«Общественная позиция»
(проект «DAT» №21 (292) от 28 мая 2015 г.
СМЫСЛ ВОЛЬНЫХ СТРОК
Казахские просторы поражают, а живут казахи в тесноте. А вот немцев в Германии значительно больше, земли же намного меньше, а живут более просторно и ухожено. В чем дело?
И машин несравненно больше, а пробки не столь дикие. Народу больше, а шума меньше. Опять-таки чистота и порядок. Как же так?
***
Литературоведы знают: у молодого М. Горького (тогда он был еще А. Пешковым) была поэма «Песня старого дуба». Ее программная строка звучала так: «Я в мир пришел, чтобы не соглашаться!».
Мощная, объемная, дерзкая фраза.
У наших доморощенных писателей независимого периода она скорее звучит так: «Я в этот мир пришел, чтобы лизать пятки» (по-казахски: «Мен табан жалау үшін туған жанмын»).
Ну, что ж… с писателя, поэта какой спрос? Он баловень, неразумное дитя своей эпохи, раб власти, угодник обстоятельств. Он привык служить тому, кто сыплет, как курице, просо. Он клюет просо и жмется к сапогам власть имущего. Меня это не удивляет.
А вот почему так называемые ученые-академики (философы, экономисты, юристы и др.) услужливо лижут чьи-то пятки, прекрасно сознавая, что угодничают, прислуживают, для меня тайна великая. Неужели они все свои знания, способности, таланты, трезвый ум подчинили шкурным интересам, мелкому пендешному расчету? И еще хотят, чтобы за это их любили, уважали?!
Эх, сорлыбаюшки!
***
На мой взгляд, казахская литература за годы так называемой независимости в количественном отношении не пострадала. Наоборот. Столько литературных газет и журналов, альманахов, республиканских, региональных, областных, столько издательств и типографий, столько, наконец, писателей на всех предыдущих этапах развития Казахстана никогда не было.
От количества литераторов и литературных изделий в глазах рябит и голова кругом. Жуткий селевой поток. Обвал!
Но есть всемирно известный закон, по которому рано или поздно количество переходит в качество. Думаю, придет время, и этот закон сработает и в Казахстане. И тогда пойдет качество. Это и будет новым взлетом казахской литературы. Осталось набираться терпения.
Озонирующий ветер развеет шелуху. И среди тысячи и тысячи стихотворцев-стихоплетов родится новый Абай, новый Султанмахмут, новый Мукагали.
Это – верю! – неизбежно.
***
Узнал, что наш елбасы отправил златоуста Е. Е. послом в Грузию. Видно, изрядно надоел, достал-таки своей неуемной болтовней. Но как теперь быть? Я, например, ориентировался главным образом по нему. Он раньше всех прокукарекает, а я уже делаю выводы, что к чему. Он ведь всегда делал вид, что держится на шаг впереди президента.
Ну, да ладно, я свой век как-нибудь доживу без его намеков, подсказок и советов. Но как проживет Казахстан и сам президент без такого политического советника?!
Ай, худо будет! И все мы ой затоскуем без его мудрейших интервью.
***
Вообще-то – не стоит скрывать – за годы независимости (кстати, на мой взгляд, весьма условное обозначение) мы многое потеряли. По глупости и в угоду временщиков-правителей мы склонны о том помалкивать. Я мог бы на нескольких страницах перечислить того, что мы потеряли, скорее всего – навсегда. Но назову здесь лишь одну потерю – читателя. О, какой у нас был читатель! Во всесоюзном масштабе! Олжас Сулейменов неоднократно с гордостью напоминает, что в Казахстане у одного казахского литературного журнала «Жұлдыз» было 240 тысяч подписчиков! Сколько книг выходило миллионными тиражами! Вспомним «роман-газету». Фантастиш! Моя первая, очень непрезентабельная книжка рассказов вышла 100-тысячным тиражом. Сорок три года спустя я о таком тираже и мечтать не смею.
Потеряв читателя, мы лишились литературы. А вместе с литературой размылись нравственность, порядочность, совесть, честь, достоинство, благородство, милосердие и многие-многие другие человеческие ценности. Homo sapiens превратился в человека-хапугу, потребителя, шкурника. Вспоминается давняя немецкая песенка:
– О, mein lieber Augustin,
Alles ist hin.
(Смысл: «О, мой милый Августин, все коту под хвост»). Вспомнишь – взвоешь.
***
Фраза, рожденная в больнице:
– Если человек очень хочет жить, медицина бессильна.
***
Случай, рассказанный кардиологом Аха:
Композитору Нургисе Тлендиеву стало совсем худо. Остановилось сердце. С трудом еле-еле откачали, вернули к жизни. На другой день он сообщил коллеге-уйгуру, композитору Куддысу Кужамьярову:
– О дүниеге барып келдім. Проведал тот свет.
– Ну, и что там увидел? – спросил Куддыс.
– Ой, казахов там переизбыток. Отправили меня обратно. Сказали: уйгуров маловато. Пришли кого-нибудь из уйгур.
Посмеялись. Через два месяца Куддыс Кужамьяров отправился на тот свет.
***
Встретились в больнице двое знакомых. Когда-то вместе ходили на стадион. Пожаловались:
– Нынешние врачи ничего не умеют. Чему их только учили?
– Ой, не говори! Лечат, лечат, а все без толку.
Первому – 96 лет, второму – 93.
***
Двое, лежа под капельницей, беседуют в палате:
– Удивляюсь некоторым мужикам. Извращенцы, что ли? Ну, что они увидели в этой самой Ашкенази?! Доска, два соска и дырка посередке.
– Да, да… Ни сиськи, ни письки…
***
Все можно купить, даже здоровье в относительной мере. А вот времени не купишь ни за какие шиши. Его никто не продает.
***
Формула моей оставшейся жизни: «Жықпа – жығылма». Примерно: «Не вали – не падай».
***
«Сердце мое в сорока заплатах», – сетовал Абай. Это метафора.
«Сердце мое в четырех рубцах», – печалюсь я. Это констатация.
«У‑а, у‑а, у‑ааа», – плачет мое сердце.
«Уа, уа, уа…» – поскуливает.
«С‑с, с‑с, с‑ссс», – свистит с паузами, перебоями.
«Хр, хр, хррр…» – хрипит с надрывом, натягом.
Қайран менің жүрегім! Бедное мое сердце!
