«Общественная позиция»
(проект «DAT» №21 (385) от 1 июня 2017 г.
На тему дня
На заре нашей независимости, когда мы еще толком не знали, что делать с ней, возникло очень много вопросов, на большинство из которых не было ответов. С чего начинать построение независимого государства, как организовывать новую жизнь? Как решить вопрос национальной денежной единицы и вообще где взять деньги на развитие страны, на исполнение социальных обязательств, на решение тысяч самых разных проблем.
И в этот период в нашу страну хлынули широким потоком консультанты и эксперты всех мастей с готовыми рецептами. Мы, только вылупившиеся из «железного занавеса», с удивлением и некоторым подозрением наблюдали за этими «пришельцами», чьи имена вообще нам ни о чем не говорили. Ну, а против их красивых речей, суливших молочные реки и кисельные берега, у нас не было противоядия. Благодаря этим «экспертам» сразу и на всех уровнях стала насаждаться идея о том, что частная собственность лучше и эффективнее государственной. Само же государство приносит экономике мало пользы и нужно вводить полную свободу ценообразования, а эмиссию появившегося тенге надо привязать к покупке валюты, чтобы сделать его устойчивым.
Эти классические аргументы вбивались Международным валютным фондом (МВФ) в головы чиновников во власти и населения во всех странах третьего мира, на которые у МВФ имелись вполне определенные планы. Постепенно под эту новую для нас идеологию, а также грамотно играя на том, что у нас не было иностранной валюты, в которой мы остро нуждались, в экономику и промышленность Казахстана стали заходить транснациональные корпорации (ТНК) и разные западные компании. Все они имели интерес только к сырьевым и добывающим отраслям, связанным с добычей нефти и горно- металлургической отраслью.
Как известно, после развала СССР хозяйственные связи между многими предприятиями и даже отраслями были порваны. А МВФ и ТНК, в соответствии со своими планами, используя этот фактор, хитро-мудро проводили политику дальнейшего раздробления нашей экономики. Огромные заводы и комбинаты стали испытывать серьезные трудности. Возникли острые социальные напряжения. Падал сбыт продукции. Нечем было платить рабочим. В этот момент и заходили в эти предприятия так называемые иностранные инвесторы – с программами и деньгами, призванными осчастливить и предприятия, и его работников, а бывало, и целые регионы.
Западные корпорации, назвав весь процесс незнакомым для нас словом «приватизация», скупали все самое интересное и перестраивали экономику государства, постепенно попадавшего под их влияние, под свои цели и потребности. А учитывая нашу потребность в иностранной валюте и психологию нашего чиновника, с которым иностранцам было очень легко найти общий язык, перестройка нашей экономики под западные интересы шла быстро, эффективно и без особых проблем.
Эта перестройка привела к постепенной потере национального суверенитета и переходу рычагов управления экономикой страны в руки ТНК. Этот переход, который в нашей стране преподносился как переход к рыночной экономике, на самом деле, в соответствии с планами МВФ, являлся переходом к колониальному состоянию Казахстана. В соответствии с ним у нас не должно быть ни своей промышленности, ни своего сельского хозяйства, ни своих тенговых инвестиций, ни своих кредитов. А мы сами должны превратиться в чистых потребителей зарубежных товаров и продуктов. Что мы и видим сегодня после четверти века независимости.
Кроме того, мы должны стать дешевой рабочей силой, управляемой иностранными специалистами и инженерами, что сегодня наблюдаем. Иными словами, мы перестали быть хозяевами в своей собственной стране, что и добивался МВФ и добился за какие-то четверть века. МВФ пришел квартирантом, а стал хозяином.
На этом фоне очень показательной стала недавняя инициатива директора Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий (АГМП) Николая Радостовца. Оказывается, финансовая нагрузка на предприятия АГМК непомерна и должна быть снижена. Причем компенсировать эти потери для бюджета он предложил за счет налогов с самозанятых, которых в стране около 3 миллионов и которые, по мнению Радостовца, ничего не платят, но где-то зарабатывают. Те же домработницы, например. Поэтому надо с них брать хотя бы 50 тысяч тенге в год.
Говорить такие вещи было бы простительно человеку, не понимающему, не образованному, далекому от таких вопросов. Но когда такое предложение исходит от бывшего министра труда и социальной защиты населения РК, это не просто удивляет. Это вызывает вопросы к профессиональной состоятельности и компетентности Радостовца.
Спрашивается, как он вообще умудрился стать министром с таким мировоззрением? Неужели Радостовец не знает, что главный критерий самозанятого – это то, что он нигде не зарегистрирован в качестве официального плательщика налогов и в статусе официально работающего лица? И что во всем мире эти люди считаются безработными и только у нас (да еще в некоторых странах) для них нашли такое хитрое слово – самозанятый. Потому что если мы признаем их безработными, то вместе с официально признанными безработными их у нас станет больше 40% от работающих граждан. Что же тогда нам делать со статусом «социальное государство», прописанным в Конституции?
Но Радостовец предлагает брать налог с безработных. Он не предлагает создавать для них рабочие места, он не предлагает решений, каким образом можно уменьшить количество самозанятых, он вообще ничего конструктивного не предлагает. Он просто предлагает загрузить самозанятых налогом, причем всех одним махом и одной ставкой. Он не говорит о механизмах реализации этого абсурда и не задумывается о том, какие социальные протесты его ноу-хау могут пробудить.
Думаю, будет разумным встречное предложение. В частности, о проведении тотальной налоговой проверки и финансовом аудите всех предприятий АГМП. Допускаю, что там найдется немало резервов, чтобы эти предприятия еще более эффективно работали в интересах Казахстана, откуда они выкачивают сырье на протяжении многих лет.
А в целом, если говорить об экономической политике, то она может быть сформулирована несколькими основными понятиями. Это – недоступный и дорогой кредит; монополизация и концентрация экономической мощи в небольшом количестве крупных банков, которые владеют почти всей экономикой страны. Можно сказать, практически все предприятия и бизнес в той или иной степени сегодня являются заложниками банкиров, большинство граждан – тоже. По разным источникам, количество людей, являющихся должниками банков, составляет 3-7 млн. человек.
Есть ли сегодня производство в нашей стране? Судя по отсутствию отечественных товаров на полках магазинов, его нет. Да и какое может быть производство в стране, где кредитная ставка выше нормы рентабельности? Выживать могут только торговля, монополисты и сырьевой сектор. А когда кредитная ставка выше рентабельности, или когда вы не можете оплачивать коммерческий кредит или ипотеку, любой предприниматель, производитель или простой обыватель полностью находятся во власти банка. Огромная часть оборотного капитала наших предприятий состоит из заемных средств. В условиях большой процентной ставки, нестабильного поведения тенге у предприятий нет выбора. Либо закрывайся, либо иди на поклон к банку. И любой крупный банк в любой момент может стать хозяином предприятия или бизнеса, которые он кредитует.
Известны случаи, когда банки сознательно создают плохую ситуацию для предприятия или бизнеса – либо меняя условия договора, либо задерживая выплаты денег, ломая тем самым планы предприятия, либо еще что-нибудь. Что захочет, то и сделает. Может дать деньги, может не дать, может задушить бизнес, может потребовать откат или имущество, может выставить залоги на торги и задешево продать – лишь бы закрыть свой интерес. Самое удивительное, что банки еще и постоянно требуют государственной финансовой поддержки, а особый цинизм заключается в том, что их деятельность успешно поддерживается сотнями миллиардов тенге народных пенсионных накоплений, которыми управляет Нацбанк. Разве Нацбанк не понимает того, что творят поднадзорные ему банки? Думаю, что причина в том, что Нацбанк хорошо исполняет задачи, поставленные перед ним МВФ.
Экономика, которая построена в нашей стране и в которой мы живем, называется неолиберальной. Для нас такая экономика предполагает политику полной либерализации внутренней и внешней экономической политики. Это, в первую очередь, отсутствие ограничений на движение капитала, снятие всех торговых барьеров, следствием которого стало вступление РК в ВТО, хотя мы не можем предложить внешним рынкам никакого товара. Во внутренней экономической политике – это повышение пенсионного возраста, что и произошло, и полная либерализация цен, что мы тоже видим.
Неолиберальная экономика – это такая экономика, при которой все имеет свою цену, все является товаром и все можно купить и продать. Например, образование и здравоохранение – это просто товар. А если так, то, имея возможность купить и продать этот товар, мы потеряли и образование, и здравоохранение. Во что превратились эти сферы – мы видим на каждом шагу. Наши моральные ценности полностью потеряли свое значение и смысл, а новых ценностей, кроме поклонения доллару, мы не создали.
Как долго будет продолжаться такая жизнь? Как долго нам не будет принадлежать собственная страна? Как долго иностранцы будут рулить нашей экономикой, за копейки вывозя из Казахстана наши национальные богатства?
Думаю, только политические реформы смогут сдвинуть эти проблемы с места. В противном случае нам так и придется в XXI веке оставаться на периферии прогресса и плестись в списке сырьевых придатков развитого мира.
Айдар АЛИБАЕВ,
заместитель председателя президиума политсовета ОСДП