О ПТИЦЕ ОДНОКРЫЛОЙ

• «20 фев­ра­ля 1989 года им была отправ­ле­на шиф­ро­те­ле­грам­ма в ЦК КПСС, ген­се­ку М. Гор­ба­че­ву, лич­но от сво­е­го име­ни… Разу­ме­ет­ся, посла­ние К.Бозтаева вызва­ло пере­по­лох в Крем­ле. Хозя­е­ва не ожи­да­ли тако­го сме­ло­го поступ­ка со сто­ро­ны рядо­во­го пер­во­го сек­ре­та­ря обкома.

Габ­бас КАБЫШУЛЫ, журналист-писатель.

Был Семи­па­ла­тин­ский поли­гон. Атом­ный. Ядерный.

Когда начал­ся соро­ко­вой год пол­но­го гос­под­ства это­го чудо­ви­ща, в нача­ле 1989-го, новый 1‑й сек­ре­тарь обко­ма КПК Кеш­рим Бозта­ев, поль­зу­ясь пра­вом парт­ру­ко­во­ди­те­ля, лич­но обо­шел все без исклю­че­ния объ­ек­ты поли­го­на. В кон­це, про­смот­рев сек­рет­ные доку­мен­таль­ные филь­мы о пер­вых взры­вах, он испы­тал стресс и решил­ся на бес­пре­це­дент­ный посту­пок. 20 фев­ра­ля 1989 года им была отправ­ле­на шиф­ро­те­ле­грам­ма в ЦК КПСС, ген­се­ку М. Гор­ба­че­ву, лич­но от сво­е­го име­ни. Текст ее был обсуж­ден и одоб­рен на бюро обко­ма, а на пред­ло­же­ние послать ее как кол­лек­тив­ное пись­мо, К.Бозтаев воз­ра­зил: «Нет, това­ри­щи, я один буду отве­чать за послед­ствия» (В. Пига­ва­ев, «Олжас – мой друг, но… исти­на дороже» ).

По пово­ду сво­е­го посла­ния-шиф­ро­те­ле­грам­мы Кеш­рим пишет: «…Она про­зву­ча­ла тугим набат­ным зво­ном беды и тре­во­ги, это был голос постра­дав­шей сте­пи… Я знал, что открыл себе путь в непред­ска­зу­е­мость – доро­га про­ти­во­сто­я­ния ока­за­лась не про­сто тер­ни­стой, но и опас­ной, сопря­жен­ной со мно­ги­ми непри­ят­но­стя­ми. Доста­точ­но знал, что всту­пать в еди­но­бор­ство с высо­ки­ми госу­дар­ствен­ны­ми струк­ту­ра­ми было слиш­ком рис­ко­ван­но. Но меня вела вера, я знал цель сво­ей борь­бы, и она сто­и­ла жертв. Ради этой зем­ли и ее людей!» (Из кни­ги К.Бозтаева «Семи­па­ла­тин­ский поли­гон». 1992 г.).

В шиф­ро­те­ле­грам­ме было пред­ло­же­но при­оста­но­вить или мак­си­маль­но сокра­тить чис­ло взры­вов на поли­гоне, а в даль­ней­шем пере­не­сти его в дру­гое место. То есть, тре­бо­ва­лось закрыть! Это было пер­вым в исто­рии поли­го­на актом про­ти­во­дей­ствия воен­но-про­мыш­лен­но­му ком­плек­су СССР!

Перед отправ­кой шиф­ро­те­ле­грам­мы он решил, сохра­няя суб­ор­ди­на­цию, изве­стить Кол­би­на – 1‑секретаря ЦК ком­пар­тии рес­пуб­ли­ки, но пере­ду­мал: Кол­бин даст коман­ду и доку­мент может исчез­нуть навсе­гда. А если… ска­зать Назар­ба­е­ву – пред­се­да­те­лю сов­ми­на рес­пуб­ли­ки? Как писал Кеш­рим, он риск­нул и позво­нил ему. Назар­ба­ев мину­ту мол­чал и отве­тил: «Ну что ж, дей­ствуй, мы тебя под­дер­жим!».

А в новом доку­мен­таль­ном филь­ме «Поли­гон» (автор сце­на­рия Еле­на Лиса­са­си­на), посвя­щен­ном исто­рии Семи­па­ла­тин­ско­го поли­го­на, поче­му-то по дру­го­му: Кеш­рим Бозта­ев соби­ра­ет дан­ные о вре­де испы­та­ний атом­ной бом­бы из уст сво­ей супру­ги, зна­ко­мых, ауль­чан. И пись­мо Гор­ба­че­ву пишет в каби­не­те Н.Назарбаева под его зор­ким оком.

Кста­ти, ока­зы­ва­е­тя, что у Нур­сул­та­на Аби­ше­ви­ча есть непо­вто­ри­мая при­выч­ка. Вот он с чаш­кой чая в руках сто­ит у окна, смот­рит вдаль, а его под­чи­нен­ные сто­ят за его спи­ной и смот­рят на него как на вос­хо­дя­щее солнце.

Разу­ме­ет­ся, посла­ние К.Бозтаева вызва­ло пере­по­лох в Крем­ле. Хозя­е­ва не ожи­да­ли тако­го сме­ло­го поступ­ка со сто­ро­ны рядо­во­го пер­во­го сек­ре­та­ря обкома.

Поли­ста­ем кни­гу К.Бозтаева:

«…28 фев­ра­ля в город Кур­ча­тов при­бы­ла пра­ви­тель­ствен­ная комис­сия из Моск­вы. В ее соста­ве были: В. А. Бука­тов – заме­сти­тель пред­се­да­те­ля воен­но-про­мыш­лен­ной комис­сии при сове­те мини­стров СССР, пред­се­да­тель комис­сии; В.Н. Михай­лов – заме­сти­тель мини­стра атом­ной энер­ге­ти­ки и про­мыш­лен­но­сти, веда­ет вопро­са­ми созда­ния и испы­та­ний ядер­но­го ору­жия; В.И.Герасимов – гене­рал-пол­ков­ник, началь­ник 12-го глав­но­го управ­ле­ния мини­стер­ства обо­ро­ны СССР, реша­ет вопро­сы созда­ния и испы­та­ний ядер­но­го ору­жия; А.С.Дадаян – заме­сти­тель пред­се­да­те­ля гос­ком­при­ро­ды СССР; В.П.Стрехнин – ответ­ствен­ный работ­ник отде­ла обо­рон­ной про­мыш­лен­но­сти ЦК КПСС; Е.Б. Шуль­жен­ко – началь­ник 3‑го глав­но­го управ­ле­ния союз­но­го мин­здра­ва, веда­ет закры­ты­ми лечеб­ны­ми учре­жде­ни­я­ми; Л.А.Булгаков – ака­де­мик меди­цин­ских наук СССР. Это была пер­вая комис­сия за сорок лет рабо­ты поли­го­на. Два дня она рабо­та­ла на месте. Мы орга­ни­зо­ва­ли в тру­до­вых кол­лек­ти­вах встре­чи с ее членами…».

3 мар­та состо­я­лось засе­да­ние бюро обко­ма пар­тии с уча­сти­ем чле­нов пра­ви­тель­ствен­ной комис­сии. Вот неко­то­рые момен­ты из стенограммы:

«Бука­тов: Наша комис­сия при­бы­ла по пору­че­нию гене­раль­но­го сек­ре­та­ря ЦК КПСС и по теле­грам­ме обко­ма пар­тии с целью изу­че­ния на месте воз­ник­ших про­блем. Основ­ная зада­ча и цель на этом эта­пе – улуч­ше­ние отра­бот­ки испы­та­ний ядер­но­го ору­жия и все­го ком­плек­са про­блем, свя­зан­ных с этим… Надо рас­смот­реть вопрос об уста­нов­ле­нии нор­мы допус­ка ради­а­ции для Семи­па­ла­тин­ско­го реги­о­на как кате­го­рии «Б».

Бозта­ев: Но Семи­па­ла­тин­ская область не была отне­се­на к кате­го­рии «Б», область не име­ет льгот и ком­пен­са­ции, уста­нов­лен­ных для груп­пы «Б». Тако­го не было, как и все сорок лет. Сей­час, когда слу­чи­лась беда, спохватились.

Ильен­ко: Вся рабо­та по под­го­тов­ке ядер­ных заря­дов к испы­та­ни­ям про­во­дит­ся целым рядом инсти­ту­тов и орга­ни­за­ций. За эти рабо­ты отве­ча­ют и они. Я, как началь­ник поли­го­на, отве­чаю за без­опас­ность насе­ле­ния и участ­ни­ков испытаний…

Бозта­ев: Полу­ча­ет­ся так, что про­изо­шел выброс, ради­а­ци­он­ный фон пре­вы­сил нор­ма­ти­вы в тыся­чи раз, а винов­ных нет. Так не быва­ет. Винов­ни­ки есть, они долж­ны нести ответственность.

Ильен­ко: Я бы хотел, что­бы ком­пе­тент­ная комис­сия разо­бра­лась, стро­го опре­де­ли­ла пунк­ты, по кото­рым я вино­вен, и я готов за них отве­чать… За обста­нов­ку за пре­де­ла­ми поли­го­на я не отвечаю.

Бозта­ев: Хочу напом­нить вам слу­чай, про­ис­шед­ший в мае 1987 года. Тогда тоже про­изо­шел выброс газов. Тогда вы, гене­рал Ильен­ко, заве­ри­ли нас, что будут при­ня­ты меры, боль­ше подоб­ное не повто­рит­ся. Мы тогда вам пове­ри­ли. Если бы в 1987 году мы на бюро обко­ма пар­тии, а в мини­стер­стве долж­ност­ные това­ри­щи спро­си­ли по-насто­я­ще­му, воз­мож­но, выброс не повто­рил­ся бы. А сей­час Ильен­ко игра­ет и про­дол­жа­ет играть с нами.

Ильен­ко: Я не маль­чик, Кеш­рим Бозта­е­вич, я 36 лет в пар­тии, меня запу­ги­вать не надо. Что вы мне при всем чест­ном наро­де гово­ри­те, что я с вами играю? Вы може­те меня нака­зать, пожа­луй­ста, но вы меня не ставь­те здесь, чтоб я сто­ял, и … в игруш­ки какие-то.

Бозта­ев: Вас никто не пуга­ет. Вы долж­ност­ное лицо, долж­ны отве­чать за пору­чен­ный уча­сток. Вы недо­оце­ни­ва­е­те обще­ствен­ное мне­ние. Зна­е­те, с каким обще­ствен­ным мне­ни­ем мы столкнулись?

Ильен­ко: Не я винов­ник за 12 февраля.

Бозта­ев: Вы началь­ник поли­го­на. Вы за все в ответе!

Михай­лов: Все взры­вы на Семи­па­ла­тин­ском поли­гоне про­во­дят­ся толь­ко по поста­нов­ле­нию ЦК и пра­ви­тель­ства, где ого­во­ре­но обес­пе­чить без­опас­ность и не пустить радио­ак­тив­ные про­дук­ты за пре­де­лы стра­ны, что­бы не нару­шить дого­вор 1963 года.

Бозта­ев: Но это при­ем­ле­мо там, где близ­ко гра­ни­ца, а мы нахо­дим­ся за тыся­чи кило­мет­ров от границы.

Михай­лов: Мы пре­крас­но пони­ма­ем и при­ни­ма­ем все воз­мож­ные меры, что­бы исклю­чить выход газов. Но это при­ро­да, это грунт, и газы могут выхо­дить. Каж­дое испы­та­ние про­во­дит не коман­дир поли­го­на, а госу­дар­ствен­ная комис­сия, куда вхо­дят пред­ста­ви­те­ли и спе­ци­а­ли­сты по всем вопро­сам и направ­ле­ни­ям… Пред­ла­гать пере­нос поли­го­на – это несе­рьез­но, это при­мер­но обой­дет­ся в 10 млрд. руб­лей и отсро­чит рабо­ты лет на 10…

Гера­си­мов: Я хочу высту­пить в защи­ту Ильен­ко. Арка­дий Дани­ло­вич пра­виль­но ска­зал – он не вино­ват, пото­му что про­во­ди­мые испы­та­ния про­ек­ти­ру­ют­ся про­ект­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми, утвер­жда­ют­ся и под­пи­сы­ва­ют­ся комиссией…

Бозта­ев: Вла­ди­мир Ива­но­вич, вы упор­но защи­ща­е­те Ильен­ко. Да, он как гене­рал ваш, а как ком­му­нист – наш кадр. Дай­те нам воз­мож­ность спро­сить с наше­го ком­му­ни­ста… Не было бы сиг­на­ла гене­ра­ла Бре­ди­хи­на (коман­дир Шаган­ской воин­ской части гене­рал май­ор П.Т.Бредихин, – Г.К.) никто бы и не знал, что про­изо­шло 12 фев­ра­ля. А кто гаран­ти­ру­ет, что не было тако­го же слу­чая до это­го? Ведом­ствен­ные инте­ре­сы все годы сто­я­ли выше забо­ты о чело­ве­ке. А Ильен­ко еще немно­го пора­бо­та­ет, полу­чит гене­раль­скую пен­сию и ни дня не будет жить в Семи­па­ла­тин­ске. Ни дня. А семи­па­ла­тин­цы жили и будут здесь жить и рабо­тать. Поэто­му они обес­по­ко­е­ны боль­ше… Мы инфор­ми­ро­ва­ли Центр прав­ди­во. Изло­жен­ная в шиф­ро­те­ле­грам­ме в ЦК КПСС наша пози­ция прин­ци­пи­аль­ная. Это пози­ция наше­го наро­да! Мы не отсту­пим от нее!».

На засе­да­нии высту­пи­ли Т.Токтаров – заве­ду­ю­щий облздрав­от­де­лом, М.Шайжунусов – заве­ду­ю­щий идео­ло­ги­че­ским отде­лом обко­ма пар­тии, А.Еременко – пред­се­да­тель обл­ис­пол­ко­ма. Они обос­но­ван­но потре­бо­ва­ли закрыть полигон.

Это собы­тие в филь­ме пока­за­но частич­но: чле­ны комис­сии высо­ко­мер­но упре­ка­ют К.Бозтаева, началь­ник поли­го­на хоро­хо­рит­ся вовсю. А «винов­ник» нере­ши­те­лен, мол­чит… Одна­ко, через неко­то­рое вре­мя по тре­бо­ва­нию Бозта­е­ва Ильен­ко был осво­бож­ден от зани­ма­е­мой долж­но­сти и, как пред­ви­дел Кеши­рим, его и след простыл…

Комис­сия при­е­ха­ла шум­но, уеха­ла тихо.

Безуслов­но, что по ито­гам сво­ей рабо­ты комис­сия под­го­то­ви­ла запис­ку для сек­ре­та­ри­а­та ЦК КПСС. «Но, – пишет К. Бозта­ев, – запис­ке не суж­де­но было реа­ли­зо­вать­ся, а мне дер­жать отчет на сек­ре­та­ри­а­те. Шла под­го­тов­ка к XXVII съез­ду КПСС, в аппа­ра­те ЦК КПСС нача­лось сокра­ще­ние шта­тов, отде­лов – на этом кру­го­во­ро­те, понят­ное дело, мой вопрос отложили».

Мне же дума­ет­ся, что вопрос о Бозта­е­ве был отло­жен по несколь­ко иным при­чи­нам. Навер­ное, чле­ны полит­бю­ро ЦК КПСС после озна­ком­ле­ния с неожи­дан­ной, жест­кой шиф­ро­грам­мой реши­ли не рис­ко­вать – ведь груз ответ­ствен­но­сти был слиш­ком велик. Нет сомне­ния, эко­но­ми­че­ское поло­же­ние СССР не поз­во­ля­ло даль­ше содер­жать поли­гон. Быть может, они раз­ду­мы­ва­ли, что на этом, весь­ма пес­си­ми­стич­ном фоне, не меша­ло бы даже объ­явить на весь мир: «Совет­ский Союз пер­вым на деле при­сту­па­ет к пре­кра­ще­нию ядер­ных испы­та­ний! СССР закры­ва­ет Семи­па­ла­тин­ский полигон!»…

…К сло­ву, сце­на филь­ма, где Г.Колбин раз­го­ва­ри­ва­ет нази­да­тель­но с К.Бозтаевым – выдум­ка. Так­же Кол­бин ведет себя гру­бо, тыка­ет, «стре­ля­ет» ука­за­тель­ным паль­цем в пред­се­да­те­ля сове­та мини­стров рес­пуб­ли­ки Н.Назарбаева.

Автор сце­на­рия раз­ви­ла свою «фан­та­зию» до того, что когда Кеш­рим шел с Олжа­сом в пар­ке, подо­шли двое неиз­вест­ных и мол­ча уве­ли (к Кол­би­ну) 1‑го сек­ре­та­ря обко­ма пар­тии как без­при­зор­но­го маль­чиш­ку, а Олжас нисколь­ко не уди­вил­ся, ушел спо­кой­но, как буд­то был в кур­се дела.

Исти­ной было то, что когда Кол­бин узнал из Моск­вы о пись­ме, он позво­нил Бозта­е­ву и спро­сил холод­но: «Что вы себе поз­во­ля­е­те, не посо­ве­то­вав­шись ни с кем?». А К.Бозтаев спо­кой­но и твер­до ска­зал: «Ген­на­дий Васи­лье­вич, я все­гда готов отве­тить за свои слова».

За закры­тие поли­го­на немед­лен­но и кате­го­ри­че­ски выска­за­лись: вице-пре­зи­дент АН СССР ака­де­мик Е. Вели­хов, пред­се­да­тель совет­ско­го коми­те­та защи­ты мира пуб­ли­цист Г. Боро­вик, чуть поз­же: народ­ный депу­тат СССР из Укра­и­ны писа­тель и врач Ю. Щер­бак, сек­ре­тарь ЦК КПСС Л. Зай­ков, началь­ник ген­шта­ба ВС СССР гене­рал армии М. Мои­се­ев, более деся­ти совет­ских и зару­беж­ных извест­ных уче­ных-физи­ков. А так­же началь­ник ген­шта­ба объ­еди­нен­ных воору­жен­ных сил стран Вар­шав­ско­го дого­во­ра гене­рал армии В. Лобов. Гене­рал Лобов с само­го нача­ла борь­бы был соли­да­рен с К.Бозтаевым, он инфор­ми­ро­вал его о пла­нах Гор­ба­че­ва и воен­ных про­дол­жать испы­та­ния на поли­гоне до 1993 года, дал Кеш­ри­му необ­хо­ди­мые сове­ты. Кста­ти, мы пом­ним, что в тра­ги­че­ские декабрь­ские дни 1986 года гене­рал В.Лобов отка­зал­ся выпол­нить при­каз Моск­вы исполь­зо­вать вой­ска про­тив народа…

Ака­де­мик Е.Велихов сра­зу же и пол­но­стью под­дер­жал Кеш­ри­ма, два раза побы­вал в Семи­па­ла­тин­ске, лич­но озна­ко­мил­ся с состо­я­ни­ем в зоне испы­та­ний и спе­ци­аль­ной запис­кой обра­тил­ся к ген­се­ку Гор­ба­че­ву, обос­но­ван­но дока­зы­вая необ­хо­ди­мость запре­ще­ния ядер­ных испы­та­ний. Г.Боровик страст­но высту­пал на сес­сии Вер­хов­но­го Сове­та СССР, по теле­ра­дио­ка­на­лам, реши­тель­но при­зы­вая к закры­тию поли­го­на. Пред­ста­ви­тель Казах­ста­на в Москве С.Абдильдин в цен­траль­ных печат­ных орга­нах отста­и­вал инте­ре­сы семи­па­ла­тин­цев. Пред­се­да­тель комис­сии Вер­хов­но­го Сове­та СССР по эко­ло­гии и раци­о­наль­но­му исполь­зо­ва­нию при­род­ных ресур­сов К. Салы­ков актив­но рато­вал за пре­кра­ще­ние ядер­ных взры­вов и делал все, что в его силах. Таким обра­зом, тре­бо­ва­ние К. Бозта­е­ва взя­ло верх.

В филь­ме об этих важ­ных фак­тах упо­ми­на­ет­ся мимо­хо­дом. В нем поэт Олжас Сулей­ме­нов высту­па­ет про­тив наме­ре­ния гор­ба­чев­цев про­ве­сти послед­ние два испы­та­ния на поли­гоне и опла­тить ущерб.

По пово­ду воз­ме­ще­ния мате­ри­аль­но­го ущер­ба. Вот что пишет заме­сти­тель зав­от­де­лом идео­ло­гии Семи­па­ла­тин­ско­го обко­ма пар­тии, жур­на­лист В.Пигаваев (ста­тья «О Чай­ков­ском»):

«Нака­нуне все­об­ще­го рефе­рен­ду­ма по пово­ду послед­них двух взры­вов Олжас Сулей­ме­нов высту­пил с обра­ще­ни­ем к жите­лям Семи­па­ла­тин­ской, Кара­ган­дин­ской, Пав­ло­дар­ской обла­стей с пред­ло­же­ни­ем: «Ком­пен­са­ци­ям – да, взры­вам – нет!» («Казах­стан­ская прав­да» от 19 июня 1991 года). Через день в обко­ме пар­тии побы­вал пред­се­да­тель Кур­ча­тов­ско­го гор­ис­пол­ко­ма Е.Чайковский и попро­сил меня свя­зать его с кор­ре­спон­ден­том област­ной газе­ты и изло­жил свою пози­цию: «Я не согла­сен с Олжа­сом, хотя мы и дру­зья. Поче­му? Вот я и хочу выска­зать свою пози­цию через печать».

• (Про­дол­же­ние на сле­ду­ю­щем номе­ре газеты).