«Общественная позиция»
(проект «DAT» №27 (391) от 12 июля 2017 г.
ДАТ-ДИАЛОГ
Альнур МУСАЕВ,
генерал-майор КНБ:
К чекистам и самой «конторе» можно относиться по-разному, однако востребованность спецслужб в деле обеспечения защиты интересов государства и общества сомнению не подлежит. А вот то, что они становятся мощным инструментом для решения политических задач, – это уже другой вопрос.
13 июля Комитет национальной безопасности Республики Казахстан отмечает 25-летие своего становления. О провалах и успехах «конторы» рассказал нашему изданию, находящийся в эмиграции экс-председатель КНБ РК Альнур МУСАЕВ.
– На неделе вынесен приговор в отношении заместителя руководителя Администрации президента РК Баглана Майлыбаева. В Казахстане не так часто, если не впервые, привлекают к ответственности за разглашение госсекретов. Как человек, некогда возглавлявший главную спецслужбу страны, можете выдвинуть свою версию, о каких секретах идет речь?
– Баглан Майлыбаев осуществлял руководство и координацию внутренней политики страны, является важным носителем государственных секретов. Информация о конкретных решениях, негативно отразившихся на внутриполитической ситуации, финансовые расходы на укрепление имиджа Казахстана, контакты с управляемой оппозицией и многое другое являются секретами Администрации президента. Одно дело, когда их разглашают лица, к примеру, журналисты, не являющиеся секретоносителями. Совсем другое дело – должностное лицо, к примеру, Майлыбаев, который разглашал секреты лицам, не имеющим допуска к ним.
– Вы тоже являетесь носителем госсекретов, несмотря на то, что были заочно осуждены. Можете ли Вы позволить себе в качестве «ответного удара» раскрыть кое-какие секреты «конторы»? Хотя понятно, что озвучивать имена агентов, пароли, явки Вы не станете, но все же… Или же, проглотив обиду, не станете этого делать, оставаясь верным чести офицера?
– Действительно, я являюсь носителем секретов КНБ и СОП (служба охраны президента – D), которые в свое время возглавлял. Разглашение их с моей стороны квалифицировалось бы как преступление, на это я, естественно, никогда не пойду. Возможно, Вы имеете в виду компрометирующие материалы, аудиозаписи и документы на казахских высших чиновников и олигархов? Эта информация не является государственной тайной, любой гражданин, в рамках закона, имеет право распоряжаться ею по своему усмотрению. Но, как Вы правильно заметили, честь офицера не позволяет мне использовать компромат в личных, корыстных интересах.
Что касается моей судимости. По делу о похищении и убийстве менеджеров Нурбанка Хасенова и Тимралиева я признан невиновным. Более того, признан лицом, не имеющим никакого отношения к этому преступлению. Об этом Верховный суд Австрии уведомил компетентные органы Казахстана. В настоящее время мне выплачивается компенсация за незаконное преследование по этому уголовному делу. По делу о подготовке государственных переворотов в Казахстане в 2001 и 2007 годах информация засекречена. Как это ни странно, для меня тоже.
– Что для Вас значит Комитет национальной безопасности Казахстана? Сформировался ли он за эти 25 лет в качестве органа, способного надежно обеспечить безопасность интересов государства?
– Наравне с бывшими председателями этого органа Булатом Баекеновым, Сатом Токпакбаевым, считаю КНБ Казахстана своим детищем, которому мы, стоявшие у истоков его образования, отдали все свои силы, знания и опыт. Сегодня главная спецслужба страны имеет хорошую законодательную основу, высокопрофессиональный личный состав и современную материально-техническую базу, превосходящую по некоторым позициям зарубежные аналоги. Имеются резервы и потенциал для дальнейшего укрепления и развития в интересах национальной безопасности страны.
– Какие заслуги КНБ РК можете отметить с момента его становления?
– КНБ РК, как всякая спецслужба, не афиширует результаты своей работы. О каких заслугах можно писать, а какие пока засекречены, решает действующий руководитель органов КНБ. Надеюсь, 13 июля Карим Масимов расскажет общественности о достижениях главной спецслужбы Казахстана в связи с ее 25-летним юбилеем.
– Можно ли отнести ликвидацию Алтынбека Сарсенбаева и Заманбека Нуркадилова к числу успешных операций КНБ и будут ли когда-нибудь рассекречены подробности этого дела?
– Участие сотрудников КНБ в похищении и убийстве Алтынбека Сарсенбаева является вопиющим преступлением, несмываемым пятном в новейшей истории Казахстана. Но говорить, что это была операция, организованная Комитетом национальной безопасности, по меньшей мере, не корректно. Согласно проведенному расследованию, имеющимся аудиозаписям, заказчиками и организаторами этого преступления, кроме Ержана Утембаева, являются лица, не имеющие отношения к КНБ. Главный исполнитель заказного убийства – Рустам Ибрагимов. Думаю, все, что касается этого дела, известно общественности.
Убийство Заманбека Нуркадилова, а в том, что это убийство, сомнений нет, действительно, покрыто мраком тайны. Каких-либо свидетельств или даже косвенных фактов, указывающих на причастность КНБ к этому преступлению, не установлено. А вот заказной характер его явно наблюдается.
– В одном из своих интервью Вы отметили, что у Рахата Алиева были записи телефонных переговоров людей, имеющих отношение к этому делу. Что с ними стало?
– Дубликаты всех так называемых «прослушек» Алиева и вновь поступающие материалы хранятся в Австрии.
– Бытует мнение, что к смерти Рахата Алиева имеют отношение КНБ и служба «Сырбар». Как можете это прокомментировать?
– Частное расследование, инициированное близкими родственниками, с привлечением авторитетного немецкого судмедэксперта, установило признаки и свидетельства того, что имело место убийство Рахата Алиева. К сожалению, это расследование натолкнулось на активное сопротивление прокуратуры и пенитенциарной системы Австрии. Авторитетные криминалисты Европы проводят параллель между смертью Бориса Березовского и Рахата Алиева, отмечают, что имело место убийство с привлечением профессиональных киллеров и участием спецслужб. Какая спецслужба организовала убийство Рахата Алиева, можно только догадываться.
– Из рассказов издателя нашей газеты Ермурата Бапи, в Вашу бытность председателем КНБ РК, Вы и Рахат Алиев проводили спецоперации в отношении Акежана Кажегельдина, находящегося в эмиграции. В частности, в начале 2000‑х годов в Лондоне Ермурат Бапи встречался с представителем Скотланд-Ярда, который сообщил, что Рахат Алиев предлагал сотрудничество против Акежана Кажегельдина. Информацию об этой истории можно найти в Интернете. Имело ли место это событие?
– Как мне сообщили в то время в МИ‑5 (спецслужба Великобритании – D), Рахат Алиев действительно, провел официальную встречу с представителем Лондонской полиции и на следующий день – с Акежаном Кажегельдиным. В обоих случаях договаривался об условиях возвращения бывшего премьер-министра в Казахстан. Досконально зная об отсутствии у Рахата Алиева каких-либо профессиональных навыков оперативной разработки, называть это спецоперацией я бы не стал.
Если говорить обо мне, то сегодня можно сказать, что председатель КНБ Мусаев проводил «спецоперацию» вместе с Кажегельдиным в интересах Кажегельдина. Акежан Магжанович должен помнить, как он сидел у себя в кабинете, когда из-за опалы и конфликта с Назарбаевым с ним боялись общаться министры, некоторые подчиненные. Именно в тот период, рискуя карьерой, я открыто приходил к нему в кабинет как к премьер-министру, знакомил его с касающимися его по должности материалами КНБ. Кроме того, мы общались с Кажегельдиным в Алматы конспиративно. Помню, как он благодарил меня за поддержку. Я никогда не считал, что он представляет угрозу национальной безопасности Казахстана. Он был опасен лично Нурсултану Назарбаеву – но не для страны. А когда были выявлены счета и дорогая недвижимость в Европе, принадлежащие Кажегельдину, я выступил с информацией об этом в нашем парламенте. Это была моя прямая должностная обязанность.
– Какой провал КНБ был самым громким, конечно, если это не тайна?
– Конкретные провалы, как и достижения, в любой спецслужбе являются закрытой информацией. Чтобы как-то удовлетворить Ваш интерес, могу напомнить то, что уже публиковалось и было связано со мной лично.
В бытность первым заместителем у Марата Тажина, Рахат Алиев собрал подлинные установочные данные на сотрудников зарубежных резидентур КНБ и личные дела агентов, сотрудничавших с КГБ СССР и Казахской ССР и занимающих ныне высокие государственные посты в Казахстане. Все эти сведения он опубликовал в своей книге «Крестный тесть». Эта утечка парализовала на некоторый период работу разведки, сломала карьеру многим сотрудникам спецслужбы.
Другой провал случился 2008 году, когда наши спецслужбы организовали вооруженное нападение на меня в г. Вена. Операция была организована настолько безграмотно, что мне удалось в одиночку разогнать четверых нападавших, которые впоследствии вместе с сотрудником нашей разведки и его агентом были осуждены местным судом. Складывалось такое ощущение, что провал был организован специально, в знак поддержки и профессиональной солидарности.
– Какую оценку можете дать деятельности КНБ в отношении политического сыска против граждан своей страны? Находясь в эмиграции, Вы осознали, что действия оппозиции направлены не против интересов национальной безопасности государства, а против безопасности нынешнего режима. Или же Ваше мнение не претерпело изменений со времен Вашего председательствования в КНБ РК?
– Никогда прежде не считал и сейчас не считаю деятельность оппозиции как враждебную стране и народу. В бытность председателем, не допускал уголовного преследования оппозиционеров, а тем более их убийства. Считаю, что главная спецслужба обязана мониторить деятельность политических партий, движений, религиозные настроения, в целях недопущения террористических актов и дестабилизации обстановки в стране. Знаю, что сегодня КНБ действует именно в этих рамках, но, к сожалению, комитет утратил способность к профилактике дестабилизирующих факторов, допускает противозаконные действия полиции в отношении оппозиции, привлечение к уголовной ответственности инакомыслящих. Думаю, некоторые руководители в КНБ понимают политический вред, который наносится стране привлечением к суду таких активистов, как Мамай, Аян, Бокаев, Мамбеталин, Нарымбаев и некоторых других, но боятся быть обвиненными в симпатиях к оппонентам Нурсултана Назарбаева. КНБ сегодня обладает широким арсеналом нерепрессивных специальных методов и средств по воздействию на ту же оппозицию и религиозные течения, однако применяет его с оглядкой и боязнью быть обвиненным в нелояльности к действующей власти. Политическими и религиозными процессами в стране можно и нужно управлять без излишнего применения репрессий, вредных для народа и имиджа власти.
– Как оцениваете ситуацию, когда спецслужбами управляют люди, не имеющие специфических навыков обучения, таких, как Абыкаев, Тажин, Масимов? Ведь должность председателя КНБ РК не политическая, тогда почему президент идет на подобные назначения?
– Очень правильное замечание – должность председателя КНБ не политическая. Хотелось бы это особо подчеркнуть. А назначение на эту должность политических тяжеловесов Масимова, Абыкаева, Тажина, к ним же отнесу и Рахата Алиева, крайне политизирует спецслужбу, провоцирует конфликты в верхних эшелонах власти, приводит к ослаблению и утрате основных функций, таких, как контрразведка, разведка, защита государственных секретов, экономическая безопасность и внутренняя стабильность государства. Все это видно невооруженным глазом. Даже уважаемый Карим Кажимканович не устоял перед соблазном заработать очки на арестах бывших рэкетиров, залез в сферу деятельности Антикоррупционного центра. Конечно, легче проявить себя в сфере популярной в народе борьбы с коррупцией, чем профессионально заниматься проблемами национальной безопасности.
– Что бы Вы пожелали своим бывшим коллегам из КНБ РК в канун профессионального праздника чекистов?
– Личный состав органов и служб Комитета национальной безопасности Казахстана, а также ветеранов КГБ-КНБ поздравляю с юбилейным профессиональным праздником, желаю каждому оперативной удачи, а также успехов в важнейшей и сложной работе по защите интересов страны и народа.
Наша справка:
Альнур Альжапарович Мусаев (род. 4 января 1954) — генерал-майор, экс-председатель КНБ Казахстана. Родился в селе Луговое Луговского района Джамбулской области. В 1976 году окончил Казахский политехнический институт по специальности горный инженер, затем работал в Южно-Казахстанском геологическом управлении.
В 1979 году был призван на действительную военную службу в органы КГБ СССР. Окончил Высшую школу КГБ СССР в г. Минске. В 1980–86 гг. служил в контрразведывательных подразделениях КГБ Казахской ССР. В 1986–89 гг. был откомандирован в органы внутренних дел, где занимал руководящие должности в системе 8‑го Главного Управления МВД СССР. В этот период был награждён 2‑мя медалями и орденом Красной Звезды.
В 1990 году был снова возвращен в распоряжение КГБ Казахской ССР, где до 1992 года работал на различных должностях в Управлении экономической безопасности КГБ Казахстана. В 1993–94 гг. работал начальником Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД РК. В 1994–96 гг. работал помощником Президента Республики Казахстан. С 1996 по 2001 гг. возглавлял Службу охраны Президента РК. В 1997–2001 гг. с перерывом был Председателем КНБ Казахстана.
В 2002 году после политического кризиса осени 2001 года по собственному желанию уволился со всех государственных должностей и воинской службы. В 2008 году на закрытом заседании Акмолинского военного трибунала заочно приговорён к 35 годам колонии строгого режима за попытку насильственного захвата власти, измену Родине в форме шпионажа, разглашение государственной тайны, похищение людей, чужого имущества, а также ряда других мелких общеуголовных статей. Лишён всех государственных наград.
С 2007 года проживает за пределами Казахстана.
Азамат
ШОРМАНХАНУЛЫ,
«D»
