Казахстан: кто и почему хочет вернуть смертную казнь

После тер­ак­тов в Акто­бе в Казах­стане заго­во­ри­ли об отмене мора­то­рия на смерт­ную казнь. Насколь­ко вели­ка веро­ят­ность это­го и како­вы аргу­мен­ты сто­рон­ни­ков и про­тив­ни­ков, выяс­ня­ла DW.

После тер­ак­тов в Акто­бе и объ­яв­ле­ния “жел­то­го уров­ня” тер­ро­ри­сти­че­ской угро­зы на 40 дней, в Казах­стане на самом высо­ком уровне заго­во­ри­ли о воз­мож­но­сти отме­ны вве­ден­но­го еще в 2003 году мора­то­рия на смерт­ную казнь.

Все нача­лось с видео­об­ра­ще­ния пре­зи­ден­та стра­ны, кото­рое появи­лось спу­стя три дня после столк­но­ве­ний пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов с воору­жен­ны­ми людь­ми на запа­де Казах­ста­на. Дав свою оцен­ку про­изо­шед­шим собы­ти­ям, Нур­сул­тан Назар­ба­ев заме­тил: “Взяв­ший в руки ору­жие и убив­ший чело­ве­ка дол­жен быть при­го­во­рен к смерт­ной казни”.

Смерт­ная казнь как при­знак… гуманности?

Мысль пре­зи­ден­та Казах­ста­на сра­зу же под­хва­ти­ли отдель­ные депу­та­ты пар­ла­мен­та и пред­ста­ви­те­ли судей­ско­го кор­пу­са. На про­шед­шем 13 июня в Астане засе­да­нии пар­ла­мент­ско­го коми­те­та по кон­сти­ту­ци­он­но­му зако­но­да­тель­ству, сена­тор Серик Акыл­бай пред­ло­жил пра­ви­тель­ству и пар­ла­мен­та­ри­ям поду­мать об отмене мора­то­рия на смерт­ную казнь. “За тер­ро­ризм надо уже­сто­чить нака­за­ние в Уго­лов­ном кодек­се. Вплоть до выс­шей меры нака­за­ния”, — под­черк­нул депу­тат верх­ней пала­ты пар­ла­мен­та Акыл­бай, кото­рый ранее был и чле­ном Вер­хов­но­го суда, и про­ку­ро­ром Кара­ган­дин­ской области.

По его мне­нию, воз­вра­ще­ние смерт­ной каз­ни как за тер­ро­ризм, так и за умыш­лен­ное убий­ство людей явля­ет­ся при­зна­ком не жесто­ко­сти, а гуман­но­сти по отно­ше­нию к род­ствен­ни­кам пострадавших.

Фак­ти­че­ски под­дер­жа­ла сво­е­го быв­ше­го кол­ле­гу и судья город­ско­го суда Аста­ны — Сай­ран Алим­ба­е­ва. В ходе состо­яв­шей­ся 14 июня пресс-кон­фе­рен­ции она, поде­лив­шись со СМИ инфор­ма­ци­ей о депу­тат­ской ини­ци­а­ти­ве отме­нить мора­то­рий на смерт­ную казнь, заме­ти­ла: “Мое мне­ние как судьи — дей­стви­тель­но, по неко­то­рым кате­го­ри­ям дел име­ет­ся необ­хо­ди­мость вве­сти смерт­ную казнь. Осо­бен­но в отно­ше­нии терроризма”.

Насе­ле­ние силь­но не возражает?

Про­ве­ден­ные несколь­ки­ми казах­стан­ски­ми изда­ни­я­ми опро­сы чита­те­лей пока­за­ли, что боль­шин­ство из них под­дер­жи­ва­ет идею отме­ны мора­то­рия на смерт­ную казнь. Напри­мер, по ито­гам “Бит­вы мне­ний” интер­нет-пор­та­ла Tengrinews “про­тив” воз­вра­ще­ния исклю­чи­тель­ной меры нака­за­ния про­го­ло­со­ва­ло 36 чело­век, тогда как “за” — 99.

Более того, сто­рон­ни­ки воз­вра­та смерт­ной каз­ни в Уго­лов­ный кодекс рес­пуб­ли­ки счи­та­ют, что рас­стре­лу или смер­тель­ным инъ­ек­ци­ям долж­ны быть под­верг­ну­ты не толь­ко “тер­ро­ри­сты” или “убий­цы”, но и “каз­но­кра­ды”, и “педо­фи­лы”. Не наблю­да­ет­ся един­ства во мне­ни­ях по вопро­су об отмене мора­то­рия на смерт­ную казнь и сре­ди экс­пер­тов, опро­шен­ных DW.

Ско­рее будет “да”?

Один из веду­щих в Казах­стане спе­ци­а­ли­стов по поли­ти­че­ским PR-тех­но­ло­ги­ям Ерлан Аскар­бе­ков счи­та­ет, что веро­ят­ность вос­ста­нов­ле­ния смерт­ной каз­ни в стране очень вели­ка, осо­бен­но если будет совер­шен оче­ред­ной круп­ный тер­акт: “Сей­час это зву­чит шоки­ру­ю­ще, но в слу­чае оче­ред­но­го тер­ак­та эти меры полу­чат одоб­ре­ние боль­шин­ства граж­дан Казах­ста­на, кото­рые нена­ви­дят тер­ро­ри­стов так же, как педо­фи­лов-убийц и манья­ков. Есть веро­ят­ность, что госу­дар­ство вве­дет казнь и за изме­ну родине”.

Иной точ­ки зре­ния при­дер­жи­ва­ет­ся дирек­тор Цен­тра медий­ных тех­но­ло­гий в Астане Артур Ниг­ме­тов. “Я не думаю, что из-за собы­тий на запа­де Казах­ста­на будут при­ня­ты такие ради­каль­ные меры, как отме­на мора­то­рия на смерт­ную казнь. Да, этот вопрос сто­ит на повест­ке дня, и, по всей види­мо­сти, еще будет обсуж­дать­ся. Но сле­ду­ет пом­нить, что Казах­стан выбрал путь на гума­ни­за­цию сво­ей пени­тен­ци­ар­ной систе­мы. Соот­вет­ствен­но мало верит­ся, что еди­нич­ный факт тер­ро­риз­ма пере­черк­нет мно­го­лет­нюю рефор­му”, — отме­тил Артур Нигметов.

Не забы­вая про ПАСЕ

Не верит в отме­ну мора­то­рия на смерт­ную казнь и казах­стан­ский оппо­зи­ци­он­ный поли­тик Амир­жан Коса­нов. Хотя, по его наблю­де­ни­ям, послед­ние собы­тия в стране заста­ви­ли людей заду­мать­ся об уже­сто­че­нии нака­за­ния за страш­ные пре­ступ­ле­ния. “О вве­де­нии смерт­ной каз­ни граж­дане гово­ри­ли и во вре­мя чудо­вищ­ных пре­ступ­ле­ний педо­фи­лов. Эмо­ции, слов нет, при­сут­ству­ют. Напри­мер, в стране нема­ло сто­рон­ни­ков вве­де­ния это­го нака­за­ния за… кор­руп­ци­он­ные дея­ния (види­мо, при­ме­ры из Китая чрез­вы­чай­но зара­зи­тель­ны). Но, думаю, что мора­то­рий на смерт­ную казнь, несмот­ря, на доста­точ­но высо­кую под­держ­ку в обще­стве, не будет снят, — поде­лил­ся сво­им мне­ни­ем с DW Амир­жан Коса­нов. — Этот мора­то­рий был вве­ден во вре­мя обсуж­де­ния вступ­ле­ния Казах­ста­на в Пар­ла­мент­скую ассам­блею Сове­та Евро­пы (ПАСЕ). И Аста­на, ско­рее все­го, не будет себя лишать таких перспектив”.

Вме­сте с тем оппо­зи­ци­он­ный поли­тик заме­тил, есть и дру­гая, спе­ци­фи­че­ская сто­ро­на вопро­са, кото­рая застав­ля­ет заду­мать­ся. “Речь идет о том, что судеб­ная систе­ма Казах­ста­на пол­но­стью под­кон­троль­на испол­ни­тель­ной вла­сти и поли­ти­че­ски с ней аффи­ли­ро­ва­на. В такой ситу­а­ции отме­на мора­то­рия на смерт­ную казнь чрез­вы­чай­но опас­на, ибо по поли­ти­че­ским (или иным) моти­вам мож­но лишить чело­ве­ка само­го доро­го­го — жиз­ни, а потом может ока­зать­ся, что при­го­вор был неспра­вед­лив и поли­ти­че­ски моти­ви­ро­ван. Пере­смот­ришь при­го­вор, а чело­ве­ка-то уже нет…”, — отме­тил Косанов.

В осо­бых слу­ча­ях мора­то­рия уже нет

Меж­ду тем вопрос об истин­ных при­чи­нах, заста­вив­ших депу­та­тов пар­ла­мен­та и дей­ству­ю­щих судей заго­во­рить об отмене мора­то­рия на смерт­ную казнь, оста­ет­ся откры­тым. Дело в том, что соглас­но вне­сен­ным еще в июле 2009 года поправ­кам в зако­но­да­тель­ство Казах­ста­на, выс­шая мера нака­за­ния через лише­ние жиз­ни допус­ка­ет­ся за совер­ше­ние “тер­ро­ри­сти­че­ских пре­ступ­ле­ний, повлек­ших гибель людей, а так­же за зло­де­я­ния, совер­шен­ные в воен­ное время”.

DW, 20.06.2016