«Общественная позиция»
(проект «DAT» №33 (397) от 14 сентября 2017 г.
ДАТ-ДИАЛОГ
«Беда не приходит одна», – гласит народная пословица. После повышения цен на бензин, падения тенге своей очереди дожидаются коммунальные тарифы. Мы попросили прокомментировать ситуацию известного экономиста, не понаслышке знающего отрасль энергетики, Петра СВОИКа. Признаться, после интервью с ним возникает совершенно простой вопрос – а есть ли в стране хозяин?!
– Петр Владимирович, на совместном пленарном заседании парламента президент Назарбаев сказал: «Надо смело поднимать тарифы». Коммунальные тарифы – уязвимое место любого общества. Во всем мире бьются, чтобы как-то их снизить, а у нас сам президент, который должен защищать своих избирателей, заявляет – «поднимайте тарифы», чтобы привлечь инвесторов. Что скажете?
– Нынешнее высказывание президента о повышении тарифов необходимо сложить с его Посланием народу на этот год, которое было озвучено в конце января. В нем сказано, что правительству и Национальной палате предпринимателей поручается обеспечить снижение стоимости услуг, прежде всего в ЖКХ. Прошло полгода, президент ставит прямо противоположенную задачу. Это говорит о том, что само правительство не знает, в каком направлении ему двигаться, поскольку текст послания пишет не сам президент.
Ситуация в электроэнергетике и ЖКХ достаточно сложная. Денег не хватает. Но для начала необходимо разобраться, насколько их не хватает. Скажу прямо, что этого не знает никто. Дело в том, что все годы после распада СССР электроэнергетика, коммуналка и естественные монополии были предоставлены сами себе. Государство устанавливало для них тарифы, но не имело механизмов изучения ситуации на предприятиях. Органы тарифного регулирования слишком малочисленны и имеют недостаточную компетенцию, чтобы своими силами организовывать хоть какой-то реальный мониторинг деятельности монополистов. На сегодняшний день комитет тарифного регулирования – это небольшой аппарат в Астане и совсем небольшие штаты в областных центрах. Ниже областных центров вообще никого нет. Соответственно, все, что у монополистов творится, знают только они сами, и то относительно. При всей нехватке средств часть денег, рискну предположить, от 15 до 20%, а может, и более, уходит, что называется, налево. То есть в цехах предприятий денег остро не хватает, а в кабинетах менеджеров ситуация с деньгами очень даже благополучная. Поэтому когда правительство ставит вопрос о снижении затрат ЖКХ, оно право, когда ставится вопрос о повышении тарифов – тоже право. Но оно и в том, и в другом случае слепо. В правительстве не знают, что на самом деле происходит в отрасли.
Постановка вопроса о повышении тарифов для привлечения инвесторов тоже более чем спорная. Кто такой инвестор? Инвестор – это тот, кто заходит в данную отрасль для того, чтобы поправить в ней положение дел. Но все же главная цель инвестора – это экономическая выгода. Инвестор – это тот, кто, вкладывая деньги, не только восстанавливает свои затраты, но и нацелен на извлечение постоянного дополнительного дохода. Среди инвесторов нет благотворителей. И это нужно четко понимать! Откуда будет инвестор получать свой доход? Только из карманов потребителей. То есть появление инвестора увеличивает нагрузку для потребителей, а не облегчает их положение.
Мы привыкли понимать инвестиции как нечто прогрессивное, то есть новое оборудование, новые технологии, новые умения. Но никакой инвестор ничего нового нам не принесет. В энергетике и ЖКХ давно все известно, речь идет только о деньгах. А где инвестор возьмет деньги? Уж точно не из своего кармана. Инвестор возьмет кредит, который предприятие и без него могло бы взять. Инвестор будет вытаскивать деньги из того же производственного цикла, но при этом изображать их как инвестиции. Тут мы заходим в тупик – практически и концептуально. Правительство уже на протяжении 10 лет во всех своих стратегических документах насчет тарифной политики в электроэнергетике и ЖКХ говорит о привлечении инвестора. Но за эти годы никто туда не вошел и не войдет, потому что там тупик.
– Откуда взялась концепция по привлечению инвесторов?
– Эту концепцию придумали не наши министры. В нашем правительстве нет концептуалистов, оно состоит сплошь из исполнителей. Эта концепция заимствована из практики стран ОЭСР – Организации экономического сотрудничества и развития, на стандарты которой мы постоянно ссылаемся. Там действительно развитые страны, у них принято инвестировать естественные монополии таким образом. Но в этих странах есть две вещи, которых у нас близко нет.
Первое – у них достаточно высокие доходы потребителей, соответственно, население этих стран, включая малый и средний бизнес, находится в гораздо более благоприятных условиях. Поэтому у них можно закладывать в тарифы некую маржу для инвесторов. А наше население и малый бизнес находятся на пределе своей платежной способности. Повышать для них тарифы значит играть с огнем.
Второе – в тех странах есть дешевые кредиты, которые легко получать и легко отдавать. У нас кредит стоит заоблачных процентов. А если взять в валюте, как это сделали многие предприятия, стоимость обслуживания после девальвации удвоилась. Поэтому из такого инвестирования ничего не получается. Так что сама постановка вопроса по привлечению инвестора, мягко говоря, спорная.
Даже если мы в поисках инвестора пойдем на повышение тарифов и поднимем их на 15–20 % с лозунгом – «Инвестор, заходи!», зайдет ли он – это еще вопрос. А если предприятия получат эти дополнительные 15– 20%, еще неизвестно, на что они их потратят. Конечно, часть денег пустят на модернизацию, перекладку старых сетей, но только часть! Другую часть благополучно распилят, как это делается сейчас. В этой ситуации возникает вопрос – что делать?
Первое – надо навести учет в электроэнергетике и ЖКХ. Государство должно создать механизм получения сведения, что, куда и как тратится. То есть знать реальный баланс. Для этого необходим мониторинг, ежегодный технический и экономически аудит, который раскроет ситуацию и покажет, действительно ли не хватает денег или же надо просто разбираться с руководством. Там же прояснится вопрос – повышать тарифы или нет. Если нужно поднимать тарифы, то только при условии, что по-прежнему работает механизм мониторинга, и мы знаем, что это добавка идет не кому-то в карман, а в дело. Для этого нужно обеспечить прозрачность тарифов.
Второе – нам нужны длинные и дешевые деньги, и не каких-то частников, которые эти деньги будут превращать в собственные доходы, а те деньги, которые не связаны с извлечением доходов на сторону. Я имею в виду пенсионные накопления. Сейчас в стране накоплено более 7 триллионов тенге, а наше правительство вместе с Национальным банком не знает, куда их девать. Их вкладывают в финансовые обязательства Минфина, то есть в государственный бюджетный долг, пенсионные накопления отправляют за границу, как в случае с азербайджанским банком, который потом объявил дефолт. Вместо этого, наведя прозрачность в коммунальной сфере, деньги можно было бы направлять для обоюдной пользы и будущих пенсионеров, и самой энергетической и коммунальной отраслей.
– Как формируется тариф в нашей стране, что на это влияет?
– Тариф до последнего времени формировался так называемым затратным методом. То есть монополист подает заявку, тарифную смету на будущий период. Это может быть и год, и даже три-пять лет. В смете расписываются затраты, сколько денег пойдет на топливо, сколько на расходные материалы, зарплату, капитальный и текущий ремонты, включая канцелярские скрепки и т.д. После чего заявка поступает в регулирующий орган, сейчас он называется КРЕМ (комитет по регулированию естественных монополий), ее там рассматривают, что-то урезают, после этого утверждают, и предполагается, что теперь монополист работает по этой тарифной смете. Это так называемый затратный метод.
Последние несколько лет Министерство национальной экономики, в котором находится этот самый КРЕМ, пытается пробить другую схему. Они хотят перевести тариф на так называемый предельный и стимулирующий метод, который также можно назвать затратным методом, но туда, кроме указанных затрат, закладывается некая добавка, которая якобы должна пойти на обновление и развитие. Предельный тариф долгосрочный. Он закладывается не на каждый следующий год, а сразу на 5, а то и 7 лет вперед.
Что касается стимулирования, то комитет пытается усложнить формулы, выстроить многоступенчатые расчеты, с помощью которых можно будет стимулировать монополиста на экономию затратной части. Быть может, это правильно, но пустопорожне, потому что никакими формулами, которые ты выписываешь в кабинете, никогда не осветишь ситуацию в реальной жизни. Все, о чем я сейчас рассказываю, я бы назвал кабинетным регулированием, когда монополист рисует заявку, регулятор, не выходя из кабинета, якобы ее изучает, затем утверждает. Потом монополист рисует регулятору отчеты о выполнении тарифной сметы, а регулятор их принимает. А что на самом деле происходит на производстве, никто точно не знает. Регулятор иногда проводит какие-то проверки, но для проведения нормальных проверок нет ни сил, ни квалификации. Это все постановки. Поэтому еще раз повторяю, КРЕМ уже несколько лет изобретает какие-то хитрые расчетные способы, чтобы как-то улучшить тарифную ситуацию, однако сделать это из кабинета не получится. Ситуацию необходимо исправлять только реальным мониторингом эксплуатационной и инвестиционной деятельности предприятия.
– Как вы сказали, тариф формируется из затратных частей, в том числе закупа товаров, которые Казахстан не производит. Какова доля присутствия зарубежных товаров в отрасли энергетики? Ведь цены на товары, которые мы не производим, мы не в силах прогнозировать.
– Действительно, в саму технологию составления тарифной сметы входят некие гадания насчет будущей рыночной стоимости всего того, что нужно предприятию. Определить ее крайне сложно. Любая ТЭЦ, предприятие электросетей или горводоканал – это очень крупные производства с громадным количеством различных затрат. Тарифная смета закладывается с предположением, что товары через год или три года будут стоить столько-то. В действительности этого никто точно не знает. Кроме того, треть, а иногда и больше всех затрат являются валютными. У некоторых предприятий это может доходить до половины. Когда не только ты, но даже Национальный банк не знает, каким будет курс своей собственной валюты через месяц. Как можно предугадать, сколько будет стоить в тенге тот или иной импортируемый товар через год?
Вот почему возникла ситуация, когда в январе президент говорил о снижении тарифов, а в сентябре – об обратном. Вспомним ту же девальвацию: имея тот же тариф, предприятия энергетики и ЖКХ потеряли процентов 15– 20 его покупательной способности и откатились назад. Деньги им, действительно, нужны, а вот прозрачность деятельности – не очень. Поэтому монополисты в очередной раз хотят выехать из сложившейся ситуации на шее потребителей, а правительство, занимаясь регулированием втемную, тоже идет по этому легкому пути.
– Действительно ли не хватает денег, много ли уходит налево?
– Да уходит, причем много, но точной цифры никто не знает, потому что нет аудита.
– Кем должен проводиться аудит?
– Стране нужны постоянные службы, причем профессиональные и квалифицированные, чтобы обеспечить прозрачность ситуации в отрасли. Это лучше всего сделать на основе Национальной палаты предпринимателей, которая представляет всех бизнесменов. Вот ее представители и могли бы заняться аудитом. У НПП достаточно структур для решения этого вопроса. Если КРЕМ имеет свои подразделения только в областных центрах, то НПП имеет свои представительства даже в районах и вполне могла бы взять на себя функцию отслеживания в режиме текущего времени хотя бы самых главных монополистов, чтобы иметь целую картину о том, что происходит в коммунальной сфере.
– Кто сегодня обеспечивает подобный мониторинг? Допустим, какой-то аким захочет прояснить ситуацию о положении дел ЖКХ в своем городе, к кому он может обратиться?
– Хороший вопрос. Если аким города захочет это узнать, а хорошему акиму полагается это знать, то он обнаружит, что у него нет для этого механизмов. Он не сможет вызвать кого-то из своих подчиненных и поставить такую задачу. Во-первых, такого подразделения в акимате нет; во-вторых, такой компетенции у местного исполнительного органа тоже нет. В результате аким позвонит директору ТЭЦ и попросит приехать с докладом. Естественно, директор ТЭЦ приедет и даст подробный доклад, где будет все: и про теплосети, и котлы, турбины, трансформаторы и т.д., но расскажет то, что аким не сможет перепроверить. Потому что своих механизмов ревизии у него нет. Эта ситуация происходит в стране от года в год. Все, что правительство рассказывает о положении в энергетике и ЖКХ, оно знает только со слов самих монополистов. В стране нет службы, которая описывала бы реальное положение дел в энергетике и ЖКХ! Как бы ни было, решение о повышении тарифов должно быть принято только после аудита, и те, кто отвечает за эту работу, будут реально знать картину, из которой все станет ясно. Может, тарифы надо понижать. А втемную можно повысить их в два раза, но толку от этого не будет.
– Монополисты, которые добиваются повышения тарифов, аргументируют, что выросли цены, вырос курс доллара и т.д. Но если к этому вопросу подойти с другой стороны, то указанные аргументы также повлияли и на потребителей. Упала покупательская способность, доходы населения снизились, вследствие чего повышение тарифов недопустимо. Получается замкнутый круг.
– Действительно, с одной стороны, предприятиям не хватает денег, и тарифы надо повышать. С другой стороны, у населения тоже нет денег, поэтому тарифы повышать нельзя. Тупик! Как из него выходить? Необходимо перестать играть втемную. Изучить, наконец, ситуацию в энергетике и ЖКХ, понять ее, а затем принимать меры. Необходимо привлекать не тарифные деньги. Если ты с потребителей не можешь взять больше, чем требуется, значит, нужно искать другие источники финансирования, такие, как пенсионные накопления.
– Правительство говорит о необходимости повышения тарифов, чтобы привлечь инвесторов, но при этом деньги из пенсионного фонда вбухивает за рубеж, вместо того, чтобы решать внутренние хозяйственные вопросы своими же деньгами. Получается, наше правительство не доверяет самому себе?
– Как я уже сказал, наше правительство не имеет в своем составе концептуалистов, которые могли бы принципиально определиться с подобными вопросами. Правительство в таких вопросах несамостоятельно. Нами управляют иностранные консультанты. Это миссия Европейского банка реконструкции и развития и несколько консалтинговых компаний, которые на самом деле не консультанты, они смотрящие. Они следят за тем, чтобы Казахстан не выбился из своей экспортно-сырьевой парадигмы.
Наше правительство обслуживает экспорт сырья из Казахстана. Оно казахское по национальности, но не казахстанское по своей ориентации. В этом смысле внутренние отрасли, такие, как «социалка» и «коммуналка», являются вторичными, которым все достается по остаточному принципу. Правительство обслуживает сырьевых экспортеров, и в этом смысле направляется иностранными консультантами.
– Спасибо за беседу!
Азамат
ШОРМАНХАНУЛЫ,
«D»
