ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЙ поход за совершенством

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №42 (406) от 16 нояб­ря 2017 г.

Когда закон как дышло…

КЕМ РЕГУЛИРУЕТСЯ наша сво­бо­да слова

Назна­че­ние зако­на «О сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции», зафик­си­ро­ван­ное в его пре­ам­бу­ле, – уста­но­вить госу­дар­ствен­ные гаран­тии сво­бо­ды СМИ. Стре­мясь к это­му эта­ло­ну, власть бес­ко­неч­но пере­ли­цо­вы­ва­ет госу­дар­ствен­ный Упол­но­мо­чен­ный орган по делам СМИ. С момен­та неза­ви­си­мо­сти было их уже 12: Мини­стер­ство куль­ту­ры, инфор­ма­ции и обще­ствен­но­го согла­сия; куль­ту­ры, инфор­ма­ции и спор­та; про­сто инфор­ма­ции – все не упом­нишь, боюсь сбить­ся. В раз­ные годы инфор­ма­цию объ­еди­ня­ли со свя­зью, запи­хи­ва­ли в агент­ства и коми­те­ты, теперь вот объ­еди­ни­ли с ком­му­ни­ка­ци­я­ми. Будем для точ­но­сти назы­вать быв­шие, дей­ству­ю­щие и буду­щие госу­дар­ствен­ные кон­то­ры по управ­ле­нию СМИ в нашем бес­цен­зур­ном госу­дар­стве про­сто Упол­но­мо­чен­ный орган (УО).

Каж­дый УО совер­шен­ство­вал Закон о СМИ путем попра­вок, то есть вста­вок и изъ­я­тий. Обще­ствен­ность, когда про­зна­ва­ла об этом, сопро­тив­ля­лась. Депу­та­ты что мно­го­пар­тий­но­го, что моно­пар­тий­но­го пар­ла­мен­та всех созы­вов неиз­мен­но под­дер­жи­ва­ли УО. Толь­ко одна­жды, в 2004 году, на уже при­ня­тые мажи­ли­сом и сена­том поправ­ки пре­зи­дент нало­жил вето, но это исклю­че­ние из пра­вил. С тех пор 27 зако­нов «О вне­се­нии допол­не­ний и изме­не­ний…» обо­га­ти­ли Закон о СМИ сот­ней запла­ток, то есть попра­вок. В резуль­та­те сво­бо­да сло­ва упо­ми­на­ет­ся в дей­ству­ю­щем Законе о СМИ три раза: в пре­ам­бу­ле, назва­нии ста­тьи 2 и в пунк­те 1 этой же ста­тьи. А над­зор, кон­троль и мони­то­ринг, то есть тот же самый кон­троль – 21 раз. Ско­ро будет боль­ше – новый УО про­тал­ки­ва­ет сей­час новые поправ­ки и новые запреты.

Что нам теперь ПРЕДЛАГАЮТ

Мини­стер­ство инфор­ма­ции и ком­му­ни­ка­ций с бла­го­сло­ве­ния дру­гих мини­стерств и ведомств предлагает:

1) раз­де­лить всю инфор­ма­цию на офи­ци­аль­ную, то есть ту, что счи­та­ет нуж­ной рас­про­стра­нять власть, и всю осталь­ную, види­мо, потреб­ную мало­гра­мот­но­му, недо­вер­чи­во­му и трус­ли­во­му насе­ле­нию. Неофи­ци­аль­ные све­де­ния будут выда­вать­ся дале­ко не сра­зу, зато каче­ствен­ные. А то СМИ раз­ве­лось неме­ря­но, чинов­ни­ки не успе­ва­ют всем отве­чать. Что­бы испра­вить поло­же­ние, в закон пред­ла­га­ет­ся вве­сти новую ста­тью «Упол­но­мо­чен­ные лица (под­раз­де­ле­ния) по вза­и­мо­дей­ствию со сред­ства­ми мас­со­вой инфор­ма­ции». Эти лица или под­раз­де­ле­ния, попро­сту пресс-сек­ре­та­ри и пресс-служ­бы, подо­зре­ваю, не толь­ко лишат жур­на­ли­стов воз­мож­но­стей непо­сред­ствен­но выхо­дить на нуж­ных спе­ци­а­ли­стов, но и чинов­ни­кам фак­ти­че­ски запре­тят несанк­ци­о­ни­ро­ван­ные кон­так­ты со СМИ. Что же каса­ет­ся чест­ных и пол­ных отве­тов, что сулят авто­ры зако­но­про­ек­та, – дол­гие годы рабо­ты в СМИ и в фон­де «Адил соз» при­ве­ли меня к незыб­ле­мо­му убеж­де­нию, что нико­гда чинов­ник не выдаст инфор­ма­цию, кото­рая не кра­сит его или его ведом­ство, извер­нет­ся, вста­нет на голо­ву, про­де­мон­стри­ру­ет чуде­са казу­и­сти­ки и умол­ча­ний, но сво­их не сдаст.

2) пуб­ли­ко­вать све­де­ния о лич­ной и семей­ной тай­нах толь­ко после раз­ре­ше­ния хозя­ев этих тайн. Что такое лич­ная и семей­ная тай­ны, никто не зна­ет, нет в наших зако­нах тако­го тер­ми­на. Гос­по­дин Аба­ев, министр инфор­ма­ции, утвер­жда­ет, что это не поме­ша­ет про­во­дить жур­на­лист­ские рас­сле­до­ва­ния, – толь­ко ведь мини­стер­ские заве­ре­ния суду не указ. Вспом­ним, как еще до это­го ново­вве­де­ния суд по при­чине нали­чия семей­ных тайн засек­ре­тил дело экс-мини­стра финан­сов З.Какимжанова про­тив «Ratel.kz» и каки­ми мил­ли­о­на­ми это закончилось…

3) пуб­ли­ко­вать отве­ты кри­ти­ку­е­мо­го чинов­ни­ка или биз­не­сме­на по пер­во­му тре­бо­ва­нию, если опуб­ли­ко­ва­ны све­де­ния, «ущем­ля­ю­щие его пра­ва или закон­ные инте­ре­сы». Что такое «ущем­ля­ю­щие све­де­ния», никто опре­де­лить не берет­ся, тако­го в нашем зако­но­да­тель­стве до сих пор не было, хотя авто­ры зако­но­про­ек­та зна­ют, что такое прин­цип опре­де­лен­но­сти пра­ва. Одна­ко «ноу-хау» этой поправ­ки тоже прокатило.

4) запре­тить вред­ную про­па­ган­ду. Дослов­но: «Для целей насто­я­ще­го Зако­на под про­па­ган­дой в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции пони­ма­ет­ся рас­про­стра­не­ние взгля­дов, фак­тов, аргу­мен­тов и иной инфор­ма­ции, в том чис­ле наме­рен­но иска­жен­ной, для фор­ми­ро­ва­ния поло­жи­тель­но­го обще­ствен­но­го мне­ния о запре­щен­ной зако­но­да­тель­ством Рес­пуб­ли­ки Казах­стан инфор­ма­ции и (или) побуж­де­ния к совер­ше­нию про­ти­во­прав­но­го дей­ствия и (или) без­дей­ствия неогра­ни­чен­но­го кру­га лиц». Если про­ще – нель­зя пуб­ли­ко­вать инфор­ма­цию о запре­щен­ной инфор­ма­ции. Боль­шой про­стор откры­ва­ет эта нор­ма для вооб­ра­же­ния: инфор­ма­ция о под­рост­ко­вом суи­ци­де, о похи­ще­нии неве­сты, о при­бы­лях аре­сто­ван­ных нар­ко­тор­гов­цев и т.д. – побуж­де­ние или предо­сте­ре­же­ние? Как эту инфор­ма­цию будут тол­ко­вать тер­ри­то­ри­аль­ные под­раз­де­ле­ния УО, дозна­ва­те­ли и судьи?

К КАКОМУ ДРЕВУ при­ви­ва­ют­ся поправки?

Боль­шин­ство жур­на­ли­стов, по моим наблю­де­ни­ям, не зна­ют Закон «О сред­ствах мас­со­вой информации».

Пра­во­вое неве­же­ство поз­во­ля­ет им сохра­нять почте­ние к Зако­ну как тако­во­му, сбе­ре­га­ет нер­вы, а глав­ное – не дает сомне­вать­ся в сво­ей умствен­ной пол­но­цен­но­сти. Пото­му что, когда вни­ма­тель­но вчи­та­ешь­ся в этот ста­рень­кий доку­мент, воло­сы вста­ют дыбом.

Попро­бу­ем вчи­тать­ся вме­сте. Нач­нем с основ – что такое СМИ.

«Сред­ство мас­со­вой инфор­ма­ции – пери­о­ди­че­ское печат­ное изда­ние, теле‑, радио­ка­нал, кино­до­ку­мен­та­ли­сти­ка, аудио­ви­зу­аль­ная запись и иная фор­ма пери­о­ди­че­ско­го или непре­рыв­но­го пуб­лич­но­го рас­про­стра­не­ния мас­со­вой инфор­ма­ции, вклю­чая интер­нет-ресур­сы». Таким обра­зом, сред­ство мас­со­вой инфор­ма­ции – это не более чем фор­ма. Фор­ма рас­про­стра­не­ния любой откры­той инфор­ма­ции. Тогда СМИ – это и элек­трон­ная поч­та, и соци­аль­ные сети, и раз­лич­ные мес­седжи, вся­че­ские WhatsApp и Instagram. Рас­сыл­ки экс­трен­ных сооб­ще­ний об ано­ма­ли­ях пого­ды – тоже СМИ. Бил­бор­ды о про­да­жах квар­тир, укра­ше­ний, о досто­ин­ствах бан­ков – хоть и рекла­ма, но тоже СМИ, раз­ве нет? Тоже фор­ма рас­про­стра­не­ния пуб­лич­ной информации.

Пой­дем даль­ше. «Про­дук­ция СМИ», то есть про­дук­ция фор­мы рас­про­стра­не­ния – это тира­жи, номе­ра, раз­лич­ные про­грам­мы и… инфор­ма­ция, раз­ме­щен­ная на интер­нет-ресур­сах. Какая имен­но инфор­ма­ция, закон не уточ­ня­ет, зна­чит, вся­кая, зна­чит, интер­нет-мага­зи­ны, онлайн-игры, все вир­ту­аль­ные сооб­ще­ства – тоже про­дук­ция СМИ.

Таким обра­зом, наш Закон о СМИ на сего­дняш­ний день – это закон о любой фор­ме рас­про­стра­не­ния любой пуб­лич­ной инфор­ма­ции. Эта фор­ма долж­на реги­стри­ро­вать­ся как юри­ди­че­ское лицо и иметь редак­цию, кото­рая гото­вит и выпус­ка­ет… фор­му рас­про­стра­не­ния, то есть СМИ.

Как ваша кры­ша, еще не поехала?

Рас­сла­бим­ся и пове­се­лим­ся. Меня лич­но забав­ля­ет такое огра­ни­че­ние: «Не допус­ка­ет­ся исполь­зо­ва­ние сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции в целях совер­ше­ния уго­лов­ных и адми­ни­стра­тив­ных пра­во­на­ру­ше­ний». Так и хочет­ся спро­сить: а что, хоть что-то дру­гое раз­ре­ше­но исполь­зо­вать для пре­ступ­ле­ний? Но зако­но­да­те­ли юмо­ра не заме­ча­ют и даже раз­ра­бо­та­ли поправ­ку, вме­сто «не допус­ка­ет­ся» пред­ла­га­ют кате­го­ри­че­ское «запре­ща­ет­ся».

Еще уми­ля­ет нор­ма, кото­рая появи­лась в законе в 2013 году: «Сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции обя­за­ны содей­ство­вать госу­дар­ствен­ным орга­нам, осу­ществ­ля­ю­щим про­ти­во­дей­ствие тер­ро­риз­му». Види­мо, гулял тогда по пра­ви­тель­ствен­ным каби­не­там «для согла­со­ва­ния» оче­ред­ной про­ект попра­вок, и кто-то, по дол­гу служ­бы все­це­ло погло­щен­ный борь­бой с этой чумой, решил, что не лишне при­тя­нуть к этой борь­бе и жур­на­ли­стов, – на вся­кий слу­чай, вдруг при­го­дят­ся. Пото­му что если серьез­но: ну как лег­ко­мыс­лен­ные писа­ки могут содей­ство­вать кру­тым про­фес­си­о­на­лам? Как созна­тель­ные граж­дане? Ну так все граж­дане, не толь­ко рабо­та­ю­щие в редак­ци­ях, обя­за­ны это делать. Опять же нор­ма не под­креп­ле­на ни инструк­ци­я­ми, ни ответ­ствен­но­стью. Стран­но, что нынеш­ние зако­но­твор­цы по ней не про­шлись, мог­ли бы допол­нить «и экс­тре­миз­му». А мож­но еще и про­ти­во­дей­ствие рабо­тор­гов­ле, нар­ко­биз­не­су, про­сти­ту­ции и далее по ста­тьям Уго­лов­но­го кодекса.

А что? Вре­да не будет, зву­чит же солидно.

Теперь рас­смот­рим неко­то­рые новел­лы зако­на круп­ным планом.

Про­сто ФОНД

Какие фон­ды, вы зна­е­те? Фонд Пер­во­го пре­зи­ден­та, фонд Тати­ше­ва, фонд обя­за­тель­но­го меди­цин­ско­го стра­хо­ва­ния, архив­ные фон­ды, фонд спер­мы… В зави­си­мо­сти от эру­ди­ции кто назо­вет сот­ню, кто тыся­чу. Без инди­ви­ду­аль­но­го назва­ния нель­зя, ведь вооб­ще-то фонд – это юри­ди­че­ский тер­мин, «не име­ю­щая член­ства неком­мер­че­ская орга­ни­за­ция, учре­жден­ная граж­да­на­ми и (или) юри­ди­че­ски­ми лица­ми и пре­сле­ду­ю­щая соци­аль­ные, бла­го­тво­ри­тель­ные, куль­тур­ные, обра­зо­ва­тель­ные или иные обще­ствен­но полез­ные цели. УО пер­вой поло­ви­ны про­шло­го года (Мини­стер­ство по инве­сти­ци­ям и раз­ви­тию) ввел в Закон о СМИ такую струк­ту­ру и назвал ее – про­сто Фонд.

Про­сто Фонд – это те самые завет­ные закро­ма, из кото­рых на СМИ сып­лют­ся зер­на гос­за­ка­за. Рань­ше, в тота­ли­тар­ные вре­ме­на, было про­ще: все СМИ финан­си­ро­ва­лись из бюд­же­та, и толь­ко. Теперь так не сде­ла­ешь: раз­ве­лось слиш­ком мно­го непра­виль­ных изда­ний, за что их кор­мить? Опять же рыноч­ная эко­но­ми­ка, куда, как при­лич­ней раз­да­вать сло­нов не само­му УО, а акци­о­нер­но­му обще­ству. Пусть, судя по все­му, сто про­цен­тов акций это­го АО при­над­ле­жат госу­дар­ству, пусть рас­ки­ды­ва­ют казен­ные мил­ли­ар­ды те же чинов­ни­ки, – види­мость-то пристойная.

Вооб­ще-то закон при­пи­сы­ва­ет про­сто Фон­ду еще мно­го функ­ций, рас­пре­де­ле­ние гос­за­ка­за – толь­ко тре­тья в оче­ред­но­сти. А перед ней и за ней – обу­че­ние жур­на­ли­стов, повы­ше­ние их ква­ли­фи­ка­ции, в том чис­ле за рубе­жом, уча­стие в «опре­де­ле­нии кад­ро­вой потреб­но­сти в сфе­ре жур­на­ли­сти­ки и фор­ми­ро­ва­нии учеб­ных про­грамм факуль­те­тов жур­на­ли­сти­ки казах­стан­ских выс­ших учеб­ных заве­де­ний» (цита­та из зако­на), про­ве­де­ние фору­мов, про­дви­же­ние инфор­ма­ци­он­ной куль­ту­ры. Толь­ко вот все­ми эти­ми дела­ми, кро­ме рас­пре­де­ле­ния гос­за­ка­за, зани­ма­ет­ся куча вузов, раз­но­об­раз­ных обще­ствен­ных непра­ви­тель­ствен­ных орга­ни­за­ций, да хотя бы наш «Адил соз». Прав­да, всех нас никто не соби­ра­ет­ся вво­дить в Закон о СМИ отдель­ной ста­тьей (и сла­ва Богу).

Нынеш­ний УО, Мини­стер­ство инфор­ма­ции и ком­му­ни­ка­ций, похо­же, не видит несу­ра­зи­цы ни в назва­нии ново­го рас­пре­де­ли­те­ля гос­за­ка­за, ни в его функ­ци­ях, ни в его при­сут­ствии в Законе о СМИ. По край­ней мере, попра­вок в ста­тью о про­сто Фон­де не предлагает.

В КАКУЮ СЕТЬ попа­да­ют добровольно

Напом­ню, что по зако­ну все интер­нет ресур­сы у нас явля­ют­ся сред­ством мас­со­вой инфор­ма­ции. Нынеш­нее Мини­стер­ство инфор­ма­ции и ком­му­ни­ка­ций, едва появив­шись на свет в мае 2016 года, попы­та­лось хоть как-то испра­вить этот абсурд и изда­ло пись­мо, разъ­яс­ня­ю­щее: «К СМИ отно­сят­ся не все интер­нет ресур­сы, а толь­ко те, где соб­ствен­ник при­нял реше­ние об отне­се­нии сво­е­го интер­нет ресур­са к СМИ в каче­стве сете­во­го изда­ния». Но пись­мо есть пись­мо, куда ему про­тив зако­на. Хотя в законе есть с 2015 года и опре­де­ле­ние сете­вых изда­ний. Этот интер­нет ресурс, постав­лен­ный на учет в УО. Учет вна­ча­ле был обя­за­тель­ным, теперь будет доб­ро­воль­ным. Эта либе­ра­ли­за­ция вынуж­ден­ная и мало что меня­ю­щая. Закон так и не опре­де­лил, что такое сете­вое изда­ние. Есть толь­ко спо­соб пре­об­ра­же­ния в него интер­нет ресур­сов, а глав­ный кри­те­рий – жела­ние владельца.

Что­бы стать сете­вым изда­ни­ем, сей­час доста­точ­но запол­нить заяв­ле­ние о поста­нов­ке на учет. Пунк­тов в заяв­ле­нии не мно­го, все­го семь. Неко­то­рые ресур­сы их уже запол­ни­ли и теперь име­ют пра­во тре­бо­вать аккре­ди­та­ции и пре­тен­до­вать на день­ги госзаказа.

Одна­ко даже самые бла­го­на­деж­ные, из воз­вы­сив­ших­ся до сете­вых изда­ний интер­нет ресур­сы, вво­дят УО, мяг­ко гово­ря, в заблуж­де­ние. Пото­му что, оби­тая в интер­не­те, нель­зя чест­но отве­тить на вопрос о тер­ри­то­рии рас­про­стра­не­ния. Весь мир? А если миру вы неин­те­рес­ны, и загля­ды­ва­ют на ваш пор­тал толь­ко дру­зья и зна­ко­мые? Опять же на вопрос о пред­по­ла­га­е­мой пери­о­дич­но­сти выпус­ка лег­ко отве­тить изда­те­лям газет, жур­на­лов, теле­про­грамм. Интер­нет-ресур­сы же не огра­ни­че­ны раз­ме­ра­ми, вре­ме­нем, не повя­за­ны типо­граф­ской спе­ци­фи­кой; появи­лась инфор­ма­ция – она тут же ста­вит­ся. Как ни отве­чай, все неточно.

В резуль­та­те сла­дость гос­за­ка­за все­гда соче­та­ет­ся с риском при­оста­нов­ле­ния и закры­тия. А это не толь­ко запрет на исполь­зо­ва­ние назва­ния. Если сви­де­тель­ство о реги­стра­ции ото­зва­но, нель­зя вер­нуть­ся к преж­не­му вари­ан­ту «про­сто интер­нет-ресур­са» – у вас отбе­рут домен­ное имя и вооб­ще запре­тят созда­вать и воз­глав­лять СМИ целых три года.

ЧЕРНАЯ ДЫРА зако­на и проекта

Госу­дар­ствен­ный кон­троль появил­ся в законе в 2006 году. Пер­во­на­чаль­но вели его тогдаш­ний УО и мест­ные испол­ни­тель­ные орга­ны, то есть аки­ма­ты. В том, 11-лет­ней дав­но­сти законе рас­пи­сы­ва­лись сро­ки и виды про­ве­рок: пла­но­вая, вне­пла­но­вая и рей­до­вая. Жур­на­ли­стов тогда осо­бен­но взбу­до­ра­жи­ла вне­пла­но­вая: «Про­вер­ка, назна­ча­е­мая в свя­зи со сло­жив­шей­ся соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской ситу­а­ци­ей, тре­бу­ю­щей немед­лен­но­го реа­ги­ро­ва­ния на обра­ще­ния физи­че­ских и юри­ди­че­ских лиц». «Это теперь любой про­хвост насту­чит, и к нам про­вер­ка?» – воз­му­ща­лись они. То ли мно­го было кри­ка, то ли боль­но сомни­тель­но зву­ча­ла сама нор­ма, но в 2011 году ее убра­ли. С тех пор упо­ми­на­ют­ся толь­ко про­вер­ки, без дета­ли­за­ции. Четы­ре года спу­стя к кон­тро­лю в фор­ме про­ве­рок доба­ви­ли туман­ное «и в иных фор­мах» и – ото­бра­ли пра­во кон­тро­ля у акиматов.

«Вы обра­ти­ли вни­ма­ние, что уже вто­рой год мы не закры­ва­ем газе­ты?» – недав­но погор­дил­ся в при­ват­ной бесе­де один из чинов­ни­ков. Дей­стви­тель­но, и по нашим наблю­де­ни­ям в 2016 и 2017 годах не было ни одно­го суда по при­оста­нов­ке или закры­тию СМИ. Не было про­сто-напро­сто в аки­ма­тах клер­ков, выис­ки­ва­ю­щих блох в выход­ных изда­ни­ях. Эта ситу­а­ция, похо­же, силь­но не нра­вит­ся нынеш­не­му УО. И в раз­ра­бо­тан­ных им поправ­ках появи­лись тер­ри­то­ри­аль­ные под­раз­де­ле­ния УО. Зада­чи их – кон­троль, мони­то­ринг «и иные полномочия».

Что это за иные пол­но­мо­чия, что за ано­ним­ные под­раз­де­ле­ния, сколь­ко их пред­по­ла­га­ет­ся создать, где они будут оби­тать? Тай­на сия вели­ка есть. Воз­мож­но, как и преж­де, при отде­лах внут­рен­ней поли­ти­ки аки­ма­та. Что за спе­цы зася­дут в этих под­раз­де­ле­ни­ях? Это зави­сит от выде­лен­но­го им из бюд­же­та окла­да жало­ва­нья. На гро­ши при­дут те, кому девать­ся неку­да. На при­лич­ные день­ги польстят­ся честолюбцы.

Воз­мож­но, эту функ­цию взва­лят на пле­чи слу­жа­щих, уже име­ю­щих­ся в отде­лах внут­рен­ней поли­ти­ки аки­ма­тов. Они сно­ва нач­нут отлав­ли­вать ошиб­ки в выход­ных дан­ных, состав­лять про­ко­лы о нару­ше­ни­ях и направ­лять их в суд. Не слу­чай­но же УО зало­жил в зако­но­про­ект попра­вок тре­бо­ва­ния печа­тать выход­ные дан­ные на послед­ней стра­ни­це изда­ния, – о тер­ри­то­ри­аль­ных под­чи­нен­ных поза­бо­тил­ся, что­бы не шари­лись те по всей газе­те, отыс­ки­вая кри­ми­нал. К сча­стью, депу­та­ты забра­ко­ва­ли это пред­ло­же­ние. Тем не менее, похо­же, что ско­ро, совсем ско­ро нам сно­ва ждать судеб­ных при­оста­нов­ле­ний и закры­тий СМИ.

Какая загра­ни­ца НАМ ПРИМЕР?

Одно из усло­вий напи­са­ния зако­нов пред­пи­сы­ва­ет: необ­хо­ди­мо сослать­ся на меж­ду­на­род­ный опыт. Наши зако­но­де­лы поль­зу­ют­ся им мастер­ски. Когда раз­ра­ба­ты­вал­ся новый Уго­лов­ный кодекс, и мы рато­ва­ли за декри­ми­на­ли­за­цию кле­ве­ты, Ген­про­ку­ра­ту­ра воз­ра­жа­ла так: в стра­нах Евро­со­ю­за есть уго­лов­ная ответ­ствен­ность за наме­рен­ную диф­фа­ма­цию. Про США с их пер­вой поправ­кой к Кон­сти­ту­ции тогда все наши оппо­нен­ты начи­сто забы­ли. Зато, когда раз­ра­ба­ты­вал­ся ГПК и жури­ки тре­бо­ва­ли рас­ши­ре­ния пре­де­лов глас­но­сти, глав­ным козы­рем про­тив­ни­ков была как раз Аме­ри­ка: там в судах даже фото­гра­фи­ро­вать не раз­ре­ша­ет­ся, толь­ко каран­даш и блок­но­тик, а вам пря­мую транс­ля­цию подавай.

То же самое сей­час с поправ­ка­ми в Закон о СМИ. Жур­на­ли­сты него­ду­ют, что ждать отве­тов на запро­сы при­дет­ся несколь­ко недель. Министр Аба­ев дерз­нул на видео­об­ра­ще­ние, убеж­дал, но не уми­ро­тво­рил. Тогда при­бег­ли к зару­бе­жью. На одном из засе­да­ний рабо­чей груп­пы мажи­ли­са вице-министр Алан Ажи­ба­ев на голу­бом гла­зу утвер­ждал: в Аме­ри­ке вооб­ще уста­нов­лен месяч­ный срок на отве­ты журналистам.

На сле­ду­ю­щей засид­ке юрист НАТ Казах­ста­на Сер­гей Вла­сен­ко озву­чил: в США дей­ству­ет закон «Freedom of Information» – «Сво­бо­да инфор­ма­ции». Он не уста­нав­ли­ва­ет какие-либо сро­ки, а про­сто гаран­ти­ру­ет сред­ствам мас­со­вой инфор­ма­ции свое­вре­мен­ный, безо вся­ких задер­жек доступ к полу­че­нию нуж­ных им све­де­ний. «Я не пред­став­ляю себе, как бы я смог вовре­мя сооб­щать инте­ре­су­ю­щую «Новые Изве­стия» инфор­ма­цию, если бы та или иная ком­па­ния заяви­ла мне, что она снаб­дит меня затре­бо­ван­ны­ми дан­ны­ми не в нуж­ный мне срок, а в тече­ние недели.

За мои дол­гие репор­тер­ские годы я не пом­ню слу­чая, что­бы про­изо­шло нечто подоб­ное. Не толь­ко со мной, но и с мои­ми кол­ле­га­ми. И неза­ви­си­мо от того, како­го ран­га мог­ли бы быть эти сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции, нуж­дав­ши­е­ся в полу­че­нии тех или иных све­де­ний, – пишет по это­му пово­ду соб­кор «Новых Известий».

Вице-министр выдер­жал удар, не дрог­нув, и тут же при­вел дру­гой при­мер: в стра­нах Евро­пы уста­нов­лен 20-днев­ный срок отве­та на жур­на­лист­ские запро­сы. Инте­рес­но, какую евро­пей­скую стра­ну он имел в виду? Сколь­ко я ни рылась в спра­воч­ни­ках, ниче­го подоб­но­го не обна­ру­жи­ла. А лет десять назад я с дру­ги­ми НПО-шни­ка­ми ока­за­лась в аме­ри­кан­ском горо­де Сент-Питер­с­берг, и тамош­ние жур­на­ли­сты рас­ска­зы­ва­ли о толь­ко что про­шед­ших у них деба­тах. Они спо­ри­ли: если жур­на­лист зашел в каби­нет мэра в отсут­ствие хозя­и­на, име­ет ли он пра­во вскры­вать его почту? В кон­це кон­цов, реши­ли и поста­но­ви­ли: кор­ре­спон­ден­ция не лич­ная, име­ет обще­ствен­ное зна­че­ние, зна­чит, жур­на­лист может с ней зна­ко­мить­ся без чье­го бы то ни было раз­ре­ше­ния. Мы не мог­ли пове­рить, допус­ка­ли, что ошиб­ся пере­вод­чик, пере­спра­ши­ва­ли и уточняли…

Думаю, наших мини­стер­ских зако­но­де­лов эти при­ме­ры не сму­тят. Они сто­ят за свои пред­ло­же­ния, как пан­фи­лов­цы за Моск­ву, и навер­ня­ка най­дут дру­гие, под­хо­дя­щие для них аргу­мен­ты. Мы уже про­хо­ди­ли, когда самые кос­ные пред­ло­же­ния в медий­ное зако­но­да­тель­ство опи­ра­лись на опыт Малай­зии, Син­га­пу­ра… А надо бы – на стан­дар­ты ОБСЕ, ООН, ЮНЕСКО, ОЭСР, куда мы впи­са­лись или еще стре­мим­ся попасть.

Тама­ра КАЛЕЕВА,

пре­зи­дент Меж­ду­на­род­но­го фонда

защи­ты сво­бо­ды сло­ва «Адил соз»