• Приватизация государственного имущества на заре казахстанской независимости стала по сути своей переделом собственности, когда отечественный бизнес, если выражаться футбольным термином, оказался в глубоком офсайде. Видя все это, судья в свисток не свистнул, игру не остановил, и потому отечественные предприниматели фактически остались «у разбитого корыта».
Даже, несмотря на множество справедливых вопросов по первой волне приватизации, власти запускают вторую волну.
Так, в конце апреля текущего года президент РК Нурсултан Назарбаев на очередном заседании совета предпринимателей фактически дал ей старт, отметив, что ее субъектами, в первую очередь, должны стать дееспособные, эффективные казахстанские предприятия. «При проведении приватизации правительство и местные органы должны исходить из следующих принципов: абсолютная прозрачность работы, использование различных механизмов государственно-частного партнерства», – заявил глава государства.
Причем под приватизацию заточена вся властная вертикаль.
Ранее, осенью 2012 года, бывший советник президента РК по политическим вопросам Ермухамет Ертысбаев отмечал, что главная экономическая задача правительства Серика Ахметова – это вторая волна приватизации. «А главная задача Карима Масимова, как руководителя администрации президента, добиться не на словах, а на деле разделения государства и бизнеса, перехода от государственно-олигархического капитализма к народному капитализму», – отметил он.
Одним миром мазаны
Так устроен мир, что на постсоветском пространстве приватизация проводится по специфическим законам. Представители «голодной» советской номенклатуры нуждались в постоянной материально-финансовой подпитке. Поэтому приватизация стала переделом собственности, чтобы утолить номенклатуры.
К примеру, в России первая волна приватизации прошла лет 20 назад. Причем непрозрачно, как и везде на территории бывшего СССР. Быть может, поэтому до сих пор в российском обществе звучат голоса о том, что кто-то кого-то ограбил, а призывы к пересмотру итогов приватизации стали одной из самых модных тем. Отсюда и полное забвение демократических идей, носителей которых обвиняют во всех смертных грехах, одним из которых стала приватизация.
В той же Украине власти привыкли кормить общество «ЗАВТРАками». Так, в начале февраля 2005 года тогдашний президент Украины Виктор Ющенко заявил, что объекты народного хозяйства, которые были приватизированы незаконно, будут возвращены в собственность государства. «Те объекты, которые были украдены, будут возвращены государству, начиная с «Криворожстали», – сказал он.
Но «завтра» до сих пор так и не наступило.
Напомню, что крупнейший в стране металлургический комбинат был продан в 2004 году за 804 млн. долларов при наличии вдвое больших предложений по цене.
Тогда же Ющенко обещал проводить в дальнейшем «честную приватизацию».
Про «честную приватизацию» предпочту умолчать, так как суть самой приватизации к определению «честный» имеет весьма далекое отношение.
Ко всему прочему, приватизация в Азербайджане, Узбекистане, Кыргызстане и других государствах бывшего СССР прошла точно по такому же сценарию: самые лакомые куски экономики достались бывшим советским партократам, тогда как населению дырка от бублика.
Не исключение и Казахстан.
И как везде на просторах бывшего СССР: близкие к властям лица и структуры получили все, остальные – ничего.
Впрочем, и первую волну приватизации, а, возможно, будущую вторую волну, большинство казахстанцев восприняли и воспримут как аферу государственного масштаба. Причем в первой волне неприятие вызвали способы ее проведения и социально-экономические последствия. Не нужно быть Нострадамусом, чтобы спрогнозировать такое же неприятие второй волны приватизации.
Почему? Все очень просто: суть власти с тех времен не претерпела перемен.
После первой волны в обществе, и это далеко не секрет, затаилась серьезная обида на явную несправедливость, допущенную при распределении ресурсов и собственности. Думается, после второй волны обида станет еще более явной: богатые – богаче, бедные – беднее.
Отечественные бизнесмены в офсайде
В обществе вопрос – кто доволен итогами приватизации – как правило, вызывает ухмылку. Среди тех, мимо которых прошли активы и ресурсы, одни кислые лица, среди тех, кто активы заимел, об этом не принято говорить вслух.
Поэтому когда итогами приватизации недовольны оппозиционные политики, это не вызывает никаких эмоций. К примеру, известный политик, председатель партии «Азат» Болат Абилов выступает за частичный пересмотр итогов приватизации касательно крупных промышленных объектов. «Мы за то, чтобы вернуть нашему народу «Евразийскую группу», «Казахмыс», «Карметкомбинат», «Казцинк», «Народный банк». Они являются национальным достоянием и принадлежат всему народу Казахстана. Деприватизация этих объектов не должна привести к хаосу, так как они были отданы по «левым» схемам. После их возвращения государству можно ставить точку и больше никакого пересмотра итогов приватизации не допускать», – считает он.
Заявление на редкость смелое, а в условиях Казахстана, когда все всем недовольны, в принципе, обыденное. Другое дело, кто за этими активами стоит и насколько велика вероятность, что они легко с ними расстанутся.
Вот поэтому интересно посмотреть, кто ими владеет.
Итак, основатели ENRC (Абилов называет Евразийской группой) Александр Машкевич, Патох Шодиев и Алиджан Ибрагимов владеют по 14,59% акций компании, доля правительства – 11,65%, «Казахмыса» – 26%, российского сенатора-миллиардера Сулеймана Керимова – 3%, миноритариев – 15,58%. По состоянию на 26 марта 2012 года акционерами «Казахмыс» являлись председатель совета директоров Владимир Ким (25,7 % акций), исполнительный директор Олег Новачук (5,6%), государство (26,3%), другие акционеры-миноритарии, владеющие менее 3% каждый.
Следующий актив – «Карметкомбинат» – был приобретен в ноябре 1995 года английской компанией «Испат Интернешнл», принадлежащей индийскому предпринимателю Лакшми Митталу.
Между тем главным акционером «Казцинка» стала швейцарская компания Glencore International AG, владельцами которой являются Айван Глайзенберг, Даниель Франциско Мате, Аристотель Мистакидис, Тор Петерсон, Алекс Берд и Стивен Калмин.
А среди акционеров «Народного банка» числится АО «Холдинговая группа «Алмэкс» (54,1%), через АО «Холдинговая группа «Алмэкс» и государство – 20,91%. При этом Тимуру и Динаре Кулибаевым принадлежит по 50% ТОО «Фирма «Алмэкс».
Понятно, что за самыми жирными кусками казахстанской экономики стоят весьма серьезные люди. По всему видно, что основные богатства страны контролируют или иностранцы, или персоны, весьма приближенные к власти.
Отдельный вопрос: кто стоит за вышеперечисленными персонами? По этому поводу есть миллион различных догадок, предположений, версий, которые не дают прямого ответа.
Из всего сказанного можно сделать один вывод: так как самые лакомые активы уже обрели хозяев, отечественным предпринимателям не остается ничего другого, как заниматься иным бизнесом, например, рознично-оптовой торговлей, переработкой овощей и фруктов, молока. И то в лучшем случае.
Вопросов – море, но ответы еще не созрели
Знаете, почему российские власти вдруг начали активно бороться с зарубежными активами депутатов и чиновников?
Формально власти пекутся о благосостоянии простых россиян и пытаются ставить препоны на пути вывоза капитала из страны.
Вопрос номер два. Почему зажиточные россияне держат зарубежные активы?
Ответ прост: это и есть гарантия, что его не ограбят на родине родимое правительство или люди, с которыми правительство дружит. И потом капиталы в оффшорных зонах – еще одна гарантия, что власти до денег не доберутся и не «попросят» ими поделиться. На самом же деле власти хотят, чтобы зажиточные сограждане перевели активы на родину и стали зависимыми. В принципе, это вопрос свободы или несвободы каждого отдельно взятого человека.
Процессы, идентичные российским, происходили и в Казахстане. И сейчас всех волнуют главные вопросы. А именно: как консолидировал свои нынешние активы ENRC, «Казахмыс»? Каким образом «Казцинк» попал под контроль швейцарского трейдера? Какова схема покупки индийским предпринимателем Лакшми Митталом «Карметкомбината», потом переименованного в «АрселорМиттал Темиртау»? Сколько денег заплатила чета Кулибаевых за контроль над «Народным банком»?
Есть тысячи версий ответов на эти вопросы, но точных ответов нет. Есть правдоподобные, и только.
Сегодня сложилась парадоксальная ситуация, когда общество четко разделилось на три группы. Одна игнорирует эти самые вопросы, озабочена бытием и не хочет засорять мозг. Другая ищет ответы на вопросы, но при этом оглядывается по сторонам. Третья знает ответы на вопросы, но упорно молчит.
Беда с национализацией
Любая приватизация, как правило, вызывает другую стихию – стремление к национализации. Проще говоря, национализация есть возврат заводов, фабрик или компаний в государственную собственность.
Так вот, власти многих стран мира не смогли удержаться от соблазна вернуть активы в лоно государства. И таких примеров больше, чем достаточно.
Например, сразу после победы Великой Октябрьской Социалистической революции осенью 1917 года партия большевиков национализировала крупную промышленность, объекты недвижимости и банки. Но государственное управление оказалось неэффективным, поэтому через несколько лет пришлось запускать новую экономическую политику, частную собственность, чтобы реанимировать предпринимательство и накормить людей.
Национализация – идея заразная. Можно вспомнить национализацию нефтедобычи в Мексике правительством Ласаро Карденаса в 1938 году, ряда отраслей экономики Великобритании правительством Клемента Эттли в 1940-х годах, Суэцкого канала правительством Египта в 1956 году, американских предприятий на Кубе в 1959–1960 годах, горнорудной отрасли Чили правительством Сальвадора Альенде в 1970-х годах, нефтедобычи в Венесуэле в 1976 году.
Однако не все, что делается в угоду большинства населения, ведет к успеху. СССР в 1991 году распался на национальные республики, государственные шахты в Великобритании были закрыты при Маргарет Тэтчер, крупные нефтяные компании вернулись в Мексиканский залив, кубинская экономика дышит на ладан, иностранные инвесторы обходят Венесуэлу стороной. Вот, в принципе, и весь результат. Более-менее успешным стала национализация Суэцкого канала Египтом, и то во многом благодаря специфике актива.
Проблемам стран, где прошла национализация, нет числа.
В частности, согласно недавно появившейся информации, Венесуэла заплатит американскому нефтяному гиганту Exxon Mobil компенсацию за национализацию активов в 2007 году в размере всего 255 млн. долларов, в то время как Exxon сообщала, что арбитражный суд вынес решение о выплате 908 млн. долларов.
Всего же Венесуэла при Уго Чавесе участвовала примерно в 20 судебных разбирательствах, связанных с национализацией.
Очевидно, государственный менеджмент менее эффективно справляется с управлением активами. Это можно увидеть на примере приватизации угольных шахт в Великобритании в 1947 году. По прошествии определенного времени расходы на содержание шахт превысили доходы, они стали закрываться, а страна погрузилась в стачечную эйфорию.
И только жесткий курс британского премьера Маргарет Тэтчер, по инициативе которой с 1984 по 1986 год были закрыты 124 из 174 государственных шахт, а профсоюзы практически загнаны в угол, позволил британской экономике вздохнуть свободнее и заметно оздоровиться.
Кстати, о справедливости вышесказанных слов свидетельствует поведение казахстанских властей по вопросу прав собственности на крупнейшие банки Казахстана, которые во время кризиса были взяты под контроль государства. Еще до капитализации банков они предупреждали, что выйдут из активов сразу, как только позволят обстоятельства. А президент РК Нурсултан Назарбаев поручил правительству выйти из капитала банков в течение 2013 года.
Выйдут – не выйдут – конечно, вопрос, но принципиальное решение властями принято правильное.
Но если кто-то думает, что только в Казахстане государство вошло в капитал банков и во время кризиса усилило контроль за финансовым сектором, тот глубоко ошибается.
Контроль государства над финансовым сектором усилили в США, Японии и других странах. Можно вспомнить, как Исландия к октябрю 2008 года национализировала три крупнейших банка, а в мае 2012 года Испания национализировала свой очередной банк Bankia.
Как они потом будут выходить из капитала, несомненно, их проблемы.
Прежде чем засучить рукава, нужно договориться
Но мы поговорим о Казахстане.
Во время второй волны приватизации с молотка должны уйти активы из сферы автомобильного транспорта, водоснабжения и водоотведения, жилищного строительства, коммунального хозяйства, переработки твердо-бытовых отходов, газоснабжения, теплоснабжения, образования, науки, здравоохранения и пенитенциарной системы.
Объекты вроде бы определены, но внутри власти пока наблюдаются одни разногласия. С одной стороны, заместитель начальника Управления занятости и социальных программ города Алматы Роза Утегенова считает, что нет необходимости приватизировать объекты социальной сферы ввиду того, что они обслуживают социально незащищенные слои населения. «Прежде всего, это объекты сферы образования, здравоохранения и социального обеспечения», – отмечает г-жа Утегенова.
Сейчас много частных школ, медицинских центров. Качество оказываемых услуг в них может быть и выше, чем в аналогичных государственных структурах, но воспользоваться ими могут не все. «Поэтому приватизация указанных объектов ухудшит в целом качество услуг в расчете на отдельного индивида, так как на оставшиеся государственные учреждения возрастет нагрузка», – поясняет она.
С другой стороны, по словам президента РК Нурсултана Назарбаева, приватизируемые объекты социальной сферы не должны менять направления. Кроме того, глава государства отметил, что при приватизации не произойдет переделов собственности. Так кому из них верить: чиновнице социальных служб или главе государства?
Заблуждений океан
Не секрет, что общество власти не доверяет. Однако это не должно вводить в заблуждение. А их, заблуждений вагон и небольшая тележка.
Заблуждение №1. Пересмотр итогов приватизации 90-х годов прошлого века не даст Казахстану ни мира, ни согласия, ни каких-либо очевидных дивидендов. Нужно понимать, что отъем собственности, например, по ценам на середину 90-х годов, когда сделки совершались, прямой путь к дестабилизации и гражданской войне. Общество будет расколото.
Заблуждение №2. Нужно, чтобы вопросы по национализации решались исключительно в судебном порядке. Если по сделкам есть проблемы, их найдут, выявят, а суд примет справедливое решение. Иного, чтобы не выйти за рамки правового поля и не создавать опасный прецедент, быть не должно.
Пример? Пожалуйста. В конце марта 2012 года хозяйственный суд Киева вернул в собственность украинского государства 68,01% акций Запорожского алюминиевого комбината, который до последнего времени был под контролем «Русала» Олега Дерипаски. Основные причины – убыточность и плохой менеджмент российской компании.
Заблуждение №3. Пока в Казахстане не будет создан средний класс и нормально функционирующая политическая система, население от любой приватизации ничего не получит. Именно об этом казахстанским СМИ говорил исполнительный директор «Транспаренси Казахстан» Сергей Злотников, и был на 100% прав. Значит, только решив две эти задачи, можно приступать к приватизации.
Есть еще ряд других заблуждений, которые идут всегда рядом с приватизацией и ее итогами. Но указанные выше заблуждения являются основополагающими. Если с ними справиться, то любая приватизация может оказаться справедливой.
Поверить, безусловно, сложно, но теоретически возможно.
Владимир ХАРЧЕНКО,
«D»
Социум
ДОЛОТО НЕСЧАСТЬЯ
Безумие все сильнее охватывает страну. Подростки кончают жизнь самоубийством, полицейские дерутся с водителями, депутаты парламента соглашаются с президентом по любому поводу, становясь похожими на человека с отрубленными ушами, который упорно не замечает кровь, что стекает по шее. Пенсионная реформа, как и погода, находится в состоянии, которое можно обозначить только как «ни туда, ни сюда». Телеканалы не замечают ничего, кроме каких-нибудь скандалов, интриг, мусора, вываленного прямо в овраг, где-то в районе Кок-Тюбе, криминала.
Тем временем в другом краю страны, в Актобе, ТОО «Китайская стена» под руководством Ху Эр Тая, прозванного генералом, трещит по швам, будто это никакая и не стена. Впрочем, и в самом деле не стена, а нефтедобывающая компания. Трещание по швам, кстати, связано не с добычей черного золота. Дело в данном случае с долотом – инструментом, который необходим рабочим для выдалбливания отверстий, гнезд и пазов. Хотя долото тоже не причина, а лишь повод, который может стать для «генерала» Ху Эр Тая своеобразным Гаврилой Принципом. Откуда, собственно, столько военных метафор?
Локальные актюбинские газеты не раз уже писали о резко выросшем уровне производственных травм и смертей среди бурильщиков. Одна из последних смертей замалчивалась две недели. Возможно, все оставалось бы как есть, если бы не статья одного из актюбинских журналистов, поведавшая об инциденте. Короче говоря, рабочие недовольны тем, как «генерал» ведет бизнес. Судя по всему, имеют место меры жесткой экономии на технике безопасности. Помимо прочего, простые рабочие бурильной компании получают небольшие зарплаты – 40-50 тысяч. Нет, не «зеленых», а наших, родных.
Справедливости ради надо признать, что Ху Эр Тай решал проблемы не по правилам военного времени: массовые расстрелы неугодных, слава богу, пока не применялись. «Генерал» предпочитает действовать другими методами. Как говорят рабочие «Китайской стены», недовольных здесь принято подставлять, чтоб потом спрятать за решетку. Таким вот образом из «стены» выпал не один камень.
Наиболее занимательным выглядит следующий случай.
Марат Караманов, потомственный буровик, обнаружил, что у него на предприятии украли долото. Обнаружив кражу, Караманов, решил заняться поисками пропавшего инструмента. Будучи потомственным и опытным нефтяных дел мастером, он обзвонил всех знакомых коллег с просьбой помочь найти исчезнувшее долото. В итоге двое в капюшонах принесли долото Караманову, который собирался отвезти инструмент назад, на производство. В конце концов, на него заводится дело за соучастие и укрывательство воров.
Зачем не бедному, в принципе, бурильщику инструмент, который не так-то легко продать? Ей богу, долото ведь не колумбийский кокаин. Да и кому бы Караманов его продал? Коллегам по бурению, что ли…
Интересно, что в 2010-м два года за «хулиганство» получил профсоюзный активист Айдос Садыков. Теперь за решеткой может оказаться и Караманов. Как видим, вырисовывается вполне четкая тенденция: любая форма самоорганизации жестко карается. Органы внутренних дел, как правило, стоят на стороне китайских хозяев-инвесторов, но не соплеменников.
Все перевернуто с ног на голову. Не будет удивительным, если парламентарии всерьез возьмутся за стряпанье какого-нибудь закона, призванного ограничить доступ к сайтам с «сомнительным содержанием», как любят выражаться законотворцы. Возможно, они решат, что подростковые суициды, как рыбы, выловлены Мировой сетью. Решил ведь для себя актюбинский китаец, что выгода дороже долота.
P.S.: В данный момент Марат Караманов находится под подпиской о невыезде. В ТОО «Китайская стена» отказались от комментариев.
Данияр МОЛДАБЕКОВ,
«D»