«Общественная позиция»
(проект «DAT» №4 (321) от 28 января 2016 г.
Ремарки после суда
Ровно неделю назад в Астане из-под стражи прямо в зале суда по уголовным делам Сары-Аркинского района вышел на свободу гражданский активист Болатбек БЛЯЛОВ.
Как известно, он был задержан и с санкции суда арестован в ноябре 2015 года. Ему инкриминировали часть 2 статьи 174 Уголовного кодекса РК – возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни, совершенные лицом с использованием своего служебного положения либо лидером общественного объединения. Эта часть статьи нового УК РК, ставшая уже одиозной и которую некоторые приравнивают к 58-ой статье сталинского УК, предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 10 лет и права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет.
Поводом для возбуждения уголовного дела стали интервью Блялова, размещенные в YouТube, в которых власти усмотрели признаки разжигания розни. Сам Болатбек и его сторонники изначально назвали дело политически мотивированным. После его ареста в Астане и Уральске прошли одиночные акции в поддержку активиста.
Болатбек Блялов на протяжении многих лет позиционировал себя руководителем неправительственной организации «Институт демократии и прав человека». Он является участником группы «Антигептил», выступающей против запусков с космодрома Байконур в Казахстане российских ракет на гептиловом топливе. Блялов также известен как правозащитник, представлявший в судебных органах интересы жителей Астаны, недовольных суммами компенсаций за снос домов, дольщиков и ипотечников, а также других горожан, испытывающих жилищные проблемы.
На стадиях досудебного и судебного разбирательства подсудимый отрицал свою вину в совершении инкриминируемого ему преступления, но в своем последнем слове на судебном заседании 21 января полностью признал ее и раскаялся.
Приговор судьи Назгуль Бапаковой, вопреки ожиданиям многих, оказался гуманным и отвечающим мнению как стороны гособвинения, так и защиты. Она вынесла Болатбеку Блялову наказание, не связанное с реальным лишением свободы: ограничение свободы сроком на 3 года, хотя прокурор, представлявший сторону государственного обвинения, просил ту же самую меру, но сроком на 5 лет. В остальном судья согласилась с ним, возложив на Блялова следующие обязанности, согласно УК РК: не представлять имущественные интересы лиц, не являющихся близкими родственниками; не участвовать в незаконных публичных мероприятиях; не менять постоянное место жительства, не выезжать в другие местности и не менять место работы без уведомления специализированного органа; не посещать места большого скопления людей, увеселительные заведения и общественные места в ночное, а также в свободное от работы время. Кроме того, согласно приговору, Болатбек Блялов дал подписку о невыезде и надлежащем поведении.
Обстоятельствами для вынесения такого приговора послужили следующие.
По мнению государственного обвинителя, действия Блялова были квалифицированы неверно, поэтому, выступая в прениях, он просил суд переквалифицировать их с ч.2 ст.174 на ч.1 – те же самые умышленные действия, но без существенного примечания о том, что они совершены с использованием своего служебного положения либо лидером общественного объединения. Ч.1 ст.174 предусматривает наказание в виде ограничения свободы на срок от 2 до 7 лет либо лишением свободы на тот же срок.
При этом он обратил внимание участников процесса на то, что в исследованных судом видеороликах, интервью Блялова не содержится ничего такого, что свидетельствовало бы о том, что в них он выступает как лидер ОО «Институт демократии и прав человека», в них он не более как правозащитник. Нет ни одного факта, подтверждающего его роль в жизнедеятельности ОО в период, который охватывается обвинением. Да и не могло такого быть по той простой причине, что как таковой «Институт демократии и прав человека» де-факто приказал долго жить еще в 2008 году.
По данным комитета государственных доходов Министерства финансов РК, полученным по запросу адвокатов Аманжола Мухамедьярова и Толегена Шайкова, ОО «Институт демократии и прав человека» как юридическое лицо признано налоговыми органами бездействующим, что подтверждается приказом налогового управления Сары-Аркинского района г.Астаны от 28.03.2011 года.
На предыдущих судебных заседаниях подсудимый Блялов показал, что деятельность этой организации была приостановлена еще с 2008 года. Сначала он «забыл» сдать налоговую отчетность, затем, опасаясь больших штрафов со стороны налоговых органов, вообще забросил деятельность ОО. То есть, говорит адвокат Аманжол Мухамедьяров, на момент записи всех видеоматериалов, имеющихся в деле и признанных вещественными доказательствами, Блялов уже не руководил деятельностью «Института демократии», не являлся его лидером. И этот очень важный момент был учтен в приговоре.
Но проанализировав представленные материалы, в частности, интервью Блялова и его высказывания на видеороликах, эксперты пришли к выводу, что в них «присутствуют косвенные признаки подрыва и разрушения государственных, социальных и политических основ конституционного строя РК» и признаки разжигания национальной и социальной розни. Из вывода другого эксперта, представленные материалы оказывают психологическое воздействие на массовое сознание людей в виде негативного отношения к представителям власти…, а также на формирование конкретного мнения у пользователей интернет-пространства.
По словам государственного обвинителя, подсудимый Блялов вину не признал, пытаясь позиционировать себя как добросовестный правозащитник, помогающий государству снять социальное напряжение, что он выступал не с целью разжигания социальной и национальной розни, а выражал личное мнение и выступления о казахском национализме и русском фашизме, сам выкладывал видеоролики, пояснил, что он вмешивался в те споры, которые правовым способом невозможно было решать, а только путем акций, митингов, привлечения внимания общественности и создания социальной напряженности.
Гособвинитель также отметил противоречия в показаниях Блялова: говорил, что старался не допускать несанкционированных митингов, но в то же время сам несколько раз привлекался к административной ответственности именно за их организацию и проведение.
Кроме того, что было сказано выше при решении вопроса о мере наказания, прокурор просил суд учесть в качестве смягчающего уголовную ответственность обстоятельства наличие у подсудимого несовершеннолетних детей. Обстоятельств, отягчающих ответственность и наказание, он не усмотрел. Впрочем, как и сторона защиты.
Защита подсудимого, также обосновывая свою просьбу о переквалификации ч.2 ст.174 на ч.1 и назначении наказания, не связанного с лишением свободы, кроме того, пояснила, что один из троих малолетних детей подсудимого страдает тяжелой формой заболевания, что их отец является единственным кормильцем семьи, просила учесть и положительную характеристику, данную ему коллегами, соседями, знакомыми.
Пришедшие в суд сторонники Болатбека Блялова, представители СМИ, посольства Германии, приехавший из другого региона страны правозащитник ждали, что он скажет в прениях и последнем слове.
Заявив, что он полностью признает свою вину и что в его действиях, действительно, имеется состав правонарушения, а потому он раскаивается, далее Блялов сказал то, что вызвало некоторое недоумение. Цитата из его выступления в прениях: «Я понял, что многим безразлична моя судьба, многие общественные деятели используют мое уголовное дело в своих личных целях. Я категорически запрещаю политизировать мое уголовное дело и использовать его для самопиара».
В связи с этим не для опровержения, но для размышления, хотелось бы сказать вот о чем. Наверняка не ради праздного любопытства или из-за мерзского злорадства на судебный процесс ходили и те, чьи права на жилье Болатбек в Астане защищал, и его соратники из других политических партий и общественных движений – ОСДП, «Азат», даже ликвидированной КПК, «Антигептил», и те сочувствующие, кто был знаком с ним по предыдущим выборным кампаниям.
Они искренне желали свободы Болатбеку Блялову.
Разве могли быть безразличными к его судьбе участники собрания в защиту Болатбека Блялова, Серикжана Мамбеталина и Ермека Нарымбаева, организованного Астанинским филиалом ОСДП, которые поддержали его семью в беде денежными средствами? Кто из них и как мог использовать уголовное дело Блялова в целях пиара себя любимых?
Что же касается политизации уголовного процесса, то политически мотивированным его назвал сам Блялов, о чем сообщил сайт «Азаттык.орг» со ссылкой на его интервью. И лично я не думаю, что оппозиционное поле Казахстана в лице Болатбека Блялова потеряло какого-то политического тяжеловеса, каким он кому-то казался (скорее – самому себе). А потому петь панегирики («всякое чрезмерное, безоговорочное и некритическое восхваление») рановатенько.
Такие вот личные ремарки «на полях приговора». Ну, а если по большому счету, то редакция газеты «Общественная позиция» (проект «ДАТ») и я, автор этих строк, которая частенько «бодалась» с Болатбеком с 2002 года по многим принципиальным вопросам, искренне, по-человечески, радуемся тому, что он вернулся в семью – «главный приоритет в моей жизни», как он сказал в своем последнем слове.
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»