• Девятый по счету премьер-министр Казахстана Серик Ахметов войдет в новейшую историю нашей страны как самый отрицательный персонаж в своей номинации. И это связано с агрессивной тарифной политикой его правительства и свертыванием социальных программ, направленных, прежде всего, против женщин. За истекшие 8 месяцев деятельности этого кабинета министров иных инноваций попросту не было.
Однако и в глубоко наезженной колее вышеназванных инициатив правительства имеет место быть перекос, отрицательные отголоски которого отзовутся уже в ближайшие годы.
МЫ ПОЗАДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ
Выступая на совещании по проблемам Астаны, президент с возмущением говорил о существенном повышении цены за один квадратный метр жилья, возводимого в столице – запредельная ее величина – 4 тыс. долларов США за один квадрат.
Между тем даже беглый анализ сметы нового жилья показывает, что основная часть этой ценовой опухоли приходится именно на тарифную составляющую. В первую очередь эта припухлость образовалась из-за почти двукратного повышения стоимости железнодорожных грузовых перевозок, увеличения тарифа на электроэнергию. Все это вместе взятое и определило повышение стоимости стройматериалов и соответствующих услуг за последние пять лет почти вдвое.
Только возрастающая тарифная составляющая обеспечила в стоимости жилья 4 тыс. долларов за один квадрат прибавку в размере 1 тыс. долларов.
Стоимость среднего жилья в самой развитой стране мира – США составляет около 1 250 долларов за квадрат.
Как сообщает портал «Kapital.kz», американец при средней зарплате 4140 долларов может купить в месяц 3,34 метра жилья. В Германии – 1,89 квадрата. Тогда как в Казахстане на среднюю зарплату можно купить 0,6 квадратных метра жилья в черновой отделке.
То есть за среднестатистическую трехкомнатную квартиру человеку надо работать 14 лет, естественно, отказав при этом себе в пище, одежде и т.д. Вот к чему привела ползущая тарифная государственная политика последних лет.
Однако очевидно, что такое полюсное сравнение не корректно, слишком разная весовая категория у нас и в США. Хотя даже почти при шестикратном повышении зарплаты американских строителей, по сравнению с нами, стоимость квадрата жилья соответствующего класса у них меньше.
В рамках Таможенного союза наши показатели по тарифам тоже не самые завидные.
Например, на одну среднюю зарплату в Казахстане можно купить около 8 тыс. кВт/ч. электроэнергии. В России этот показатель составляет 10 300, в Белоруссии – 13 170. Стоимость электроэнергии в Белоруссии в два раза дешевле, чем в Казахстане, тогда как энергетический потенциал у нас многократно выше.
Словом, если сделать анализ возможности казахстанца в плане приобретения того или иного вида услуг и товара за свою среднюю зарплату, то наши показатели ниже, чем у соседей по Таможенному союзу, не говоря уже о других развитых странах.
Например, на среднюю зарплату казахстанец приобретет на 40% меньше бензина марки А‑95, чем его сосед-россиянин. А ведь бензин и электроэнергия – это основные затраты, которые потом перекинутся на цену мясомолочной продукции, бытовых услуг и т.д. В той же Белоруссии на среднюю зарплату можно купить больше молока, овощей, одежды, самое главное, у них все это собственного производства.
Главный вывод таких тенденций в цифрах абсолютно ясен. Нельзя допускать уменьшения покупательной способности собственного населения по сравнению с соседями по единому экономическому пространству. Мы слишком интегрированы и информированы взаимно, и нынешняя тарифная политика приведет к тому, что среднестатистический казахстанец реально почувствует свои экономические потери и отставание уже в ближайшие один-два года.
ПОЧЕМ НАС «ИМЕЮТ»?
Если сделать структурный анализ по калькуляции затрат единицы продукции, особенно по отраслям, где зависимость от тарифных услуг составляет свыше 25%, то картина получается еще более удручающая. В первую очередь, это ухудшение будет ощущаться в легкой и пищевой промышленности, сельском хозяйстве, где такого рода затраты охватывают 30–40% себестоимости. При той открытости движения товаров и услуг, которые имеют место быть в настоящее время, казахстанский продукт станет попросту не востребован по цене. Ведь при таком проценте структурных затрат тарифные увеличения определят повышение конечной цены отечественного товаропроизводителя на 15–20%.
Уже сейчас тарифное регулирование цены на основные затраты привело к тому, что отдельные продукты, даже с учетом логистических расходов, выгодней завозить из Китая, Турции, России и даже Белоруссии. Например, молочную продукцию мы у себя уже на 80% обеспечиваем за счет других товаропроизводителей.
Аналогичная ситуация в легкой промышленности, в отдельных подотраслях сельского хозяйства и т.д. Такое ощущение, что наши правительственные чиновники вообще разучились работать даже с калькулятором и не просчитывают свои тарифные действия даже на горизонте в один год.
Анализируя материалы по тарифам, особенно передовых европейских стран, автор настоящей статьи с удивлением обнаружил, что там такие вопросы скрупулезно просчитываются соответствующими чиновниками. Векторность этих просчетов направлена, прежде всего, на то, чтобы отечественный товаропроизводитель получил значительные преимущества уже на стадии начального производства с тем, чтобы быть более конкурентным по цене.
Так, Германия продает газ своим производствам в два раза дешевле, чем населению, а стоимость электроэнергии для предприятий на 35% ниже. В Дании и электроэнергия, и газ поставляются своим производителям в два раза ниже, чем населению.
Аналогично на 20–40% дешевле поставляется электроэнергия и газ в Австрии, Франции, Италии. Через какие механизмы это делается – субсидии, дотации или иные формы, – это неважно. Важно то, что правительства этих стран заботятся о своих производителях, там идет экономическая война за свой народ, за свою страну.
Наши чиновники, наоборот, ведут войну против своего народа, против своих производителей. Как следствие такой тарифной политики – Казахстан все больше ввозит и все меньше производит. В результате мы имеем то, что имеем – вернее, нас имеют.
В ДОБРЫЙ ПУТЬ, ТАРИФНЫЕ МИНИСТРЫ
Посмотрите торговый баланс внутри стран ТС. Казахстанский товар стал меньше востребован в рамках этого объединения. По данным Агентства РК по статистике, в 2012 году казахстанские поставки в Россию и Беларусь снизились на 3,7% и, напротив, импорт из этих стран вырос на 12%. Наш товар неконкурентен на этом рынке, в первую очередь, потому, что вопрос ценообразования диктуется Россией, которая давит на нас десятикратной массой своей промышленности.
Вместе с тем покупательная способность россиян выше, чем у казахстанцев на 30%, следовательно, выше и люфт его экономического маневра.
А что будет, когда мы вступим в ВТО?
Правительство объявило, что в 2013 году займет 1 млрд. долларов на внешнем рынке. Одновременно педалируется тема ввода тарифов за проезд по дорогам. На очереди увеличение тарифов на бензин. Все это дополнительно ляжет на цену нашего товара. И тогда в скором времени нам придется занимать уже 3–4 млрд. долларов, чтобы залатать бюджетные дыры.
Как говорится, в добрый путь, тарифные министры. На большее, очевидно, правительство не способно. Наши государственные топ-менеджеры в погоне за сиюминутной тарифной тенгушкой не просчитывают вопросы негатива, которые возникнут как следствие завтра.
В СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ – НА ПЛЕЧАХ ЖЕНЩИН
Особенно убедительной фактажностью такого вывода является социальная политика государства, развернутая в текущем году. Инициатива срезания декретных пособий осталась уже в истории. На очереди повышение пенсионного возраста для женщин.
Только в 2012 году в стране звучали победные гимны о том, что ВВП Казахстана увеличился за годы независимости в 15 раз, что в принципе с оптимизмом позволило нам заглянуть за экономический горизонт аж до 2050 года.
На этом фоне уже в 2013 году контрастно прозвучало заявление главного банкира Г.Марченко, что если не повышать пенсионный возраст для женщин, то к 2023 году дефицит бюджета составит 19,6 млрд. долларов США. Проще говоря, нам грозит дефолт, если женщина не будет работать до 63 лет. Как говорится, приехали ниже плинтуса. По данным демографов, после таких нововведений средняя жизнь казахстанцев после пенсии составит 6,6 лет.
Уже отмечалось, что доля жителей старше 63 лет в процентах от общего населения казахстанцев составляет около 9%. Это в два раза меньше, чем в Европе и в полтора раза ниже, чем в странах ТС. Утверждение чиновников о том, что в Казахстане стали дольше жить, – это очередной миф.
Средний размер пенсии в Казахстане по отношению к зарплате также минимален (28%), а по отношению к ВВП один из самых низких в мире. У нас он ниже, чем в Узбекистане и Киргизии. Нагрузка пенсионеров на бюджет страны в результате многолетних усилий наших чиновников минимизирована до самого низкого выживаемого уровня. Однако, несмотря на это, новый закон о пенсионном обеспечении принят нашими депутатами в один присест.
В ИСКУССТВЕ ЗАБОЛТАТЬ У НАС СОПЕРНИКОВ НЕТ
Какие только аргументы по педалированию этого вопроса ни пришлось услышать! Говорили о послевоенном демографическом росте жителей страны и, соответственно, выходе на пенсию людей 1945–1958 годов рождения в текущие годы. При этом не учитывался фактор массового исхода населения в 90‑е годы (2,5 млн. человек). Говорили о демографическом провале или снижении рождаемости с 1992 по 1999 год. Соответственно, кумулятивное снижение по данному периоду составит в 2018 году по отношению к 2011 году 13,7% (данные АИРИ). Говоря проще, столько людей недополучила страна в смысле притока новой рабочей силы.
Отсюда следовал главный вывод, что к 2030 году на одного работающего налогоплательщика придется 3 и более социальных клиентов (дети, инвалиды, пенсионеры и незанятое население).
Однако нигде не был дан общий анализ с тем, чтобы печальные социальные выводы имели строгую доказательность. Чиновники и депутаты попросту заболтали проблему в расчете на безграмотность населения. И нигде не подчеркивалось то обстоятельство, что для того, чтобы нищенски просуществовать в среднем 6,6 лет на пенсии, надо казахстанцу отработать 25–30 лет, или иначе говоря, соотношение составляет один к четырем или к пяти. Нигде не анализировались возможности трудовой миграции, а они таковы, что при условии грамотного законодательства легко могут перекрыть нехватку в количестве до 1 млн. человек, без соответствующих социальных гарантий для них ни сейчас, ни в будущем.
И наконец, о каком провале и нехватке трудовых ресурсов можно говорить, если число безработных и так называемых самозанятых людей трудоспособного возраста перевалило в Казахстане за 3 млн. человек. Или планами правительства жестко задекларировано сохранение такого чудовищного балласта до 2030–2050 годов?
БУДЕМ ГОЛОСОВАТЬ НОГАМИ
Но самое главное, если приподнять горизонт нашего видения на 2–3 года вперед, то мы будем свидетелями очень печальных событий. В частности, массовой миграции трудоспособного населения из Казахстана.
Пенсионный возраст в России для мужчин и женщин составляет 60 и 55 лет соответственно. Следовательно, если сейчас среднестатистическая семья в Казахстане перерабатывает нашего северного соседа на 6 лет, то в ближайшем будущем, вследствие пенсионной реформы, эта цифра составит 11 лет. При такой перспективе самым естественным желанием миграционно настроенной семьи будет голосование ногами, тем более, что Россия проводит довольно привлекательную политику в этом плане.
И наоборот, выезд из России, в первую очередь, казахской диаспоры, в нашу страну будет резко приостановлен. Аналогично мы будем иметь негативную разницу и с Узбекистаном – только на 12 лет (женщины там выходят на пенсию в 54 года).
Следовательно, этнический и миграционный потоки и оттуда измельчают, если не пересохнут вообще.
По данным социологического опроса, проведенного по заданию КИСИ, более 30% населения Казахстана хотели бы мигрировать в другие страны. В основном это молодежь до 30 лет. В качестве причины называют замедление позитивных изменений в стране.
Такая тенденция легко просчитывалась, но близорукость наших чиновников настолько очевидна, что этот двух-трехлетний горизонт для них не стал подъемным. Да что там говорить о двухлетнем горизонте! В мае этого года на заседании правительства премъер-министр РК Серик Ахметов выразил недовольство ростом цен на металл и цемент, как-будто не сам инициировал беспрецедентное повышение тарифов на услуги по водоснабжению, теплу и электричеству. Это означает, что правительство не видит, что произойдет от ее собственных инициатив даже в ближайшие 2–3 месяца.
Теперь вот министр Ерболат Досаев сообщил, что параметры бюджета 2013 года сокращены на 400 млрд. тенге, подчеркнув при этом, что такое в Казахстане произошло впервые за последние 9 лет и эта тенденция не улучшится. Наше правительство не делает никаких реальных шагов, направленных на улучшение экономики и прочно продолжает сидеть на наркотической игле от продажи энергоресурсов и металлов. Внутренний рынок пущен на самотек, а песня введения новых тарифов и цен лежит в плоскости самовыживания.
И СКАЗКИ ПРО БЕЛОГО БЫЧКА
Самое терпеливое наше население – сельчане – продолжает лежать на обочине экономического развития. Вдумайтесь только в эти цифры: в 90‑х годах продукция сельского хозяйства составляла в ВВП страны 33–35%, в 2012 году она снизилась до 5–6%.
Приведу еще один факт, который многим откроет глаза на то, в какой катастрофе находится наше сельское хозяйство, и который поможет нам избавиться от убаюкивающих сказок про белого бычка, которыми нас пичкают.
Так вот, численность скота (овец, КРС, лошадей), если перевести на условную овцу, составило в 2011 году 55,50 млн. голов. В то время, как в 1913 году (данные переписи) эта цифра составляла 69,82 млн. голов, что на 20% выше, чем аналогичный показатель 2011 года. Следовательно, положение в животноводстве хуже, чем было 100 лет назад. При этом население Казахстана в 1913 году было в три раза меньше, чем в настоящее время.
Социалистический строй нам оставил 94,80 млн. голов (данные 1990 года), что в 1,7 раза выше аналогичного показателя 2011 года.
Производительность труда в этой отрасли не выросла. Следовательно, за такими мизерными процентами стоит все наше сельское население, которое и безработными назвать трудно. Они вообще не учтены – как трудовые ресурсы – и причудливо названы самозанятыми.
У правительства нет реальных программ и планов по выводу села из этой пучины. Отдельные пилотные проекты Минсельхоза или проваливаются, не успев родиться, или же умирают по дороге, как элитные буренки.
О легкой промышленности лучше вообще не говорить, потому как ее вообще нет в Казахстане.
А ведь именно две вышеназванные отрасли наиболее трудозатратны, и их возрождение вывело бы страну из провала продовольственной безопасности и завала импортного ширпотреба, а самое главное – безработицы.
Необходимо объявить пятилетку возрождения сельского хозяйства и легкой промышленности.
Ресурсы для этого есть. Они в помпезных стройках, раздутом госаппарате, казнокрадстве и т.д. Существенным подспорьем для бюджета должен стать налог на роскошь, отмена выплат НДС на экспорт. Только по двум этим позициям можно обогатить бюджет на более чем 3 млрд. долларов в год. А пока, по сообщению финполиции РК, общий ущерб от взяточников с начала года составил более 3 млрд. тенге. Вот вам и первые деньги, господа министры.
При расчетливом подходе мы еще способны встать на ноги, а не качаться на качелях кризиса из стороны в сторону.
Айдар СЕИТ-КОЖА
