Герольд БЕЛЬГЕP: Плетенье чепухи 14‑я тетрадь

Об этой кни­ге сто­ит немно­го поговорить.

Назва­ние ее длин­ное – «10 при­чин, поче­му важ­но знать и гово­рить на казах­ском язы­ке». Автор – не зна­ко­мый мне моло­дой чело­век Шыңғыс Мұқан (имен­но так в казах­ской тран­скрип­ции – прин­ци­пи­аль­но и убе­ди­тель­но – дано его имя). Кни­га вышла в изда­тель­стве «Мере­ке» (Алма­ты, 2012) тира­жом 1000 экзем­пля­ров в объ­е­ме 32 печат­ных листов. 

В дан­ном назва­нии сра­зу бро­са­ет­ся в гла­за неболь­шой изъ­ян про­тив рус­ской грам­ма­ти­ки: гла­го­лы «знать» и «гово­рить» нуж­да­ют­ся в раз­ном управ­ле­нии. Знать что? Казах­ский язык. Гово­рить на чем? На казах­ском язы­ке. Такая вот тон­кость. Но не это суть важ­но. Это так, nebenbei, про­меж­ду прочим.

А пафос кни­ги поня­тен и бла­го­ро­ден. Автор горя­чо и убеж­ден­но рату­ет за зна­ние госу­дар­ствен­но­го язы­ка в неза­ви­си­мом Казах­стане и нахо­дит десять при­чин, поче­му это важ­но (кста­ти, поче­му десять, а не два­дцать-трид­цать?), и для аргу­мен­та­ции сво­е­го искрен­не­го убеж­де­ния моби­ли­зу­ет все свои нема­лые позна­ния в исто­рии, лите­ра­ту­ре, куль­ту­ре, этно­гра­фии, общем язы­ко­зна­нии, поли­ти­ке, жур­на­ли­сти­ке, наци­о­наль­ной мен­таль­но­сти. Все пошло в ход, все сфе­ры и гра­ни духов­но­го бытия ради утвер­жде­ния сво­ей высо­кой мис­сии – про­па­ган­ды люб­ви к род­но­му рече­строю и страст­но­го жела­ния во имя овла­де­ва­ния госу­дар­ствен­ным язы­ком все­ми сооте­че­ствен­ни­ка­ми и сограж­да­на­ми. По моло­до­сти автор так щед­ро рас­тра­чи­ва­ет свой завид­ный интел­лект, что поне­во­ле ловишь себя на мыс­ли: о чем же будет писать мой кол­ле­га в буду­щем, не извел ли он все свои сна­ря­ды в пер­вой же книге?

Конеч­но, авто­ра ино­гда немно­го зано­сит, он без кон­ца варьи­ру­ет свою излюб­лен­ную мысль, настой­чи­во про­во­дит свой штанд­пункт, бро­са­ет в огонь мно­го сло­вес­но­го хво­ро­сту. Повто­ря­ет­ся и, слу­ча­ет­ся, дого­ва­ри­ва­ет­ся до баналь­но­сти, до оче­вид­ной исти­ны о том, что казах­ский язык поза­рез важ­но знать всем, кто свя­зал свою судь­бу со стра­ной Каза­хи­ей. Ну, кто с этим спо­рит? Я лич­но пол­но­стью под­дер­жи­ваю авто­ра и уже семь­де­сят лет (с сен­тяб­ря 1941 года, как очу­тил­ся в казах­ском ауле) раз­де­ляю этот бла­го­род­ный пафос. (Долж­но быть, и меня, ста­ро­го воро­бья, в этом вопро­се нет-нет да и зано­сит, ибо «казах­ский вопрос» вошел в мою плоть и кровь).

Суть сво­ей кни­ги Шыңғыс Мұқан выра­зил так: «Казах­ским язы­ком нуж­но вла­деть не из-за того, что казах­ский язык явля­ет­ся госу­дар­ствен­ным, и не из-за того, что это один из пер­спек­тив­ных кри­те­ри­ев госу­дар­ствен­ной иден­тич­но­сти, а про­сто от неиз­беж­ной сущей необ­хо­ди­мо­сти. Толь­ко зна­ние казах­ско­го язы­ка может гаран­ти­ро­вать инте­гра­цию в казах­ское обще­ство и ком­форт­ные усло­вия. Невоз­мож­но все вре­мя жить «полу­жиз­нью» или с чемо­дан­ным настро­е­ни­ем, так как, несмот­ря ни на что, пози­ция госу­дар­ствен­но­го язы­ка год от года толь­ко будет укреп­лять­ся, для это­го есть все пред­по­сыл­ки, попут­ный ветер силь­нее, чем встреч­ный. Жить пол­но­цен­ной жиз­нью, т.е. вла­деть госу­дар­ствен­ным язы­ком – при­ви­ле­гия не толь­ко казах­ско­языч­ных. А пра­во всех граж­дан Казах­ста­на неза­ви­си­мо от национальности».

Ска­за­но емко и верно.

Этой стерж­не­вой мыс­ли под­чи­не­ны все десять глав объ­е­ми­стой кни­ги. «Буду­щее язы­ка – это мое буду­щее», – утвер­жда­ет автор. И убе­ди­тель­но рас­кры­ва­ет-под­чер­ки­ва­ет этот тезис на каж­дой стра­ни­це сво­е­го тру­да. «Я ниче­го не открыл ново­го», – вну­ша­ет мне автор. Но это не так. Точ­нее, совсем не так. Я всю жизнь варюсь в казане этих насущ­ных про­блем, испи­сал кипы бумаг, извел уйму чер­нил, но открыл для себя в этой кни­ге мно­го инте­рес­ных, любо­пыт­ных фак­тов и све­де­ний, све­жих наблю­де­ний, за что весь­ма бла­го­да­рен моло­до­му коллеге.

«Эту кни­гу я огра­ни­чил 10 при­чи­на­ми, кото­рые, по мое­му мне­нию, долж­ны стать основ­ны­ми моти­ва­ми для жела­ю­щих открыть мир казах­ско­го язы­ка», – заявил в пре­ди­сло­вии автор.

«Мир казах­ско­го язы­ка» – зву­чит объ­ем­но и лапи­дар­но (Лов­лю себя на мыс­ли: я бы так эту кни­гу и назвал).

Какие эти моти­вы? И что за десять при­чин, кото­ры­ми автор огра­ни­чил свой труд? Вот как он их сформулировал:

– Госу­дар­ствен­ный язык нужен всем. Это самая про­стран­ная гла­ва, и в ней затра­ги­ва­ют­ся такие гра­ни неохват­ной про­бле­мы: как справ­ля­ет­ся наш госу­дар­ствен­ный язык с совре­мен­ны­ми гло­баль­ны­ми вызо­ва­ми; народ Казах­ста­на и казах­ский язык; народ и язык, при­чи­ны незна­ния; народ и язык, что делать? казах­ская нация;

– Кон­ку­рен­то­спо­соб­ное обра­зо­ва­ние начи­на­ет­ся с языка;

– Что­бы не исчез­нуть как этнос;

– Мы в дол­гу перед историей;

– Буду­щее – за казах­ским языком;

– Роль демо­гра­фии в раз­ви­тии госу­дар­ствен­но­го языка;

– За дружбу!

– Зна­ешь один язык – пони­ма­ешь другие;

– Что­бы вас пра­виль­но называли;

– Читать Абая в оригинале.

Согла­си­тесь, гори­зонт автор­ско­го виде­ния широк, каж­дая тема зна­чи­тель­на, и автор рас­суж­да­ет о них, во всем нахо­дя мон­блан аргу­мен­тов, при­во­дя ред­кие при­ме­ры, выве­рен­ные фак­ты, срав­ни­тель­ные таб­ли­цы, опе­ри­руя род­ствен­ны­ми языками.

В жела­нии убе­дить чита­те­ля в необ­хо­ди­мо­сти и неиз­беж­но­сти актив­но­го зна­ния казах­ско­го язы­ка автор ста­ра­ет­ся порой объ­ять необъ­ят­ное, охва­тить все сфе­ры бытия, изла­га­ет подроб­но, осно­ва­тель­но то, что мне, к при­ме­ру, дав­ным-дав­но извест­но по раз­ным источ­ни­кам. Ощу­ще­ние такое, что он вогнал тебя в угол, схва­тил за глот­ку и вну­ша­ет изби­тые исти­ны, про­тив кото­рых иску­шен­ный чита­тель ниче­го не име­ет. Прав­да, я пони­маю, что Шыңғыс эту кни­гу не для меня (и мне подоб­ных) напи­сал, а для рус­ских и рус­ско­языч­ных, для кото­рых, к сожа­ле­нию, очень мно­гое terra inkognita. Он руко­вод­ству­ет­ся целью открыть гла­за бла­го­на­ме­рен­ной, но неис­ку­шен­ной, сомне­ва­ю­щей­ся, подо­зри­тель­ной пуб­ли­ке. И тогда понят­но, поче­му он так широ­ко раз­мах­нул­ся и ломит­ся в откры­тую дверь. Арсе­нал его аргу­мен­тов богат и многообразен.

Очень по душе при­шлась мне гла­ва «После­сло­вие. Спо­со­бы изу­че­ния язы­ка». Это нечто кон­крет­ное и исклю­чи­тель­но позна­ва­тель­ное. Автор пред­ла­га­ет вари­ан­ты, о кото­рых я лич­но недо­ста­точ­но заду­мы­вал­ся. Дело в том, что моя судь­ба в овла­де­ва­нии духом и язы­ком каза­хов отнюдь не типич­на. В этом вопро­се мне лич­но спо­соб­ство­вал «отец наро­дов» Иосиф Ста­лин. Он депор­ти­ро­вал меня в семи­лет­нем воз­расте в «чисто» казах­ский аул на бере­гу Еси­ля, погру­зил меня сугу­бо в казах­скую сти­хию, и язык каза­хов таким обра­зом вошел в мою плоть сыз­маль­ства. Кста­ти, такое погру­же­ние – иде­аль­ный спо­соб позна­ния язы­ка. Но ныне вопрос сто­ит ведь ина­че. И о том заин­те­ре­со­ван­но, с юно­ше­ским мак­си­ма­лиз­мом раз­мыш­ля­ет мой моло­дой коллега.

Кни­гу свою Шыңғыс Мұқан закан­чи­ва­ет так: «Казах­ский язык сту­чит в дверь ваше­го дома. Пусти­те и при­ми­те его. Открой­те серд­ца сего­дня, пря­мо сей­час! При­ят­но­го усво­е­ния в вашем осо­знан­ном начи­на­нии. Қазақ тілі әле­міне қош келдіңіз!».

Я охот­но под­пи­сы­ва­юсь под эти­ми сло­ва­ми. Они исхо­дят так­же из серд­ца этни­че­ско­го немца.

А вооб­ще-то я пишу не рецен­зию на кни­гу Шыңғы­са, я ее читал несколь­ко дней (я имею обык­но­ве­ние читать пять-шесть книг одно­вре­мен­но на раз­ных язы­ках: это пло­до­твор­нее) с каран­да­шом и пишу крат­кий, бег­лый отзыв о кни­ге, кото­рую счи­таю бес­спор­но инте­рес­ной, полез­ной, умной и весь­ма акту­аль­ной. Хотел бы, что­бы ею искренне заин­те­ре­со­вал­ся казах­стан­ский мно­го­языч­ный читатель.