«Общественная позиция»
(проект «DAT» №15 (332) от 14 апреля 2016 г.
Тревога!
Бизнес на здоровье казахстанцев по своей прибыли сравним разве что с доходами от нефтяных скважин. Кто же по своей воле откажется от «черного золота»?.. К примеру, тот же не сдающийся «гордый варяг» Арзыкулов.
В Европе благодаря своевременной диагностике, использованию международных протоколов лечения удается вылечить 7 из 10 онкобольных детей. В России с таким диагнозом умирает каждый второй ребенок. В Казахстане официальной статистики на сей счет нет.
Еще шесть лет назад депутат мажилиса парламента РК Светлана Ферхо в запросе на имя «вечного» премьер-министра Карима Масимова выражала свою обеспокоенность состоянием детской онкологии и отсутствием официальной статистики данных заболеваний у детей и их смертности в нашей стране. И что? А ничего!
Приблизительную статистику можно отыскать разве что в некоторых СМИ со ссылками на данные Республиканского научно-исследовательского института онкологии и радиологии, что находится в Алматы. Так, в 2012 году эксперты НИИ сообщили, что ежегодно в Казахстане злокачественными новообразованиями заболевают около 400 детей до 15 лет и что рак стал одной из основных причин детской смертности, что многих онкобольных детей можно было бы спасти, однако в нашей стране отсутствует полноценная диагностика и не хватает оборудования.
По информации директора Департамента организации медицинской помощи Министерства здравоохранения и социального развития РК Магрипы Ембергеновой, озвученной ею на научно-практической конференции в июне 2015 года, ежегодно в Казахстане выявляется 600–700 детей с онкологическими заболеваниями.
Как видим, статистика идет в рост. Однако по-прежнему невозможно узнать, сколько детей, больных раком, умирает. И только ли из-за отсутствия полноценной диагностики и нехватки оборудования?
Имеющиеся в распоряжении нашей редакции документы свидетельствуют об уже неизлечимом онкологическом заболевании самого государства – коррупции, и, в частности, о вопиющей коррупции в казахстанской медицине, а именно – о погрязшем в коррупционном болоте бывшего руководства упомянутого выше НИИ онкологии и радиологии, о том, как здесь разросся гистологический срез раковой опухоли. Предупреждаю, события, о которых речь пойдет ниже, относятся к временам «давно минувших дней», но аукаются по сей день.
Так, по заключению детского онколога, кандидата медицинских наук, доцента (ныне – доктор медицинских наук, профессор) Уалихана Жумашева от 14.07.2011 года, который проверил историю онкобольных детей, получивших якобы высокоспециализированное лечение в этом самом НИИ в период с 2004 по 2007 год, с диагнозом «ретинообластома глаза» (злокачественная опухоль нервных окончаний глазной сетчатки, которая приводит к полному ослеплению и переходит в головной мозг) поступило 25 детей в возрасте от 7 месяцев до 4 лет. Все они были прооперированы. Впоследствии более 60% из них скончались. «Оставшихся детей ожидают те же последствия», – резюмировал специалист по детской онкологии в 2011 году. Оправдался ли его страшный прогноз в отношении всех других детишек – нам неизвестно. Но из другого документа явствует: в 2010 году умер Нуркен Кубеев из п. Шонжы Уйгурского района Алматинской области, которому от роду было 5 лет; Аружан Молдабекова из г. Алматы – 4 с половиной годика…
Официальную статистику по смертности онкобольных женщин тоже невозможно получить. Но, по мнению профессора, доктора медицинских наук Жениса Мустафина, со ссылкой на заключение одной проверяющей комиссии, с 2003 по 2007 год в НИИ на лучевое лечение было принято 549 женщин. Многие из них умерли преждевременно. Профессор это не утверждает, а предполагает.
Я не случайно задала вопрос, почему умирают онкобольные – только ли из-за отсутствия полноценной диагностики и нехватки оборудования?
Мы, казахстанцы, как-то незаметно для себя привыкли к коррупции. Для многих из нас она стала неотъемлемой частью повседневной жизни, мы свыклись с многочисленными поборами: учителям, гаишникам, сантехникам, налоговикам, медикам… Но ситуация с коррупцией в медицине, а особенно в онкологии, имеет свою специфику, как и сама болезнь. Онкология – это муки, тяжелые последствия химии и облучения. Каждодневные невыносимые муки не только для самих онкобольных, но и для их родных. И не только потому, что лечение болезни очень затратное. Мука видеть, как на твоих глазах угасает жизнь близкого человека, особенно если это ребенок или человек в еще трудоспособном возрасте. Естественно, все наши взоры к отечественной медицине.
Нет, речь в этой статье не о поборах. А о той коррупционной составляющей, которая происходит на теле государственного бюджета, на которой эскулапы-держиморды от чиновничьей медицины обогащаются на теле уже онкобольных. И, как следствие – отсутствие официальной статистики смертности онкобольных в Казахстане. Это как в годы Великой Отечественной войны и после советская статистика убеждала: погибло 22 млн человек – не меньше и не больше, остальные «без вести пропавшие». Тогда как статистики США и Британии вели счет до каждого последнего погибшего или пропавшего без вести своего солдата. Невыгодно было сталинскому руководству озвучивать истинные цифры потерь человеческих жизней. Точно так же и казахстанскому Министерству здравоохранения (бывшему, а теперь в составе Министерства труда и соцразвития комитету) невыгодно озвучивать страшные цифры. Постараюсь доказать это на примере того же Республиканского НИИ онкологии и радиологии. Она очень показательна.
На протяжении многих лет в главном онкологическом центре Казахстана мало что процветали поборы со смертельно больных людей (подтверждающими документами редакция располагает), так происходили хищения бюджетных средств, причем в огромных размерах, и вытравливание бесценных кадров. Полагаю, не без протекции Минздрава тогдашний директор КазНИИ Жеткерген Арзыкулов получил большие, практически неограниченные полномочия по «наведению порядка» в подведомственном ему государственном учреждении здравоохранения и по приобретению уникального медоборудования, которое затем простаивало годами. А когда результаты такого руководства переполняли даже большую чашу терпения практикующихся на лечении онкобольных специалистов высокой квалификации, поскольку это становилось следствием новых смертей и скандалов, собирались комиссии по расследованию деятельности института. Но это оказалась война с ветряными мельницами: главнокомандующему войной с раком удалось выйти сухим из воды, несмотря на заведенные в отношении него и его подчиненных уголовные дела. Онкология для Арзыкулова и иже с ним стала целью собственной наживы.
Об этом не писало только ленивое СМИ Казахстана. «Трубили» о безобразиях в НИИ онкологии в том числе главный информационный рупор «Акорды» – газета «Казахстанская правда», популярнейшая «Мегаполис». Но г-н Арзыкулов оказался даже не по их зубам. Создается впечатление, что все тогдашние министры здравоохранения – Ерболат Досаев, Жаксылык Доскалиев, Салидат Каирбекова плевать хотели на рупор «Акорды» и тома обращений к главе государства, руководителям Администрации президента – бывшим и нынешнему, генпрокурорам, министрам внутренних дел, главным борцам с коррупцией и даже председателям КНБ – тоже бывшим и нынешним. Перечислять их ФИО нет смысла. Как нет смысла говорить о том, что это была переписка в пользу бедных. Все они, будто сговорившись, предпочли безопасный для себя принцип «Васька слушает да ест».
А «ели» в НИИ (может, минчиновники вкупе) за счет бюджета очень много. Даже не поперхнувшись при этом. Не стану перечислять, что именно, но на одном из дорогостоящих «блюд» из рациона руководства НИИ во главе с Арзыкуловым не остановиться невозможно. Это касается супердорогого оборудования – лучевой аппарат «Селектрон», предназначенный для эффективного лечения злокачественной опухоли. Его в свое время НИИ приобрел за баснословные бюджетные деньги. Но «Селектрон» проработал всего лишь 4 месяца. Он не работает до сих пор, хотя огромные бюджетные деньги на его «лечение» выделялись исправно. Только куда они уходили?
О хищениях бюджетных средств руководством НИИ, в том числе заместителем директора института Магжаном Косановым, заместителем директора ТОО «МЕД РЕМ Сервис» Раифом Мухаметжановым и другими при проведении тендеров, а также «неустановленными лицами» Министерства здравоохранения на поставку комплектующих для «Селектрона» и другого онкооборудования (всего сумма ущерба, нанесенного государству, составляла 52 млн 751 тыс. тенге) еще в мае 2005 года писал в своем постановлении о привлечении в качестве обвиняемого Мухаметжанова по возбужденному уголовному делу тогдашний руководитель следственно-оперативной группы майор (ныне – полковник) финансовой полиции Агентства по борьбе с экономической и коррупционной преступностью Максат Дуйсенов.
Но никто никакой уголовной ответственности не понес. Зато умерли женщины с диагнозом «рак шейки матки» и дети, имевшие квоты на оказание высокоспециализированной медицинской помощи, но не сумевшие их реализовать из-за бездействия «Селектрона».
Для справки: такая квота финансируется из госбюджета, стоимость одного сеанса от 70 тыс. тенге до 170 тыс. тенге. Из-за бездействия «Селектрона» вместо внутриполостной терапии тем же женщинам проводили дистанционное лучевое облучение. Попросту говоря, онкобольных цинично обманывали. Поясним: дистанционное лучевое облучение – это подготовительная операция, пробивающая и очищающая пути к опухоли, а лечение самой опухоли происходит внутриполостной терапией, т.е. с помощью «Селектрона». И самое прискорбное – как руководство НИИ, так и Комитет по контролю за качеством в сфере медицинских услуг Министерства здравоохранения без содрогания в сердце отчитывались: лечение по квотам выполнено полностью.
Еще одна страница из истории «блистательной» деятельности руководства НИИ онкологии и радиологии в бытность его директором Арзыкулова. Так, в феврале 2005 года его заместитель С. Есентаева сфальсифицировала диагноз о раковом заболевании тяжелой стадии приговоренной к 25 годам лишения свободы за убийство нескольких человек и отбывающей срок в учреждении ЛА-155/4 Алматинской области Хасият Мансуровой. По медицинскому заключению Есентаевой руководство колонии направило в суд представление об освобождении Мансуровой от дальнейшего срока наказания. Суд отправил заключенную на свободу. А когда выявились фальсификации, след преступницы в пределах Казахстана уже простыл. Данный факт взят из постановления начальника управления департамента КНБ РК подполковника С.Орымбетова от 8 октября 2007 года. И он не единичный, говорят подвергшиеся гонениям со стороны Арзыкулова высококлассные специалисты-онкологи.
Как было сказано выше, в отношении руководства НИИ онкологии радиологии, в частности, Арзыкулова, его заместителя Г.Канафьянова и других должностных лиц возбуждались уголовные дела по обвинению в совершении преступлений за хищение государственных средств в особо крупных размерах, злоупотреблении должностными полномочиями, халатность и служебный подлог. Кто-то был осужден. Но Арзыкулов и Канафьянов избежали уголовной участи. По всей видимости, то ли хорошо делились с «неустановленными лицами», то ли у них оказались очень даже высокие покровители. Но факт: бывший министр здравоохранения Салидат Каирбекова после случившегося скандала назначила Арзыкулова директором Республиканского научного центра хирургии им. Сызганова, а заместитель Арзыкулова – Магжан Косанов работает в отделении урологии в том же НИИ. Назначенный после Арзыкулова директор НИИ Куаныш Нургазиев тоже уже не у дел. Официального объяснения его ухода с поста нет.
Сегодня на руководство «обезглавленного» НИИ претендуют несколько человек. Как ни странно, в их числе, говорят, Арзыкулов. Удивляться, наверное, не приходится. Ведь генераторы коррупционных схем, отточенных за многие годы до изящества и даже элегантности, севшие на иглу баснословных доходов, так просто не сдаются. Бизнес на здоровье казахстанцев по своей прибыли сравним разве что с доходами от нефтяных скважин. Кто же по своей воле откажется от «черного золота»? Именно поэтому проблемы наших сограждан, страдающих от тяжелых недугов, в том числе онкологических, пока никуда не исчезли.
Набивание карманов одних приводит к страшным мучениям других. И есть ли гарантия, что в предстоящем конкурсе не победит очередной коррупционер? К примеру, тот же не сдающийся «гордый варяг» Арзыкулов. Словом, борьба продолжается. Ведь онкология – это не просто деньги, а огромные деньги.
А что же касается тех, кто работает в НИИ или уже изгнан оттуда как мятежник, но все они желают что-то изменить в системе здравоохранения… Что ж, это тоже фронт борьбы.
И в завершение. Подробности коррупционных схем, а также кто сколько и как похищал бюджетные онкосредства в НИИ, о которых не смогли рассказать в этой статье, – читайте в следующей.
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»