И Родина когда-нибудь вспомнит о двух своих офицерах

Наш кор­ре­спон­дент встре­тил­ся с Сат­жа­ном Ибра­е­вым не без тру­да. Быв­ший заме­сти­тель началь­ни­ка охра­ны Аке­жа­на Каже­гель­ди­на – фигу­ра непуб­лич­ная уже в силу сво­ей преж­ней про­фес­сии. А дра­ма, кото­рую ему при­шлось пере­жить, заста­ви­ла его закрыть­ся на дол­гие годы. И вот теперь «казах­ский парень» появ­ля­ет­ся не толь­ко в СМИ нашей стра­ны, но и на аме­ри­кан­ском теле­ка­на­ле, в немец­ких и австрий­ских газе­тах. «Что про­ис­хо­дит?» – наш раз­го­вор начал­ся с тако­го вопроса.

– В моей жиз­ни прин­ци­пи­аль­но ниче­го не изме­ни­лось. Так же, как и все преды­ду­щие годы после осво­бож­де­ния из заклю­че­ния, я рабо­таю. В семье мир. Дети рас­тут, учат­ся. Толь­ко вот чаще при­хо­дит­ся ездить за гра­ни­цу теперь.

– Ваше имя ста­ло вновь извест­но в свя­зи с тем, что вы вслед за Пет­ром Афа­на­сен­ко выдви­ну­ли обви­не­ния про­тив Раха­та Али­е­ва в австрий­ском суде. А до это­го оно часто назы­ва­лось в запад­ных СМИ и оппо­зи­ци­он­ной прес­се Казах­ста­на 12 лет назад, когда вас аре­сто­ва­ли и суди­ли за под­го­тов­ку «воору­жен­но­го пере­во­ро­та». Поче­му мол­ча­ние было таким долгим?

– Когда нас с Пет­ром Афа­на­сен­ко, моим началь­ни­ком в Служ­бе охра­ны пре­зи­ден­та Казах­ста­на, аре­сто­ва­ли и суди­ли, каза­лось, что прав­ды и спра­вед­ли­во­сти не добить­ся нико­гда: так гру­бо и топор­но состря­пан­ные обви­не­ния суд пол­но­стью при­нял на веру, без изу­че­ния дока­за­тель­ной базы. Ника­кие над­зор­ные инстан­ции не посме­ли даже запя­тую изме­нить в при­го­во­ре. Срок я отбы­вал в обыч­ной так назы­ва­е­мой «чер­ной» коло­нии для обыч­ных осуж­ден­ных, что тоже было вопре­ки всем законам…

Если нас с Пет­ром Афа­на­сен­ко не уби­ли в коло­нии во вре­мя заклю­че­ния, то это толь­ко пото­му, что в меж­ду­на­род­ной прес­се и в пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ци­ях не пре­кра­ща­лась кам­па­ния за наше осво­бож­де­ние. Мне рас­ска­зы­ва­ли, что на слу­ша­ни­ях в Евро­пей­ском пар­ла­мен­те и в Кон­грес­се США спе­ци­аль­но ста­ви­ли два пустых сту­ла перед пре­зи­ди­у­мом, а на каж­дом таб­лич­ка с моим име­нем и име­нем Пет­ра Афа­на­сен­ко. Так что мол­ча­ния не было: о нас гово­ри­ли и пом­ни­ли те, в ком мы нико­гда не сомневались.

– Вас суди­ли и осу­ди­ли тогда, что­бы обви­нить Аке­жа­на Каже­гель­ди­на, ушед­ше­го из пра­ви­тель­ства в демо­кра­ти­че­скую оппо­зи­цию, в под­го­тов­ке воору­жен­но­го пере­во­ро­та. В том про­цес­се участ­во­ва­ли сле­до­ва­те­ли, про­ку­ро­ры, судьи, тюрем­щи­ки. А над ними были глав­ные и гене­раль­ные судьи, сле­до­ва­те­ли, про­ку­ро­ры и так далее. А над теми – понят­но кто. Поче­му через столь­ко лет вы выдви­га­е­те обви­не­ние имен­но про­тив Раха­та Али­е­ва и при­том – за границей?

– Если бы было воз­мож­но, мы бы выдви­ну­ли обви­не­ние про­тив него в казах­стан­ском суде. Но ска­жи­те, в каком суде при­ня­ли бы к рас­смот­ре­нию наши заяв­ле­ния? Не толь­ко судьи и про­ку­рор­ские – все были уве­ре­ны, что имен­но Рахат Али­ев ста­нет пре­ем­ни­ком пре­зи­ден­та. Он ведь рас­став­лял повсю­ду сво­их людей, не толь­ко в спец­служ­бах. Его люди из «Сахар­но­го цен­тра» пере­шли в нало­го­вую поли­цию, потом вслед за ним в КНБ. Мно­гие из них при­та­и­лись, но до сих пор оста­ют­ся рабо­тать в струк­ту­рах пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов и в судах. Это те, кто непо­сред­ствен­но пре­сле­до­вал оппо­зи­ци­о­не­ров и про­сто его кон­ку­рен­тов по бизнесу.

Как толь­ко Али­ев бежал в Австрию, те пра­во­за­щит­ные орга­ни­за­ции, кото­рые нами зани­ма­лись, ста­ли рас­смат­ри­вать вопрос о при­вле­че­нии Раха­та Али­е­ва к ответ­ствен­но­сти на евро­пей­ской тер­ри­то­рии. Мы с Пет­ром Афа­на­сен­ко высту­пи­ли бы и рань­ше, но тут начал­ся цирк с похи­ще­ни­я­ми и поку­ше­ни­я­ми в Вене. Куда нам было со сво­и­ми иска­ми? Мы бы выгля­де­ли как наем­ные кил­ле­ры, толь­ко в юри­ди­че­ском, а не физи­че­ском смысле.

Теперь, когда ситу­а­ция пол­но­стью опре­де­ли­лась, когда Али­ев обос­но­вал­ся в Евро­пе все­рьез и надол­го, его мож­но пре­сле­до­вать за пре­ступ­ле­ния, кото­рые он совер­шил в отно­ше­нии меня, Пет­ра Афа­на­сен­ко и дру­гих граж­дан. Кста­ти, жур­на­ли­сты неза­ви­си­мых СМИ тоже мог­ли бы тре­бо­вать спра­вед­ли­во­сти и отме­ны при­го­во­ров и санк­ций, кото­рые были нало­же­ны в те годы, когда Али­ев и Муса­ев руко­во­ди­ли КНБ.

– Канад­ские жур­на­ли­сты сня­ли в этом году часо­вой доку­мен­таль­ный фильм про то, как вы с Афа­на­сен­ко суди­тесь с Али­е­вым, а он от вас скры­ва­ет­ся. В филь­ме целый калей­до­скоп лиц ваших дру­зей из раз­ных стран. Как вам уда­лось их най­ти, при­влечь на свою сто­ро­ну и убе­дить, что имен­но ваше дело правое?

– Доку­мен­таль­ный фильм сни­мал рос­сий­ский режис­сер Вале­рий Бала­ян. Он, ока­зы­ва­ет­ся, очень извест­ный автор филь­мов, лау­ре­ат фести­ва­лей. Я его рань­ше не знал, он в Казах­стане не жил. Но вот что зна­чит – про­фес­си­о­нал: разо­брал­ся настоль­ко дос­ко­наль­но в нашем слу­чае, что уже нам с Пет­ром и рас­ска­зы­вать ниче­го не надо. Смот­ри­те фильм и все пой­ме­те. Он есть в Интер­не­те на мно­гих сайтах.

Толь­ко для юри­стов фильм – это не доку­мент. Мы собра­ли все бума­ги, взя­ли пись­мен­ные пока­за­ния со сви­де­те­лей. Нам при­шлось часа­ми рас­ска­зы­вать ино­стран­ным адво­ка­там в мель­чай­ших дета­лях все обсто­я­тель­ства дела, преж­де чем они при­шли к выво­ду, что юри­ди­че­ское пре­сле­до­ва­ние Али­е­ва в Евро­пе возможно.

Пред­ставь­те себе: два казах­стан­ца обви­ня­ют тре­тье­го в пре­ступ­ле­ни­ях, кото­рые он совер­шал в Казах­стане на про­тя­же­нии мно­гих лет. Каза­лось бы, к евро­пей­ско­му суду какое име­ет это отно­ше­ние? Ока­зы­ва­ет­ся, име­ет. Пото­му что пыт­ки при­зна­ны ООН таким видом пре­ступ­ле­ния, кото­рый суды всех стран долж­ны пре­сле­до­вать. Неза­ви­си­мо от того, где и по отно­ше­нию к кому они совершались.

Рахат Али­ев лич­но пытал нас, он изби­вал меня, ско­ван­но­го наруч­ни­ка­ми, пинал нога­ми. Когда я как-то пытал­ся защи­тить­ся и встал в стой­ку со ско­ван­ны­ми рука­ми, он исте­рич­но стал звать на помощь сво­их охран­ни­ков. Все пом­нят, как выгля­дит Рахат Али­ев. Будучи офи­це­ром спец­под­раз­де­ле­ния по про­фес­сии и спортс­ме­ном, я бы мог, конеч­но, адек­ват­но ему отве­тить. Он это пони­мал луч­ше дру­гих. Пото­му, навер­ное, с осо­бой яро­стью изби­вал меня.

Есть сви­де­те­ли это­го изби­е­ния. Как есть сви­де­те­ли тем мораль­ным пыт­кам, кото­рым по при­ка­зу Раха­та Али­е­ва нас под­вер­га­ли, угро­жая наси­ли­ем нашим женам и детям. Все, кто нас под­дер­жи­ва­ет в Евро­пе и помо­га­ет, зна­ют, что мы гово­рим прав­ду. Они нена­ви­дят сади­стов, гото­вых пытать и уни­жать людей ради карьеры.

– Поче­му вы иде­те в суд отдель­но от Пет­ра Афа­на­сен­ко, хотя в уго­лов­ном деле были осуж­де­ны сов­мест­но? Раз­ве не пра­виль­нее было бы пода­вать сов­мест­ный иск на боль­шую сум­му мате­ри­аль­ной компенсации?

– Стра­те­гию и так­ти­ку юри­ди­че­ских шагов раз­ра­ба­ты­ва­ют наши юри­сты. Хотя мы с Пет­ром Афа­на­сен­ко, как быв­шие офи­це­ры КНБ, тоже име­ем юри­ди­че­ские зна­ния, а суд и годы заклю­че­ния были насто­я­щи­ми «уни­вер­си­те­та­ми». Но одно дело – казах­ское пра­во и прак­ти­ка, а дру­гое – пра­во в раз­лич­ных евро­пей­ских странах.

Где и как пра­виль­но подать иск, в какой после­до­ва­тель­но­сти и на какую сум­му – все это спе­ци­аль­но изу­ча­ет­ся, взве­ши­ва­ет­ся. Тут нель­зя дей­ство­вать по логи­ке ста­рых про­па­ган­дист­ских кам­па­ний: откры­тое пись­мо, все под­пи­сы­ва­ют, гнев­но осуждают…

Как види­те, логи­ка наших юри­стов взя­ла верх: впер­вые за все годы эми­гра­ции Али­е­ва суд Вены при­знал, что Рахат Али­ев дол­жен запла­тить денеж­ную ком­пен­са­цию Пет­ру Афа­на­сен­ко за пыт­ки и лише­ние сво­бо­ды, кото­рым Али­ев его под­вер­гал. Для нача­ла сум­ма – 11 тысяч евро. Даль­ше – боль­ше. На осно­ва­нии это­го при­го­во­ра уже пода­ют­ся дру­гие иски. В том чис­ле от мое­го име­ни. Там сум­мы более значительные.

Я знаю, что мно­гие жерт­вы Али­е­ва ждут, когда наши иски про­тив него будут удо­вле­тво­ре­ны. Как толь­ко это про­изой­дет, они обра­тят­ся к нашим адво­ка­там со сво­и­ми дела­ми. Тогда все пой­дет как нарас­та­ю­щий ком.

– Какой ущерб в целом вы наме­ре­ны предъ­явить Раха­ту Али­е­ву в целом за все дни и годы сво­е­го заключения?
– Пока сум­мы не мил­ли­он­ные, пото­му что суды рас­смат­ри­ва­ют наши граж­дан­ские дела по австрий­ско­му или бель­гий­ско­му пра­ву. Но за ними сле­ду­ют уго­лов­ные дела про­тив Раха­та Али­е­ва. Когда он будет при­знан винов­ным по ним, ком­пен­са­ции мож­но будет тре­бо­вать по казах­стан­ско­му пра­ву. А у нас в кодек­се верх­не­го пре­де­ла нет.

Поэто­му так важ­но сей­час разыс­кать иму­ще­ство Раха­та Али­е­ва и его сче­та в зару­беж­ных бан­ках, что­бы нало­жить на них арест. Испол­ни­тель­ный лист по иску Пет­ра Афа­на­сен­ко уже име­ет­ся. Пока поиск и аре­сты огра­ни­че­ны Австри­ей, Гер­ма­ни­ей, Фран­ци­ей и Маль­той. Если будут дан­ные об акти­вах в дру­гих стра­нах, то ордер австрий­ско­го суда дей­ству­ет на всей тер­ри­то­рии Евро­пей­ско­го союза.

Рахат Али­ев пред­при­ни­ма­ет шаги для того, что­бы защи­тить свои богат­ства. Он зара­нее пере­пи­сал соб­ствен­ность на име­на род­ствен­ни­ков сест­ры и сво­ей новой жены. Но юри­ди­че­ской сути это не меня­ет. Все иму­ще­ство будет арестовано.

Часть пой­дет на воз­ме­ще­ние ущер­ба. Осталь­ное долж­но вер­нуть­ся наро­ду Казахстана.

– Рахат Али­ев сосре­до­то­чил свой гнев на Пет­ре Афа­на­сен­ко, а вас не упо­ми­на­ет. Поче­му он вас счи­та­ет «пра­виль­ной» жерт­вой, а его – «непра­виль­ной»? Может быть, у вас с ним были отно­ше­ния луч­ше, чем у Афа­на­сен­ко? Про­тив Афа­на­сен­ко у Раха­та Али­е­ва тоже ком­про­мат ока­зал­ся при­па­сен. Не бои­тесь, что и на вас что-то найдется.

– Рахат думал, что Петр Афа­на­сен­ко такой сме­лый пото­му, что живет в Бель­гии. А я не решусь, побо­юсь, пото­му что живу в Казах­стане. Коро­че, по себе мерил: сам оппо­зи­ци­о­не­ром стал толь­ко в Австрии, а на родине оппо­зи­ци­о­не­ров пре­сле­до­вал звер­ски­ми уго­лов­ны­ми мето­да­ми. Но он ошибается.

Что каса­ет­ся лич­ных отно­ше­ний, то у нас с ним какие мог­ли быть отно­ше­ния? Мы охра­ня­ем пре­мьер-мини­стра, а он саха­ром тор­гу­ет. Виде­ли мы его, конеч­но, на празд­ни­ках у Нур­сул­та­на Аби­ше­ви­ча Назар­ба­е­ва в рези­ден­ции, когда они семья­ми с Аке­жа­ном Маг­жа­но­ви­чем празд­ни­ки отме­ча­ли. Новый год, например.

Посколь­ку мы нес­ли охра­ну круг­ло­су­точ­но, то были неволь­ны­ми сви­де­те­ля­ми раз­ных раз­го­во­ров. Неред­ко вме­сте с сек­ре­та­ри­а­том пре­мьер-мини­стра при­хо­ди­лось избав­лять Аке­жан Маг­жа­но­ви­ча от неза­пла­ни­ро­ван­ных и непро­дук­тив­ных собе­сед­ни­ков. Осо­бен­но когда люди поль­зо­ва­лись ситу­а­ци­ей и под­би­ра­лись к пре­мье­ру с прось­ба­ми. После несколь­ких таких слу­ча­ев Рахат Али­ев зата­ил зло­бу на охра­ну пре­мьер-мини­стра. Мы это почув­ство­ва­ли, когда Али­е­ва еще назна­чи­ли руко­во­ди­те­лем Фин­по­ла, а позд­нее началь­ни­ком УКНБ по Алма­ты и зам­пре­дом рес­пуб­ли­кан­ско­го КНБ.

В вос­по­ми­на­ни­ях Мух­та­ра Абля­зо­ва опи­сы­ва­ет­ся слу­чай, как Аль­нур Муса­ев, быв­ший пред­се­да­те­лем КНБ, уго­ва­ри­вал его «лечь под Раха­та» и отдать ему свой биз­нес. Этот рас­сказ зву­чит очень досто­вер­но. Мы сами были сви­де­те­ля­ми того, как в 1997 г. Муса­ев и Али­ев при­ез­жа­ли на госу­дар­ствен­ную дачу к Аке­жа­ну Маг­жа­но­ви­чу и пред­ла­га­ли ему объ­еди­нить­ся с ними. Если он не согла­сит­ся, то будут проблемы.

После отъ­ез­да Аке­жа­на Маг­жа­но­ви­ча на лече­ние и затем ухо­да в отстав­ку, мно­гие сотруд­ни­ки аппа­ра­та пра­ви­тель­ства были уво­ле­ны. Мы, офи­це­ры его охра­ны, так­же были вынуж­де­ны уйти прак­ти­че­ски на улицу.

– Неуже­ли Раха­ту Али­е­ву в каче­стве зам­пре­да КНБ нечем было зани­мать­ся, кро­ме как пре­сле­до­вать быв­ших офи­це­ров охра­ны премьер-министра?

– Бла­го­да­ря лич­но­му авто­ри­те­ту Аке­жа­на Маг­жа­но­ви­ча нам после уволь­не­ния уда­лось орга­ни­зо­вать с помо­щью ХОЗУ Адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та част­ное пред­при­я­тие для пере­воз­ки и охра­ны VIР-персон.

Рахат Али­ев и его люди задол­го до уго­лов­но­го дела об ору­жии наце­ли­лись на бро­ни­ро­ван­ный «Мер­се­дес» из гара­жа ХОЗУ.

Он посту­пил в гараж вес­ной 1998 г., когда Аке­жан Маг­жа­но­вич уже пол­го­да как не был пре­мьер-мини­стром. Но, по мыс­ли Раха­та, мы все долж­ны были дать пока­за­ния, что этот бро­ни­ро­ван­ный авто­мо­биль – взят­ка Каже­гель­ди­ну. Какая мог­ла быть взят­ка част­но­му лицу через гараж ХОЗУ пре­зи­ден­та? Об этом он не задумывался.

В кон­це кон­цов, Рахат Али­ев ото­брал этот «бро­не­вик» у ХОЗУ. В этом и была его цель – с помо­щью вла­сти отби­рать долж­но­сти, цен­но­сти, биз­нес. Через три года «Мер­се­дес» он под­бро­сил в обви­не­ния про­тив Аке­жа­на Каже­гель­ди­на. Точ­но так же, как ору­жие он «под­бро­сил» в обви­не­ние про­тив меня и Афанасенко.

– Рахат Али­ев все вре­мя угро­жа­ет Астане опуб­ли­ко­вать новые раз­об­ла­че­ния сотруд­ни­ков спец­служб, их лич­ные дела и сек­рет­ные доне­се­ния. Он напе­ча­тал на сво­ем сай­те рас­пис­ку Пет­ра Афа­на­сен­ко в том, что он готов стать сек­рет­ным аген­том КНБ. Вы не бои­тесь раз­об­ла­че­ний по сво­е­му поводу?

– Ком­про­ма­та от Раха­та я не боюсь. Петр Кирил­ло­вич, как я пони­маю, тоже «не парит­ся». Это же чушь насто­я­щая: как сек­рет­ным сотруд­ни­ком КНБ может быть чело­век, про кото­ро­го во всех газе­тах напи­са­но, что он – под­пол­ков­ник КНБ? В чем тут сек­рет? Мы еще не успе­ли в зону после при­го­во­ра при­е­хать, а там уже все зна­ли, что везут офи­це­ров КНБ.

Рахат Али­ев рас­крыл не толь­ко какую-то липо­вую рас­пис­ку Пет­ра Афа­на­сен­ко. Он опуб­ли­ко­вал спис­ки офи­це­ров казах­ской раз­вед­ки, рабо­та­ю­щих под при­кры­ти­ем за гра­ни­цей. Это пре­ступ­ле­ние про­тив стра­ны. Неза­ви­си­мо от того, как ты отно­сишь­ся к ее пра­ви­тель­ству. Страш­ное нару­ше­ние воин­ской при­ся­ги. Он же сам в каче­стве зам­пре­да КНБ ори­ен­ти­ро­вал сотруд­ни­ков на дости­же­ние опре­де­лен­ных резуль­та­тов, а потом их разоблачает.

– Как полу­чи­лось, что обви­не­ние в под­го­тов­ке воору­жен­но­го вос­ста­ния про­ва­ли­лось, а вас все рав­но осу­ди­ли? Ведь эпи­зо­ды с ору­жи­ем в обви­не­ния про­тив Аке­жа­на Каже­гель­ди­на так и не попа­ли, а вас имен­но из-за него и суди­ли, и мучили.

– Насколь­ко я пони­маю, Рахат Али­ев сна­ча­ла рас­счи­ты­вал с нашей помо­щью «при­шить» Аке­жа­ну Маг­жа­но­ви­чу под­го­тов­ку воору­жен­но­го заго­во­ра. Но я отка­зал­ся от сотруд­ни­че­ства, Петр Афа­на­сен­ко тоже ниче­го не хотел подтверждать.

Охот­ни­чье и пода­роч­ное ору­жие, кото­рое дари­ли Аке­жа­ну Маг­жа­но­ви­чу, как пре­мьер-мини­стру, было нами по опи­си и под рос­пись сда­но в Служ­бу охра­ны президента.

По-хоро­ше­му дело надо было закры­вать, а нас выпус­кать. Но Раха­ту Али­е­ву не давал покоя бро­ни­ро­ван­ный «Мер­се­дес».

Из-за него была при­ду­ма­на исто­рия про то, что «Каза­хмыс» «Мер­се­дес» яко­бы купил и дал как взят­ку. Но опять же – кому? ХОЗУ?

Мы с Пет­ром Кирил­ло­ви­чем мог­ли прий­ти на суд над Аке­жа­ном Маг­жа­но­ви­чем и дать пока­за­ния по пово­ду это­го авто­мо­би­ля, кото­рый зна­ли, как род­ной. Я лич­но был за него ответ­ствен­ным, он на мне чис­лил­ся. Мог бы ска­зать в зале суда Вла­ди­ми­ру Сер­ге­е­ви­чу Киму: «Что вы такое тут про взят­ку гово­ри­те, когда авто­мо­биль был при­нят на баланс спец­га­ра­жа?» Раха­ту надо было устра­нить любо­го, кто мог поме­шать ему при­сво­ить этот автомобиль.

– Не кажет­ся ли вам пре­уве­ли­че­ни­ем, что он хотел осу­дить двух чело­век из-за автомобиля?

– В этом он весь – ради авто­мо­би­ля поса­дить людей в тюрь­му, ради какой-то ком­па­нии – изгнать из стра­ны, ради денег – убить. Если он мог двух сво­их бли­жай­ших сотруд­ни­ков-бан­ки­ров запы­тать до смер­ти из-за офис­но­го зда­ния, как тут сомневаться?

– Вы вер­ну­лись из Вены, где встре­ча­лись с адво­ка­та­ми и жур­на­ли­ста­ми австрий­ских газет. Как вам уда­лось позна­ко­мить­ся с эти­ми адво­ка­та­ми, уго­во­рить их защи­щать вас, най­ти сред­ства, что­бы опла­тить их услуги?

– Во мно­гом я обя­зан тем пра­во­за­щит­ным орга­ни­за­ци­ям, кото­рые 12 лет назад боро­лись про­тив наше­го неза­кон­но­го осуж­де­ния и заклю­че­ния. У них есть заме­ча­тель­ное пра­ви­ло – не бро­сать чело­ве­ка, за кото­ро­го они взя­лись засту­пать­ся. И когда я сидел в коло­нии, толь­ко бла­го­да­ря уси­ли­ям меж­ду­на­род­ных пра­во­за­щит­ни­ков Раха­ту не уда­лось рас­пра­вить­ся со мной рука­ми уго­лов­ни­ков. Хотя имен­но такую зада­чу он ста­вил. В отно­ше­нии меня даже была инсце­ни­ро­ва­на попыт­ка поку­ше­ния на жизнь уже внут­ри зоны.

После осво­бож­де­ния пра­во­за­щит­ни­ка­ми из США была орга­ни­зо­ва­на встре­ча с док­то­ром Лота­ром де Мезье­ром, извест­ным немец­ким адво­ка­том, пра­во­за­щит­ни­ком, послед­ним пре­мьер-мини­стром ГДР, кото­рый осу­ще­ствил объ­еди­не­ние Гер­ма­нии в одно госу­дар­ство. Это выда­ю­щий­ся чело­век, он поль­зу­ет­ся огром­ным авто­ри­те­том в мире. И при этом хоро­шо зна­ет прак­ти­ку авто­ри­тар­ных режи­мов, посколь­ку сам в ГДР защи­щал жертв тако­го режима.

А даль­ше пошло по цепоч­ке: австрий­ский адво­кат, бель­гий­ский адво­кат, аме­ри­кан­ский адво­кат. Все гото­вы сотруд­ни­чать с де Мезье­ром, все ува­жа­ют меж­ду­на­род­ные пра­во­за­щит­ные орга­ни­за­ции и счи­та­ют сво­им дол­гом им помогать.

– Помо­га­ют ли казах­ские вла­сти вашей борь­бе с Раха­том Али­е­вым? Если вду­мать­ся, вам уда­лось сде­лать пока боль­ше, чем Гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ре и МИДу вме­сте взя­тым. Они долж­ны были бы молить­ся на вас и возить по миру.

– Ни с одним пред­ста­ви­те­лем казах­стан­ской юсти­ции, судов или про­ку­ра­ту­ры я не встре­чал­ся со вре­ме­ни выхо­да из испра­ви­тель­ной коло­нии. Мы с Пет­ром Афа­на­сен­ко до сих пор оста­ем­ся осуж­ден­ны­ми по насквозь липо­во­му делу, кото­рое Рахат Али­ев сфаб­ри­ко­вал, что­бы устра­нить Аке­жа­на Каже­гель­ди­на с поли­ти­че­ской сце­ны. Ни Гене­раль­ная про­ку­ра­ту­ра, ни Вер­хов­ный суд не пере­смот­ре­ли наше дело, не отме­ни­ли при­го­вор, не воз­ме­сти­ли ущерб, кото­рый был нане­сен года­ми заклю­че­ния нам и нашим семьям, кра­хом карьеры.

Мы уве­ре­ны, что какое-то воз­ме­ще­ние удаст­ся полу­чить с Раха­та Али­е­ва в запад­ных судах. Ну и Роди­на когда-нибудь тоже вспом­нит о двух сво­их офи­це­рах, вос­ста­но­вит наши доб­рые имена.

– Вы хоти­те полу­чить от Раха­та Али­е­ва толь­ко мате­ри­аль­ное воз­ме­ще­ние ущер­ба или жела­е­те его уго­лов­но­го нака­за­ния? На какое нака­за­ние он может рас­счи­ты­вать в Запад­ной Европе?

– В Евро­пе Рахат Али­ев может рас­счи­ты­вать на спра­вед­ли­вое нака­за­ние. 40 лет тюрь­мы ему там не гро­зит, но годы заклю­че­ния за пыт­ки и неза­кон­ное лише­ние сво­бо­ды – тоже не сахар. Кста­ти, ору­жие, под­бро­шен­ное людь­ми Раха­та в гараж Пет­ра Афа­на­сен­ко, было уло­же­но в меш­ки из-под сахара.

Для нас не важ­но, сколь­ко лет он отси­дит в австрий­ской или маль­тий­ской тюрь­ме. Важ­но, что­бы на его при­ме­ре все поня­ли, что нару­ше­ние кон­сти­ту­ци­он­ных прав граж­дан и уни­вер­саль­ных прав чело­ве­ка чре­ва­то нака­за­ни­ем. Неза­ви­си­мо от сте­пе­ни род­ства с вла­стью. Сыно­вья Кад­да­фи ско­ро тоже это про­чув­ству­ют на соб­ствен­ной шкуре.

Мы, без­услов­но, будем тре­бо­вать и уго­лов­но­го пре­сле­до­ва­ния. Наши адво­ка­ты уже пода­ли заяв­ле­ния в австрий­скую про­ку­ра­ту­ру. Адво­ка­ты Али­е­ва утвер­жда­ют, что он уже не живет в Австрии. Но это не име­ет зна­че­ния. Если он теперь на Маль­те, заяв­ле­ния пере­да­дут туда, выпи­шут евро­пей­ский ордер на арест, эта­пи­ру­ют. Пре­ступ­ле­ния нешу­точ­ные – пыт­ки, неза­кон­ное лише­ние сво­бо­ды. Там, гля­дишь, появят­ся еще новые обви­не­ния в рей­дер­ских захва­тах соб­ствен­но­сти евро­пей­ских биз­не­сме­нов. Я слы­шал об этом.

Кро­ме того, у вла­стей в стра­нах ЕС тоже есть к нему вопро­сы по пово­ду отмы­ва­ния денег и неза­кон­ной пред­при­ни­ма­тель­ской дея­тель­но­сти. Это уже мне рас­ска­за­ли жур­на­ли­сты в Австрии.

– Рахат Али­ев часто утвер­жда­ет, что если что-то неза­кон­ное и совер­шал, то это по при­ка­зу пре­зи­ден­та. Поэто­му, мол, все пре­тен­зии долж­ны быть направ­ле­ны туда, в Акор­ду. Что бы вы ему ответили?

– Исто­рия зна­ет при­ме­ры таких «геро­ев», кото­рые гораз­ды были пытать ско­ван­ных или без­за­щит­ных людей, а потом трус­ли­во оправ­ды­ва­лись: так мне Гит­лер при­ка­зал. Или Мило­ше­вич. Или Кад­да­фи… Эти отго­вор­ки дав­но уже не проходят.

Бахыт­гуль МАКИМБАЙ,

«D»