Валихан ТУЛЕШОВ: Государство не должно ПЛОДИТЬ ГИБРИДЫ постсоветских институтов

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №35 (399) от 28 сен­тяб­ря 2017 г.

 

DAT-ДИАЛОГ

 

Когда из стра­ны уез­жа­ют люди рабо­чих спе­ци­аль­но­стей, это еще мож­но спи­сать на отсут­ствие рабо­чих мест и про­из­вод­ства, а когда ее поки­да­ют пред­ста­ви­те­ли интел­ли­ген­ции, так ска­зать, «умы», то это уже долж­но послу­жить сиг­на­лом для вла­сти. Хва­тит ли у вла­сти ума для осо­зна­ния угроз «отто­ка умов», пока­жет вре­мя. Сего­дняш­ний наш собе­сед­ник, поли­то­лог, про­фес­сор, неко­гда один из руко­во­ди­те­лей фон­да Пер­во­го пре­зи­ден­та РК, а ныне эми­грант в США Вали­хан ТУЛЕШОВ.

 

– Вали­хан Утебалы­улы, в соци­аль­ных сетях про­со­чи­лась инфор­ма­ция о вашем пере­ез­де в Аме­ри­ку, если это прав­да, то что послу­жи­ло для при­ня­тия реше­ния поки­нуть стра­ну, ведь оно не из легких?

– Ну, во-пер­вых, я бы хотел сра­зу ска­зать, что в совре­мен­ном дина­мич­ном мире прак­ти­че­ски сти­ра­ют­ся гра­ни­цы при­сут­ствия чело­ве­ка в том или ином месте. Мож­но нахо­дить­ся дома – на Родине – физи­че­ски и не быть, не чув­ство­вать себя как дома пси­хо­ло­ги­че­ски, мен­таль­но. И наобо­рот. Или рабо­тать в дру­гой стране, а жить – дома. Тех­но­ло­гии ком­му­ни­ка­ции, да и усло­вия жиз­ни и быта, кото­рые ста­но­вят­ся неким уни­вер­саль­ным стан­дар­том, поз­во­ля­ют пре­одо­ле­вать эти труд­но­сти. Вез­де есть похо­жие мар­ки одеж­ды, еды, похо­жие мага­зи­ны и т.д.

– Одна­ко здесь есть одна наи­бо­лее важ­ная деталь – если тебя не свя­зы­ва­ют отно­ше­ния с людь­ми, род­ствен­ни­ка­ми, дру­зья­ми и кол­ле­га­ми, то связь теря­ет­ся, она мед­лен­но угасает…

– Имен­но толь­ко тогда и начи­на­ют про­яв­лять­ся все самые непри­ят­ные симп­то­мы пере­ез­да – воз­ни­ка­ет чув­ство поки­ну­то­сти, оди­но­че­ства, насту­па­ет депрес­сия и т.д., кото­рые серьез­но ска­зы­ва­ют­ся на чело­ве­ке. В моем же слу­чае ника­кой осо­бой труд­но­сти не воз­ни­ка­ло, посколь­ку у меня не воз­ни­ка­ло реше­ния поки­нуть стра­ну навсе­гда. Поэто­му и реше­ние о том, что­бы остать­ся в Аме­ри­ке, воз­ник­ло слу­чай­но. Тем более, что я при­е­хал сюда по при­гла­ше­нию Мар­лен Лару­эль из Уни­вер­си­те­та Джор­джа Вашинг­то­на на деба­ты по национализму.

 

Я нахо­жусь в США пото­му, что решил для себя осно­ва­тель­но осво­ить англий­ский язык, кото­рый никак не уда­ва­лось начать осва­и­вать дома. Это была пер­вая при­чи­на пере­ез­да. Вто­рой при­чи­ной послу­жи­ла рабо­та над моей кон­цеп­ци­ей «уни­вер­саль­ное госу­дар­ство». Ведь где, как не в Аме­ри­ке, попы­тать­ся глуб­же понять важ­ней­шие состав­ля­ю­щие успе­ха, мощи и про­грес­са стра­ны, кото­рая име­ет столь высо­кое и гло­баль­ное вли­я­ние в мире. Сколь­ко вре­ме­ни пона­до­бит­ся для изу­че­ния язы­ка и рабо­ты над моей кон­цеп­ци­ей – я не знаю. Одна­ко знаю одно: моя при­вер­жен­ность Отан – Отчизне незыблема.

– Неуже­ли тако­му интел­лек­ту­а­лу, как вы, не нашлось места в казах­стан­ском обществе?

– Что каса­ет­ся места в обще­стве, то каж­дый чело­век его выби­ра­ет сам. Не ска­жу, что у меня не было рабо­ты, хотя посто­ян­но­го места рабо­ты я лишил­ся меся­цев за 5 до при­ез­да в США в янва­ре 2016 года. В сен­тяб­ре 2015 года нача­лось сокра­ще­ние шта­та и коли­че­ства часов в свя­зи с финан­со­вы­ми труд­но­стя­ми и нача­лом стро­и­тель­ства ново­го зда­ния уни­вер­си­те­та, и я при­нял реше­ние не цеп­лять­ся за место. Я раз­дал свои часы (я был пре­по­да­ва­те­лем фило­со­фии) моло­дым спе­ци­а­ли­стам и ушел, как гово­рят, «в сво­бод­ное пла­ва­ние». Тем более мне нужен был отча­сти сво­бод­ный режим: я писал две темы по фун­да­мен­таль­ным иссле­до­ва­ни­ям (гран­ты МОН РК), пуб­ли­ко­вал дру­гие мате­ри­а­лы, часто выез­жал в Китай и дру­гие стра­ны на фору­мы и конференции.

С дру­гой сто­ро­ны, не ска­жу, что мне сыпа­лись пред­ло­же­ния о рабо­те. Согла­си­тесь, чело­ве­ку с таки­ми инте­ре­са­ми и бэк­гра­ун­дом, как у меня, труд­но подыс­кать соот­вет­ству­ю­щее место рабо­ты. Я могу согла­сить­ся с тем, что меня чита­ют серьез­ные иссле­до­ва­те­ли и ана­ли­ти­че­ские струк­ту­ры в стране, но при­гла­сить на рабо­ту неза­ви­си­мо­го уче­но­го – это совсем дру­гое дело. Надо нести ответ­ствен­ность за то, что он напи­шет и т.д. Одним сло­вом, за мной никто из серьез­ных рабо­то­да­те­лей не бегал из-за бояз­ни быть обви­нен­ным в свя­зи с часто кри­ти­ку­ю­щим отдель­ные ини­ци­а­ти­вы вла­сти чело­ве­ком, хотя и не оппо­зи­ци­о­не­ром. Да и я ни к кому нико­гда не ходил с просьбами.

– И не было вам пред­ло­же­ний со сто­ро­ны идео­ло­ги­че­ских ведомств внут­рен­ней политики?

– Я счи­таю пра­виль­ным, что­бы обще­ство и люди сами созре­ли до пони­ма­ния того, могу или не могу быть я им поле­зен в каче­стве неза­ви­си­мо­го иссле­до­ва­те­ля. Сам же чело­век дол­жен идти даль­ше, ведь пока он будет дожи­дать­ся при­зна­ния, может и «рак на горе свист­нуть». Как ска­зал глав­ный герой из филь­ма «Послед­ний саму­рай»: «Судь­ба сама най­дет его». Мы не долж­ны кри­ти­че­ски зави­сеть от вни­ма­ния тех же отдель­ных пред­ста­ви­те­лей вла­стей, кото­рые в усло­ви­ях фор­маль­ной инсти­ту­ци­а­ли­за­ции част­ной соб­ствен­но­сти (и преж­де все­го интел­лек­ту­аль­ной) испод­тиш­ка под­во­ро­вы­ва­ют мыс­ли, идеи, при­сва­и­ва­ют их и пре­под­но­сят пре­зи­ден­ту как свои. Тем самым ниве­ли­руя роль и зна­че­ние нау­ки. Моя граж­дан­ская пози­ция заклю­ча­ет­ся в том, что­бы научить чело­ве­ка сле­до­вать соб­ствен­ным нрав­ствен­ным целям раз­ви­тия, не взи­рая на то, что госу­дар­ствен­ные орга­ны борют­ся с ина­ко­мыс­ли­ем в науч­ной или гума­ни­тар­ной сре­де, закры­ва­ют про­ек­ты фун­да­мен­таль­ных иссле­до­ва­ний под раз­ны­ми наду­ман­ны­ми пред­ло­га­ми, в дей­стви­тель­но­сти скры­ва­ю­щи­ми воз­ник­шее несо­от­вет­ствие науч­ных поло­же­ний и выво­дов офи­ци­аль­но­му кур­су вла­сти. Я счи­таю, что уче­ный дол­жен быть неза­ви­сим от поли­ти­ки и уметь отста­и­вать свою неза­ви­си­мость и сво­бо­ду суж­де­ний в таком гибрид­ном обще­стве, как наше.

– Чем вы теперь заня­ты в Аме­ри­ке? Как устро­и­лась семья, дети, быт?

– Как я уже гово­рил, я учусь англий­ско­му язы­ку и про­дол­жаю рабо­тать над сво­и­ми кон­цеп­ци­я­ми, немно­го под­ра­ба­ты­вая при этом. В Аме­ри­ке я один. Моя семья и дети, к сча­стью, очень силь­но под­дер­жи­ва­ют меня.

– В послед­ние годы мы наблю­да­ем, как стра­ну поки­да­ют гра­мот­ные, ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные кад­ры, то есть идет отток умов. Этот про­цесс объ­яс­ня­ет­ся поис­ком хоро­шей жиз­ни, высо­ких зар­плат и, нако­нец, покоя. Сре­ди поки­нув­ших стра­ну мно­го моло­дых людей. Как мож­но оста­но­вить этот процесс?

– В век стре­ми­тель­но­го раз­рас­та­ния инфор­ма­ции, когда дума­ю­щие о сво­ей судь­бе моло­дые люди име­ют воз­мож­ность полу­чить более совре­мен­ное пред­став­ле­ние о каче­стве жиз­ни в раз­ных стра­нах мира (каче­ствен­ное обра­зо­ва­ние, меди­цин­ская помощь, соци­аль­ные бене­фи­ты и т.д.), все про­бле­мы мигра­ции сво­дят­ся к адек­ват­но­му выбо­ру стра­ны про­жи­ва­ния. Понят­но, что если ситу­а­ция с каче­ством и уров­нем жиз­ни в Казах­стане, мяг­ко гово­ря, остав­ля­ет желать луч­ше­го и у моло­дых людей воз­ни­ка­ет есте­ствен­ное жела­ние пере­се­лить­ся в более бла­го­по­луч­ную стра­ну, быва­ет, этот про­цесс оста­но­вить очень труд­но. Хотя Казах­стан и нахо­дит­ся в верх­ней части раз­ви­ва­ю­щих­ся госу­дарств, тем не менее до уров­ня раз­ви­тых стран, как бы мы ни ста­ра­лись пока­зать свои соци­аль­ные и поли­ти­че­ские дости­же­ния, нам еще очень дале­ко. Мы отста­ем от дина­ми­ки раз­ви­тия каче­ства и уров­ня жиз­ни очень серьез­но. Бес­ко­неч­ные рефор­мы в обра­зо­ва­нии, здра­во­охра­не­нии, соци­аль­ной поли­ти­ке не при­ве­ли к уста­нов­ле­нию чет­ких пра­вил игры для моло­де­жи. Более того, часть чинов­ни­ков и депу­та­тов нахо­дят при­чи­ны валить ответ­ствен­ность за про­ис­хо­дя­щее на саму моло­дежь, что совер­шен­но недо­пу­сти­мо в усло­ви­ях сверх цен­тра­ли­зо­ван­ной власти.

А что каса­ет­ся пер­спек­тив, на кото­рые обра­ща­ет вни­ма­ние наша моло­дежь, то они фак­ти­че­ски не пре­тер­пе­ли пози­тив­но­го изме­не­ния. Уже несколь­ко поко­ле­ний людей живут в усло­ви­ях несме­ня­е­мо­сти вла­сти, что сви­де­тель­ству­ет о тор­мо­же­нии и изо­ля­ции их рас­ту­щих поли­ти­че­ских пред­по­чте­ний, соци­аль­ных и эко­но­ми­че­ских спо­соб­но­стей. Обще­ствен­но-поли­ти­че­ская и соци­аль­но-эко­но­ми­че­ская сре­да не раз­рас­та­ет­ся, не пред­став­ляя новых воз­мож­но­стей, инстру­мен­тов и лиф­тов для лич­ност­но­го или кол­лек­тив­но-обще­ствен­но­го про­грес­са. Госу­дар­ство не долж­но пло­дить гибри­ды пост­со­вет­ских инсти­ту­тов (Судеб­ный совет вме­сто Кон­сти­ту­ци­он­но­го суда, обще­ствен­ные комис­сии вме­сто насто­я­щей мно­го­пар­тий­но­сти и поли­ти­че­ско­го плю­ра­лиз­ма и т.д.), их надо устра­нять. В Казах­стане сле­ду­ет не моди­фи­ци­ро­вать ста­рые пост­со­вет­ские под­хо­ды и не выдви­гать свер­ху новые про­ек­ты модер­ни­за­ции, а дать людям сво­бо­ду самим опре­де­лять соб­ствен­ные при­о­ри­те­ты. Толь­ко тогда ситу­а­ция смо­жет измениться.

– Нахо­дясь за рубе­жом, уда­лось ли вам оце­нить ситу­а­цию в Казах­стане извне, как вам видит­ся век­тор раз­ви­тия страны?

– Мно­го­век­тор­ность не долж­на исклю­чать более сво­бод­ной ори­ен­та­ции вме­сто при­вя­зан­но­сти к усто­яв­шим­ся, объ­ек­тив­но суще­ству­ю­щим реги­о­наль­но-тер­ри­то­ри­аль­ным фак­то­рам. Мно­го­век­тор­ность это не гео­гра­фи­че­ское и даже не гео­по­ли­ти­че­ское поня­тие, хотя име­ет к нему отно­ше­ние. Мно­го­век­тор­ность обя­за­тель­но долж­на пред­по­ла­гать выбор циви­ли­за­ци­он­но­го пути: живя в дан­ном реги­оне, в дан­ном окру­же­нии госу­дарств и в дан­ных усло­ви­ях, стра­на долж­на видеть и раз­ви­вать­ся за рам­ка­ми налич­но­го бытия. Если бы Син­га­пур смот­рел на сво­их важ­ных и силь­ных сосе­дей по реги­о­ну и не пытал­ся вый­ти в «пер­вый мир» само­сто­я­тель­но, то что бы сей­час было с Сингапуром?

В Казах­стане, к сожа­ле­нию, мы застря­ли в струк­ту­рах повсе­днев­но­сти, в струк­ту­рах налич­но­го бытия, если выра­жать­ся по-фило­соф­ски. Мы ско­рее под­соб­ни­ки силь­ных игро­ков, а не само­сто­я­тель­ные игро­ки. Подыг­ры­ва­ем абсо­лют­но всем, что­бы толь­ко сохра­нить­ся и убе­речь­ся от угроз и невзгод, сами того не пони­мая, что уже нача­ли испы­ты­вать их. Силь­ных тео­ре­ти­ков во вла­сти нет, что­бы пока­зать и попы­тать­ся осу­ще­ствить сущ­ност­ные пара­мет­ры того же евро­пей­ско­го пути, а не копи­ро­вать в един­ствен­ном экзем­пля­ре, не созда­вая сре­ды развития.

– Как вы зна­е­те, в Казах­стане нача­та кам­па­ния по лати­ни­за­ции. Есть как сто­рон­ни­ки, так и про­тив­ни­ки дан­но­го про­цес­са. На ваш взгляд, нуж­но ли стране это ново­вве­де­ние, когда дру­гих про­блем по гланды?

– Внед­ре­ние латин­ской гра­фи­ки казах­ско­го язы­ка, как я не раз гово­рил рань­ше, – это как раз и есть самый, что ни на есть, рафи­ни­ро­ван­ный наци­о­наль­ный про­ект модер­ни­за­ции, без кото­ро­го мы не смо­жем по-насто­я­ще­му начать про­грес­си­ро­вать, пото­му что это каса­ет­ся каж­до­го. Ведь имен­но от спо­соб­но­сти каж­до­го в исполь­зо­ва­нии лати­ни­зи­ро­ван­но­го казах­ско­го язы­ка, при­об­ре­те­нии на нем зна­ний, уме­ний и навы­ков жиз­ни и дея­тель­но­сти в совре­мен­ном мире будет зави­сеть судь­ба как само­го казах­ско­го язы­ка, так и в целом всей казах­ской нации, ее куль­ту­ры в мире. Это не про­сто декла­ра­ция при­вер­жен­но­сти дей­стви­тель­ной модер­ни­за­ции наци­о­наль­но­го созна­ния и само­со­зна­ния. Это про­грам­ма, если выра­жать­ся фило­соф­ским язы­ком, кото­рая будет заклю­чать­ся в дока­за­тель­стве казах­ско­сти (қаза­қы­лык) как сущ­но­сти, носи­тель­ни­цы уни­вер­саль­но­го и фило­соф­ско­го как тако­во­го, в обос­но­ва­нии наше­го госу­дар­ства как зер­ка­ла и убе­жи­ща, в кото­ром казах­ская нация видит ясность сво­е­го обнов­лен­но­го обра­за и поня­тия; в дока­за­тель­стве того, что казах­ская наци­о­наль­ность явля­ет­ся сущ­ност­но-фило­соф­ской кате­го­ри­ей; в дока­за­тель­стве наци­о­на­ли­сти­че­ско­го само­утвер­жде­ния казах­ской нации как твор­че­ской, не этно­цен­трич­ной, не поли­тич­ной, но кос­мо­по­ли­тич­ной; в дока­за­тель­стве мета­фи­зи­че­ско­го харак­те­ра казах­ско­го язы­ка, спо­соб­но­го к инстру­мен­та­ли­за­ции (наци­о­на­ли­за­ции, лати­ни­за­ции и про­грам­ми­ро­ва­нии) в новое вре­мя и гря­ду­щем будущем.

Совер­шая такой транс­цен­ден­таль­ный ска­чок, мета­фи­зи­че­скую (семан­ти­че­скую и сим­во­ли­че­скую) рево­лю­цию в голо­вах наших граж­дан, мы ста­нем спо­соб­ны на пере­ход «из тре­тье­го мира – в первый».

Невоз­мож­но пре­одо­леть свою при­выч­ную кос­ность, в корне не меняя иди­о­мы раз­ви­тия, а ведь имен­но сме­на иди­о­мы и есть на самом деле глу­бин­ная цель сме­ны гра­фи­ки. За вро­де как тех­ни­че­ским изме­не­ни­ем гра­фи­ки скры­ва­ет­ся на самом деле глу­бо­кий мета­фи­зи­че­ский смысл и фило­соф­ское пред­на­зна­че­ние казах­ско­го язы­ка, его спо­соб­ность быть более уни­вер­саль­ным чело­ве­че­ским язы­ком. Это как сме­на ско­ро­стей по мере уско­ре­ния автомобиля.

– Но с одной про­стой сме­ной гра­фи­ки язы­ка досто­точ­но ли совер­шить модер­ни­за­цию созна­ния нации?

– Это толь­ко лишь нача­ло новой инстру­мен­та­ли­за­ции, раз­ви­тие спо­соб­но­стей язы­ка к транс­ля­ции и обра­бот­ке ново­го содер­жа­ния гря­ду­щей эпо­хи. Дей­стви­тель­ная же модер­ни­за­ция наци­о­наль­но­го созна­ния начи­на­ет­ся с рефор­ма­ции рели­гии и изме­не­ния рели­ги­оз­но­го отно­ше­ния людей к сво­им соб­ствен­ным при­выч­кам мыс­лить о месте Созда­те­ля в систе­ме кон­фес­си­о­наль­ных отно­ше­ний, оно начи­на­ет­ся с изме­не­ния вос­при­я­тия соб­ствен­ной роли в инсти­ту­тах церк­ви и рели­гии, с изме­не­ния субъ­ек­та транс­ля­ции боже­ствен­ных откро­ве­ний (либо ты это дела­ешь сам, нахо­дя Созда­те­ля в сво­ем серд­це, либо это дела­ют за тебя дру­гие – попы, има­мы – ретранс­ли­руя импор­ти­ро­ван­ное когда-то в твою стра­ну сред­не­ве­ко­вое цер­ков­но-цехо­вое пони­ма­ние божественного).

Тра­ди­ци­он­ное отно­ше­ние долж­но быть в доста­точ­ной мере модер­ни­зи­ро­ва­но исхо­дя из потреб­но­стей соб­ствен­ной нации в совре­мен­ном мире, а не чужой, при­нес­шей свои, хотя и самые зна­чи­тель­ные на тот момент мета­фи­зи­че­ские и тео-теле­о­ло­ги­че­ские цен­но­сти и иде­а­лы. Надо пони­мать, что «наци­о­на­ли­за­ция» рели­гии, впро­чем, как и ее модер­ни­за­ция, свя­за­на с раз­ви­ти­ем рели­ги­оз­но­го чув­ства и отно­ше­ния, а не с отри­ца­ни­ем ее фун­да­мен­таль­ной идеи веры в Созда­те­ля. Ведь прак­ти­че­ски все стра­ны Север­ной Евро­пы, начи­ная с Гер­ма­нии и Мар­ти­на Люте­ра, осу­ще­стви­ли рефор­ма­цию рели­гии на наци­о­наль­ной поч­ве. Про­те­стан­тизм сего­дня зани­ма­ет веду­щие пози­ции и в США, и в дру­гих раз­ви­тых стра­нах мира. Обнов­лен­ное отно­ше­ние к церк­ви и себе детер­ми­ни­ро­ва­ло в после­ду­ю­щем и изме­не­ние отно­ше­ния к вла­сти, спо­со­бам ее управ­ле­ния, отме­нив ее ста­тус «свя­щен­ной коро­вы», сакраль­ной и непо­гре­ши­мой исти­ны. Все это в целом, вме­сте с куль­тур­ной адап­та­ци­ей к открыв­ше­му­ся пути к лич­ной сво­бо­де граж­да­ни­на как усло­вия сво­бо­ды все­го обще­ства и при­ве­ло к неви­дан­но­му досе­ле у нас прогрессу.

Для Казах­ста­на рефор­ма­ция рели­гии так­же долж­на стать серд­це­ви­ной про­цес­са модер­ни­за­ции все­го обще­ства на пути вхож­де­ния Казах­ста­на в 30-ку самых раз­ви­тых госу­дарств мира к 2050 году. И об этом необ­хо­ди­мо серьез­но заявить, не скры­вая труд­но­стей, кото­рые могут воз­ник­нуть на этом пути. Это так­же будет рафи­ни­ро­ван­ным наци­о­наль­ным модер­ни­за­ци­он­ным про­ек­том, посколь­ку рефор­ма­ция рели­гии явля­ет­ся имен­но наци­о­наль­ным про­ек­том кон­со­ли­да­ции граж­дан на новых суве­рен­ных осно­ва­ни­ях жиз­не­де­я­тель­но­сти нации. Это будет непо­хо­жим ни на какие дру­гие при­ме­ры наци­о­наль­ной реформации.

– Вы по роду сво­ей дея­тель­но­сти зани­ма­лись глу­бин­ны­ми вопро­са­ми в обла­сти поли­то­ло­гии и куль­ту­ро­ло­гии, кото­рая, по мне­нию боль­шин­ства, в казах­стан­ских усло­ви­ях поли­ти­че­ской жиз­ни явля­ет­ся не нау­кой по раз­ви­тию граж­дан­ско­го обще­ства в поли­ти­че­ской плос­ко­сти, а нау­кой по обслу­жи­ва­нию поли­ти­че­ско­го истеб­лиш­мен­та Казах­ста­на. Вы соглас­ны с таким утверждением?

– Фак­ти­че­ски я уже отве­тил на этот вопрос. Добав­лю лишь сле­ду­ю­щее: при­зна­ние наше­го госу­дар­ства авто­ри­тар­ным из-за наде­ле­ния экс­тра­ор­ди­нар­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми гла­вы испол­ни­тель­ной вет­ви вла­сти на самом деле не долж­но в свет­ском госу­дар­стве, коим мы объ­яви­ли себя, касать­ся нау­ки, какой бы она ни была, если он сам не ощу­ща­ет сла­бо­сти и неэф­фек­тив­но­сти сво­е­го режи­ма лич­ной вла­сти и его назна­чен­цы не ста­ра­ют­ся вся­че­ски пода­вить любое ина­ко­мыс­лие. Сле­до­ва­тель­но, взя­тие под кон­троль поли­то­ло­гии озна­ча­ет пол­но­цен­ную неспо­соб­ность вла­сти сле­до­вать дей­стви­тель­ным науч­ным иде­ям и кон­цеп­там, скры­ва­ю­щим­ся за воро­хом бума­ги обслу­жи­ва­ю­щей поли­ти­че­ский истеб­лиш­мент око­ло­по­ли­то­ло­ги­че­ской тусов­ки. Если людям запре­ща­ют гово­рить то, что они дума­ют, садят жур­на­ли­стов, редак­то­ров, давят на детей и так далее, то это сла­бость все­го поли­ти­че­ско­го клас­са нации. И она про­ис­те­ка­ет из-за сверх­пол­но­мо­чий одно­го чело­ве­ка, кото­рый не может физи­че­ски реа­ли­зо­вать эти сверх­пол­но­мо­чия на необ­хо­ди­мом для обще­ства уровне. И вынуж­ден подав­лять через сво­их назна­чен­цев пре­тен­зии граждан.

– Опять-таки в казах­стан­ских усло­ви­ях кро­ме пары-трой­ки оте­че­ствен­ных неза­ви­си­мых поли­то­ло­гов, как тако­вой неза­ви­си­мой поли­то­ло­гии у нас нет. Что вы дума­е­те по это­му поводу?

– Имен­но поэто­му, о чем я ска­зал выше, у нас насчи­ты­ва­ет­ся не так мно­го насто­я­щих про­фес­си­о­на­лов. Если бы их было некое кри­ти­че­ское коли­че­ство, то они мог­ли бы создать соб­ствен­ное про­фес­си­о­наль­ное объ­еди­не­ние – ассо­ци­а­цию, в кото­рой бы были свои пра­ви­ла вступ­ле­ния и стан­дар­ты сво­бо­ды, отме­ча­ние заслуг перед нау­кой и госу­дар­ством и т.д., как, напри­мер, в США. Нечто похо­жее ста­ло появ­лять­ся в Казах­стане – это Аль­янс ана­ли­ти­че­ских орга­ни­за­ций с соучре­ди­тель­ством Досы­ма Сат­па­е­ва, напри­мер. Это здорово!

Но до фор­ма­та аме­ри­кан­ских ассо­ци­а­ций нам как до Луны. Вся раз­ни­ца в том, что вла­сти Аме­ри­ки заин­те­ре­со­ва­ны в раз­ви­тии сре­ды, кон­ку­рен­ции идей и под­держ­ке зна­чи­мых для все­го обще­ства, пото­му что в Аме­ри­ке насто­я­щая рыноч­ная эко­но­ми­ка и либе­раль­ное обще­ство. А наши вла­сти нет, неза­ви­си­мых и ори­ги­наль­ных, кре­а­тив­но и кри­ти­че­ски мыс­ля­щих поли­то­ло­гов отвер­га­ет сама авто­ри­тар­ная систе­ма. Здесь не ценят соб­ствен­ное мне­ние уче­ных, их интел­лек­ту­аль­ную соб­ствен­ность. Я, напри­мер, сколь­ко ни обра­щал­ся, не нашел агент­ства, кото­рое мог­ло бы оце­нить мою интел­лек­ту­аль­ную соб­ствен­ность. Здесь, в Аме­ри­ке, нель­зя поли­ти­ку про­сто спи­сать и пере­офор­мить под себя мысль у поли­то­ло­га, прес­са все гла­за выклю­ет. Здесь реаль­ное раз­де­ле­ние вла­стей, систе­ма сдер­жек и про­ти­во­ве­сов. Посмот­ри­те, как они вою­ют с Трам­пом по каж­до­му, даже незна­чи­тель­но­му пово­ду. Посмот­ри­те, как ведет­ся рас­сле­до­ва­ние свя­зей с рус­ски­ми поли­ти­ка­ми. И это не какая-то пара­нойя, это сло­жив­ший­ся алго­ритм наци­о­наль­ных рас­сле­до­ва­ний. Так было с Уотер­гей­том, так про­ис­хо­дит и сейчас.

– Вы не явля­е­тесь рядо­вым эми­гран­том рабо­чей про­фес­сии, уехав­шим на зара­бот­ки. По роду сво­ей быв­шей дея­тель­но­сти вы хоро­шо осве­дом­ле­ны с внут­рен­ни­ми под­вод­ны­ми тече­ни­я­ми и про­ис­хо­дя­щи­ми про­цес­са­ми в Казах­стане. Неуже­ли все так пло­хо и бес­пер­спек­тив­но, раз стра­ну поки­да­ют такие граждане?

– Еще раз повто­рюсь. Меня, навер­ное, нель­зя назвать эми­гран­том, посколь­ку я здесь не зара­ба­ты­ваю, а преж­де все­го учусь и рабо­таю над соб­ствен­ны­ми науч­ны­ми про­ек­та­ми. Меня никто из Казах­ста­на не выдав­ли­вал и не выго­нял. Я мог рабо­тать. Но у меня, навер­ное, есть свой­ство не при­вы­кать к обы­ден­но­сти суще­ство­ва­ния, мне хочет­ся испы­ты­вать себя в неор­ди­нар­ной обста­нов­ке. Мне пре­тит обык­но­вен­ность и неве­же­ство людей, кото­рых самый глав­ный по долж­но­сти чинов­ник назна­ча­ет руко­во­дить важ­ны­ми обще­ствен­ны­ми про­цес­са­ми и про­ек­та­ми. Нель­зя ска­зать, что я не чув­ство­вал неко­то­рое отчуж­де­ние и непо­ни­ма­ние моих мыс­лей, но я все­гда ста­рал­ся под­нять пото­лок обще­ствен­но­го вос­при­я­тия зна­чи­мых вопро­сов, завы­сить при­тя­за­ния сво­их моло­дых кол­лег, пред­ла­гая более фило­соф­ские под­хо­ды, кото­рые так хоро­шо извест­ны во всем окру­жа­ю­щем мире, но игно­ри­ру­ют­ся или не вос­при­ни­ма­ют­ся у нас.

Не знаю, может быть, я пре­уве­ли­чи­ваю, но каким бы стал Казах­стан, если бы мы с Айдо­сом (Сарым) в свое вре­мя не нача­ли под­ни­мать вопрос о евро­пей­ском пути Казах­ста­на в демо­кра­ти­че­ское, инсти­ту­ци­о­наль­ное госу­дар­ство со сво­и­ми высо­ки­ми стан­дар­та­ми жиз­ни и куль­ту­ры? Навер­ное, мы были бы боль­ше похо­жи на наших неко­то­рых сосе­дей, жизнь без раци­о­на­ли­зи­ро­ван­но­го обра­за и стан­дар­тов у кото­рых заме­ня­ет­ся ими на сти­хий­ное и ситу­а­тив­ное пове­де­ние и суще­ство­ва­ние. Госу­дар­ство не может допу­стить боль­шей, чем сей­час, сти­хий­но­сти фор­ми­ро­ва­ния новых трен­дов, и зада­ча фило­со­фов и обще­ствен­ных дея­те­лей заклю­ча­ет­ся в посто­ян­ном напо­ми­на­нии вла­стям об этом, об их ошиб­ках и про­сче­тах. Обще­ство долж­но судить о вла­сти, долж­но стать ее судьей.

Я рад, что Казах­стан не бес­пер­спек­ти­вен в этом плане, ибо даже гибрид­ное мыш­ле­ние элит, их сто­я­ние на рас­ко­ря­ку (одной ногой в про­шлом, одной – в насто­я­щем) со вре­ме­нем при­ве­дет к необ­хо­ди­мо­сти делать шаги впе­ред, в буду­щее, при­ве­дет к услож­не­нию импе­ра­тив­но­сти мыш­ле­ния и, как след­ствие, к про­грес­су в осо­зна­нии необ­хо­ди­мо­сти боль­шей свободы.

– Как вам видит­ся нынеш­нее состо­я­ние граж­дан­ско­го обще­ства и чув­ству­е­те ли вы свою при­част­ность к ней, нахо­дясь за пре­де­ла­ми страны?

– Со сто­ро­ны ста­ло боль­ше вид­но, что внут­рен­няя поли­ти­ка ста­но­вит­ся более напря­жен­ной и внут­рен­ние фак­то­ры начи­на­ют играть более важ­ную роль во внеш­ней поли­ти­ке, хотя при­ме­ров обрат­но­го харак­те­ра тоже еще хва­та­ет. Мы ста­но­вим­ся живой наци­ей, кото­рая начи­на­ет сна­ча­ла думать, а потом делать. В боль­шей сте­пе­ни это ста­ло зави­сеть от того, что обще­ство рас­тет, обду­мы­ва­ет про­бле­мы, пусть даже пер­во­на­чаль­но на «Фейс­бу­ке». С раз­вен­ча­ния оре­о­ла все­силь­но­сти вла­сти обще­ство начи­на­ет предъ­яв­лять ему свои под­лин­ные тре­бо­ва­ния. Когда было вида­но рань­ше, что обще­ствен­ные акти­ви­сты вызы­ва­ют наших мини­стров на дис­пут, а те избе­га­ют их? И дай бог, что­бы резуль­та­том это­го ста­ло суще­ствен­ное улуч­ше­ние жиз­ни каж­до­го граж­да­ни­на нашей стра­ны, а вме­сте с ним бла­го­по­лу­чие все­го наше­го государства.

Нако­нец, я не поки­нул Казах­стан, пусть даже я нахо­жусь на про­ти­во­по­лож­ном краю зем­ли. Быть с Казах­ста­ном – зна­чит бороть­ся за его буду­щее раз­ны­ми спо­со­ба­ми. Полу­че­ние ста­ту­са, вре­мен­но про­жи­ва­ю­ще­го в Шта­тах, – это ника­кая не оби­да. Я не посы­паю голо­ву пеп­лом из чув­ства оби­жен­но­сти на кого-либо, я не отверг­нут людь­ми, тако­го про­сто нет. И это все­ля­ет уве­рен­ность в пра­виль­но­сти выбран­но­го пути.

– Спа­си­бо за беседу!

 

Аза­мат ШОРМАНХАНУЛЫ,

«D»