Серик САРСЕНОВ: Кто во власти, рассуждает, как вяленая вобла

Хода­тай­ство адво­ка­та рас­смот­ре­но без его уча­стия. В теле­фон­ном раз­го­во­ре нака­нуне Дня Кон­сти­ту­ции он ска­зал нашей газе­те: «Я не поеду в Аста­ну. Это чистая фор­маль­ность. Закон не обя­зы­ва­ет меня участ­во­вать в этом засе­да­нии, он поз­во­ля­ет судьям рас­смот­реть мое хода­тай­ство и без мое­го участия». 

Как сле­ду­ет из поста­нов­ле­ния ВС, выво­ды судьи ВС сде­ла­ли на осно­ва­нии ана­ли­за заклю­че­ний мно­го­чис­лен­ных судеб­но-меди­цин­ских, бал­ли­сти­че­ских и дру­гих экс­пер­тиз, про­то­ко­лов осмот­ра места про­ис­ше­ствия, выем­ки у задер­жан­но­го Чела­ха похи­щен­но­го лич­но­го иму­ще­ства потер­пев­ших и опо­зна­нии это­го иму­ще­ства их родственниками. 

Как извест­но, Вла­ди­сла­ву Чела­ху было предъ­яв­ле­но обви­не­ние по вось­ми ста­тьям Уго­лов­но­го кодек­са – убий­ство двух и более лиц, кра­жа, похи­ще­ние доку­мен­тов с гри­фом «сек­рет­но», похи­ще­ние и неза­кон­ное хра­не­ние ору­жия, повре­жде­ние воен­но­го иму­ще­ства, нару­ше­ние непри­кос­но­вен­но­сти жили­ща и дезер­тир­ство. 11 декаб­ря 2012 года он при­го­во­рен к пожиз­нен­но­му лише­нию сво­бо­ды в коло­нии осо­бо­го режи­ма. Апел­ля­ци­он­ная и кас­са­ци­он­ная судеб­ные кол­ле­гии воен­но­го суда РК при­го­вор оста­ви­ли в силе. Одна­ко наш раз­го­вор адво­кат Сар­се­нов начал, не с поста­нов­ле­ния ВС об отка­зе в его хода­тай­стве и воз­буж­де­нии над­зор­но­го про­из­вод­ства, как пред­по­ла­га­лось, а с пуб­ли­ка­ции в преды­ду­щем номе­ре «ДАТа» о ситу­а­ции, свя­зан­ной с судьей апел­ля­ци­он­ной кол­ле­гии Алма­тин­ско­го город­ско­го суда Куль­паш Уте­ми­со­вой, вынес­шей поста­нов­ле­ние по так назы­ва­е­мо­му «делу Сутягинского».

– Пуб­ли­ка­ция в вашей газе­те доку­мен­та – «пояс­не­ния» пред­се­да­те­ля Алма­тин­ско­го гор­су­да Тай­мер­де­но­ва, все собы­тия, свя­зан­ные с судьей Уте­ми­со­вой, – под­твер­жде­ние моих мно­го­крат­ных заяв­ле­ний о том, что в Казах­стане отсут­ству­ет пра­во­су­дие. Я не знаю обсто­я­тельств «дела Сутя­гин­ско­го», при­го­во­ра, содер­жа­ния апел­ля­ци­он­но­го поста­нов­ле­ния, кото­рое вынес­ла Уте­ми­со­ва, но мне доста­точ­но было про­чи­тать вот это «про­из­ве­де­ние» Тай­мер­де­но­ва. Мое мне­ние, под­чер­ки­ваю – мне­ние, за кото­рое у нас не могут при­влечь к ответ­ствен­но­сти: и Тай­мер­де­нов, и пред­се­да­тель апел­ля­ци­он­ной кол­ле­гии Мере­ке­нов совер­ши­ли пре­ступ­ле­ние. И дока­за­тель­ством это­го явля­ет­ся это «пояс­не­ние».

Тай­мер­де­нов пишет пред­се­да­те­лю ВС, что он разъ­яс­нил Уте­ми­со­вой, довел до нее инфор­ма­цию о том, что сле­ду­ет воз­дер­жать­ся от огла­ше­ния поста­нов­ле­ния, что, несмот­ря на его ука­за­ние и пору­че­ние, она огла­си­ла его. Так вот все эти дей­ствия не преду­смот­ре­ны, в первую оче­редь, Уго­лов­но-про­цес­су­аль­ным кодек­сом. А пра­во­су­дие отправ­ля­ет­ся на его осно­ве. То есть пол­но­мо­чий у пред­се­да­те­ля суда давать какие-то ука­за­ния, пору­че­ния судье при отправ­ле­нии им пра­во­су­дия нет. То есть Тай­мер­де­нов и Мере­ке­нов пре­вы­си­ли свои пол­но­мо­чия. В их дей­стви­ях я, допу­стим, усмат­ри­ваю пре­ступ­ле­ния, кото­рые назы­ва­ют­ся «вос­пре­пят­ство­ва­ние осу­ществ­ле­нию пра­во­су­дия», «исполь­зо­ва­ние сво­е­го слу­жеб­но­го положения». 

У них, види­мо, не хва­та­ет юри­ди­че­ских зна­ний для того, что­бы отри­цать эти фак­ты. Они сами при­зна­ют­ся в совер­ше­нии преступления. 

Судя по тому, как Уте­ми­со­ву быст­ро отстра­ни­ли от испол­не­ния ею про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти, – закон­ность это­го тоже под вопросом. 

Все эти дей­ствия под­твер­жда­ют, что вся наша судеб­ная власть про­гни­ла свер­ху дони­зу, она успеш­но обслу­жи­ва­ет кого надо. А что­бы Кон­сти­ту­ция соблю­да­лась, пра­ва чело­ве­ка соблю­да­лись – за этим они не сле­дят. Нару­ше­ния сплошь и рядом. «Пояс­не­ния» Тай­мер­де­но­ва – это как раз при­мер и «теле­фон­но­го пра­ва», и как вме­ши­ва­ют­ся в дела. Хотя никто не име­ет пра­ва вме­ши­вать­ся в дея­тель­ность судьи при отправ­ле­нии пра­во­су­дия – ни даже пред­се­да­тель ВС, ни его заме­сти­те­ли и т.д.

– Может, все-таки сто­ит вер­нуть­ся к систе­ме выбор­но­сти судей? 

– Согла­сен. Если бы выбо­ры судей про­хо­ди­ли, как поло­же­но, если бы люди мог­ли срав­нить про­фес­си­о­наль­ный, интел­лек­ту­аль­ный уро­вень кан­ди­да­тов в судьи, если бы они высту­па­ли перед насе­ле­ни­ем, то, убеж­ден, мно­гие нынеш­ние судьи не про­шли бы такой экза­мен. Пото­му что я и мои кол­ле­ги сплошь и рядом убеж­да­ем­ся: про­фес­си­о­наль­ный уро­вень у неко­то­рых судей ниже плин­ту­са. Поче­му мирят­ся с этим, мол­чат все? Судьи начи­на­ют вспо­ми­нать про закон­ность толь­ко тогда, когда их самих берут за жаб­ры. Вспом­ни­те, как они шуме­ли, кри­ча­ли, когда пач­ку судей ВС отстра­ни­ли. Тогда они под­ня­ли вопли, что вот их пра­ва нару­ша­ют­ся. А когда в про­цес­се рабо­ты они не могут воз­ра­зить пред­се­да­те­лю суда, что он нару­ша­ет закон, кто из них осме­лил­ся напи­сать хотя бы доклад­ную? Еди­ни­цы. Осталь­ная мас­са мол­чит и выпол­ня­ет указания. 

Вы посмот­ри­те все про­цес­сы, свя­зан­ные с име­нем Раха­та Али­е­ва, когда он был во вла­сти, – все они про­иг­ра­ны. В свое вре­мя я защи­щал инте­ре­сы Заман­бе­ка Нур­ка­ди­ло­ва – все про­цес­сы мы про­иг­ра­ли, пото­му что пошли про­тив систе­мы. Так что неза­ви­си­мость судей и т.д. – это пустые сло­ва, декла­ра­ции, не напол­нен­ные содержанием. 

– Сего­дня, с высо­ты вре­ме­ни про­изо­шед­шей на «Аркан­кер­гене» тра­ге­дии, труд­но было бы пред­по­ло­жить, что за защи­ту един­ствен­но­го подо­зре­ва­е­мо­го сол­да­та-досроч­ни­ка Вла­ди­сла­ва Чела­ха возь­мет­ся кто-либо из казах­стан­ских адво­ка­тов. Если чест­но, дума­ла: навер­ня­ка род­ные Вла­да обра­тят­ся к рос­сий­ским. Поче­му вы согла­си­лись на его защи­ту? Не лукавь­те, вы заве­до­мо зна­ли о том, что при­го­вор будет обвинительным. 

– Конеч­но, я не толь­ко пред­по­ла­гал, но был убеж­ден, что этот про­цесс в Казах­стане мы про­иг­ра­ем. Я об этом пря­мо ска­зал и Чела­ху, и его мате­ри. И ока­зал­ся прав. 

Я гово­рил: я взял­ся за это дело, пото­му что мне наша судеб­ная систе­ма уже опо­сты­ле­ла, я и рань­ше гово­рил откры­то о без­об­ра­зи­ях, кото­рые тво­рят судьи. Но еще раз на самом гром­ком уго­лов­ном деле решил пока­зать и дока­зать всю болезнь нашей судеб­ной систе­мы. Хро­ни­че­скую болезнь, кото­рую уже нель­зя вылечить. 

И мне уда­лось это сде­лать. В мно­го­стра­нич­ных доку­мен­тах – мои апел­ля­ци­он­ная (59 печат­ных листов), кас­са­ци­он­ная жало­бы, хода­тай­ство в ВС – вы не пред­став­ля­е­те, какой объ­ем рабо­ты про­де­лан. Сле­дуя бук­ве зако­на, ссы­ла­ясь на кон­крет­ные нор­мы зако­на, я раз­бил в пух и прах дово­ды обви­не­ния. Так вот, суд и апел­ля­ци­он­ной инстан­ции, и кас­са­ци­он­ной, и ВС в сво­ем сего­дняш­нем поста­нов­ле­нии (интер­вью состо­я­лось во вто­рой поло­вине дня 2 сен­тяб­ря – Ред.) так и не опро­верг­ли ни одно­го мое­го дово­да. Там штук 50 дово­дов о том, что при­го­вор неза­кон­ный и необос­но­ван­ный. Я дока­зал несты­ков­ки выво­дов суда о винов­но­сти фак­ти­че­ским обсто­я­тель­ствам дела, нали­чие реаль­ных несо­от­вет­ствий. Суды не под­твер­ди­ли ни одно­го мое­го дово­да. В то же вре­мя и не опро­верг­ли их. 

Все дово­ды судов заклю­ча­ют­ся в сле­ду­ю­щем. Кас­са­ци­он­ная инстан­ция, напри­мер, пишет на 9 стра­ни­цах: дово­ды Сар­се­но­ва по пово­ду обна­ру­же­ния 19 тру­пов не состо­я­тель­ны, обна­ру­же­но 15 тру­пов; дово­ды Сар­се­но­ва по пово­ду того-то, того-то не состо­я­тель­ны. Поче­му несо­сто­я­тель­ны? Дока­жи­те и опро­верг­ни­те их фак­та­ми. Но они же не опровергают! 

Вот я пишу: пожар­но-тех­ни­че­ская экс­пер­ти­за – это филь­ки­на гра­мо­та. Это их заде­ло – что филь­ки­на гра­мо­та. Я спра­ши­ваю в суде экс­пер­та: где ваши науч­ные иссле­до­ва­ния, обос­но­ван­ные на науч­ных зна­ни­ях, где ваши науч­ные раз­ра­бот­ки, вооб­ще, где ваше науч­ное обос­но­ва­ние выво­да о том, что взры­ва там не было? Экс­перт не зна­ет, что отве­тить. Судья гово­рит: ну, науч­ное обос­но­ва­ние не тре­бу­ет­ся. Экс­перт тут же под­хва­ты­ва­ет под­сказ­ку: да-да-да, не тре­бу­ет­ся. Ну, как это? И я писал в сво­их жало­бах, что эту филь­ки­ну гра­мо­ту поло­жи­ли в осно­ву при­го­во­ра. А апел­ля­ци­он­ная и кас­са­ци­он­ная инстан­ции пишут мне, что «пожар­но-тех­ни­че­ская экс­пер­ти­за под­твер­ди­ла». Вот вам все опро­вер­же­ние моих дово­дов. Вот поче­му я и гово­рю, что все дело Чела­ха, дока­за­тель­ства его вины вила­ми по воде писаны.

Я вам толь­ко один при­мер при­ве­ду, что­бы не бол­та­ли: Сар­се­нов, мол, бала­бол. Судья пер­вой инстан­ции не дал отве­та на этот вопрос, судья апел­ля­ци­он­ной, кас­са­ци­он­ной – тоже, пусть отве­тит хоть кто-то из них: отку­да взя­лись чело­ве­че­ские остан­ки на про­до­воль­ствен­но-фураж­ном скла­де? Они про­сто умал­чи­ва­ют этот факт и гово­рят, что мате­ри­а­ла­ми дела уста­нов­ле­но 15 тру­пов. И точ­ка. Они не могут опро­верг­нуть мои все дово­ды. Я мас­су дово­дов при­во­дил о неза­кон­но­сти при­зна­ния Чела­ха винов­ным и по дру­гим ста­тьям, кро­ме убий­ства. А они: надо Сар­се­но­ва к уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти привлекать.

Неко­то­рые СМИ пишут, что я эпа­таж­ный. В чем она? Если моя эпа­таж­ность заклю­ча­ет­ся в том, что я не мол­чу, видя без­об­ра­зия, кото­рые тво­рят судьи в ходе про­цес­са, не мирюсь с ними, то у меня есть чув­ство соб­ствен­но­го досто­ин­ства. У меня есть честь, как офи­цер я могу ска­зать: «Честь имею». Но я сомне­ва­юсь, что мно­гие, кто в судей­ских ман­ти­ях и про­ку­рор­ских пого­нах, могут так ска­зать. Я нико­гда не поз­во­лял и не поз­во­лю уни­жать мое досто­ин­ство. Если судья в ходе про­цес­са совер­ша­ет пре­ступ­ле­ние, а в деле Чела­ха он неод­но­крат­но совер­шал пре­ступ­ле­ния, я под­чер­ки­ваю это сло­во, то я об этом гово­рил судье в ходе про­цес­са. Конеч­но, такое судьям не нра­вит­ся. Они дума­ют, что все долж­ны перед ними на зад­них лап­ках стоять. 

– По ваше­му мне­нию, есть ли некие струк­ту­ры или лица, кото­рые совер­ши­ли это пре­ступ­ле­ние, но кото­рые силой сво­е­го вли­я­ния сде­ла­ли край­ним Чела­ха? Согла­си­тесь, это почти неве­ро­ят­но, что­бы один неопе­рив­ший­ся сол­дат, кото­рый до того и авто­мат-то по-насто­я­ще­му в руках не дер­жал, смог «зава­лить» всю заставу. 

– Я вер­сии не строю. Вино­вен чело­век, не вино­вен, дока­за­на его вина, не дока­за­на – я доб­ро­со­вест­но выпол­няю функ­ции его защит­ни­ка. Совер­шил ли Челах на самом деле это пре­ступ­ле­ние, не совер­шил – ни одно­му СМИ не давал тако­го мне­ния. Я и не соби­ра­юсь отве­чать на подоб­ные вопро­сы, пото­му что это будет про­ти­во­ре­чить адво­кат­ской этике. 

Един­ствен­но, что я утвер­ждал и утвер­ждаю, – посколь­ку вина Чела­ха мате­ри­а­ла­ми уго­лов­но­го дела не дока­за­на, то в соот­вет­ствии с зако­ном он не вино­вен. А недо­ка­зан­ность вины вле­чет пре­кра­ще­ние уго­лов­но­го дела за отсут­стви­ем соста­ва пре­ступ­ле­ния. Поэто­му я гово­рил и гово­рю: вина Чела­ха в инкри­ми­ни­ру­е­мом ему убий­стве не дока­за­на. Его пока­за­ния, наобо­рот, про­ти­во­ре­чат всем фак­ти­че­ским дан­ным, кото­рые «нари­со­ва­ны» в ходе пред­ва­ри­тель­но­го след­ствия. А судьи и про­ку­ро­ры с ног на голо­ву все пере­вер­ну­ли, пре­под­нес­ли и обол­ва­ни­ва­ли народ, что его вина доказана. 

– По делу Чела­ха, кажет­ся, прой­де­ны все доступ­ные в Казах­стане судеб­ные инстан­ции. Или еще есть пра­во­вые механизмы? 

– Здесь, в нашей стране, все уже исчер­па­но, все инстан­ции мы про­шли. Един­ствен­но, есть пра­во­вая воз­мож­ность обра­тить­ся с про­ше­ни­ем о поми­ло­ва­нии к Президенту. 

– Но раз­ве про­ше­ние о поми­ло­ва­нии не озна­ча­ет при­зна­ние сво­ей вины?

– Нет. Про­ше­ние о поми­ло­ва­нии Чела­ха будет заклю­чать­ся в том, что он в нем ука­жет, что Казах­стан нару­шил ст. 14 Меж­ду­на­род­но­го пак­та о пра­вах чело­ве­ка, он лишил его пра­ва на спра­вед­ли­вое и бес­при­страст­ное раз­би­ра­тель­ство судья­ми. Посколь­ку все судеб­ные вер­дик­ты заве­до­мо непра­во­суд­ны, то есть все судьи совер­ши­ли пре­ступ­ле­ния, Челах будет про­сить о помиловании. 

Для чего это нуж­но? Когда мы обра­тим­ся в Коми­тет по пра­вам чело­ве­ка ООН, то если Коми­тет решит при­нять или не при­нять нашу жало­бу, а я поста­ра­юсь изло­жить в ней все еще подроб­нее, они напра­вят жало­бу тому госу­дар­ству, на кото­рое жалу­ют­ся, и дают пол­го­да для того, что­бы оно выска­за­ло какие-то возражения. 

Так вот, одно из осно­ва­ний для при­ня­тия жало­бы Коми­те­том ООН – исчер­па­ние всех пра­во­вых воз­мож­но­стей в сво­ем госу­дар­стве. Про­ше­ние о поми­ло­ва­нии – послед­няя такая воз­мож­ность. Но в наших зако­нах не про­пи­са­ны сро­ки рас­смот­ре­ния про­ше­ния о поми­ло­ва­нии. Мож­но ждать год, мож­но два. Поэто­му, не дожи­да­ясь отве­та по поми­ло­ва­нию, мы отпра­вим жало­бу в Коми­тет ООН, при­ло­жив к ней про­ше­ние. Чест­но гово­ря, мы не наде­ем­ся на поло­жи­тель­ный исход про­ше­ния о помиловании. 

Но послед­ние собы­тия по пово­ду Абля­зо­ва, экс­тра­ди­ции его жены и ребенка…

– Вы опе­ре­ди­ли мой вопрос…

– Эти собы­тия внес­ли неко­то­рые сомне­ния. Орга­ны Ита­лии изда­ли неза­кон­ный ордер на задер­жа­ние род­ных Абля­зо­ва. У меня воз­ни­ка­ет вопрос: кто тво­рил это без­за­ко­ние в Ита­лии – раз­ве они не созна­тель­но нару­ша­ли зако­ны? Они навер­ня­ка полу­чи­ли какую-то мзду за это, пра­виль­но? А кто ее давал? Зна­чит, это госу­дар­ство его дава­ло. И не из сво­е­го кар­ма­на. Ведь все же зави­сит от сум­мы пред­ла­га­е­мой взятки. 

Поэто­му я и засо­мне­вал­ся. Когда мы отпра­вим жало­бу в Коми­тет ООН, как бы наши доб­лест­ные орга­ны, кто зани­ма­ет­ся вся­ки­ми таки­ми дела­ми, не под­ку­пи­ли и чле­нов Коми­те­та ООН. 

Но самое страш­ное – все это набо­ле­ло, надо­е­ло. Осо­зна­ние пол­ной безыс­ход­но­сти. Без­за­ко­ние, без­об­ра­зия – все это тво­рит­ся от пол­ней­шей безнаказанности.

Как-то я заехал к сво­е­му отцу, ему 89 лет, вся грудь в бое­вых орде­нах, три­жды был ранен на фрон­те, ни перед кем нико­гда не про­ги­бал­ся. Он воз­му­ща­ет­ся: что за без­об­ра­зия, кру­гом воров­ство, кор­руп­ция и т.д. Я ему гово­рю: папа, вот ты сидишь на кухне и начи­на­ешь воз­му­щать­ся, но у вас есть же Совет вете­ра­нов, вы соби­ра­е­тесь. Поче­му вы нигде кол­лек­тив­но, офи­ци­аль­но не выска­же­те свое мне­ние? Что вы дума­е­те, он ска­зал мне в ответ? Он помол­чал и гово­рит: балам, кро­ме тебя, у меня есть дру­гие дети и куча вну­ков. Вот вам ответ заслу­жен­но­го чело­ве­ка, кото­ро­му, каза­лось бы, боять­ся нече­го. Но он боит­ся за сво­их дру­гих детей, что их будут пре­сле­до­вать. Вот это самое страшное. 

Вы зна­е­те, на сего­дня моя самая люби­мая сказ­ка – это сказ­ка Сал­ты­ко­ва-Щед­ри­на «Вяле­ная воб­ла». У вяле­ной воб­лы уже ниче­го нет: ни чести, ни сове­сти, ни чувств – все уже высушило. 

– «Как это хоро­шо, что со мной эту про­це­ду­ру про­де­ла­ли! Теперь у меня ни лиш­них мыс­лей, ни лиш­них чувств, ни лиш­ней сове­сти – ниче­го тако­го не будет. Все у меня лиш­нее вывет­ри­ли, вычи­сти­ли, вывя­ли­ли, и буду я свою линию поле­гонь­ку да поти­хонь­ку вести!» – так обра­до­ва­лась вобла… 

– Да. К сожа­ле­нию, кто сего­дня во вла­сти, рас­суж­да­ет, как эта вяле­ная вобла. 

– Спа­си­бо за интервью!

Жума­би­ке ЖУНУСОВА,
«D»