Ну, вот издал мой давний знакомый, колоритный, обаятельный и могучий старина (88 лет!), неуемный, многосторонний («сегіз қырлы») Бошай-аға (Кітапбаев) очередную свою книгу – такую же большую и весомую, как он сам, – под названием «Айта-айта Алтайды, Бошай ата қартайды» (Өскемен,2012 г, 445 страниц большого формата). Название фолианта я перевел на русский язык так? «Воспевая свой Алтай, состарился и дед Бошай».
Этого уникального человека знают в Казахстане, и стар, и млад. Щадя газетную площадь, не стану расписывать все его достоинства и таланты (я в них убедился уже два десятка лет). А пунктиром отмечу?
Таков Бошай-ага, которым я горжусь!
И что за книгу он написал? И чем она, собственно, привлекательна?
Это не первая книга Бошеке. Но как бы итоговая. Конечно, в ней в немалой степени присутствуют автобиографические мотивы – сведения о себе, о сородичах-близких, о знатных – в прошлом и настоящем – людях Алтайского ареала, о семье, детях-внуках, фотографии (черно-белые и цветные), запечатлевшие этапы большого пути, копии документов, автографы, статьи, стихи, воспевания-посвящения, копии писем автора в высокие инстанции, материалы о достойно и полезно прижитой долгой, активной, целеустремленной, исключительно созидательной жизни.
Существенный слой фолианта составляют статьи, заметки, исследования, воспоминания автора об именитых людях своего окружения, соратниках по судьбе к работе, фронтовых друзьях-побратимах, государственных и политических деятелях своего времени, ученых, писателях, поэтах, организаторах сельского хозяйства и промышленности.
Автор правдив, объективен. Он всегда занимал и занимает четкую позицию во всем. Он чутко понимал людей, выявлял в них наиболее яркие грани. И люди всегда и всюду тянулись и тянутся к нему.
И еще он исключительно принципиальный человек умеющий говорить правду в глаза, не приспособляющийся к конъюнктуре. Возможно, из-за этого власть не всегда его любит, но неизменно считается с его мнением-суждением.
Поражает его мобильность, несмотря на физическую ограниченность Бошеке приглашают по всему Казахстану на всевозможные тои-юбилеи, похороны-поминки, на разные культурные и исторические мероприятия. И он, опираясь на палку-костыль на протез, не страшась невзгод и расстояний повсюду успевает. Многими своими деяниями и думами-замыслами он исправно делится со мной. До всему Бошеке есть дело.
Понравится какая-либо статья в газетах или журналах, он тотчас раздобудет телефон неведомого автора и выскажет свое одобрение.
В книге, о которой веду речь, приводится немало стихотворных строк. Память у Бошеке, по выражению М.Горького, лошадиная.
Стихотворные строки, строфы и отрывки старых и новых казахских поэтов он цитирует бесконечно. А две поэмы, включенные в эту книгу, вызовут у читателя, думаю, особый интерес. Первая – восточная арабская поэма «Жүсіп-Зылиха» ( в западной транскрипции «Иосиф и Зулейка») – истинный дастан-сага, изданная в начале прошлого века в Казани башкирским ученым литературоведом Жүсіпбеком Шайхисламұлы (1857-1937). Поразительной художественной силы сказ на восточный традиционный мотив! Поэме автор предпослал обстояьельное исследовательское предисловие? А сама поэма состоит (я посчитал) из более 1600 строк. Гигантское поэтическое творение! И второй поэтический шедевр? Включенный в книгу Бошеке – поэма «Таңшебер–Жапал» Шакира Абенова (похвастаюсь; я с этим едким, строптивым старцем прожившим более 90 лет встречался, беседовал и даже переписывался. Мой очерк о нем опубликован в журнале «Парасат»).
Бошеке в этой книге показал себя и мастером литературного портрета, документалистом, историков, свидетелем крупных событий, мемуаристом, патриотом родного края. О людях, оставивших добрый след в памяти народа, он пишет тепло, с любовью, исповедально.
Многое в этой книге мне издавна знакомо, читал в разные годы в периодической печати, знаю из устных рассказов самого Бошеке, а с читателям я просто хотел поделиться своей радостью по поводу появления такой мощной (в прямом и фигуральном смысле) и поучительной книги, к сожалению, изданной неьолбшим (всего 500 экз) тиражом. У Бошеке –знаю родственников, близких, друзей и поклонников значительно больше. Но скажем по-казахски «тәуба» и довольствуемся тем, что такая книга увидела белый свет.
Герольд БЕЛЬГЕР
