«Общественная позиция»
(проект «DAT» №41 (358) от 10 ноября 2016 г.
30-летию Декабрьского восстания
«Кто прощает преступление, становится его сообщником». (Вольтер)
В жизни государства конституционный надзор играет первостепенное значение для нормального и эффективного функционирования всех структур. В Казахстане конституционный надзор, в силу различных причин, еще не вошел в практику государственного строительства. Тогда как в мировой практике успешно действует несколько видов конституционного надзора: парламентский, судебный и смешанный. Все они играют важную роль в решении судьбоносных проблем общества.
Первый вид конституционного надзора осуществляется судами общей юрисдикции. Эту систему называют американской. Здесь любой суд при рассмотрении конкретного уголовного или гражданского дела может высказать свое мнение не только по существу этого дела, но и о конституционности или неконституционности того закона, на который ссылаются стороны.
Второй вид конституционного надзора – европейская модель, при которой создаются специальные конституционные суды. Для оценки законодательств, требующих специального знания.
Третий вид конституционного надзора – это надзор, осуществляемый несудебными органами. Классическим примером такого органа является Конституционный совет Франции, который пользуется огромным авторитетом у граждан этой страны и имеет колоссальный вес в системе жесткой президентской власти.
Следующий вид надзора – парламентский, когда последний осуществляет разнообразный контроль над деятельностью правительства и высших должностных лиц.
О важности конституционного надзора в цивилизованных странах говорит тот факт, когда объектом конституционного надзора могут быть почти все законы, подзаконные акты, решения суда, международные договора, нарушение избирательных законов и т.д.
В некоторых странах (Франция, Австрия) Конституционный совет по своей инициативе наблюдает за правильностью проведения выборов. Инициировать конституционный надзор могут как юридические, так и физические лица, все государственные органы, и даже лица, находящиеся под следствием или в местах лишения свободы.
Кроме этого парламенты некоторых стран обладают как общими, так и специальными судебными функциями. Так, например, специальный Комитет Палаты лордов Великобритании имеет право привлекать к судебной ответственности высших должностных лиц по уголовным и гражданским делам, включая членов правительства, судей Верховного суда, депутатов.
Особый интерес для коррумпированных стран представляет опыт государственного надзора КНР, где действует разнообразный партийный контроль над деятельностью партийных и хозяйственных должностных лиц. В Китае до сих пор сохранена высшая мера наказания за взяточничество. В Пекине даже есть музей, где для посетителей демонстрируют казнь лиц, наказанных за коррупционные преступления.
Как видим, разнообразный конституционный надзор в цивилизованных странах служит, по большому счету, целям охраны интересов государства и граждан, что укрепляет доверие народа и власти, стимулирует патриотизм, тем самым укрепляет связь народа с государством.
Тогда как в Казахстане мы наблюдаем массовые нарушения прав граждан, злоупотребления служебным положением должностных лиц, особенно в правоохранительных органах, беспредел в местах заключения, сомнительные суициды в армии, процветание коррупции в судебной системе, в учебных заведениях и в здравоохранении, гонения и даже убийства оппозиционно настроенных лиц.
Позорным является то, что огромные богатства недр Казахстана находятся в руках зарубежных хищников, которые превратили казахстанских граждан в подневольных рабов, а земля сельчан оказалась в руках олигархов – феодалов и нечистоплотных нуворишей. Чем объяснить, например, что бывшие депутаты обладают сотнями тысяч га пахотных земель?
Такое положение объясняется тем, что все надзорные органы оказались «под колпаком» власти, а аморфный Конституционный совет вот уже десятки лет болеет «детской болезнью» и кадровой чехардой и не может занять в государстве свое достойное место, практически никакой роли в жизни общества не играет, а порой своей вялостью и пассивностью даже способствует коррупции. Так, например, в газете «Эпоха» от 19.01.2007 г. под рубрикой «Коррупция и китайская экспансия» было опубликовано обращение жителей г. Зайсана к президенту о том, что в Восточно-Казахстанской области зам. акима области М. Баяндаров и директор департамента М. Шамкенов передали китайцам на 5 лет 7600 га земли в районе живописного озера Зайсан и Черного Иртыша и что эта земля может быть со временем выкуплена. Такое явно коррупционное преступление областных полувождей не стало предметом внимания Конституционного совета, а письмо было просто переслано на рассмотрение областных чиновников. Мне кажется, другой бы на месте бессменного председателя Конституционного совета Игоря Рогова обеспокоился бы судьбой казахской земли.
Такое безответственное отношение можно объяснить, в том числе, и кадровой политикой. В такой структуре, как Конституционный совет, должны работать истинные патриоты – национальные кадры, нутром и душой болеющие за каждый клочок нашей земли, а не временщики, вероятные граждане нескольких государств, участвовавшие в репрессиях казахской молодежи в 1986 году и на деле показавшие свое неприязненное отношение к казахскому народу.
В связи с поднятой темой о неэффективности и бесперспективности Конституционного совета, хочу напомнить историю создания первого и последнего Конституционного суда. Когда туда проникла целая группа юристов, рядовых преподавателей Казахского университета – активных приближенцев «колбинской политики», отличившихся в период Декабрьских событий 1986 года, как душители прав и свобод граждан Казахстана. Это бывший декан юрфака КазГУ Сергей Ударцев, его заместитель Виктор Малиновский, комсомольский активист Константин Колпаков, при секретаре Агушевич и их советнике Игоре Рогове, которые, создав штаб «тройки», масштабно организовали «охоту на ведьм» в лице казахских патриотически настроенных студентов. Они сотнями исключали их из университета, с очного и заочного обучения. При этом только студентов казахской национальности, не задумываясь об искалеченных жизнях и судьбах, бесконечно преследовали преподавателей. В результате десятки преподавателей были уволены, а некоторые доведены до больничной койки и даже смерти.
В преследовании декабристов и сочувствующих им лиц особо отличился декан Ударцев, а его зам.
Малиновский проявил себя мастером по фабрикации и фальсификации персональных дел на сотрудников и студентов. Они не прекращали преследования даже тех, кто, бросив университет, работал в других учреждениях. Свои антизаконные акции они продолжали вплоть до ухода Колбина, пока ректор Едил Ергожин не был вынужден избавиться от них.
Ко времени формирования Конституционного суда деятельность Ударцева, Малиновского, Людмилы Башаримовой была уже известна и обсуждалась на комиссии Верховного Совета, которая не рекомендовала их в Конституционный суд, но по протекции тогдашнего советника президента Юрия Хитрина все они оказались членами Высокого суда. Таким образом, люди, которые, помимо всего прочего, не только не уважают, но и ненавидят народ, на земле которого живут, приняли все меры, теперь оказались в роли судей. В октябре 1995 года ассистента КазГУ К. Колпакова назначают министром юстиции республики. После таких назначений можно было подумать, что нация лишилась рассудка.
В те годы я вместе с другими истцами подал заявление о нецелесообразности пребывания в рядах судей Конституционного суда – Ударцева, Малиновского, Башаримовой, о досрочном прекращении их полномочий.
Об их антинародной деятельности доводили до сведения президента, а председателя Конституционного суда Мурата Баймаханова предупреждали, чтобы он предпринял меры для удаления этой группы из суда, что эти люди, склонные к групповщине и авантюризму, не дадут ему спокойно работать. Мои прогнозы полностью оправдались. Рогов – идейный руководитель этой группы, Ударцев, Малиновский, Башаримова раскололи Конституционный суд на две части. Колбинцы – Ударцев, Малиновский, Башаримова во главе с Роговым и «чистые» во главе с Баймахановым. Работа суда была дезорганизована, работники погрязли в дрязгах. Помню, как великий реформатор Нагашбай Шайкенов возмущался таким составом Конституционного суда.
В этот период ставился вопрос о передаче функций Конституционного суда в Верховный суд. Но Рогов разыграл из себя демократа и выступил противником объединения судов, мол, «нельзя лишать народ своего защитника» (см. «Аргументы и факты» № 44, 1994г.). И. Рогов якобы как «патриот-казахстанец» инициировал даже возбуждение уголовного дела по искам декабристов, чтобы отстоять Конституционный суд. Но когда встал вопрос о судебном процессе, оказалось, что половина членов суда – Ударцев, Малиновский, Башаримова должны были оказаться на скамье подсудимых. И тогда Рогов ради сохранения команды «колбинцев» торпедирует рассмотрение дела декабристов и, мобилизовав все ресурсы, выполняет двойную миссию – отстоял Конституционный суд и сохранил «колбинцев».
После этого Конституционный суд около десяти месяцев бездействовал, стороны выясняли отношения, разъезжали по заграницам, уточняли свои не совсем ясные компетенции и т.д. И вдруг, после долгой спячки у такого нелегитимного суда неожиданно прорезается «зуб мудрости», и он принимает страшное решение о роспуске парламента, что заставило тогда многих казахстанцев задуматься о сущности и природе Конституционного суда и кто там вершит правосудие.
И вообще нужен ли такой суд? Первым подал свой мощный голос о разгоне такого суда выдающийся патриот академик Салык Зиманов. После этого последовал Указ президента о роспуске Конституционного суда, а народ остался удивленный и встревоженный.
Как мы видим, несмотря на неординарное и бесперспективное состояние Конституционного совета, его председатель остается на плаву, хотя, обладая узкой специализацией (уголовное право), ему трудно толковать государствоведческие проблемы. И для многих юристов пребывание его на этом посту представляется нелогичным и остается загадкой. Более того, для нас, казахской интеллигенции, крайне оскорбительно, что он, дезориентируя президента, снова протащил в КС «колбинца» В.Малиновского, что является со стороны И. Рогова вопиющим беспределом и издевательством над честью и достоинством моего народа. Все же надо уважать народ, где вы живете, и землю, по которой вы ходите.
Всем известно, какие страдания и несчастья принесли В. Малиновский и С. Ударцев профессорско-преподавательскому составу и студенчеству юрфака КазГУ, поэтому обращаюсь к президенту Н. Назарбаеву, ради памяти репрессированной, поруганной казахской интеллигенции, не поощрять их, совершивших незаконное действия против моего народа.
Исходя из изложенного, прихожу к выводу, что должность председателя Конституционного совета, как и другие силовые структуры, должен занимать человек, вышедший из глубинных недр казахской земли, впитавший в себя национальную психологию, быт, нравы, обычаи и традиции родного народа, живущий помыслами казахского народа. Нынешний председатель Конституционного совета И. Рогов навряд ли обладает этими качествами, да и незнание государственного языка серьезно влияет на толкование смысла и значение законодательств, а его тяга и стремление взять под защиту «колбинцев» раздражает и оскорбляет нас и достаточно ярко характеризует идеологию и личность И. Рогова. Да и вообще, напрашивается вопрос: правильно ли содержать такой громоздкий, неэффективный и непрофессиональный Конституционный совет? Насколько разумно расходуются немалые средства на его содержание?
Хамит АЛЬЖАНОВ,
ветеран внешней разведки,
полковник в отставке,
профессор