Самым главным трендом с весны этого года в Казахстане стала очередная пенсионная «инновация» Акорды. На ее фоне померкли все другие социальные, не говорю о политических, проблемы – даже угрожающий рост коммунальных тарифов и рост цен на продукты питания.
Мы живем не в виртуальном мире. Нам кажется, даже для жителя далекого от Астаны аула очевидно, что пенсионная реформа – затея власти не столь ради его благоденствия, сколь ради того, чтобы на женском горбу вытащить экономику страны из того болота, в которое ее затащили неэффективные государственные топ-менеджеры. Об этом и о других моментах текущего времени мы беседовали с известным политиком Булатом Абиловым.
– Булат Мукишевич, в глазах большинства казахстанцев персонами нон-грата стали глава Нацбанка Григорий Марченко и министр труда и соцзащиты Серик Абденов. Но ведь они тоже «продукты» Акорды. Или это не так?
– Я понял ваш намек. Выражу свою личную позицию. Меня трудно причислить к сторонникам г‑на Марченко. Но хочу отдать ему должное: при всем при том он хоть как-то пытается защитить эту антинародную реформу, разработку которой на него возложил елбасы.
А Серик Абденов, министр труда и социальной защиты населения, которого мои земляки-карагандинцы окрестили министром антитруда и антисоцзащиты, стал символом ново-старой эпохи управленцев, появившихся в обойме авторитарной власти. Система востребовала от них только исполнительность и начисто лишила собственного мнения, что наглядно продемонстрировало рассмотрение нормы, вводимой в законопроект о пенсионной реформе, об увеличении пенсионного возраста женщин до 63 лет.
Помните, когда спикер мажилиса Нурлан Нигматулин на пленарном заседании нижней палаты при первом чтении законопроекта несколько раз настойчиво выпытывал у министра Абденова его личное мнение по вопросу унификации пенсионного возраста женщин, тот открестился малодушными экивоками на правительство: мол, все должно приниматься коллегиально. Министр выглядел очень бледно.
Я хотел бы сказать, что закрытость и директивность при рассмотрении общественно значимых вопросов часто ведут к принятию ошибочных решений. Система может легко назначить ответственного за ее кулуарные и неправовые решения какую-нибудь пешку, даже в ранге министра.
К великому сожалению, при назначении на ту или иную высокопоставленную государственную должность у нас нивелирован такой важный человеческий критерий, как принципиальность. Для современной так называемой элиты понятие «принципиальность» – большая роскошь. Никогда ни при каких жизненно важных для государства и народа ситуациях эти люди, повторяю, никогда не проявят не то чтобы принципиальную политическую, но даже гражданскую волю.
Те, кто «подставил» министра, действовал по старинке – «авось и так сойдет». Отсутствие принципиальности у нынешних руководителей объясняется природой действующей власти, которая изначально требовала не инициативности, а административно-исполнительских качеств и знания патронатно-клановой психологии.
Ведь тон в авторитарной системе задает только политический лидер – глава-бигмен этой Системы, где все остальные – оловянные солдатики.
Дана высочайшая команда, а исполнитель всегда найдется. А если нет убеждений, то – как скажете, так и сделаем. Создана система с четкой субординацией, где политические решения и воля отсутствуют, причем не только у министров. Но, известно, «молчание – золото». В прямом и фигуральном смыслах. Загляните на сайт «Форбс», половина казахстанских министров и других «продуктов» Акорды – миллиардеры. Скажите, как госслужащие могут стать миллиардерами?
– Не скажу. Потому что не знаю. Просто ужасаюсь размерам казнокрадства. Советским «меховикам» и «автомобилистам» такие масштабы не могли присниться даже в страшном сне. Просто за державу обидно, как сказал классик.
– Надо понять одну вещь. Произошел системный сбой во власти. В событиях декабря 2011 года в Жанаозене она оказалась не готовой к какой-либо адекватной реакции на происходящее. Во время забастовки нефтяников чиновники всех уровней, всех ветвей власти, включая депутатов парламента, твердили как мантру: забастовка незаконная, все уволены – и отказывались вмешаться и своим личным участием помочь в разрешении трудового спора по существу.
– А нельзя ли было собрать команду лучших экономистов, которые совместно выработали бы механизмы преодоления кризиса за счет экономической модернизации, не прибегая к помощи женщин? В конце 90‑х, когда страна оказалась в еще более страшном кризисе, привлекло же правительство к разработке реформ лучшие мозги, в том числе представителей нарождающегося национального бизнеса.
– Да, было такое. Но потом они не сошлись во мнениях с авторитарной властью, и часть из них создала ДВК. Нынешние министры разительно отличаются от того поколения государственных управленцев. В 2001 году плеяда молодых лидеров потребовала проведения политических реформ и ограничения власти членов семьи президента, в частности, Рахата Алиева, пользовавшегося своей синекурой для оказания давления на бизнес. Реформаторы поставили ключевой вопрос о необходимости широких демократических преобразований как условия дальнейшего успешного развития. Для страны важно было пойти по пути политической конкуренции. Отказ президента поддержать эти идеи в пользу своей семьи и привел к деградации всей государственной политической системы и превращения ее в авторитарного монстра, пытающегося контролировать буквально все процессы в стране.
С этого момента все решения власти, касающиеся общественных отношений, стали носить имиджевый и фасадный характер. Стали множиться симулякры, то есть власть стала делать вид, что принимает решения в пользу народа, на самом деле это было далеко не так. Да и принятые решения не были доведены до логического конца.
В связи с этим, на мой взгляд, следует сказать о трех важных идеях власти, которые могли бы изменить нынешнюю ситуацию. Это – выделение всем гражданам 10 соток земли, которые им положены по закону; введение местного самоуправления и программа форсированного индустриально-инновационного развития (ФИИР) – как создание казахстанского производства, решающего проблему массовой безработицы.
– Но недавно одна из «пешек», как вы сказали, в ранге министра заявил, что обеспечить всех граждан 10 сотками земли в ближайшее время невозможно, для этого якобы потребуется 40–50 лет. И не кажется ли вам, что ФИИР – нечто такое аморфное, много шума, а результатов нет?
– Во-первых, данная программа должна была прежде всего дать возможность самообеспечения продуктами, а также создать огромный слой мелких собственников земли, получающих путь к саморазвитию своих мелких хозяйств и обретению, пусть и относительной, но независимости от власти. Но повсеместное сворачивание проекта, неэффективность управления чиновников на местах поставили крест на появлении широкого слоя собственников, обладающих гражданскими качествами. Многолетние коррупционные интересы представителей власти, заявившей, что свободной земли уже нет, пришли в противоречие с народными интересами и были автоматически решены в пользу «элиты». Как результат – отсутствие широкого слоя собственников с соответствующей независимой психологией, что даже через 15–20 лет не приведет к появлению среднего класса в стране. В нашем государстве средний класс подменен чиновниками-временщиками и обслуживающими их интересы бизнес-структурами, которые не обладают психологией свободного рынка. Все остальное – это подвластное, податливое и стремительно маргинализирующееся население, лишенное к тому же гражданских прав.
Во-вторых, реформа местного самоуправления и выборность акимов в предложенном властями варианте выхолощена и нежизнеспособна. Она рассчитана на верховенство чиновничьей бюрократии. Ведь тот же псевдонародный маслихат, выбирающий акима, никогда не был истинно демократическим, собственно народом избираемым, представительным органом. Как, собственно, и вышестоящий аким, представляющий кандидатуры на должность нижестоящего акима. Пока все делается в пользу местных администраций и маслихатов.
– Кстати, как вы думаете, почему во время обсуждения статей закона о местном самоуправлении общество и гражданские институты как-то выпали из этого процесса?
– А потому, что власть не хочет прямых выборов, которые мы потребовали на республиканском собрании по проведению референдума. Упор надо было делать на прямые выборы и верховенство решений, принимаемых на общих сходах и собраниях. Для начала надо разъяснить людям самое элементарное – их права и обязанности как граждан страны с примерами практической реализации каждого права и обязанности. Закрепить в сознании незыблемость их прав. Необходим казахстанский всеобуч «Основы гражданского общества» в школе и по месту жительства людей. Объяснить им, что такое местное самоуправление, как оно формируется и работает. Как обсуждаются вопросы на собрании, сходе, процедурные моменты, как формируется бюджет, необходимы тренинги по управлению бюджетом, как делать его абсолютно прозрачным. А у нас в тексте закона одни намерения и ничего по существу.
В тех же США в каждом штате четко прописано, какие налоги идут в местный бюджет, ветви власти на местном уровне выбираются населением прямым голосованием и т.д. и т.п. Все это несложно, но нужны время и всеобуч, ведь гражданская практика у подавляющего большинства казахстанцев отсутствовала во все годы независимости. К сожалению, наши чиновники опять телегу поставили впереди лошади, привязав ее задом наперед.
В‑третьих, первые итоги ФИИР, как программы создания казахстанского производства, не решили по существу ни одной задачи. Однако чиновники в очередной раз «освоили» все деньги и рапортовали о выдающихся успехах в деле реализации ФИИР. Превращение государственной власти в частный капитал «элиты» привел к одиозным результатам и трансформации всей системы, включая политическую.
– А в условиях авторитаризма можно ли вообще любую программу довести до логического конца?
– Да, вы правильно приметили. Политическая система Казахстана лишена любых моральных и демократических принципов, а жанаозенские события 2011 года продемонстрировали миру антигуманистическую, фашизоидную сущность компрадорской олигархии.
Родственники елбасы, укрепляя свои позиции, объединяются с различными «элитными» группами и становятся во главе таких кланов. Созданной патронатно-клиентной системе власти, основные каноны которой тождественны эпохе первобытно-общинного строя и раннего средневековья, наилучшим образом подходит «генеалогическая модель» управления государством, когда правящий родовой клан – Семья, поддерживаемая «элитой», начинает утверждать свою идеологию исключительности, встраиваемую в идеологию всего государства, и подминает под себя наиболее важные стержневые идеи, на которых базируется мировоззрение всего общества.
В Казахстане эта трансформация началась с внедрения проекта «Суперхан» и изменения Конституции страны, когда семья президента, а фактически и все его родственники встали над правосудием. На данном этапе лидер авторитарной пирамиды начинает назначать своих родственников и «друзей» на все ключевые посты. На региональном уровне зависимые местные «элиты» также начинают ставить во главе уже своих кланов родственников и «друзей».
Объяснением такого развития событий станет то, что наличие во главе правящих кланов-«элит» родственников и «друзей» главы государства снизит возможные конфликты в борьбе за власть в постназарбаевский период – период «великой смуты». «Болашакеры» – байдосовщина, калетаевщина, заявления Нехорошева («нурсияние»), Розы Баглановой («ақ патша»), выступления «патриотической» молодежи на съезде «Жас Отана» – это все уровень архаичной и средневековой культуры, за которым стоит идея обретения материальных благ в обмен на подчеркивание исключительного статуса сюзерена. Тиражирование таких пассажей ведет к коллапсу, архаике и системной интеллектуальной деградации общества, становящегося все более зависимым от подобных высказываний. Это готовит почву для тотального господства правящего клана, культивирующего культ личности своего патрона.
Региональные «элиты», копируя действия Семьи, также стремятся пустить на местном уровне свои генеалогические корни и захватить власть во вверенных им регионах. Недавние громкие коррупционные скандалы в Атырауской, Мангистауской и других областях показали наличие огромных спрутов (патронатно-клановых групп – Рыскалиевых, Бабахановых), паразитирующих на ресурсах областей, фактически отданных им в безраздельное кормление. Такая власть уничтожит все, что будет мешать ее безраздельному господству. Такая дегрессивная первобытно-компрадорско-общинная система – прямая и явная угроза государственным интересам.
Развал страны может начаться с воссоздания такого архаичного института, как система кормлений в государстве караханидов, где каган отдавал области своим наместникам, главам отдельных родов. В свою очередь, те, деля земли, передавали их главам семей внутри своего правящего рода для управления и сбора налогов с подвластных им районов и населенных пунктов, чтобы последние, управляя ими, взимали положенные налоги и платежи, оставляя часть собранного себе. Было общераспространенным, когда каганы и их родственники продавали право на сбор налогов со своих областей, что приводило к тяготам облагаемого населения и восстаниям.
– А какие параллели вы видите между Караханским государством и нынешним Казахстаном?
– Природа власти в Казахстане из-за отсутствия политической воли со стороны ее руководителя пошла не по демократическому пути с соответствующими нравственно-этическими принципами гражданского общества, а по канонам авторитарных деспотий. На новом витке истории мы можем оказаться свидетелями реинкарнации правящей «псевдочингизидской» модели правления, что в современном обществе будет выглядеть как трагедия и фарс, за которыми последуют неминуемая деградация и возможный развал страны.
В общественно-политической сфере это приведет к фактическому уничтожению и без того еле живой гражданской культуры. Уже сегодня все публичные акции в обязательном порядке должны быть санкционированы властями. Окончательно можно будет забыть об участии в открытой политической жизни, конкуренции, о независимых профсоюзах.
Мы словно заключаем «общественный договор» с кланом, предоставляя ему право на власть, а сами окончательно превращаемся в «безмолвствующее большинство» – подданных, ничего не решающих в своей стране. В обмен на тотальное господство правящий клан попытается дать «хлеба и зрелищ», а именно: с помощью ФИИР открыть какие-то производства и обеспечить работой, сдерживать рост цен, из-за растущей инфляции индексировать зарплаты. Но, по большому счету, ничего не изменится. Только все больше людей будет становиться обездоленными и безработными, безнадежными маргиналами, а мы – народ Казахстана – будем ощущать себя чужими на этом «аристократическом» празднике жизни кучки избранных.
Поэтому, чтобы этого не произошло, надо понять, что главную угрозу для страны несут не внешние силы, а наше родное, не умеющее думать на государственном уровне, сплошь коррумпированное старо-нынешнее поколение чиновников «патамушта», во главе со своим бигменом. Именно они и ведут нашу страну в безнадежный тупик.
Для носителей идей современной цивилизации и гражданской культуры этот путь абсолютно неприемлем.
– Спасибо за диалог!
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»