Могильным стал ему камень не в срок…

• 9 фев­ра­ля испол­ни­лось бы 50 лет жур­на­ли­сту Асха­ту Шари­п­жа­но­ву, наше­му кол­ле­ге – поли­ти­че­ско­му обо­зре­ва­те­лю газе­ты «Сол­ДАТ» (2000 – 2003 гг.).

Труд­но писать о чело­ве­ке, кото­ро­го уже нет, но с кем общал­ся. И тем более, даже рабо­тал вме­сте. Асхат Шари­п­жа­нов был чело­ве­ком про­ти­во­ре­чи­вым хотя бы пото­му, что ино­гда судил или оце­ни­вал людей, не зная их. А потом менял своё мне­ние о них. Но всё это было издерж­ки про­фес­сии жур­на­ли­ста, когда часто суж­де­ние выно­сишь на осно­ва­нии оце­нок кол­лег, а они зача­стую быва­ют субъективны. 

Вот и авто­ра этих строк Асхат не раз пытал­ся, что назы­ва­ет­ся, под­деть. И всё лишь пото­му, что слы­шал самые раз­ные мне­ния обо мне. То же самое у него было в отно­ше­нии Заман­бе­ка Нур­ка­ди­ло­ва. Асхат до хри­по­ты спо­рил со мной, мол, не может чинов­ник тако­го ран­га ни с того, ни с чего уйти в оппо­зи­цию. Это своё мне­ние он отста­и­вал и в «Нави­га­то­ре», в кото­ром работал. 

23 мар­та 2004 года вышли замет­ки Асха­та о Заке под назва­ни­ем «Сло­во «Заман­бек» озна­ча­ет «бек вре­ме­ни» («вла­сти­тель вре­ме­ни»). А через пол­то­ра меся­ца Асхат позна­ко­мил­ся на май­ском митин­ге с Заман­бе­ком Кала­ба­е­ви­чем и стал его еди­но­мыш­лен­ни­ком. Узнав побли­же Заке, Асхат пора­зил­ся широ­те его кру­го­зо­ра: напом­ню, что Заке в послед­ние годы жиз­ни увлёк­ся пере­во­да­ми на казах­ский язык Хай­я­ма, Руда­ки, Пуш­ки­на. Кро­ме того, он пел, писал сти­хи и пытал­ся сочи­нять музы­ку. Все­го это­го, разу­ме­ет­ся, Асхат преж­де не знал. И понят­но было, что он стре­мил­ся боль­ше вре­ме­ни про­во­дить с таким неза­у­ряд­ным чело­ве­ком, что и поро­ди­ло мно­же­ство слу­хов, к при­ме­ру, что Асхат стал лич­ным пресс-сек­ре­та­рём Заке. Но на самом деле Заман­бе­ку Кала­ба­е­ви­чу тоже было инте­рес­но бесе­до­вать с Асха­том – выход­цем из семьи, где лите­ра­тур­ное сло­во не толь­ко цени­лось, но и ста­ло про­фес­си­ей почти для всех. 

Отец Асха­та Тох­тар­хан-ага рабо­тал в жур­на­ле «Ара», стар­ший брат Мир­хат в сере­дине 2000‑х воз­глав­лял казах­скую редак­цию радио «Сво­бо­да». Кор­ре­спон­ден­том в рай­он­ной газе­те начи­нал и Асхат. В Восточ­но-Казах­стан­ской обла­сти не оста­лось насе­лён­но­го пунк­та, где не побы­вал бы Асхат, будучи сотруд­ни­ком «рай­он­ки». Мать рабо­та­ла учи­тель­ни­цей. Тре­тий сын Кай­рат, хоть и не стал жур­на­ли­стом, но тоже вла­дел пером. В общем, вся семья была талантлива.

Но даже кра­со­та род­ных мест не мог­ла удер­жать Асха­та в Усть-Каме­но­гор­ске. Он меч­тал о дру­гих гори­зон­тах и высо­тах. В одно­ча­сье решил­ся на пере­езд в Алма­ты. Жизнь в южной сто­ли­це ока­за­лась дале­ко не мёдом нама­зан­ной. Если с рабо­той не было про­блем, то мно­го про­блем воз­ни­ка­ло из-за отсут­ствия жилья. Нала­ди­лось с жильём – воз­ник­ли про­бле­мы с рабо­той. Из-за это­го Асхат часто ухо­дил в запой, о чём зна­ли мно­гие. Мне повез­ло: я ни разу не виде­ла Асха­та даже выпив­шим, не гово­ря о дру­гом. Воз­мож­но, пото­му что боль­ше общать­ся с Асха­том ста­ла, когда он начал рабо­тать в «Нави­га­то­ре» и напрочь забыл о выпив­ке. Если и до «Нави­га­то­ра» мно­гие зна­ли Асха­та, как непло­хо­го репор­тё­ра, то с при­хо­дом в «Нави» Асхат пре­об­ра­зил­ся. Его ста­ла боль­ше инте­ре­со­вать поли­ти­ка, он даже всту­пил в одну из оппо­зи­ци­он­ных пар­тий, но потом, разо­ча­ро­вав­шись в поли­ти­ках, решил скон­цен­три­ро­вать­ся на жур­на­ли­сти­ке. Веро­ят­но, со вре­ме­нем Асхат стал был тем, кого мы назы­ва­ем пуб­ли­ци­стом, если бы не тра­ги­че­ское (?) ДТП в июле 2004 года, после кото­ро­го Асха­та не стало. 

Не могу удер­жать­ся от того, что­бы не при­ве­сти одну цита­ту, кото­рая бы нагляд­но под­твер­ди­ла ска­зан­ное мной выше. Как и любо­го «асфальт­но­го каза­ха», Асха­та заде­ва­ло, когда его упре­ка­ли в недо­ста­точ­ном зна­нии казах­ско­го язы­ка. Есте­ствен­но, что он не мог не отве­тить люби­те­лям делить народ на зна­ю­щих язык и не зна­ю­щих. Ска­зан­ное им в ста­тье «Глав­ное – не КАК гово­рить, а ЧТО!» и спу­стя 10 лет акту­аль­но. Вот цитата: 

«Так­ти­че­ская цель идеи «линг­во­цен­триз­ма» вид­на нево­ору­жен­ным гла­зом: окон­ча­тель­но вытес­нить из сфе­ры госу­дар­ствен­но­го управ­ле­ния нека­за­хов и «асфальт­ных казахов».

Пред­ста­вим, что это про­изо­шло. И что же? Чинов­ни­ки пере­ста­нут брать взят­ки? Или каза­хам-биз­не­сме­нам будет толь­ко при­ят­но от того, что бак­шиш тре­бу­ют на род­ном язы­ке? Или каза­хам, попав­шим под поли­цей­ский пресс, будет мень­ше боль­но от того, что их изби­ва­ют такие же каза­хи? Или же паци­ент будет мень­ше стра­дать от вра­ча-коно­ва­ла, если и тот, и дру­гой будут пред­ста­ви­те­ля­ми одной нации?

«Асфальт­ных каза­хов» мож­но упре­кать во мно­гом. Но их, в отли­чие от ауль­чан, с дет­ства стал­ки­вав­ших­ся с быто­вым наци­о­на­лиз­мом, труд­но упре­кать в отсут­ствии пат­ри­о­тиз­ма. И если, напри­мер, тот же Ораз Жан­до­сов пред­по­чи­та­ет выска­зы­вать умные мыс­ли, пол­ные боли за Роди­ну, на рус­ском язы­ке, это отнюдь не гово­рит о том, что он «ман­курт»…

И еще: «асфальт­ные каза­хи», если потре­бу­ет­ся, выучат казах­ский язык бла­го­да­ря ген­ной памя­ти. А эти «пат­ри­о­ты» пусть раз­ра­бо­та­ют достой­ную наци­о­наль­ную идею, кото­рая, поми­мо казах­ско­го язы­ка, обес­пе­чит достой­ную жизнь и народу…». 

Напи­са­но в октяб­ре 2003 года. А воз и ныне там. Всё так­же пыта­ют­ся раз­де­лить народ по при­зна­ку зна­ния или незна­ния язы­ка, всё так­же кто-то толь­ко себя объ­яв­ля­ет боль­шим пат­ри­о­том казах­ско­го наро­да, чем соплеменники. 

В июле 2004 года редак­ция «Нави­га­то­ра» ушла в отпуск. Одна­ко Асхат про­дол­жил рабо­тать. На одном из фору­мов он сооб­ща­ет чита­те­лям, что ско­ро выдаст на-гора интер­вью с Заман­бе­ком Нур­ка­ди­ло­вым и Алтын­бе­ком Сар­сен­ба­е­вым. И дей­стви­тель­но, гото­вил к пуб­ли­ка­ции бесе­ды с поли­ти­ка­ми. Но им не суж­де­но было появить­ся. 16 июля Асха­та сби­ла маши­на и 20 июля он скон­чал­ся. Было ли это ДТП с тра­ги­че­ским исхо­дом для Асха­та или было запла­ни­ро­ван­ное кем-то устра­не­ние жур­на­ли­ста? На эти вопро­сы до сих пор нет отве­та. Ещё каких-то неде­ли две назад лич­но я бы ска­за­ла, что гибель Асха­та – несчаст­ный слу­чай, никак не свя­зан­ный с его про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­стью. Дело в том, что Асхат нико­гда не общал­ся преж­де с людь­ми тако­го ран­га, как Заке или Алтын­бек Сар­сен­ба­ев. И пото­му ска­зан­ное ими в при­ват­ных бесе­дах мог при­нять за откро­ве­ние. Меж­ду тем, для всех жур­на­ли­стов, писав­ших на темы поли­ти­ки, ниче­го ново­го в этих откро­ве­ни­ях не было бы. Но сего­дня в све­те повтор­но­го суда над Ержа­ном Утемб­а­е­вым мно­гое пред­сто­ит в ином све­те. И если вспом­нить, что в июле 2004 года не ста­ло Асха­та, в нояб­ре 2005 года погиб Заке, а в фев­ра­ле 2006 года был убит Алтын­бек, то вер­сия о ДТП начи­на­ет вызы­вать сомнения. 

Об Асха­те мож­но мно­гое рас­ска­зать. В послед­ние меся­цы жиз­ни он буд­то зано­во родил­ся, стро­ил пла­ны. Соби­рал­ся женить­ся, родить ребён­ка. Все­го это­го не слу­чи­лось. Очень жаль. И обид­но. Пото­му что он бы мно­гое мог сде­лать, в том чис­ле и напи­сать новые сти­хи, кото­рые начи­сто бы опро­верг­ли его же сти­хо­тво­ре­ние 1996 года.

Айгуль ОМАРОВА

***
Судь­бой кому-то я пла­чу оброк:
Я болен, лыс и одинок.
После потерь, бес­чис­лен­ных падений,
Спо­ко­ен я. Хотя бы это смог.

В моей душе ока­ме­не­ла грязь.
Она так неза­мет­но набралась
В пути дли­ною в 33 зарубки,
Что я про­шел, то хму­рясь, то смеясь.

Той гря­зи камень – мой повин­ный груз,
Пус­кай порой под ним я жал­ко гнусь.
Его не бро­шу ни в людей, ни в Бога.
Свое ношу с собой. И тем горжусь.

Быть может, посре­ди дорог
Могиль­ным ста­нет камень мне не в срок.
Кому шеп­ну в послед­нее мгновение:
«Я чист перед тобой, я запла­тил оброк»?

Асхат ШАРИПЖАНОВ,
Декабрь 1996 г.