«Общественная позиция»
(проект «DAT» №09 (280) от 05 марта 2015 г.
«Дело генерала Джуламанова»
Случайно это или нет, что в процессе по «делу Джуламанова», экс-директора погранслужбы КНБ РК, сторону государственного обвинения представляет начальник управления Главной военной прокуратуры РК Кемел Шаяхмет, а председательствует судья Ербол Ахметжанов. В этой же ипостаси они были в процессе по «делу Челаха», оказавшегося главным виновником арканкергенской трагедии. Вопрос, конечно, риторический, но ответ на него общество вряд ли услышит. По крайней мере, в ближайшее десятилетие.
Заключительные аккорды судебного процесса по «делу Джуламанова» вызвали крайне тягостные впечатления. Если не сказать – омерзительные.
В своем последнем слове другой подсудимый по делу – экс-командир воинской части 2458 Кайрат Балмагамбетов, которому якобы «сплохело» за несколько дней до этого и которого врачи госпитализировали (странно, что эта мера не была применена к экс-шефу ПС КНБ, когда он неоднократно терял сознание и падал в здании суда), так «разволновался», что почти слово в слово, будто заученное, повторял сказанное им на допросе в суде: хотел совершить суицид и т.д.
Последний свой спич подсудимый прерывал длительными паузами, сопровождавшимися глубокими придыханиями и слезами на глазах. Утирая их, Балмагамбетов далее рассуждал о чести офицера и достоинстве, объяснял свое системное взяточничество боязнью потерять работу и угрозой для жизни как себя, так и членов своей семьи со стороны Джуламанова: мол, каюсь – грешен, но выполнял задание шефа. Слушая все это, подумала: а если бы Джуламанов приказал убить человека или повторить трагедию на Арканкергенской заставе, неужто Балмагамбетов выполнил бы такой приказ ради сохранения своего статус-кво?
Душевные излияния экс-командира в/ч вызвали неоднозначную реакцию у тех, кто присутствовал в зале судебного заседания, у кого-то иронично-насмешливое выражение на лице, что не мог не заметить председательствующий судья. Он предупредил: если кому-то смешно, удалю из зала.
Но последние слова Балмагамбетова – хочу извиниться перед народом – вызвали еще больший сарказм: за свои ошибки, как правило, приносят извинения своим народам главы государств, как это, например, сделал президент России Борис Ельцин, добровольно покидая свой пост. А кто такой Балмагамбетов для народа Казахстана? Не кто иной, кто запятнал не только честь офицерского мундира, но и честь народа Казахстана. Завышенное самомнение, однако.
Еще один посыл от подсудимого командира в/ч. Завершая свое последнее слово, он произнес: надеюсь, присутствующие в зале представители СМИ доведут информацию без искажений. Когда судья Ахметжанов объявил перерыв для оглашения приговора, спросила у Балмагамбетова, что он имел в виду, говоря об информации «без искажения». Увы, не ответил, бдящие его неприкосновенность сотрудники КНБ увели своего подопечного подальше от диктофона.
Полагаю, Балмагамбетов «разволновался» от неописуемой радости: гособвинитель просил суд освободить его от уголовной ответственности. В заслугу Балмагамбетову прокурор предъявил «активное способствование в раскрытии коррупционного преступления в составе ОПГ, относящегося к категории особо тяжких, изобличению других участников преступления, оценив, как обстоятельства, позволяющие применить в отношении него статью 65 УК РК».
Что же касается главного фигуранта – Нурлана Джуламанова, то прокурор оказался бескомпромиссным: приговорить экс-главу ПС КНБ РК к 14 годам лишения свободы в колонии строгого режима с конфискацией имущества, с пожизненным лишением права занимать должности на государственной службе, инициировать представление президенту РК о лишении Джуламанова воинского звания «генерал-лейтенант» и государственных наград.
Грех размазывать слезы на чужом лице. Чтобы не согрешить, постараюсь внять просьбе Балмагамбетова донести информацию для читателей «ДАТа» «без искажений». Речь пойдет о доводах защиты Нурлана Джуламанова в лице одного из его адвокатов – Жомарта Сарманова, которые, на мой субъективный взгляд, более чем убедительны и полностью опровергают доказательную базу обвинения.
Но, опережая доводы адвоката, не могу не заметить: вопреки нормам законов о судьях и адвокатуре (а может, так показалось?), судья Ахметжанов прервал Сарманова при первых же его рассуждениях о преимуществе стороны государственного обвинения перед стороной защиты. «Можно ли утверждать, что и прокурор, и адвокат имеют одинаковые, равноценные возможности повлиять на мнение председательствующего, а, следовательно, на вынесение желаемого приговора?
Гособвинитель изначально «заряжен» только на обвинительный уклон, несмотря на имеющиеся существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, допущенные органом уголовного преследования», – начал адвокат и тут же был прерван судьей. Судя по тону судьи, гособвинение – что жена Цезаря, которая вне критики.
Но что в арсенале защиты Джуламанова?
Все обвинение фактически построено на домыслах, свободном толковании органом уголовного преследования статей 235 ч.3 и 311 ч.5 УК РК, которые вменены Джуламанову, убежден адвокат Сарманов.
По версии следствия, в состав ОПГ, якобы организованной и руководимой Джуламановым, с июня 2013-го по август 2014 годов вступили должностные лица ПС КНБ: Килибасов, Сембаев, Махмудов, Балмагамбетов, Токтаганов, Темиркулов, Уалитов. Но следствие не установило, когда и при каких обстоятельствах Джуламанов вовлек их в ОПГ, когда и при каких обстоятельствах разрабатывались преступные планы, вербовались люди.
Между тем Джуламанов пользовался разными мобильными телефонами, которые постоянно были под прослушкой. Но нет ни одного зафиксированного его разговора с членами якобы ОПГ, в которых он давал бы какие-то указания или распоряжения, не зафиксированы какие-либо встречи, переговоры, заключение устных или письменных соглашений.
Все «члены ОПГ» – сотрудники ПС пришли на службу в разное время, ранее друг друга не знали.
Опущу доводы адвоката о незаконности отклонения множества ходатайств подсудимого Джуламанова и его защиты, в том числе еще на стадии следствия о передаче дела либо в финансовую полицию, либо в МВД. Как мы уже писали, на скамье свидетелей подполковники и полковники, руководители коммерческих структур, которым органы следствия обещали свободу в обмен за дачу нужных показаний, но которые давали и получали взятки за спиной Джуламанова. «Следствие не оставило альтернативы для них, следователи записывали только те показания, которые выгодны для следствия. В случае отказа от таких показаний – последствие для них одно – привлечение к уголовной ответственности. Иного пути нет», – говорил в прениях адвокат Сарманов.
По его убеждению, суду необходимо прекратить уголовное дело в отношении Джуламанова по ряду эпизодов получения им взятки по причинам отсутствия заявлений граждан, регистрации в журнале КУЗИ и отсутствия постановлений о возбуждении уголовных дел (подробнее читайте в статье «Восемь мифических эпизодов», ДАТ» за 19.02.2015 г.). УПК РК гласит: «Доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения».
Следующий нонсенс обвинения. В описательной части постановления о привлечении Джуламанова в качестве обвиняемого за подписью руководителя следственной группы КНБ С. Аманова говорится об эпизодах получения взяток. Любому человеку понятно, что речь идет о не единичных случаях. Однако из постановления следователя следует, что Джуламанов получил только одну взятку – от директора ТОО «Исток-1» Калиевой. Да и то, судя по видеозаписям, на проведение которых спецаппаратурой Калиева была снабжена КНБ, она передавала не Джуламанову, а Балмагамбетову. А потому возникает вопрос: о каких эпизодах во множественном числе говорит следователь КНБ, если в качестве доказательства приводит лишь один эпизод? Ради того, чтобы придать окрас масштабности преступлений, якобы совершенных генералом Джуламановым?
Помните фразу героя комедии Эльдара Рязанова «Иван Васильевич меняет профессию»: «Меня терзают смутные сомнения»? Так вот, с самого начала судебного процесса над генералом Джуламановым, а он начался 26 января этого года, меня тоже «терзали» сомнения: а тот ли сидит на скамье подсудимых и не те ли должны сидеть там, кто находится на скамье свидетелей? Ответ от профессионального юриста Жомарта Сарманова из его выступления в прениях: «Имеются основания для привлечения к уголовной ответственности других лиц, которым должно было быть предъявлено обвинение в совершении ряда особо тяжких преступлений.
Так, 24.11.14 г. на стадии предварительного расследования главный следователь СД КНБ РК полковник Аманов в отношении подозреваемых: Килибасова, Махмудова, Сембаева, Токтаганова, Уалитова и Темиркулова вынес постановления о прекращении уголовного преследования в связи с их деятельным раскаянием на основании ст.65 УК РК, с которым согласился первый заместитель Главного военного прокурора РК полковник юстиции Игембаев.
В этот же день следователи КНБ РК (далее перечисляются их имярек и допрошенных – Ред.) допросили их в качестве свидетелей, что было незаконно, потому что орган уголовного преследования не должен был прекращать уголовное преследование в их отношении».
Почему? В предыдущих публикациях «ДАТ» излагал свою версию на этот счет: априори не могут быть освобождены от уголовной ответственности лица, подозреваемые в участии в ОПГ, даже несмотря на их деятельное раскаяние и согласие сотрудничать с органом уголовного преследования. Наша версия оказалась небезосновательной.
Согласно закону РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам противодействия организованной преступности, террористической и экстремистской деятельности», лицо, добровольно прекратившее участие в ОПГ, активно способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений…, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится состава иного преступления». Но в действиях должностных лиц ПС, которым следствие присвоило статус свидетелей, – Килибасова, Махмудова, Сембаева, Токтаганова, Уалитова, Темиркулова – усматривались признаки двух преступлений, а именно: статей 235 ч.3 и 311 ч.5 УК РК.
Почему они освобождены от уголовной ответственности и как их якобы свидетельские показания можно признать допустимыми?
Другой нонсенс – тоже из разряда недопустимых доказательств. Это заключения экспертиз, производство которых поручалось Институту судебной экспертизы по г. Алматы ЦСЭ МЮ РК. Парадокс в том, что видео-фонографическая и психолого-филологическая экспертизы были проведены специалистами, которые на тот момент не прошли квалификационную аттестацию, у них не было соответствующей отметки в Государственном реестре судебных экспертов о прохождении очередной аттестации. Соответственно, их заключения никак не могут быть положены в основу доказательной базы виновности Джуламанова. Кстати, о четкой установке следствия, заданной экспертам, в суде проговорились они же сами, признавшись, что пределы исследуемых ими текстов аудио-видеозаписей им определило следствие.
Не менее интересное. Как «ДАТ» уже писал, члены якобы созданного Джуламановым ОПГ, почуяв жареное, чуть ли не впрыть побежали сотрудничать с органом внутренней разведки КНБ и согласились на имитацию преступной деятельности – лишь бы на чем-то поймать главную жертву – Джуламанова. Они были экипированы спецтехсредствами для видео- и аудиозаписи, которые потом передавали в следственное подразделение КНБ. Орган уголовного преследования признал эти диски как доказательство по делу. Но…
«Выдача и изъятие специальных технических средств лицам, имитирующим модель преступной деятельности, сотрудниками УВКР КНБ РК не оформлялись, в деле не имеется соответствующих протоколов выдачи и изъятия, нет никаких данных о технических характеристиках СТС, нет данных, каким образом и кем производилась запись, с помощью каких устройств и приспособлений. … Органом уголовного преследования нарушен установленный законом порядок производства по уголовным делам и принципы уголовного процесса. Нарушение принципов уголовного процесса … влечет признание состоявшегося производства по делу недействительным, отмену вынесенных в ходе такого производства решений либо признание собранных при этом материалов не имеющими силы доказательств», – заявил в прениях адвокат Жомарт Сарманов. Вывод – исключить из числа вещественных доказательств эти компакт-диски как недопустимые доказательства.
«Орган расследования не предоставил суду доказательств, которые могли бы быть положены в основу обвинительного приговора, прокурор только высказывает предположения о том, что наш подзащитный совершил особо тяжкие преступления, что является недопустимым.
Для вынесения обвинительного приговора нужны веские доказательства, а для вынесения оправдательного – достаточно лишь сомнения. А сомнение – удел мудрых», – с довольно прозрачным намеком обратился к председательствующему судье, который должен огласить приговор, адвокат генерала Джуламанова Жомарт Сарманов. Защита генерала требует от суда оправдательного приговора.
В римском праве царицей доказательств называли признание вины самим подсудимым, которое делает излишними все иные доказательства, улики и дальнейшие следственные действия. «Признание – царица доказательств» – это крылатое выражение Андрея Вышинского, самого кровавого прокурора сталинских времен, прекрасно выучили и успешно применяют органы следствия и суды не только постсоветских государств. Можно только гадать, сколько невинно осужденных сидит по ложным обвинениям, из-за пристрастности и сознания собственной безнаказанности следователей и судей, пренебрегших основополагающими принципами юриспруденции – принципу презумпции невиновности и наличию объективных улик и свидетельств, подтверждающих вину человека.
Генерал-лейтенант Нурлан Джуламанов, с 17 лет посвятивший себя служению Отечеству – сначала СССР, после его развала – России и Казахстану, в своем последнем слове категорически не признал свою вину в инкриминируемом ему обвинении. Речь его оказалась по-военному четкой и лаконичной: перед Отечеством и главой государства моя совесть чиста – «Честь имею!».
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»