В конце ХХ века неолиберальная экономическая доктрина стала господствующей в мире. Эту концепцию, пропагандирующую минимизацию роли государства в экономике и признающую максимальную свободу игры стихийных рыночных сил, попытались реализовать во многих странах.
НЕ ТЕМ КУРСОМ
Однако в большинстве стран применение этой модели закончилось крахом.
Так, в 80–90-е годы в странах Латинской Америки широко внедренная неолиберальная экономическая модель привела к полному крушению их экономик, социальным потрясениям и даже войнам. Латиноамериканские режимы стали рушиться один за другим на всем континенте, и к власти пришли «красные» президенты. Представители этих стран считают, что неолиберальная экономическая теория изобретена специально, чтобы обеспечить диктат развитых стран над развивающимися.
В Казахстане, как и в других странах СНГ, в основу реформ по переходу к рынку с 1991 года положена именно либеральная экономическая модель.
В угоду ей внеэкономическими методами проведена денационализация, полностью устранена система централизованного планирования и управления, свернуто макроэкономическое регулирование важнейших процессов расширенного воспроизводства: инвестиционного, инновационного, кредитного. В сущности, состоялась приватизация не только экономического базиса, но и политической настройки общества.
Естественно, приватизация промышленных предприятий, дробление комплексов, включающих жестко связанные между собой звенья единой технологической цепочки, на отдельные составляющие не могли не привести к развалу экономики на отдельные, не связанные между собой элементы. Эти рассыпавшиеся элементы единой системы, получившие полную экономическую самостоятельность, никто уже не мог координировать. Система, в которой не была предусмотрена конкуренция, потеряла работоспособность. Поскольку производитель наделен самостоятельностью, избавлен от необходимости выполнять план и освобожден от контроля над ценами, он заинтересован исключительно в извлечении прибыли. При этом ему выгодно сворачивать производство и взвинчивать цены. Он увеличивает свою прибыль, сворачивая объем выпуска, снижает издержки производства и опять получает прибыль.
Эксперимент по реализации неолиберальной концепции в первые же годы привел к чудовищным результатам не только в Казахстане, но и на всем пространстве СНГ. Как отметил видный российский экономист В.Л. Перламутров в 1992 году, как только сняли контроль за ценами, производство потребительских товаров упало на 40 %, а предприятия увеличили прибыль в 8 раз – и это все за год.
От перехода к рынку выиграли лишь власть имущие чиновники в центре и на местах, они успели почти бесплатно «прихватизировать» часть народного достояния. В то время как население пыталось честно зарабатывать свой жесткий хлеб насущный, они и их приближенные олигархи-монополисты бешено обогащались на трудностях, не умножая при этом общественное богатство.
В ходе реформ по переходу к рынку произошло беспрецедентное разрушение производительных сил Казахстана. Падение вобрало все ключевые отрасли народного хозяйства. Если за 20 лет советского периода (1970–1990 гг.) по экономическому потенциалу было создано почти 2,5–3 Казахстана, то уже к 1997 году от этого потенциала (кроме нефти и газового концентрата) мало что осталось. Выработка электроэнергии сократилась на 41 %, добыча угля – на 45 %, выплавка стали – на 44 %, производство зерна – на 57 %, мяса – на 47 %, яиц – на 72 %. Практически исчезла легкая промышленность, значительно упало производство минеральных удобрений, цемента, в 2 раза снизилось поголовье крупного рогатого скота, более чем в 3 раза поголовье овец.
Произошел тотальный износ жилого фонда и систем жизнеобеспечения, оборудования в промышленности, всей инфраструктуры страны. Ни одна из пяти антикризисных программ, а также «Стратегия становления и развития Казахстана как суверенного государства», опубликованная в 2002 году, не дали никаких улучшений, кроме дальнейшей разрухи.
ЭКСПЕРИМЕНТ ПРОШЛОГО, НО НЕ БУДУЩЕГО
10 октября 1997 года было оглашено третье Послание президента РК «Казахстан-2030». В ней в основу экономики положена неолиберальная модель. Провозглашалось, что власть в центре и на местах должна прекратить все виды вмешательства в экономику. Политическую основу этой программы составляет утверждение о том, что государство должно отражать, прежде всего, интересы буржуазии. В разделе «экономический рост» отсутствуют конкретные показатели.
В «Стратегии вхождения Казахстана в число 50 наиболее конкурентоспособных стран мира» (19.01. 2006 г.) подтверждена приверженность неолиберальной модели. Предусматривается минимизация роли государства и приверженность к рыночной стихии.
Так в разделе «Формирование новых направлений обеспечения роста экономики» сказано: «Государство может и обязано создавать условия, стимулирующие спрос в экономике, но не должно само организовать и контролировать производство. Это сделает рынок».
В разделе «Широкомасштабная государственная поддержка предпринимательства» говорится: «Предлагая новые, подчиненные рынку механизмы государственной политики в поддержку предпринимательства, … развитие конкуренции должно стать приоритетом для развития предпринимательства».
В разделе «Развитие экономических отношений на основе рыночных принципов» говорится: «Важность … укрепления института частной собственности неоспорима. Эффективность государственного участия в экономике мы должны повысить за счет административной реформы, предусматривающей снижение контроля государства над экономикой».
Таким образом, этой стратегией опять была закреплена либеральная модель экономики, потерпевшая сокрушительный крах во многих странах и на целых континентах. Эта модель является моделью децентрализованного низшего исторически, самого отсталого домонополистического, фабрично-заводского капитализма, характерного для слаборазвитых стран.
С 1990-го по 2011 год Казахстан шагнул вперед только по производству нефти и газового конденсата, их производство выросло в 3 раза. По всем другим отраслям и показателям: электроэнергии, железной руды, чугуна, стали, прокату, меди, страна значительно отстала от 1990 года. Из почти 5 тысяч предприятий осталось немногим более 100. Причем действующие и планируемые объекты занимаются «отверточной» сборкой из импортных комплектующих локомотивов, автомобилей, автобусов, тракторов, комбайнов и строительной техники. В целом доля обрабатывающей промышленности за истекшее десятилетие сократилось с 16,5 до 11,5 %.
Несмотря на уже вторую (с 2004 г.) программу ФИИР, в существенных вложениях и реальных усилиях правительства фактическая структура казахстанской экономики только ухудшилась.
Правомерен вопрос: возможно ли, используя модель низшего отсталого домонополистического капитализма, войти в число 50 наиболее конкурентоспособных стран, если показатель рассчитанной нами эффективности макроэкономического роста экономики Казахстана низкий. То есть, мультипликативный показатель добавленной стоимости товарной массы, крайне низок: за период с 2005 по 2012 г. он колеблется от 0,84 до 1,53 единиц, тогда как в промышленно развитых странах значение его во много раз выше и колеблется в диапазоне 11-13 единиц (к примеру, в США – 12,8).
Нет, при такой отсталой модели экономики стране суждено оставаться в плеяде слаборазвитых неоколониальных стран. В стране, где экономическая и политическая власть принадлежит частному капиталу, финансово и технологически бессильному перед капиталом транснациональных компаний и зависимому от него, неминуемо складывается и функционирует государство не просто низшего капитализма, а компрадорско-олигархической его разновидности. Такое зависимое государство отчуждено от высоких технологий и не допускается к ним ТНК развитых стран.
Проведенные в Казахстане реформы закрепили государство в руках либералов, по воззрениям которых не только межотраслевые корпорации и отраслевые монополии, но и сколько-нибудь крупные предприятия являются недопустимой помехой для свободной конкуренции, а потому подлежат расчленению на разрозненные части. В Казахстане проведен эксперимент прошлого, а не будущего. Деструктивный исход был предрешен заранее, ибо время либерал-капитализма прошло давным-давно.
• В сущности, состоялась приватизация не только экономического базиса, но и политической надстройки общества. Казахстан, как Россия и другие страны СНГ, переживает полосу социально экономической реакции и временно отклонился с магистрального пути формационного развития.
Вследствие реакционных реформ, осуществленных под диктовку иностранного капитала, Казахстан получил бесплановую, дезорганизованную, «экономику двух переделов». А конкурентоспособной может быть лишь вертикально-интегрированная «экономика пяти переделов», координируемая планово-корпоративной системой.
Таким образом, страна выведена не на высшую государственно-корпоративную стадию современного развития, а отброшена на низшие ступени исторически самого отсталого капитализма: домонополистического и компрадорского. Экономически и технологически несамостоятельная, она фактически низводится до положения сырьевой резервации, жестко изолированной от мира современной высокотехнологической цивилизации и обреченной на вымирание по мере истощения недр и природных кладовых.
Общественный труд подчинен не просто персонифицированному, а компрадорско-спекулятивному капиталу, целиком антагонистическому по отношению к внутренней обрабатывающей промышленности. Разрушительное противостояние между угнетенным индустриально-технологическим капиталом и господствующим компрадорским при безучастии государства, беспрецедентном для нынешней эпохи игнорирования трудовых начал дезорганизует воспроизводство как таковое: и расширенное, и простое.
Социальное большинство поставлено в экономическую зависимость от компрадорского меньшинства. Установленный общественно-экономический строй тратит все ресурсы исключительно на свое самоподдержание, а не на подъем производительных сил народного хозяйства, благосостояния и качества жизни населения страны.
В стране не должны функционировать отдельные, обособленные, не связанные с обрабатывающим переделом в технологической цепочке предприятия с промежуточным производством. Это же относится к корпорациям. Увеличение рентабельности обособленного сырьевого производства всегда приводит к уменьшению конечного выпуска и ВВП.
ПРИЧИНА ФИНАНСОВЫХ ТРУДНОСТЕЙ В КАЗАХСТАНЕ
При переходе к рынку Казахстан, как другие страны СНГ, в отличие от развитых стран не имел необходимого количества товарной массы из-за ограниченности и неразвитости потребительского спроса. И когда в результате реформ барьер между указанными сферами действия наличных и безналичных денег был полностью убран, экономика стала работать на основе реальных денег, обеспеченных товарной массой. Из-за существенного падения выпуска отечественных потребительских товаров и снижения объема денег у населения денежная масса стала стремительно снижаться до уровня, при котором нормальное функционирование экономики невозможно. Ввиду общей нехватки денег прекращается финансирование всего, что нужно, начинается падение производства. Платежеспособный спрос населения постоянно снижается, что усугубляет и без того тяжелое положение. Разваливается система жизнеобеспечения, электроэнергетика, инфраструктура, тепло- и водоснабжение, жилой фонд. Их не спасает бесконечное повышение властями тарифов.
В условиях безысходности и развала экономики, из-за нехватки финансов наше правительство вынуждено урезать расходы бюджета, экономить за счет ухудшения жизненного уровня населения. Поэтому происходят болезненные сокращения социальных выплат, пособий, рост безработицы, увеличение пенсионного возраста женщин.
Для устранения физического развала экономики из-за нехватки денег, по мнению российских экономистов (В.М. Якушев, А.М. Еремин), необходимо отделить сферу обращения наличных денег от сферы обращения безналичных денег.
Мировой опыт однозначно подтверждает: с развитием производительных сил рыночная экономика закономерно заменяется планомерно-управляемой.
Например, когда в проектировании и создании какого-либо современного высокотехнологичного сложного объекта участвуют сотни предприятий, связанные друг с другом технологическим процессом и зависимые друг от друга, рыночные товарно-денежные отношения заменяются планомерными, административно-регулируемыми отношениями как более эффективными.
Западный капитализм успешно развивается потому, что им создан корпоративный централизованный сектор в виде вертикально-интегрированных корпораций и ТНК, в которых достигнуты значительное обобществление, высокая степень централизации и планирования.
После сокрушительного либерал-капиталистического кризиса 1929–1933 годов, выход из которого последовал в сторону именно вертикальной интеграции и государственного регулирования важнейших фаз расширенного воспроизводства, ни одна из развитых стран не возвращалась к либерализму как государственной идеологии в доктрине. Именно корпоративная форма организации исключает на Западе дезинтеграцию добывающей и обрабатывающей индустрии, ибо их интеграция базируется на единой, общекорпоративной собственности, всемерно поддерживаемой всей мощью государства. После 1929 года нигде еще либералам не удалось добиться внеэкономического расчленения хотя бы одной крупной корпорации – ни в США, ни в Европе. Все закономерно: на страже экономики корпораций незыблемо стоит государство корпораций, а либерализм и государство – антиподы.
Вертикально-интегрированные структуры, образовав корпоративный централизованный сектор, создают устойчивый и надежный организационно-экономический базис государственного регулирования.
Планирование, осуществляемое внутри крупных вертикально-интегрированных корпораций и ТНК, превращается по своим масштабам в планирование целых отраслей. В развитых странах, имеющих ТНК, повсеместно идет замена рыночной координации на административную.
Все без исключения ведущие и развитые страны во время кризиса прибегали к национализации, чтобы с ее помощью приблизиться к исторически высшей стадии развития капитализма – госкапитализм с опорой на вертикально-интегрированный производственный капитал. В Казахстане такой опоры нет, потому что до сих пор не сформирован сектор вертикально-интегрированных корпораций.
На данном этапе развития цивилизации рыночная система есть атрибут низшего отсталого капитализма, планово-корпоративная – высшего, притом все более социально трансформирующегося.
Максим ШОХОР,
экономист,
г. Караганда
(Продолжение следует)