Герольд БЕЛЬГЕР Плетенье ЧЕПУХИ (ИЗ 22‑Й ТЕТРАДИ) №8

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №11 (282) от 19 мар­та 2015 г.

 

СМЫСЛ ВОЛЬНЫХ СТРОК

 

В боль­ни­цу я забрал с собой «Кабус­на­ме». Решил пере­чи­тать муд­рые восточ­ные сове­ты. И сра­зу же наткнул­ся на гла­ву «О рас­по­ряд­ке нау­ки вра­че­ва­ния». Сколь­ко в этом сочи­не­нии ХI века бла­го­ра­зум­ных нази­да­ний на все слу­чаи жиз­ни, в том чис­ле и по вра­че­ва­нию! Пора­зи­тель­но! Речь идет о фор­маль­ных трех видах – энер­гия, дей­ствие, дух. О живот­ной энер­гии и о при­род­ной. О след­ствии раз­ных фак­то­ров, о при­чи­нах пере­хо­да из одно­го состо­я­ния в дру­гое, о болез­нях орга­нов вза­и­мо­по­доб­ных и невза­и­мо­по­доб­ных, о раз­ных симп­то­мах, кото­рые поде­ле­ны дотош­но на виды, под­ви­ды, о тео­ре­ти­че­ской части нау­ки вра­че­ва­ния и о прак­ти­че­ской – пере­чис­ля­ют­ся дико­вин­ные назва­ния меди­цин­ских трак­та­тов – о гиги­ене, о зако­нах лече­ния, о при­ме­тах доб­рых и дур­ных, о зна­ках болез­ни внут­ри тела, про нау­ку о кри­зи­се, о горяч­ках со ссыл­ка­ми на Гип­по­кра­та, Гале­на и о мно­гом-мно­гом другом.

Чита­ет­ся эта меди­цин­ская гла­ва в «Кабус­на­ме» как вдох­но­вен­ная поэ­ма. «Потом пощу­пай пульс боль­но­го. Если он бьет­ся и поды­ма­ет­ся под паль­цем, знай, что кровь в излиш­ке. Если он бьет­ся под паль­цем звон­ко и быст­ро, знай, что пре­об­ла­да­ет жизнь. Если он бьет­ся под паль­цем тихо и тон­ко, сла­бо и ред­ко – пре­об­ла­да­ет мелан­хо­лия, а если под паль­цем бьет­ся ред­ко и силь­но, и мед­лен­но – пре­об­ла­да­ет влаж­ность. Если он меня­ет­ся, выне­си реше­ние по тому, к чему он боль­ше клонится».

Все преду­смот­ре­но в «Рас­по­ряд­ке нау­ки вра­че­ва­ния», и все дотош­но описано.

«Если моча свет­лая и не про­зрач­ная, он болен от печа­ли, если свет­лая и про­зрач­ная, болезнь его от ску­чен­но­сти и сыро­сти и пло­хо­го воз­ду­ха. Если она про­зрач­на, как вода, он болен от непри­ят­но­сти. Если она цве­та апель­си­на… Если она как мас­ло… Если она шафро­но­во­го цве­та… Если она отли­ва­ет в жел­тиз­ну или в зелень… Если она чер­ная и в ней налет вро­де кро­ви… Если она жел­тая и кажет­ся такой, как сия­ю­щее солн­це… Если она тем­но-зеле­ная…». И так далее. А потом сле­ду­ет вывод: «Когда ты посмот­ришь пульс и мочу, ищи вид болез­ни, ибо болез­ни быва­ют не одно­го вида».

Любо­пыт­но: поль­зу­ют­ся ли в совре­мен­ных меди­цин­ских инсти­ту­тах эти­ми пре­муд­ро­стя­ми? Или сле­по дове­ря­ют нынеш­ним лабо­ра­тор­ным анализам?

Я‑то, при­знать­ся, не осо­бен­но им дове­ряю. Ибо хоро­шо знаю, что у меня в зави­си­мо­сти от мно­гих при­чин в тече­ние часа меня­ют­ся и дав­ле­ние, и сахар, и пульс, и кровь, и желчь, и состо­я­ние внут­рен­них орга­нов. И то сна­до­бье, кото­рое мне полез­но в дан­ный момент, через час-дру­гой может обер­нуть­ся ядом. Испы­ты­ваю я дове­рие к тому док­то­ру, кото­рый отно­сит­ся ко мне как к уни­фи­ци­ро­ван­но­му antropos‑y, не как к лягуш­ке или дере­ву в лесу, а опре­де­лит во мне инди­ви­ду­аль­ность с каки­ми-то отли­чи­я­ми, откло­не­ни­я­ми, при­чу­да­ми и капризами.

Вра­че­ва­ние, пола­гаю, срод­ни искус­ству, а искус­ству стан­дарт противопоказан.

Пока я, раз­ду­мы­вая о чело­ве­че­ских хво­ро­стях и об искус­стве вра­че­ва­ния, лежал под капель­ни­цей, за окном помрач­не­ло, тяже­лые пред­гро­зо­вые тучи зако­ло­бро­ди­ли по небу, про­вор­чал дале­ко в горах апрель­ский гром, из кори­до­ра доно­си­лись сует­ли­вые шаги, теле­фон­ная трель, валь­ная казах­ская речь, скрип катал­ки, звяк и бряк из сто­ло­вой. На тум­боч­ке у изго­ло­вья осты­вал мой ужин. Я поко­сил­ся на серый тво­рож­ник, обли­тый с кра­еш­ка жид­кой сме­тан­кой, на кусо­чек кости­стой рыбы с горо­хо­вым пюре, на два лом­ти­ка чер­но­го хле­ба и чаш­ку блек­ло­го чая. «Е‑е, лад­но. Обой­дусь», – поду­мал я вяло, чув­ствуя, как димид­ро­ло­вая сон­ная одурь раз­ли­ва­ет­ся по жилам…