ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ, чтобы СПАСТИ СТРАНУ?

•  «У него был огром­ный потен­ци­ал, что­бы стать еще и вели­ким рефор­ма­то­ром, отцом нации – как Ата­тю­рок, но это­му поме­шал один недо­ста­ток – его серд­це не в долж­ной мере созда­но Все­выш­ним, что­бы болеть за бла­го наро­да и Роди­ну. Лич­ные моти­вы сто­я­ли выше общественных.

• Аке­жан Маг­жа­но­вич мно­гое мог сде­лать, но, насколь­ко я знаю, нахо­дил­ся под посто­ян­ным дав­ле­ни­ем. Я чув­ство­вал, что ему не очень удоб­но пере­до мной, но я пре­крас­но пони­мал, что на нем ника­кой вины нет, и поэто­му ни тогда, ни тем более сей­час на него не оби­жал­ся и пре­тен­зий не имел.

Жау­га­шты Набиев:

• (Окон­ча­ние. Нача­ло в номе­ре от 17 июня)

– Что­бы спа­сти стра­ну от воз­мож­но­го эко­но­ми­че­ско­го кра­ха, преж­де все­го надо най­ти пути избав­ле­ния от внеш­них дол­гов, – про­дол­жил нашу бесе­ду Жау­га­шты Жола­но­вич. – По боль­шо­му сче­ту, исхо­дя из фигу­ри­ру­е­мых в раз­лич­ных источ­ни­ках инфор­ма­ции раз­ме­ров внеш­не­го дол­га и объ­е­ма выве­ден­ных за рубеж финан­со­вых средств мож­но рас­счи­ты­вать, что пер­вый вполне может быть ком­пен­си­ро­ван вто­рым. Об этом же пишет Загра­нич­ное бюро Казах­ской оппо­зи­ции. При уме­лой моби­ли­за­ции финан­сов объ­ем этих средств Казах­ста­на доста­то­чен, что­бы спа­сти стра­ну от ожи­да­е­мых ката­строф. Но для это­го необ­хо­ди­мы сла­жен­ная рабо­та выше­ука­зан­но­го объ­еди­не­ния (см. номер газе­ты от 17 июня) чест­ных, пат­ри­о­тич­но настро­ен­ных гос­слу­жа­щих и пред­при­ни­ма­те­лей, а так­же пра­виль­ная реак­ция пре­зи­ден­та и елба­сы. Прав­да, у меня есть факт несбыв­ше­го­ся ожи­да­е­мо­го сюр­при­за со сто­ро­ны пер­во­го пре­зи­ден­та, пред­ска­зан­но­го мною 10 лет назад:

«Насколь­ко я его знаю, он не может про­сто так, как мно­гие гово­рят, раз­дать ино­стран­ным ком­па­ни­ям круп­ней­шие пред­при­я­тия рес­пуб­ли­ки. Пре­зи­дент вполне может пре­под­не­сти сюр­приз, вер­нув глав­ные акти­вы госу­дар­ства, сохра­нен­ные в труд­ные вре­ме­на, в обще­на­ци­о­наль­ный фонд. Тогда вся­кое сопро­тив­ле­ние к еди­не­нию будет сня­то» («Сво­бо­да Сло­ва» №46 (341) 8 декаб­ря 2011 года).

– Но, как види­те, ваше­му ожи­да­нию не суж­де­но было сбыться…

– Да уж, к сожа­ле­нию… Более того, рас­про­да­жа про­дол­жа­ет­ся. Ни в коем слу­чае нель­зя про­да­вать наци­о­наль­ные ком­па­нии. Даже если есть необ­хо­ди­мость акци­о­ни­ро­вать их, то кон­троль­ный пакет акций в любом слу­чае нуж­но сохра­нить в руках госу­дар­ства. Ресур­со­дер­жа­те­ли, то есть ино­стран­ные ком­па­нии и наши же оли­гар­хи – вла­дель­цы добы­ва­ю­щих пред­при­я­тий, не счи­та­ясь с потреб­но­стя­ми рес­пуб­ли­ки, постав­ля­ют наши при­род­ные богат­ства по сво­е­му усмот­ре­нию, где выгод­но про­да­вать. Напри­мер, наши же авиа­ком­па­нии порой испы­ты­ва­ют дефи­цит авиаГ­СМ (керо­си­на), при нали­чии трех неф­те­пе­ре­ра­ба­ты­ва­ю­щих заво­дов, так как вла­дель­цы неф­ти дик­ту­ют заво­дам про­из­во­дить про­дук­цию подо­ро­же, напри­мер, дизтоп­ли­во. Вла­дель­цам гор­но­до­бы­ва­ю­щих пред­при­я­тий вооб­ще нет резо­на стро­ить и раз­ви­вать пере­ра­ба­ты­ва­ю­щие заво­ды. Им выгод­но через свои офшор­ные фир­мы постав­лять на миро­вой рынок толь­ко пер­вич­но пере­ра­бо­тан­ное сырье (без доба­воч­ной сто­и­мо­сти) – быст­ро, без лиш­них затрат.

Во-вто­рых, нуж­но мак­си­маль­но упро­стить вло­же­ние госин­ве­сти­ций в раз­ви­тие мало­го и сред­не­го биз­не­са (МСБ). Дей­ству­ю­щие усло­вия дого­во­ра и регла­мен­ты ока­за­ния помо­щи МСБ, раз­ра­бо­тан­ные госор­га­на­ми, дале­ки­ми от реаль­ной жиз­ни, невы­пол­ни­мы и неподъ­ем­ны для субъ­ек­та биз­не­са. Ком­па­ния, обра­тив­ша­я­ся за финан­со­вой помо­щью для раз­ви­тия мощ­но­сти, долж­на: пере­дать тре­тье­му лицу свое недви­жи­мое иму­ще­ство в залог с пра­вом на его вне­су­деб­ную реа­ли­за­цию; уве­ли­чить свой устав­ной капи­тал на сот­ни мил­ли­о­нов; вло­жить в банк в каче­стве депо­зи­та несни­жа­е­мую сум­му в еще несколь­ко сотен мил­ли­о­нов; запре­тить совер­шать какие-либо рас­ход­ные опе­ра­ции с бан­ков­ско­го сче­та без согла­со­ва­ния с заи­мо­да­те­лем. Не полу­чив и не смон­ти­ро­вав необ­хо­ди­мое обо­ру­до­ва­ние, заи­мо­по­лу­ча­тель дол­жен выпла­чи­вать с отсроч­кой по основ­но­му дол­гу в 12 меся­цев и без отсроч­ки по выпла­те его воз­на­граж­де­ния с ком­мер­че­ской став­кой не менее 14% с момен­та полу­че­ния денег.

– Отку­да у МСБ появят­ся такие день­ги, если обо­ру­до­ва­ние еще даже не пере­сек­ло гра­ни­цу рес­пуб­ли­ки, не запу­ще­но и при­но­сит какую-то прибыль?

– На мой взгляд, такие усло­вия выстав­ля­ют­ся про­си­те­лям, как гово­рит­ся, с ули­цы, а вот кто по звон­ку опре­де­лен­но­го кру­га лиц обра­ща­ет­ся, к тому не при­ме­ня­ют­ся. Поче­му? Пото­му что это невы­пол­ни­мые условия!

Вооб­ще, всех тво­ре­ния наших выше­сто­я­щих чинов­ни­ков, начи­ная с Нало­го­во­го кодек­са, все нор­ма­тив­но-спра­воч­ные акты, раз­лич­ные ведом­ствен­ные инструк­ции и регла­мен­ты долж­ны быть под­вер­же­ны тща­тель­ной про­вер­ке и изло­же­ны в соот­вет­ствии с тре­бо­ва­ни­я­ми циви­ли­зо­ван­но­го мира, с исклю­че­ни­ем всех фор­му­ли­ро­вок-крюч­ков, спе­ци­аль­но создан­ных раз­ра­бот­чи­ка­ми в кор­руп­ци­он­ных целях. У меня есть несколь­ко слу­ча­ев борь­бы с госор­га­на­ми и опыт изме­не­ния подоб­ных фор­му­ли­ро­вок. При­ве­сти эти при­ме­ча­тель­ные опы­ты в дан­ном интер­вью невоз­мож­но из-за боль­шо­го объ­е­ма мате­ри­а­ла. Думаю, как-нибудь в будущем.

– Да, в этом году нашей Неза­ви­си­мо­сти испол­ня­ет­ся 30 лет, и мы наме­ре­ны с вами про­дол­жить нашу бесе­ду, как с одним из актив­ных участ­ни­ков постро­е­ния ново­го Казах­ста­на. Кста­ти, деся­ти­ле­тие назад, к про­шло­му юби­лею, вы, кро­ме все­го про­че­го, были убеж­де­ны в необ­хо­ди­мо­сти Евразий­ско­го сою­за, кото­рый тогда был в зача­точ­ном состо­я­нии. Изме­ни­ли ли вы свое мнение?

– Чело­век име­ет пра­во на изме­не­ние мне­ния по тому или ино­му пово­ду. Хуже, когда он начи­на­ет пре­да­вать свои прин­ци­пы. Прин­ци­пы я не менял и менять не соби­ра­юсь, а что каса­ет­ся Евразий­ско­го сою­за, то изме­нил мне­ние, ско­рее, к тем, кто и как про­дви­гал эту идею, кто извра­тил ее настоль­ко, что для Казах­ста­на и про­сто­го наро­да она ста­ла при­но­сить толь­ко вред, хотя мог­ла при­но­сить поль­зу. При­чи­ной это­му слу­жит то, что изна­чаль­но не были соблю­де­ны прин­ци­пы, о кото­рых я тогда, в 2011 году гово­рил. И я могу объ­яс­нить, поче­му я при­дер­жи­вал­ся таких взглядов.

В свое вре­мя я встре­тил­ся с Мух­та­ром Шаха­но­вым, с кото­рым мы ровес­ни­ки, с Сери­к­жа­ном Мам­бе­та­ли­ным и еще рядом лиц, кото­рые в те годы высту­па­ли про­тив Тамо­жен­но­го сою­за – пытал­ся объ­яс­нить свою пози­цию. Она заклю­ча­лась в том, что нель­зя одно­знач­но высту­пать про­тив таких сою­зов, тем самым демон­стри­ро­вать свою недаль­но­вид­ность. Важ­но под­хо­дить к это­му вопро­су взве­шен­но и раз­но­сто­ронне. Мы долж­ны идти туда не столь­ко созна­тель­но, сколь­ко с умом. Тогда наше­му потен­ци­аль­но­му союз­ни­ку в лице Рос­сии тоже было нелег­ко в плане эко­но­ми­ки, да и был уве­рен, что и Укра­и­на тоже ста­нет чле­ном ЕАЭС, а вме­сте, помо­гая друг дру­гу в рав­ной сте­пе­ни, мы реаль­но мог­ли не толь­ко вый­ти из кри­зи­са, но и под­нять эко­но­ми­ки сво­их стран.

Поэто­му я пред­ло­жил Шаха­но­ву и его сорат­ни­кам высту­пить перед наро­дом, что они не про­тив эко­но­ми­че­ско­го сою­за с быв­ши­ми рес­пуб­ли­ка­ми СССР, но при этом необ­хо­ди­мо учи­ты­вать преды­ду­щий «союз­ный» нега­тив­ный опыт. Нуж­но сра­зу, «на бере­гу», ого­ва­ри­вать все усло­вия, на кото­рых мы идем в этот Союз, что надо сде­лать, что­бы исклю­чить шови­низм и дик­тат одно­го цен­тра, как решать воз­ни­ка­ю­щие про­бле­мы и так далее. Про­ще гово­ря, такие сою­зы надо реаль­но созда­вать на усло­ви­ях, выдви­га­е­мых наро­да­ми наших стран, а не тех, кто высту­па­ет от их име­ни – я имею в виду пра­ви­тель­ства, кото­рым в слу­чае чего есть куда отсту­пать и най­ти при­кры­тие. То есть не власть с вла­стью долж­ны под­пи­сы­вать дого­вор, не Аста­на с Моск­вой, а народ Казах­ста­на с наро­дом Рос­сии. Шаха­но­ву я ска­зал, что Рос­сия когда-нибудь ста­нет по-насто­я­ще­му эко­но­ми­че­ски силь­ным госу­дар­ством, но тогда они уже не будут нас слу­шать и будут дик­то­вать. В общем, я ему пред­ло­жил высту­пить с интер­вью, ска­зав, что Союз может быть толь­ко при усло­вии, если так решит народ, заод­но доба­вив, что все рав­но при­дет­ся решать – ты с Рос­си­ей или с Кита­ем. Я и сей­час уве­рен в том, что нам нужен пер­вый вари­ант, в том чис­ле пото­му, что он более при­выч­ный и исто­ри­че­ски доказанный.

– Но вла­сти тогда не при­слу­ша­лись к мне­нию наро­да. А сей­час, через 10 лет, исхо­дя из нынеш­ней ситу­а­ции, вы изме­ни­ли свое отно­ше­ние к Евразий­ско­му союзу?

– Конеч­но, не при­слу­ша­лись. По пово­ду нынеш­ней ситу­а­ции ска­жу так – сего­дня Путин есть, а зав­тра его нет. А рус­ский народ и Рос­сия будут суще­ство­вать. Мы тер­ри­то­ри­аль­но не можем от них отстра­нить­ся. То есть, и мы, и они обре­че­ны жить рядом и вме­сте. Дру­гой вопрос – как быть вме­сте. Тут о мно­гом мож­но гово­рить. Ска­жем, они долж­ны при­знать Голо­до­мор 20–30 годов про­шло­го века, кото­рый мож­но счи­тать гено­ци­дом казах­ско­го наро­да. А нам, в свою оче­редь, нуж­но думать не толь­ко о нега­тив­ных сто­ро­нах общей исто­рии, но вспо­ми­нать и пози­тив­ные сто­ро­ны, кото­рых было тоже нема­ло. Хочешь не хочешь, но в циви­ли­зо­ван­ный мир мы вошли бла­го­да­ря им, и ника­кое «если бы» здесь не при­ме­ни­мо – исто­рия не при­зна­ет сосла­га­тель­но­го наклонения.

– Дей­стви­тель­но, сего­дня мно­го и слиш­ком часто с тос­кой вспо­ми­на­ют о Совет­ском Сою­зе. Не кажет­ся ли вам, что такая носталь­гия появ­ля­ет­ся пото­му, что неза­ви­си­мый Казах­стан пошел не по пра­виль­но­му пути? Ведь мы мог­ли и долж­ны были жить луч­ше, чем в СССР. Когда мы повер­ну­ли не туда?

– Вита­лий Воро­нов в интер­вью вашей газе­те пра­виль­но ска­зал, что мы созда­ли не ту стра­ну, кото­рую хоте­ли. Когда повер­ну­ли непра­виль­но? На этот вопрос я знаю точ­ный ответ – с само­го нача­ла. Думаю, это было в голо­ве одно­го чело­ве­ка. Он обла­да­ет гени­аль­ны­ми спо­соб­но­стя­ми и явля­ет­ся мощ­ным руко­во­ди­те­лем – это­го не отни­мешь. У него был огром­ный потен­ци­ал, что­бы стать еще и вели­ким рефор­ма­то­ром, отцом нации – как Ата­тю­рок, но это­му поме­шал один недо­ста­ток – его серд­це не в долж­ной мере созда­но Все­выш­ним, что­бы болеть за бла­го наро­да и Роди­ну. Лич­ные моти­вы сто­я­ли выше обще­ствен­ных. Это все испор­ти­ло. А в осталь­ном он был почти без­упре­чен – как ора­тор, как дипло­мат, как коман­дир, как орга­ни­за­тор. По лич­но­му опы­ту знаю, из-за это­го про­ти­во­ре­чия мно­гие пра­виль­ные, эффек­тив­ные пред­ло­же­ния раз­ви­тия эко­но­ми­ки стра­ны были отверг­ну­ты, и сей­час мы пожи­на­ем плоды.

– А Назар­ба­ев пред­ла­гал вам что-либо?

– Да, было такое. Это была наша послед­няя встре­ча. Не пом­ню точ­но, но это про­ис­хо­ди­ло, кажет­ся, в 1994 году. Тогда он при­гла­сил меня и ска­зал: «Как смот­ришь на то, что­бы вер­нуть­ся на гос­служ­бу?». На что я ему отве­тил: «Я думаю, что боль­ше поль­зы при­не­су для стра­ны, зани­ма­ясь тем, чем зани­ма­юсь сей­час. Биз­нес в Казах­стане надо под­ни­мать и раз­ви­вать, и я при­мер­но вижу, как надо это делать». Потом мы пого­во­ри­ли на раз­ные темы, он живо всем инте­ре­со­вал­ся, пока­зы­вал, что во мно­гом раз­би­ра­ет­ся, но при этом не сты­дил­ся пере­спра­ши­вать и уточ­нять. Я при­нес с собой штук пять писем с пред­ло­же­ни­я­ми, а когда уже все разо­бра­ли, он еще раз мне пред­ло­жил поду­мать над тем, что­бы вер­нуть­ся на госу­дар­ствен­ную служ­бу. Тогда я ему отве­тил: «Нур­сул­тан Аби­ше­вич, если вы счи­та­е­те нуж­ным, то вер­нусь, конеч­но». И на этом мы попро­ща­лись. В любом слу­чае, мяч остал­ся на его стороне.

– Само­му вам не хоте­лось потом пой­ти в политику?

– Для меня лич­но этот вопрос пери­о­ди­че­ски всплы­ва­ет – в том плане, что я сам его себе ино­гда задаю. А потом сам же отве­чаю – для меня идти в поли­ти­ку нет ника­ко­го жела­ния. Когда я начи­наю все взве­ши­вать, то пони­маю, что это не мое. И каж­дый раз, сно­ва и сно­ва, я при­хо­жу к мыс­ли, что мне не дано быть пер­вым лицом, лиде­ром, боль­шим политиком.

– Здесь я не могу с вами согла­сить­ся – вы все-таки лидер, созда­ва­ли с нуля огром­ные пред­при­я­тия, орга­ни­зо­вы­ва­ли насто­я­щие рабо­та­ю­щие коман­ды… Мож­но ска­зать, нача­ли созда­вать бан­ков­скую систе­му рес­пуб­ли­ки: в 1991 году «Каз­ком­мерц­банк» (в каче­стве един­ствен­но­го учре­ди­те­ля), в 1993 году пер­вые два сов­мест­ных бан­ка: казах­стан­ско-турец­кий «Каз­ком­мерц-Зира­ат­Банк» и казах­стан­ско-аме­ри­кан­ский «Тех­са­ка­банк» (Техас­Ка­зах­стан­Банк). Из почти обанк­ро­тив­ших­ся ура­но­вых рудо­управ­ле­ний – Наци­о­наль­ную ком­па­нию «Каза­том­пром». Вы пер­вый казах – биз­нес­мен, вклю­чен­ный в Евро­пей­ский еже­год­ник «WHO^/ S WHO» (1992 – 1993). И мно­гие другие…

– Нет, здесь есть боль­шая раз­ни­ца. Я ско­рее хоро­ший испол­ни­тель. Если пере­до мной поста­вят зада­чу, то я ее выпол­ню в луч­шем виде. В том чис­ле, если сам себе постав­лю какую-то цель. Это­го у меня не отнять, при­зна­юсь. Я боль­ной в отно­ше­нии рабо­ты, и чем она слож­нее, тем луч­ше для меня. Но это не политика.

– Тогда о дру­гой вашей ини­ци­а­ти­ве, закон­чив­шей­ся ничем. Вы пред­ла­га­ли постро­ить неф­те­пе­ре­ра­ба­ты­ва­ю­щий завод в Ман­гы­ста­уской области…

– Не толь­ко пред­ла­гал – я осу­ще­ствил всю под­го­то­ви­тель­ную рабо­ту, обос­но­вал необ­хо­ди­мость стро­и­тель­ства заво­да по пере­ра­бот­ке тяже­лой неф­ти имен­но там, затем в Лон­доне с помо­щью аме­ри­кан­ской инжи­ни­рин­го­вой ком­па­ни­ей «UOP» (Universal Oil Products) под­го­то­вил тен­дер­ные зада­ния и про­вел пер­вый в исто­рии Казах­ста­на меж­ду­на­род­ный тен­дер. Вооб­ще идея стро­и­тель­ства это­го заво­да начи­на­лась с выпус­ка сов­мест­но­го поста­нов­ле­ния сове­та мини­стров Казах­ской ССР и мин­неф­те­га­з­про­ма СССР от 14 фев­ра­ля 1991 года, то есть еще при Сою­зе. Я и гене­раль­ный дирек­тор ПО «Ман­гыш­лак­нефть», депу­тат Вер­хов­но­го Сове­та СССР Бек­бо­сы­нов Нур­лы­хан (ныне покой­ный) были ини­ци­а­то­ра­ми. Про­де­ла­ли боль­шую рабо­ту, и фак­ти­че­ски оста­ва­лось толь­ко поста­вить под­пи­си под окон­ча­тель­ным дого­во­ром с инвестором.

– Но кому это меша­ло? Ведь за годы неза­ви­си­мо­сти мил­ли­ар­ды были потра­че­ны на рекон­струк­цию име­ю­щих­ся трех заво­дов, на эти день­ги мож­но было постро­ить новые, с совре­мен­ны­ми технологиями.

– Меша­ло тем, кто попал под вли­я­ние «эко­но­ми­че­ских убийц», если корот­ко. А вооб­ще, я сам этим вопро­сом зада­вал­ся мно­гие-мно­гие годы, а потом нако­нец нашел ответ – все дело в кор­руп­ции. Конеч­но, взят­ки мож­но полу­чать и при новых заво­дах, но так, по всей види­мо­сти, луч­ше и про­ще. В сво­ей кни­ге я более деталь­но опи­сы­вал это. Я могу толь­ко пред­по­ла­гать, но, думаю, все­му виной кор­руп­ция и лоб­би­ро­ва­ние, в том чис­ле, зару­беж­ны­ми и транс­на­ци­о­наль­ны­ми ком­па­ни­я­ми, кото­рым невы­год­но, что­бы Казах­стан суве­рен­но зани­мал­ся неф­те­пе­ре­ра­бот­кой и про­из­во­дил свои неф­те­про­дук­ты – для них луч­ше, что­бы мы были толь­ко сырье­вым придатком.

– Мог­ли ли что-то изме­нить, ска­жем, пре­мьер-мини­стры того времени?

– Сер­гей Тере­щен­ко, думаю, ниче­го не мог изме­нить. А Каже­гель­дин – мог. Более того, он кое-что серьез­ное успел сде­лать. Сам Аке­жан Маг­жа­но­вич в то вре­мя мне нра­вил­ся и нра­вит­ся сей­час. О нем я узнал, когда он воз­глав­лял «Биз­нес-клуб», а когда его назна­чи­ли заме­сти­те­лем пре­мьер-мини­стра, то зашел к нему (как ген­ди­рек­тор внеш­не­эко­но­ми­че­ской ассо­ци­а­ции «Казах­стан-Ком­мер­ция») с иде­ей о созда­нии госу­дар­ствен­ной внеш­не­эко­но­ми­че­ской ком­па­нии. Для это­го я под­го­то­вил про­ект уста­ва, про­ект поста­нов­ле­ния и дру­гих учре­ди­тель­ных доку­мен­тов, рас­пи­сал всю пред­сто­я­щую дея­тель­ность. Каже­гель­дин все это вни­ма­тель­но про­чи­тал, а потом гово­рит: «Жаке, идея вели­ко­леп­ная, но ее не при­мут. Луч­ше вы свою ассо­ци­а­цию при­ва­ти­зи­руй­те, а я под­пи­шу все необ­хо­ди­мые доку­мен­ты». Мне эта идея, в свою оче­редь, при­шлась по душе и мы при­ва­ти­зи­ро­ва­ли ее, создав акци­о­нер­ное обще­ство «Казах­стан-Ком­мер­ция».

Вооб­ще, Аке­жан Маг­жа­но­вич мно­гое мог сде­лать, но, насколь­ко я знаю, нахо­дил­ся под посто­ян­ным дав­ле­ни­ем. Я чув­ство­вал, что ему не очень удоб­но пере­до мной, но я пре­крас­но пони­мал, что на нем ника­кой вины нет, и поэто­му ни тогда, ни тем более сей­час, на него не оби­жал­ся и пре­тен­зий не имел.

Если гово­рить о «Каза­том­про­ме», когда он через тре­тьих лиц дал понять, что я не могу стать пре­зи­ден­том сво­е­го «атом­но­го» дети­ща, то для меня глав­ное было сде­лать дело, запу­стить важ­ное для стра­ны пред­при­я­тие. И я, как было ого­во­ре­но, про­ра­бо­тал пер­вым заме­сти­те­лем пре­зи­ден­та «Каза­том­про­ма», фак­ти­че­ски выпол­няя обя­зан­но­сти его главы.

– Так мно­го было все­го. К сло­ву, откро­вен­но гово­ря, вы не выгля­ди­те на 80. Поэто­му баналь­ный вопрос – в чем секрет?

– Я знаю об этом, и мне все­гда гово­рят о том, что в моем воз­расте пора бы успо­ко­ить­ся. Но это не по мне…

Все рав­но, под­хо­дя к 80-лет­не­му рубе­жу, мно­го думаю над этим, мно­го читаю – осо­бен­но пере­вод­ную лите­ра­ту­ру – о ста­ро­сти, о воз­расте и так далее. Про­сто с дет­ства я по харак­те­ру был такой завод­ной, дур­ной, может быть, и очень любил рабо­тать, не сидеть без дела.

– Вы, насколь­ко извест­но, нача­ли с рабо­ты на желез­ной доро­ге, и уже тогда пока­за­ли себя с хоро­шей сто­ро­ны. Сколь­ко вам тогда было?

– 16 лет. Как толь­ко закон­чил шко­лу, пошел на желез­ную доро­гу, где про­ра­бо­тал два года путей­цем – тяже­лей­шая в физи­че­ском плане рабо­та, дол­жен ска­зать. А если кон­крет­но, то заби­ва­ние косты­лей явля­ет­ся слож­ной и тяже­лой рабо­той – обыч­но нович­ки часто лома­ют молот. Заби­ва­ют косты­ли для при­ве­де­ния в нор­му рас­сто­я­ния меж­ду рель­са­ми, кото­рое долж­но быть 1524 мм (допус­ка­ет­ся откло­не­ние минус 2 мм, плюс 4 мм), эта физи­че­ски гру­бая, но по суще­ству тон­кая, чуть ли не юве­лир­ная про­це­ду­ра. А у меня это полу­ча­лось игра­ю­чи – так мог­ли делать толь­ко масте­ра с мно­го­лет­ним стажем.

И здесь мне попал­ся хоро­ший учи­тель – началь­ник колон­ны Сой­нов Арка­дий Ива­но­вич. Такой мощ­ный мужик, кото­ро­го все боя­лись и ува­жа­ли, и он, как гово­рит­ся, поло­жил на меня глаз. Он меня посто­ян­но вдох­нов­лял – тем, что давал мне самую слож­ную рабо­ту, несмот­ря на воз­раст, пору­чал ответ­ствен­ные зада­ния, выпол­нить кото­рые для меня было выс­шим сча­стьем. А еще он назы­вал меня «сынок». Это для меня, вырос­ше­го без отца, было самой глав­ной наградой!

– Как я понял, вам посто­ян­но вез­ло с людь­ми, кото­рые вам встре­ча­лись на жиз­нен­ном пути. Но, судя по все­му, глав­ным из них явля­ет­ся ваша бабуш­ка Азен. Рас­ска­жи­те о ней немного.

– О‑о, о сво­ей аже я могу рас­ска­зы­вать часа­ми! Вся моя пер­вая часть кни­ги, по сути, посвя­ще­на ей. И это неспро­ста – дей­стви­тель­но, я счи­таю, что все, чего я достиг в сво­ей жиз­ни, начи­ная с люб­ви к тру­ду и жела­ния достичь успе­ха, все это бла­го­да­ря толь­ко бабуш­ке Азен. Ее поже­ла­ние мне – кры­ла­тое выра­же­ние «Қата­ры­ң­ның алды бол» (Будь пер­вым сре­ди рав­ных) – ста­ло для меня деви­зом и жиз­не­ным кре­до на всю жизнь. Ни отцу, ни мате­ри, а имен­но ей боль­ше­го все­го обя­зан. В нашем кол­хо­зе ее не про­сто ува­жа­ли, а даже боя­лись. Во вре­мя вой­ны все жен­щи­ны, кото­рые полу­ча­ли «қара қағаз», пер­вым делом шли к ней за уте­ше­ни­ем. Пред­се­да­тель сель­со­ве­та Жолай-ага, ока­зы­ва­ет­ся, пре­ду­пре­дил поч­та­льон­ку, что если при­дет на ее имя эта «чер­ная бума­га», не отда­вать ей, а нести сра­зу ему. Но каким-то обра­зом до нее дошло изве­ще­ние о смер­ти сына – одно­го из шесте­рых, кото­рых она отпра­ви­ла на фронт. Ей, в отли­чие от дру­гих, не к кому было идти, и она пошла с этим к Жолаю. Видя это, он мол­ча достал и отдал ей еще два извещения…

Несколь­ко дней она не вста­ва­ла с посте­ли – горе поте­ри тро­их сыно­вей ока­за­ло силь­ней­шее дав­ле­ние на эту самую силь­ную жен­щи­ну, кото­рую я когда-либо видел в сво­ей жиз­ни. И тогда пред­се­да­тель при­шел к ней домой и заявил: «Эй, Азен, хва­тит пла­кать! У тебя на руках оста­лись еще вну­ки – кто, если не ты, под­ни­мет их на ноги?!». Потом она рас­ска­зы­ва­ла, что имен­но эти сло­ва заста­ви­ли ее под­нять­ся. Более того, смот­ря на нее, все дру­гие жен­щи­ны аула, поте­ряв­шие мужей и сыно­вей, пере­ста­ли рабо­тать, нико­го не слу­ша­ют­ся – даже его, пред­се­да­те­ля Жолая. А нас было 15 сирот. У шесте­рых из нас были мате­ри, а осталь­ные девять ока­за­лись круг­лы­ми сиро­та­ми. Сра­зу после вой­ны, в 1945 или 46‑м году вышел указ Ста­ли­на о том, что­бы всех сирот забрать в дет­до­ма, но она умуд­ри­лась нико­го из нас не отдать. Мно­гих, дей­стви­тель­но, заби­ра­ли насиль­но, даже у меня это запе­чат­ле­лось в памя­ти – но у нее отобрать вну­ков не получилось.

Когда в 1960‑м я посту­пил в инсти­тут здесь, в Алма­ты, как-то осе­нью пошел на спек­такль «Мате­рин­ское серд­це» Чин­ги­за Айт­ма­то­ва и уви­дел свою бабуш­ку. Но у геро­и­ни Айт­ма­то­ва на фрон­те погиб­ло двое детей, а у моей аже – все шесте­ро. Един­ствен­ным живым, но с тяже­лым ране­ни­ем, полу­чен­ным под Ста­лин­гра­дом, вер­нул­ся мой отец. В 45‑м, через два года после воз­вра­ще­ния, он умер от ран. Все­го в 23 года.

– Пони­маю, какие это тяже­лые вос­по­ми­на­ния. Бла­го­да­рю вас, Жау­га­шты-ага, за эту бесе­ду, а так­же за то, что вы сде­ла­ли за все эти годы для стра­ны и ее граждан!

– Вам рах­мет за предо­став­лен­ную воз­мож­ность! «ДАТ» я читаю все­гда и вез­де с момен­та осно­ва­ния. А что каса­ет­ся вос­по­ми­на­ний, то они ско­рее теп­лые и при­ят­ные. Навер­ное, это при­хо­дит с года­ми. В любом слу­чае я могу ска­зать, что ни капель­ки не сты­жусь сво­е­го про­шло­го, и, если бы вы мне зада­ли вопрос «Что­бы бы вы хоте­ли изме­нить в сво­ей жиз­ни?», а бы отве­тил: «Навер­ное, ничего!».

Бесе­до­вал Мирас НУРМУХАНБЕТОВ, «D»