чтобы они не забыли сказать спасибо милосердным казахам. Очень правильно! «День благодарения» будет важным напоминанием всем нам, казахстанцам.
Начавшаяся в ХVІІІ–ХІХ веках переселенческая политика царской России в бескрайние казахские земли, которая была богата недрами и природными ресурсами, имела цель – сперва оттеснить коренное население в неплодородные районы, затем, вовсю поработив и закабалив их, стать полноценным хозяином этой земли. Переселенцы считались главной опорой имперской политики сначала царской России, затем советской власти. Первых переселенцев – крестьян прошлых веков казахи называли «қара шекпенділер», из-за того, что они были одеты в черные чекмены и обуты в лапти. С каждым годом переселяющихся на казахские земли российских крестьян становилось все больше и больше.
По данным переписи народов за 1897 год, в Казахстане казахи составляли 80 процентов, 12 процентов – славяне и остальные туркоязычные народы. Царская Россия никогда не останавливала свою переселенческую политику, даже когда вела войну с другими странами, наоборот, с каждым годом переселенцев в казахской степи становилось больше. За короткое время количество русских, украинцев, белорусов, уйгур, дунган и представителей других народов достигло 1 миллиона 264 тысяч человек.
Что важно, они пришли на казахские земли, нисколько не чувствуя робости, не заглядывали в глаза хозяина степей – казахов, вошли властно, проявляя во всем свое превосходство над «туземцами». А тех, кто посмел воспротивиться, наказывали военные, вооруженные казаки из вновь построенных в казахской степи крепостей, ссылали, сажали в тюрьмы. Подвергшиеся унижениям и издевательствам, казахи не раз садились на коней и восставали. Чем все восстания закончились, вы хорошо знаете из истории.
Главной столбовой, очень обидной для казахов российской колониальной политике было унаследование даже самым простым русским мужиком имперского сознания, что он выше рангом любого казахского султана или родовитого казаха. Даже одинокие без роду и племени русские беженцы, не успев освоиться на новой местности, показывали свою агрессию и оскал «местным дикарям». Потому что они считали себя выше их и имели на все право.
В связи с этим мне вспоминается рассказ, который услышал в Мангыстауской области.
Это случилось до октябрьской революции 1917 года на побережье Каспийского моря. Однажды в море разразился штормовой буран с гигантскими волнами, который длился 3-4 дня. Разумеется, при таком шторме на середине моря никакое судно не выживет, оно разлетится в щепки, а людей проглотит морское дно. Когда море успокоилось, люди, запершиеся в своих домах, вышли и напряженно всматривались в морскую гладь. Вдалеке увидели силуэты черных предметов. Когда подошли, то увидели выброшенных на берег изможденных двух русских мужиков, оба обросшие, обессиленные, одним словом, кожа да кости. Привезли их домой, привели в чувство, помыли, накормили. Кстати, в этом ауле жили достаточно зажиточные люди, они имели скот, промышляли рыболовством.
Одним словом, казахи двух мужиков вырвали из лап смерти, и через три-четыре месяца оба превратились в настоящих богатырей. Да и сами они были не обделены природой ростом и силой. Здоровенные мужики. В первые годы они вели нормальный образ жизни, занимались рыболовством, пасли скот, ухаживали за ним, заготавливали сено, зимой занимались заготовкой дров, участвовали во всех делах аульной жизни. Местные жители были очень довольны ими, слухи об их ловкости, сноровке, недюжинной силе и отваге в единоборствах дошли в другие аулы. Если в первые годы жизни в ауле у них были мысли о возвращении в свои дома, то со временем эти мысли они стали забывать. Словом, оказахились, стали своими людьми в ауле.
Однако по прошествии пары лет в их поведении начали появляться новые черты. Форт-Александровский (нынешний Форт-Шевченко) находился недалеко. Мужики стали делать кратковременные визиты в форт, устраивали там пьяные гулянки, и это стало привычным образом их жизни. Разумеется, после таких гулянок начали проявляться самые плохие черты их характера, они совершали самые неприглядные, бесстыдные поступки, переполнявшие их тела силу и мускулы начали использовать для насилии в отношении жителей аула.
Аульные аксакалы провели с ними воспитательную беседу, да не раз, а несколько. Речи аксакалов, их назидания и наставления они слушали, понурив головы, обещали больше не повторять неблаговидных поступков. Но через некоторое время опять принимались за старое – пьянство, дебоширство, драки.
Аксакалы снова посоветовались и решили «опутать их ноги», то есть надеть на их «головы недоуздки» – женить. Сказано – сделано. Их женили, выделили в отдельный дом, оба стали семейными, появились дети. Однако спокойствие в ауле длилось недолго. Через некоторое время мужики вновь взялись за старое. Стало еще хуже. Даже дошло до того, что они начали приставать к юным девушкам из семей достойных людей. Узнав об этом, аульчане вскипели от ярости. Ну, сколько можно терпеть такое?!
Снова собрался совет мудрых аксакалов. Решили: следующий неприглядный поступок этих мужиков, возможно, приведет к несмываему позору в ауле. Негоже дальше терпеть дебоширство двух пьяниц, надо избавиться от них. В степи, подальше от аула, поставили несколько юрт, закупили достаточное количество водки, зарезали молодого барана. После обильного угощения и водки мертвецки пьяные мужики были ногами привязаны к верблюдам и разорваны на две части…
Потомки этих двух мужиков до сих пор живут среди адайцев Мангыстау. С некоторыми познакомился близко, глаза у них голубые – настоящие адайские жигиты. Ни один адаец не считает их чужими.
Похожую историю из жизни своего аула знаю с детства. В годы нашей юности, возможно, оттого, что мы жили недалеко от Туркестана, часто приходилось видеть странствующих отшельников (дервишей). В основном это были выходцы из таджикской среды. Многие из них слабо объяснялись по-казахски, хотя даже молодые не стеснялись выпрашивать милостыню, странствуя из аула в аул. Хотим жениться, но нет денег для калыма, поэтому копим деньги для женитьбы – так они объясняли свое отшельничество. Однажды в нашем ауле появился изможденный смуглый до черноты немой. Беднягу жалели все, в каждом доме кормили, давали возможность переночевать.
Немой окреп, остался в ауле. Косил сено, колол дрова, копал арыки. Человек он был мощной физической силы. Ухватив быка за рога, легко валил его на землю. Стал своим в ауле. Но со временем начал своевольничать, потеряв всякий стыд и меру. Дошло до того, что подходит к огню, где варился в казане мясо, нагло вытаскивал мясо, брал из навеса курт, брынзу, дыню сушеную и совал их в карманы. Попробовали некоторые урезонить его – он чуть не покалечил их. Тогда местные парни собрались и связали его по рукам и ногам и отвезли его в Ташкент, где и оставили. Об этом я писал в стихотворении «Қара мылқау» («Черный немой»).
Как показывает жизнь, добро не всегда оборачивается добром. Наоборот, добро часто может обернуться злом.
Поздно осознаешь, когда чересчур восхваляешь человека, делишься с ним своим последним, оказываешь ему милосердие, что все уходит на ветер, когда он унижает и оскорбляет твою честь и достоинство. Конечно, вышеприведенные примеры единичны. Но сейчас, когда рассказываешь о насильственных действиях и злонамеренных поступках людей, привезенных в наш край несколькими эшелонами вагонов, тебя называют радикалом-националистом, обвиняют в разжигании межнациональной розни, возводят в ранг настоящего негодяя.
Начиная с 1930 года, поток переселенцев в огромные просторы Казахстана начал увеличиваться. В их нравах и поведении продолжали главенствовать превосходство и надменность. Никому из них в голову не приходило, что эту землю казахи веками защищали не щадя живота своего, а потому относиться к ним надобно с уважением, что это – честь и долг каждого приходящего на эту землю человека. Ан нет, казахов затоптали, задавили, чтобы не смогли поднять головы.
Не дай Бог никому судьбу переселенных к нам людей. Жалко их. Лишиться родного дома, Родины – неописуемая трагедия. Они были переселены в Казахстан насильственно. Но при этом следует сказать о злонамеренно гнусной политике советской власти. Она изначально планировала: русский язык будет общим – и для «привезенных», и для казахов. «Привезенные» будут содействовать русификации казахов. Даже когда на фронтах Второй мировой войны шли кровопролитные бои, советская власть проводила эту гнусную политику. Из Дальнего Востока – корейцы, курды – из Армении, Азербайжана и Грузии, поляки – из Белоруссии и Украины – они бесконечным потоком переселялись на казахскую землю.
Думаете, этими действиями насытилась алчная имперская политика советской власти? Нет. Аппетит разросся еще больше, ее желудок оказался ненасытным. В 1944–1945 годах, когда война шла к концу, немцы Украины, Беларуси и Прибалтики тоже были переселены в Казахстан. Спустя короткое время были переселены чечены, ингуши, карачайцы и представители других народностей Северного Кавказа и Крыма (крымские татары, болгары и греки). Насильственное переселение не прекращалось. Привезли месхетских турков и курдов.
После нашествия в страну такой огромной массы переселенцев казахская степь была похожа на тощий скот, еле переживший зиму. Она была исхудавшая, обессиленная, торчали только ребра. Несмотря на такое свое бедственное положение, казахи помогали приехавшим всем, чем могли. Приютили бездомных, делились последним куском хлеба, утешали, согревали теплом своих сердец сирот.
Что говорить. Казахстан в те годы превратился в страну людей разных обычаев, смесь разных народов и народностей.
Не успел казахский народ опомниться от послевоенной разрухи, как началось освоение целинных и залежных земель. Эта была гигантская по масштабу кампания. До этого мы не раз говорили на эту тему. О том, что в результате наплыва сотен тысяч так называемых целинников, их насилия и властвования были закрыты сотни казахских школ, казахов ввергли в духовную трагедию, исчезли все исконно казахские исторические и географические наименования.
Да, нельзя ругать целый народ, не надо видеть в нем врага. Верно сказано! Но что от народа зависит? Не он же делает политику. Но почему так случилось? Почему он, зная того или нет, превратился в инструмент подлой политики советской власти?
Что очень печально: они видели, как затаптывается казахский народ, но нисколько не проявили к ним жалости. Может, были отдельные случаи. Но могу сказать, целостной жалости с их стороны медленно исчезающему народу не было. Наоборот, твердили: «Мы вам открыли глаза, превратили в цивилизованное общество», как будто мы обязаны их отблагодарить, своим покорством и верной службой должны все это возместить. Большинство до сего времени придерживается этой психологии. Разумеется, эти мои слова касаются русских.
А можем ли сказать, что большинство понимает выше сказанное? Признают ли они человеческие, добропорядочные качества, толерантность казахского народа? Не могу сказать. Разумеется, есть люди, чистосердечно благодарные казахскому народу. Их, думаю, не мало. Вместе с тем не могу не сказать о тех, которые приехали голодные и холодные, но быстро забыли об этом, которые сегодня отвечают казахскому народу неблагодарностью, высокомерием и надменностью.
Сильно переживал, когда услышал печальные вести: в Алматинской области в одном ауле чеченцы застрелили казаха-парня, то же самое случилось в Восточно-Казахстанской области, в Южном Казахстане один пришелец изнасиловал несовершеннолетнюю девочку, другие подобные случаи. Что интересно, во всех этих случаях признают виновными казахов, воспротивившимся этим насильникам. Как это понимать? Закон может обвинять казахов, а их нет?
К чему может привести необузданное бесчинство, я убедился, когда своими глазами видел случай в Жанаозене в 1986 году.
У нас всегда особый почет и уважение пришельцам из других краев. Специально для них создана Ассамблея народа Казахстана. Чем она занимается? Вмешивалась ли в конфликты, имевшие место необузданные действия тех или других лиц, выступила ли с публичным заявлением? Не слышал. Диву даюсь, к чему стране такая немощная, не имеющая никакого влияния организация.
То, что такая организация находится в безграничной опеке власти, можно видеть из примера, как несколько человек из Ассамблеи напрямую, без выборов, попадают в парламент республики. Нигде в мире нет такого аналога. Это говорит о том, что все другие народы, живущие в Казахстане, имеют больше прав, чем казахи.
Невольно душит меня гневная досада от осознания бессилия и немощности своего народа! Я нисколько не против оказания поддержки национальных меньшинств. Но пусть и они поддержат нас. Нисколько не нужно, чтобы они работали за нас. Слава богу, сами себя можем обеспечить. Нам будет достаточно того, чтобы учили наш язык, уважали наши обычаи – всего-то. Но даже этого не способна сделать эта организация, значит, она не уважает нас. Получается, грош цена Ассамблее народа Казахстана.
Невольно приходит такая мысль. Наше чрезмерное благоденствие, не входящее ни в какие рамки, боюсь, в конце-концов приведет нас к большой беде, будем локти кусать. Сколько натерпелись горя, сколько пережили трагедий, унижений, однако никак не можем избавиться от проклятого «интернационализма».
Еще раз повторюсь, мое почтение, уважение другим нациям нисколько не уменьшилось и никогда не уменьшится. Пусть живут в одинаковых с нами правах. Но не надо для них создавать особые почетные условия. Создавая тепличные условия для других народностей, принижать казахов – истинного хозяина этой страны и земли – нельзя, такое к добру не приведет.
Они нисколько не влияют на укрепление дружбы народов. Я не был бы против этой ассамблеи, если бы она заговорила по-казахски, призывала бы своих соплеменников своему примеру. Но ведь же совсем не так на деле.
Приведу еще один пример из Мангыстауской области. Возможно, он кому-то будет уроком.
Это было во время весенне-зимней распутицы. Внезапно разразился буран. Табун лошадей, уходя от пронизывающего холодного ветра, ускакал восвояси. Табунщики скакали рядом, не отставая, и в скором времени встретили старый заброшенный загон. Неимоверными усилиями загнали лошадей в загон. Затем начали раскапывать старый навоз для топки и развели костер. Разогревшись, каждый доставал свою еду, кушали, готовили место для отдыха и легли спать. Один из табунщиков в навозной куче нашел похожую на камчу мертвую змею. «Смотрите, я нашел змею!» – вскрикнул он, разбудив уснувших товарищей. Змея, оказывается, лежала под навозом и из-за мороза затвердела и выглядела мертвой. Милосердный табунщик начал согревать змею у костра, через некоторое время она ожила. Табунщику это показалось очень забавным. Только он нагнулся, хотел ее взять в руки, как она укусила его. Накопленный за всю зиму во рту яд змеи мгновенно убил табунщика.
Когда вспоминаю эту историю, в первую очередь на ум приходит история моего народа. Он тоже не раз открывал свои объятия холодным, голодным, обиженным, давал им свой кров – и, как тот табунщик, не раз был отравлен, не раз находился при смерти! Одно ясно, доброта не присуща гадюкам! Извлечем ли мы когда-нибудь уроки из истории своей горькой судьбы?
«В день благодарения» меня посетили такие мысли.
Перевод с казахского –
Сағат ЖҮСІП
г. Кызылорда
