- В настоящее время мне вменяют три статьи Уголовного кодекса РК. Хочу открыто заявить, ни по одному пункту обвинения виновным себя не считаю. Еще раз хочу заявить, что в данном уголовном преследовании нет юридической составляющей, нет состава преступления, а есть только политически мотивированное решение преследовать меня, как политического деятеля Казахстана.
Меня сначала задержали, а потом санкционировали меру пресечения в виде содержания под стражей сроком на два месяца 12 марта 2022 года. Причем обвинили меня по двум статьям Уголовного кодекса: по ст. 274 ч. 2 п. 3 и ст. 378 ч. 2. Хочу обратить ваше внимание, что первая является преступлением средней тяжести, а второе обвинение это всего лишь уголовный проступок. Уголовно-процессуальный кодекс запрещает, за исключением некоторых обстоятельств, которые не могут быть ко мне отнесены, брать под стражу подозреваемых по уголовным делам средней тяжести.
Однако это не стало препятствием ни для следствия, ни для прокуратуры, ни для следственного суда применить в отношении меня самую суровую меру пресечения.
Вы, уважаемый суд, приняв в свое производство данное уголовное дело, сразу же применили меру пресечения в виде содержания под домашним арестом. Таким образом вы уже признали необоснованность решения органа досудебного расследования по мере пресечения.
Теперь по сути обвинения.
Во-первых, меня обвиняют в оскорблении сотрудников полиции. В обвинительном акте указывается: «Осознавая, что оскорбляет сотрудников полиции при исполнении ими служебных обязанностей, с целью создания отрицательного мнения о сотрудниках полиции, умышленно, публично выразился следующими высказываниями: «Мына полиция қызметкерлері – бұлар ұлттың сатқындары, нағыз халқына опасыздық жасағандар, мына маска тағып алған қарабеттер – барлығы, мына сияқты сүмірейген сүмелектер, бұлар отанына опасыздық жасайтындар». Когда было сделано данное высказывание?
18 сентября прошлого года мы вышли на мирный митинг возле памятника Абаю Кунанбаеву. Как только я вышел из автомашины, неназванные сотрудники полиции сразу же схватили меня, повалили на землю, порвали мою одежду и применили необоснованное физическое насилие в отношении меня. Среди них были как сотрудники правоохранительных органов без формы, так и сотрудники СОБР. После этого я и сказал данные слова. В обвинительном акте указывается, что я сказал данные слова в отношении неких Токсанбаева, Болатбаева.
Но я хотел бы вам указать, что данных сотрудников я даже не знаю. Мне неизвестно, почему они считают себя потерпевшими по данному делу. Там стояли десятки сотрудников полиции, но почему именно они считают себя «потерпевшими» – для меня загадка. Я не называл конкретные фамилии, не обращался к конкретным сотрудникам полиции. Я назвал «қарабетами» именно тех сотрудников полиции, которые применяли в отношении мирных демонстрантов грубую физическую силу, нарушая при этом их конституционные права. Мои высказывания не являются оскорблением конкретных лиц, это критика всей правоохранительной системы, которая пресекает проведение мирных демонстраций.
Что в итоге из этого вышло, мы увидели в январе текущего года. В первую очередь, это было связано с устоявшимся образом полиции, как карающего органа авторитарного режима. Режим Назарбаева использовал силовые органы не для защиты прав и интересов граждан, а как цепных псов против мирных митингующих.
Я уверен, что и в тот день, когда мы проводили мирное собрание с рядом политических требований, верхушка казахстанского режима дала команду сотрудникам правоохранительных органов не допустить нас к месту проведения митинга. В обществе, где царит верховенство закона и права, полицейский не должен выполнять преступный приказ. Он должен подчиняться букве закона и Конституции.
Обращаясь на митинге с данными высказываниями в адрес полицейских, я подверг их жесткой критике именно за такие незаконные действия. Я сказал, что те полицейские, которые сегодня защищают интересы коррумпированной назарбаевской системы, завтра без зазрения совести будут работать и на китайский режим, в случае, не дай бог, китайской экспансии. Полицейские, которые не имеют собственного мнения, будут работать на кого угодно, лишь бы заработать себе на хорошую жизнь. Они будут выполнять любые преступные приказы, лишь бы выполнить установку своего начальства. Январские события это четко продемонстрировали.
Сотрудники правоохранительных органов, которые расстреливали мирных протестующих, которые убили двенадцатилетнего мальчика, четырехлетнюю Айкөркем – это не просто «карабеты», не просто предатели, это самые настоящие убийцы и изверги. Я сейчас прямо на скамье подсудимых заявляю: полицейские, которые убивали мирных граждан во время январской трагедии, вы палачи и убийцы собственного народа. Вам гореть в аду!
Полицейские, которые пытали задержанных, издевались над ними, достойны не просто критики, но и народных проклятий. Почитайте комментарии в социальных сетях, и вы сами убедитесь, что о них пишут сотни тысяч граждан. Если сотрудники полиции считают, что я оскорбил их своими высказываниями, то как быть им с теми миллионами сограждан, которые реально недовольны их работой? Вот в чем вопрос!
По данному эпизоду заявляю, что в уголовном правонарушении я не виновен, это была жесткая критика деятельности полицейских, которые нарушали мои конституционные права. В связи с этим прошу суд снять с меня обвинение по данной статье Уголовного кодекса.
Что касается уголовного преступления, предусмотренной по статье 274 ч.2, то есть распространение заведомо ложной информации, то она абсурдна. Во-первых, есть все видео моих выступлений на тему кредитной амнистии. Я никогда не утверждал, что государство объявило кредитную амнистию, что всем начнут списывать задолженности. С моей стороны было лишь разъяснение принятой Агентством по финрегулированию (АФР) программы по ипотечному кредитованию. Об этом и говорилось в видео моего выступления.
Во-вторых, меня обвиняют в том, что после моих выступлений в социальных сетях в Агентство с заявлениями о своих различных проблемах обратились более 21 тысячи казахстанцев. Также в обвинительном акте указывается, что к зданию Агенства в Алматы прибыло около 300 человек.
Здесь я хотел бы задать вопрос самим государственным органам: а что криминального в том, что люди обращаются к вам с письменными заявлениями? Ведь это граждане, которые действительно находятся в сложном финансовом положении, которые не могут погасить свои задолженности по различным причинам. Более того, Агентство само выпустило заявление, в котором говорится, что люди, у кого есть просрочка по кредитам, могут обратиться напрямую в банки второго уровня, либо в АФР.
Одним из аргументов преступления органы досудебного расследования выдвигают тот факт, что перед АФР собрались сотни граждан. Но ведь никакого нарушения общественного порядка тогда не было. Никакого фактического ущерба ни АФР, ни другой госорган не понес.
Я хочу выдвинуть еще один аргумент. После объявления частичной мобилизации Путиным сотни тысяч россиян устремились в Казахстан. По приезде они создали большое столпотворение перед ЦОНами для получения ИИН для открытия счетов в банках. Тысячи людей стояли в очередях и ждали, пока их зарегистрируют. Представители госорганов им подавали напитки и закуски, чтобы сделать их ожидание более-менее комфортным. А почему такие же условия не были созданы для наших граждан, когда те поехали в АФР подавать заявление по вопросам своих задолженностей? В чем преступление, если люди одномоментно собираются и идут писать заявление по поводу своих проблем?
В‑третьих, необходимость кредитной амнистии для населения назрела давно. Кстати, это признал и Токаев, который объявил о том, что в ближайшее время представит свой план по помощи гражданам, оказавшимся в затруднительном материальном положении из-за кредитов. Мы еще в 2020 году поднимали эту тему, собирали подписи в поддержку кредитной амнистии у граждан. Количество поддержавших нас граждан достигло около 100 тысяч человек. Все эти подписи с поддержкой кредитной амнистии были направлены в Администрацию президента, которые официально их приняли. Сообщения об этом были в СМИ, мы также получали официальные ответы от государственных органов.
В‑четвертых, еще 15 ноября 2021 года мы вместе с группой граждан, имеющих проблемные задолженности, встретились с руководством АФР, в частности с Терентьевым. Его выступления зафиксированы в прямом эфире на наших аккаунтах. Он не выступал против того, чтобы мы писали заявление в АФР, заявил о том, что им необходимо две недели на рассмотрение петиций.
Так в чем же здесь уголовное правонарушение? Где следственные органы усмотрели нарушение норм Уголовного кодекса?
Также я хотел бы обратить внимание суда на существенное нарушение в ходе досудебного расследования. В декабре 2021 года был принят Закон об амнистии в связи с тридцатилетием независимости Республики Казахстан. Две статьи Уголовного кодекса, которые мне инкриминируются, подпадали под этот закон. В связи с чем я обратился в органы досудебного расследования прекратить уголовное преследование. Однако мне в этом было отказано.
Более того, общественность, как только узнала, что мне вменяют причинение ущерба по ст. 274 ч. 2 в размере около 2,5 миллионов тенге, сразу же погасило его. Но эти доводы не были приняты во внимание органом досудебного расследования.
Во время следствия по данному делу мне были предъявлены еще два обвинения по ст. 272 ч.1 и 274 ч.4. Однако в связи с отсутствием состава преступления они были прекращены. Все эти моменты явно указывают на то, что мое уголовное преследование было инициировано по политическим мотивам.
В моих действиях нет состава уголовного правонарушения, а есть только желание политической верхушки Казахстана закрыть меня в тюрьму, изолировать от общества и прекратить мою журналистскую, общественную деятельность. Надуманность уголовного преследования по статьям о январских беспорядках доказывает и то, что обвинения были сняты 24 октября текущего года, аккурат перед приездом президента Европейского совета Шарля Мишеля в Казахстан, а также после встреч лорда английского парламента, бывшего Генерального прокурора Великобритании господина Макдональда с Послом РК в Лондоне.
Мне также известно, что представители офиса американских сенаторов Рубио и Дурбина встретились с Посольством РК в США по моему вопросу.
Также хочу обратить внимание, что прекращение дела по массовым беспорядкам произошло за сутки перед выступлением правозащитника Евгения Жовтиса и моей супруги Инги Иманбай в Подкомитете Европейского парламента.
Если я действительно был в чем-то повинен, почему не были указаны факты моей причастности к данным преступлениям? Если дело не имеет политической подоплеки, то в связи с чем были сначала выдвинуты, а потом отозваны тяжкие обвинения?
По ст. 400 УК РК, думаю, и говорить-то нечего. В те дни весь Казахстан поднялся на протесты. Протесты носили исключительно мирный характер. 4 января никаких столкновений с полицией в Алматы не было. Это подтверждается показаниями сотрудников правоохранительных органов и самих мирных демонстрантов. Я не мог сидеть дома сложа руки, когда люди по всей стране выходили на протесты и выражали свое несогласие с высокими ценами на газ, продукты питания, и в целом несправедливостью в Казахстане. Это были мирные демонстрации и митинги. Это наше право, гарантированное Конституцией и международными пактами, ратифицированными Казахстаном. Что в этом преступного?
В связи с этим заявлением прошу суд полностью меня оправдать и снять все обвинения.
