Системная коррупция, бегство капиталов, монополизация экономики и концентрация ее в руках людей семейного и близкого окружения президента, стремительный рост цен на товары и услуг, зависимость судов от исполнительной власти – основные приметы современного Казахстана. Как следствие этих процессов – эскалация угроз национальной безопасности Казахстана, отсутствие инвестиций в несырьевой сектор, снижение деловой активности в стране, эмиграция не только бизнеса, но и людских ресурсов в лице предпринимателей, специалистов, образованной молодежи, снижение уровня жизни граждан страны, правовой беспредел, бесправие населения.
В сложившейся ситуации колоссальная коррупция будет стремительно толкать Казахстан в третий мир. Ни о какой модернизации, инновационной экономике при показателях африканской коррупции не может быть и речи. В условиях казахстанских реалий даже самые некогда передовые и эффективные модели борьбы с коррупцией мутируют, приобретая уродливо гипертрофированные результаты. Причина проста, как ясный день, – власть не может рубить сук, на котором сама сидит.
Коррупционные виражи
Последние десять лет правления действующего режима в наибольшей степени в общественном сознании ассоциируется с двумя крайне негативными явлениями — необычно возросшим произволом и коррупцией. По уровню коррупции Казахстан находится на 120-м месте из 182 стран. Такие данные приведены влиятельной международной организацией Transparency International за 2011год. Рядом с нами находятся наиболее отсталые страны Африки и Азии (Бангладеш, Эквадор, Гватемала, Иран, Монголия, Мозамбик, Соломоновы острова).
Место в списке коррумпированных стран определяется, исходя из индекса восприятия коррупции. Если коррупции нет вообще, то индекс равен 10, а если она беспредельна, то- 0. Индекс восприятия коррупции (ИВК) ранжирует страны (183 стран) по оценкам степени распространенности коррупции среди государственных служащих и политиков. Казахстан включен в исследование с 1999 года.
Некогда бытовавшее экспертное мнение о том, что в Казахстане африканский уровень коррупции,уже давно не соответствует действительности. Многие страны Африки по уровню коррупции в разы уступают позициям Казахстана. Миф о том, что в Казахстане идет эффективная борьба с коррупцией, разбился о суровые скалы реальности. И сколько бы государственная пропаганда не старалась, плетью пиара обуха настоящей мощи не перешибешь. Правда, создать дымовую завесу иногда можно. Казахский ИВК свидетельствует о следующем.
Среднее значение индекса за 13 лет составило 2,5. Ситуация с коррупцией стала кардинально ухудшаться, достигнув к 2004 году своего катастрофического показателя в 2,2. В 2005 и 2006 годах ситуация улучшилась, среднее значение индекса достигло 2,6. Скорее всего, на это повлияло обновление госаппарата, упрощение налогообложения, сокращение административного регулирования, числа разрешений и лицензий и принятая госпрограмма по борьбе с коррупцией.
Однако недолго музыка играла: к 2008 году ситуация стремительно ухудшилась. ИВК рухнул с 2,6 до рекордно низкой — 2,1 в 2007 и 2,2 в 2008 году. Такого уровня воровства и взяточничества Казахстан не знал за всю свою историю. Зачастую защитники режима утверждают, что коррупция «лихих 90-х» была не ниже, чем нынешняя. Но факты говорят об обратном. Если обратиться к данным статистики по коррупционным преступлениям, то динамика очевидна (Общественная позиция. №37(165) от 13 октября 2012 года).
Скромное обаяние бюрократии
Коррупция в Казахстане имеет и государственную основу, поскольку она работает не только по схеме «предприниматель – чиновник», но и по схеме «чиновник – чиновник». При этом сращивание госчиновников с государственным и частным капиталом приняло катастрофические масштабы. Это особенно наглядно видно на примере беспрецедентного обогащения братьев Рыскалиевых.
То, что творилось в Атырауской области в бытность акимом Бергея Рыскалиева, – уму непостижимо. Надо полагать, не без согласия, если еще не по указанию экс-акима области, к рукам прибиралось все. Бергея Рыскалиева обвинить сложно в силу того, что сам лично он на документах подписи не ставил. Как правило, все тендерные документы подписывались его заместителями, у которых иного выбора и не было.
Так, при оценочной стоимости 50 автобусов марки «Daewoo BS 090» в 126,3 млн.тенге, они были незаконно переданы в аренду по заниженной цене с ущербом государству на сумму 26,7 млн.тенге, а после путем незаконной приватизации выкуплены за 31 млн.тенге.
Похищены бюджетные средства в сумме 7,7 млрд.тенге, выделенные на строительство 2-х мостовых переходов в г. Атырау через реку Урал, 176 млн.тенге на газификацию населенных пунктов Курмангазинского района, 916 млн.тенге на приобретение морского оборудования для КГП «Жайык Балык», 240,3 млн.тенге при строительстве коммунального жилья в г.Атырау.
В отношении ряда лиц возбуждены уголовные дела по факту оказания услуг контрагентам по уклонению от уплаты налогов через расчетные счета лжепредприятий. Ущерб от их деятельности в виде неуплаченных налогов составил 3,7 млрд.тенге.
По обвинению в совершении мошенничества путем завладения правом собственности на 9 квартир общей стоимостью 200 млн.тенге объявлен в розыск Аманжан Рыскали, родной брат бывшего акима области. Также финансовой полицией по Атырауской области объявлен в международный розыск Рустем Альбакасов, который приходится экс-акиму Рыскалиеву родным зятем.
Свою мохнатую вороватую руку наложили даже на святая святых – строительство мечети. Как выясняется, в период с 2009 по 2011 годы в госфонд «Бизнес комек» хозяйствующие субъекты Атырауской области перечислили 222 млн. 660 тыс. тенге в качестве спонсорской помощи на строительство мечети. Теперь бывший заместитель акима Атырауской области Болат Даукенов подозревается в причастности к хищениям этих средств.
Только на данное время у бизнесменов области забрали незаконно приобретенного имущества на более чем 21 млрд. тенге. В том числе возвращены в собственность государства незаконно приватизированные 13 объектов, включая объекты газоснабжения г.Атырау и 6 районов области, предприятия, административные здания, автотранспорт и другая спецтехника. В общей сложности расследуется 28 уголовных дел с нанесенным ущербом государственному бюджету в 30 млрд. тенге, или 200 млн. долларов.
Надо полагать, эти суммы и списки незаконно приватизированного госимущества еще не окончательны. Достаточно отметить, что в настоящее время с целью дальнейшего возмещения ущерба следственно-оперативной группой наложены аресты на 298 наименований имущества, в том числе: 58 земельных участков, 126 первичных и вторичных объектов (административные здания, жилые дома, офисные помещения и квартиры), 5 долей участия в уставных капиталах коммерческих организаций, 10 транспортных средств, 90 единиц различного оборудования, 9 банковских счетов на общую сумму более 1 млрд. тенге.
Ряд источников утверждает, что «размахом» воровства, коррумпированности и криминалитета руководства Атырауской области был шокирован и сам глава государства, после того как Генеральная прокуратура донесла ему соответствующие сведения. Бергей Рыскалиев со своей семьей и братом в настоящее время скрывается в Лондоне.
Это факты только по двум бывшим экс-акимам. Можно ли сомневаться в том, что вирусом «скромного обаяния» чиновников Атырауской области заражен весь властный истеблишмент местного значения. Надо полагать, что каждый аким области действовал и продолжает действовать по аналогичным схемам воровства, мздоимства, «прихватизации» и откатов. Вся проблема состоит только в том, на кого в следующий раз упадет случайный карающий меч елбасы под ремаркой коррупционного возмездия.
В настоящее время все большее число людей начинает понимать, что все последние усилия по борьбе с коррупцией являются показателем внутриэлитных войн, чем свидетельством совместных усилий по борьбе с коррупцией. Достаточно вспомнить случаи с Жаксыбеком Кулекеевым, Сериком Буркитбаевым или Мухтаром Джакишевым, которые, скорее всего, были осуждены по формальным доказательствам.
Борьба с коррупцией в Казахстане – больше война за собственность в экономической нестабильности. У нас коррупция базируется на распределительно-клановых отношениях. Теневая экономика возникла в результате перераспределения финансовых и иных ресурсов в интересах не всего общества, а определенных групп и кланов. По мнению экспертов, одна третья часть бюджетных средств перераспределяется в интересах политических кланов. В этой связи вполне оправданным является вывод о том, что казахские власти если и ведут борьбу с коррупцией, то на низшем и среднем ее эшелонах, а о прозрачности действий чиновников из высшего эшелона не может быть и речи.
Самое страшное, что может случиться с пойманными коррупционерами, — это увольнение и лишение кормушки. Если совсем пропащий – пусть помается по миру. Господь, изгнав праотца Адама и праматерь Еву из рая, не стал заводить на них уголовных дел.
Казахстанские власти, наверное, этим руководствовались, когда выпускали из страны Рахата Алиева, Мухтара Аблязова, Виктора Храпунова, Анар Мешимбаеву, Бергея Раскалиева и его брата. Ну, не хотели вдогонку обижать изгнанных чиновников и бизнесменов. После, якобы, спохватились, да «поезд ушел». Что мешало все делать вовремя, по закону и «без дураков»?
Коррупция как система
Коррупция в нашей стране перестала быть проблемой, она стала системой. Еще в 2004 году французская газета Le Figaro так охарактеризовала суровую действительность Казахстана: «Народ здесь делится на две группы – это коррумпированные и те, кто мечтает сделаться ими. Прежде маленькие дети тут горели желанием стать космонавтами. Теперь они мечтают стать коррумпированными».
По истечении 8 лет ситуация не изменилась. Государственная служба рассматривается как самый надежный источник получения сверхдоходов в сравнительно короткие сроки. Поскольку большинство чиновников назначается, а не избирается, их могут снять с должности так же быстро, как и назначили. Поэтому для многих госслужащих начинается нервная гонка со временем, чтобы вернуть заплаченные деньги прежде, чем их переместят на другую должность в результате очередной кадровой перетряски. И мы более чем уверены в том, что если бы был проведен эксперимент, когда всем высокопоставленным чиновникам было бы предложено работать за 1 тенге в месяц, то навряд ли кто-либо из них покинул свое комфортное кресло, приносящее «золотые яйца». Коррупция всегда будет там, где у чиновника есть хотя бы минимальная возможность «монетизировать» свой статус.
Тотальная коррупция метастазами сковала экономическую и социальную жизнь страны. По оценке финансовых полицейских, теневой оборот в Казахстане превышает 30 млрд. долларов, что сопоставимо с годовым бюджетом страны.
Рост тарифов и цен также во многом связан с коррупционной деятельностью чиновников всех уровней и семейно-клановых монополий. Откаты, распилы и поборы достигают 50 и выше процентов от стоимости работ. Вот почему стоимость строительства газопроводов, нефтепроводов и дорог в разы выше, чем в Европе. Их прокладка сопровождается воровством и откатами на десятки миллиардов долларов.
В себестоимости строительства жилья взятки составляют до 30%. Очевидно, чтобы покрыть все эти постоянно растущие издержки монополий, непрерывно повышаются тарифы на газ, тепло, электроэнергию, растут цены на все. За коррупцию и воровство «вертикали власти» приходится платить гражданам Казахстана.
Для нынешнего режима характерно повсеместное и открытое сращивание чиновников и бизнеса. В освоении бюджетных денег и государственной собственности принимают участие сугубо родственники, друзья, знакомые. Все это становится возможным в результате практической несменяемости власти и закрытости ее функционирования.
Питательной средой для коррупционного беспредела стали отсутствие парламентского контроля за исполнительной властью, цензура и судебное преследование за любое серьезное журналистское расследование. Административное давление сделало судебную систему недееспособной и абсолютно зависимой от коррумпированной власти. Правоохранительная система в буквальном смысле поражена вирусом коррупции. Чаще всего коррупционные правонарушения в 2011 году фиксировали в органах внутренних дел – 379 раз. В отношении их сотрудников заведено 246 уголовных дел по коррупционным статьям, что является наихудшим показателем среди всех государственных структур. Это 14% от общего числа уголовных дел, заведенных на госслужащих. Главный приоритет многих милицейских начальников — личное обогащение. Борьба с терроризмом и безопасностью граждан в их приоритеты не входят.
Соблюдение закона, справедливость не являются обязанностью казахских чиновников. Главное — личная лояльность. «Лоялен — воруй, не лоялен — сиди» — еще один руководящий принцип нынешней власти.
Результат объявленной антикоррупционной борьбы нулевой, если не отрицательный. Режим строго стоит на страже интересов коррупционеров. В результате рассмотрения коррупционных дел значительная часть обвиняемых чиновников получает лишь условное наказание. Свидетельством тому является пример, когда бывший вице-министр транспорта и коммуникаций Д. Кутербеков и некоторые должностные лица возглавляемого им ведомства на 126,8 млн. тенге проворовались во время проведения государственных закупок по проекту «Западная Европа – Западный Китай». Мало того, Кутербеков хапнул еще 129,2 млн. тенге при закупке по концессионным проектам консультационных услуг.
Заслуги его были «оценены» по достоинству: он получил наказание в виде условного срока лишения свободы на 3 года. Другими, словами говоря, в мафиозной системе коррумпированные чиновники имеют иммунитет защиты от серьезных наказаний.
Очевидным является то, что именно коррупционное поражение государственных, экономических и общественных институтов привело к политическим потрясениям «арабской весны». Вряд ли наша власть хочет аналогичного сценария развития. У руководства страны времени на раздумья в обрез. Если все оставить как есть, коррупционная зараза подорвет экономику, оберегаемая властью политическая стабильность окажется под угрозой.
Если сильно захотеть
В мире существует много стран, которые успешно побеждают коррупцию. Яркий пример — Норвегия, Германия, Италия, Испания, США и Сингапур. Самый последний успешный пример — Грузия. Творец сингапурского чуда Ли Кван Ю, который сумел искоренить коррупцию и добиться фантастических успехов в экономике, выделяет три главных принципа для решения проблемы коррупции: чистая центральная власть; неотвратимость наказания; хорошее вознаграждение за работу и стимулирование честной работы госслужащих. Сегодня Сингапур находится на одном уровне с Норвегией и Данией, в числе пяти наименее коррумпированных государств мира. Взяточничество здесь отсутствует как таковое: чиновники не берут мзду, суды эффективны, бизнесмены не платят откатов. Фантастика?
Однако еще полвека назад в Сингапуре такого и в помине не было. Сингапур безнадежно утопал в коррупции. Полиция вымогала деньги у торговцев, даже школьные учителя брали в качестве подарков конверты с хрустящим содержимым. Самые ничтожные проблемы без взятки не решались. Как все изменилось практически в одночасье?
Во-первых, борьба с коррупцией началась с резкого повышения зарплат. Правительство решило: и полицейский, и клерк должны получать такой доход, чтобы соблазн брать взятки пропал. Министрам и судьям в Сингапуре установили астрономическое жалованье…. 100 тыс. долл. США в месяц! Однако охрана, автомобиль с водителем, служебная квартира и дача министрам не были положены. Данные блага жизни они могли приобрести только за личные деньги.
Конечно, наши скептики сразу же заявят: мол, итак карманы набили по самое не хочу, так им еще и зарплату на миллион баксов подавай.
На что можно предложить другую альтернативу: министр, получающий копейки, при этом у него часы за миллион долларов, миллиардные счета и виллы в Швейцарии или Британии, любовницы в бриллиантах. Пожалуйста, выбирайте, какой вариант вам больше нравится.
Хотя сингапурские чиновники и стали бояться потерять высокооплачиваемую работу, реформа не сразу дала ожидаемые результаты. Многие из них по привычке продолжали воровать государственные деньги. Однако разговор с такими был короткий – арест, тюрьма и пожизненный позор им и их детям.
В целях выявления незаконных доходов в Сингапуре была создана контора Corrupt Practices Investigation Bureau, в переводе — «Бюро по расследованию коррупции». Ее директор напрямую подчиняется премьер-министру, и никто не может повлиять на прекращение расследования. Агенты Бюро проверяют банковские счета, имущество не только самих чиновников, но и их детей, жен, родственников и даже друзей! Если чиновник и его семья живут не по средствам, Бюро автоматически, не дожидаясь команды сверху, начинает расследование. Если министр в декларации о доходах указывает, что у него во владении одна ржавая машина и гараж, это лишь в нашей стране никого не удивляет. В Сингапуре после такого отчета стартует проверка, и, как правило, последствия для министра плачевны.
Как оказалось, сингапурский рецепт борьбы с коррупцией прост — посадите в тюрьму десять министров, остальные уяснят: брать взятки опасно. Раньше за решетку попадали только мелкие сошки, и народ правительству не верил. Теперь в Сингапуре политик носит платиновые часы, но все знают: он купил их на зарплату.
Кстати в Бюро по расследованию коррупции может позвонить любой — «горячая линия» работает круглосуточно. Агенты бюро реагируют даже на анонимные жалобы. Проверяются все факты. Конечно, проблематично, когда чиновников по поводу и без него мучают проверками.
Однако, учитывая какую заработную плату они получают и какую должность имеют, они готовы терпеть все издержки аникоррупционных действий Бюро. Да и потом, согласитесь, что чего бояться честному человеку?
Ни один из сингапурских принципов борьбы с коррупцией в Казахстане не действует. Без честной центральной власти проблему коррупции не решить. Рыба гниет с головы. И пока во главе страны стоит ориентированная на личное обогащение клептократия, — решить проблему не удастся.
В Сингапуре почва для развития и борьбы с воровством и мздоимством была подготовлена добротно. Самое главное — реформирована правовая система, сформирована подотчетная администрация, подготовлены высококвалифицированные с британским образованием кадры.
Мы же, несмотря на то, что обучили десятки тысяч молодых казахстанцев за рубежом, приняли не одну государственную программу, даже отдельный антикоррупционный закон и госведомство по борьбе с коррупцией создали, имеем бандитско-олигархический капитализм, неподотчетных и практически неподсудных «силовиков» (отнимающих общественное достояние силой, крышующих всех и вся и сращивающихся с кем надо) и чиновников, которые тоже давно срослись с государственным бюджетом и криминальным бизнесом.
Артур САДВАКАСОВ,
«D»
(Продолжение следует)