«Общественная позиция»
(проект «DAT» №24 (388) от 22 июня 2017 г.
Неизвестное об известном
Известно, что в рамках очередных мер по реформированию и оптимизации науки и образования в республике было проведено объединение ряда вузов с научно-исследовательскими учреждениями, автономно функционирующими ранее под эгидой Национальной Академии наук Республики Казахстан. Согласно этой идее, в начале 2015 года к Казахскому Национальному техническому университету (КазНТУ) имени К.И.Сатпаева (знаменитый «Политех» – альма-матер технического высшего образования в Казахстане) было присоединено несколько научно-исследовательских учреждений, а именно: Институт геологии им. К.И.Сатпаева, Институт географии, Институт гидрогеологии и гидрофизики им. У.Ахмедсафина, Институт сейсмологии, холдинг «Парасат» и др. Это новое крупное объединение приобрело статус Некоммерческого акционерного общества (НАО) под названием «Казахский Национальный исследовательский технический университет (КазНИТУ) имени К.И.Сатпаева». В качестве основной цели реорганизации была преподнесена идея концентрации интеллектуальных сил науки и образования под одной крышей, как это практикуется в странах дальнего зарубежья. Цель-то, в принципе, благородная, однако, к великому сожалению, не были предварительно определены основные принципы работы такой махины, методика и методология ее будущей деятельности.
В первый год существования объединения в жизни университета существенных изменений не произошло, профессорско-преподавательский состав привычно продолжал свою образовательную и научную деятельность. Однако вскоре к КазНИТУ присоединилось еще одно учреждение – частный вуз – Казахстанско-Британский технический университет (КБТУ). Ректором НАО «КазНИТУ имени К.И.Сатпаева» был назначен ректор КБТУ Искандер Калыбекович Бейсембетов. Соответствующий указ был подписан президентом РК Н.А.Назарбаевым 25 декабря 2015 года.
С назначением нового ректора в университете начались существенные изменения: в первую очередь были поголовно уволены прежние руководители – бывший ректор Жексенбек Адилов и четыре проректора, почти все руководители многочисленных департаментов и других организационных структур. Перед началом очередного 2016–2017 учебного года очередь по «чистке» дошла до профессорско-преподавательского состава и учебно-вспомогательного персонала университета, которая осуществлялась путем проведения всеобщего конкурса на занимаемые должности. При этом количество объявляемой вакансии на те или иные должности было определено самим вновь прибывшим руководством, зачастую без учета соответствующих потребностей кафедр и институтов (деканатов). В результате этих конкурсов, проведенных в два этапа летом 2016 года, было уволено определяющее большинство профессионалов – как не прошедших по конкурсу.
При этом сама процедура проведения конкурса оказалась более чем странной, поскольку публичное обсуждение членами конкурсной комиссии деятельности очередного конкурсанта в изложении самого аттестуемого и непосредственный обмен мнениями членов комиссии об его деятельности не предусматривались. Очередной конкурсант приглашался на комиссию номинально, ему для проформы задавалось несколько несущественных вопросов, после чего председатель комиссии просил конкурсанта выйти из зала заседания. Затем он приглашался обратно, и объявлялось решение комиссии: человек не выдержал конкурс или же оставляется на один или три года. При отрицательном решении комиссии причина такого решения не объяснилась. Тому, кто просил объяснения, ответ был краток: «Вы не прошли конкурс большинством голосов».
Такая процедура проведения конкурса свидетельствовала о том, что решение комиссии готовится заблаговременно в результате предварительного ознакомления с конкурсными документами претендента – в первую очередь, его развернутым резюме, где приведены исчерпывающие данные о конкурсанте. Иными словами, решение комиссии – кого уволить, а кого оставить в университете и на какой срок, кому из оставленных сотрудников какую должность дать – основывалось на предварительном сговоре членов комиссии, а не на результатах корректно проведенного конкурса. При этом прежние заслуги аттестуемого (огромный опыт работы, ученая степень, ученые звания, правительственные награды и т.д.) в расчет не принимались: если комиссия заблаговременно решила избавиться от сотрудника, то он никак не мог выдержать конкурс, будь хоть семи пядей во лбу.
В результате конкурсов, проведенных в два этапа, университет потерял наиболее опытную и высокопрофессиональную часть профессорско-преподавательского состава. Особенно не повезло сотрудникам пенсионного возраста, в первую очередь, профессорам и докторам наук, имеющим «ВАК»-овские дипломы и аттестаты. Кстати, по условиям конкурса, предпочтение отдавалось тем конкурсантам, которые владеют английским языком, а для тех, кто претендует на профессорскую должность – наличие финансируемого научного проекта под руководством аттестуемого. Поскольку «ВАК»-овские доктора и профессора, как люди преклонного возраста, не очень-то «дружат» с иностранным языком, иметь финансируемые научные проекты для них также стало затруднительно из-за необходимости коммерциализации науки, именно поэтому они оказались зачастую в числе не прошедших по конкурсу. Их заменили так называемые доктора PhD и молодые магистры, уровень знаний и опыт которых никак не сравнимы не только с такового доктора наук, но и кандидата наук в прежнем понимании.
Значение такого конкурса, в результате которого без особого разбирательства «отстреливалась» интеллектуальная элита университета, острословы окрестили выражением «семерка Бейсембетова – как трио Вышинского». В прошлом году конкурсная комиссия насчитывала семь человек – самого ректора Бейсембетова, как председателя комиссии, и шести ее членов, представленных тремя вновь назначенными проректорами, руководителем аппарата университета, директором департамента по управлению персоналом и директором Института, сотрудник которого проходил конкурс.
Изменения в деятельности КазНИТУ не ограничились конкурсами и существенным «обновлением» его профессорско-преподавательского состава. Был принят ряд других реорганизационных мер, наиболее значимой из которых стала своеобразная оптимизация структурных подразделений вуза путем «обновления» существующих и организации новых департаментов, а также сокращения некоторых кафедр или же их укрупнения посредством объединения нескольких в одну. В этой работе существенным для деятельности университета в целом оказалось то, что в руководство всех вновь образованных структур назначались молодые менеджеры, большинство из которых оказались «своими людьми» руководства, т.е. бывшими работниками КБТУ. По этому поводу шутники стали иронизировать: «Не КБТУ присоединился к КазНИТУ, а КазНИТУ присоединился к КБТУ».
Оправданность объединения нескольких кафедр в одну также вызывала большие сомнения, поскольку такая реорганизация никак не способствовала обеспечению целенаправленности подготовки кадров по тем или иным конкретным специальностям. Так, практически половина целого Горно-металлургического института была превращена в одну большую кафедру в результате слияния трех самостоятельных кафедр, готовивших специалистов горного дела по открытым разработкам, подземным разработкам и шахтостроению. В результате этого горняки потеряли таких классных специалистов, как доктор наук, профессор Б.Жаркимбеков, Т.Калыбеков, Ш.Абдраман и др. Эти заслуженные люди были отстранены от работы как сокращенные по штату или же как не прошедшие по конкурсу.
Но эти «новеллы» нового руководства КазНИТУ оказались «цветочками» по сравнению с тем, что нас ожидало. «Ягодки» появились с началом нового 2016–2017 учебного года. Неожиданно выяснилось, что казахский язык теперь уже «не катит». Делопроизводство в университете практически полностью перешло на русский язык, поскольку определяющее большинство руководства вуза и его новых назначенцев на официальные посты не владеют казахским языком. Некоторые из них вполне открыто требовали от сотрудников обращаться к ним только на русском языке. Зато сотрудники со знанием английского языка автоматически причислялись к когорте привилегированных без всяких дополнительных условий. Иными словами, опыт работы таких «продвинутых» персон, глубина их профессиональных знаний, даже специальность и область научных интересов особого значения не имеют, именно они могут рассчитывать на самые престижные должности и посты.
Другое дело – те сотрудники, которые не владеют английским, не в совершенстве владеют русским языком и не очень грамотно пишут на нем. Такие сотрудники изначально причисляются к ущербным людям, с которыми руководство старается расстаться как можно скорее. Такую политику руководства КазНИТУ понять трудно. Тем более если учесть, что 80–85% студентов являются слушателями учебных групп с казахским языком обучения. Более того, новое руководство ликвидировало магистратуру с государственным языком обучения. Студенты, окончившие бакалавриат на казахском языке, вынуждены поступать в русскоязычную магистратуру, что является грубым нарушением их конституционного права.
Был внесен ряд изменений в ход проведения учебного процесса. К примеру, внедрение так называемого института прокторства. Смысл этого ноу-хау заключается в обязательном присутствии на семестровых экзаменах, кроме экзаменатора, представителей администрации, которые называются прокторами.
Проктор призван «бдеть» студентов во время подготовки письменных ответов на экзаменационные вопросы, чтобы они не использовали побочные материалы и высокотехнологичные средства, называемые в простонародье шпаргалкой.
Идея-то, в принципе, благородная: студент должен написать только то, что усвоил во время семестра. Однако практическое внедрение института прокторства оказалось не так-то безоблачно для студентов. Дело в том, что в качестве прокторов зачастую назначались какие-то слишком ретивые персоны, которые явно нацелены не на обеспечение должного порядка во время экзамена, а на поимку как можно больше «нарушителей порядка». При обнаружении таковых тут же составлялся заранее подготовленный Акт нарушения с внесением туда фамилии «нарушителя», и этот студент выдворялся из аудитории с оставлением на следующий летний семестр. Если учесть, что летний семестр дополнительно оплачивается с кармана студента из расчета 20 тыс. тенге за один кредит в среднем, то чрезмерную ретивость прокторов понять можно…
Коллеги говорят, что к ним на экзамен попадались такие прокторы, которые действительно «не имеют сердца» (к счастью, прокторы на моих экзаменах оказались вполне порядочными людьми): в некоторых случаях перед подготовкой к экзаменам студенты в буквальном смысле обыскивались прокторами; бывали случаи, когда был выведен из экзамена студент, у которого в кармане вдруг зазвенел мобильный телефон; другой студент со слезами на глазах был вынужден оставить экзамен лишь за то, что в районе парты, за которым он сидел, проктор якобы обнаружил подозрительную бумажку; одна студентка отстранена от экзамена лишь за то, что она у соседки попросила штрих для замазывания неточно написанного слова в своем ответе. Доходило до абсурда: один студент был выведен из аудитории из-за поднятия с пола случайно уронившей им ручки.
Результат внедрения такого надзирательства над студентами: все 22 студента первого курса одной из академических групп с казахским языком обучения, поступивших на государственный грант по специальности «геология», не смогли сдать экзамены без оценки «удовлетворительно», в результате чего группа в полном составе лишена стипендии в предстоящем семестре второго курса.
Но это еще полбеды! 17 студентов из 22 оставлены на летнюю сессию, причем один из них оказался задолжником по пяти предметам, четверо – по четырем, трое – по трем, трое по двум предметам и десять студентов – по одному только английскому языку. Соответственно, «двоечники» только по английскому языку только одной академической группы должны внести в кассу университета около 600 тыс. тенге (учебная дисциплина оценена в три кредита, каждый кредит в денежном выражении приравнивается к двадцати тысячам тенге).
Если учесть, что на первом курс только одного Института геологии и нефтегазового дела на государственном языке обучаются семь учебных групп, то нетрудно подсчитать примерную сумму «побочного бизнеса» в государственном вузе. Это – миллионы!
Говорят, что считать деньги в чужом кармане – признак дурного тона. Однако нужно хотя бы попытаться выяснить последствия такой «обдираловки» студентов, вернее, его родителей для будущего самого вуза, соответственно, на перспективу развития всей страны в целом, особенно казахской нации.
Понятно, что большинство студентов с государственным языком обучения являются детьми сельчан, которые концы с концами еле сводят. Тем не менее, они отправили своих детей учиться в один из самых престижных университетов страны с надеждой и верой хотя бы в их перспективное будущее. Надо понять их гордость: их дети поступили в знаменитый Политех на бесплатное – грантовое обучение! Увы!
Среди студентов и их родителей превалирует не радость, а разочарование. Как свидетельствует доверительная беседа с некоторыми группами студентов первого года обучения, некоторые из них в отчаянии. Одни собираются переводиться в другой вуз, другие ищут законные пути борьбы за справедливость, третьи хотят срочно сообщить выпускникам своей школы, чтобы они ни в коем случае не поступали в КазНИТУ. Одна студентка даже заявила, что «самый действенный способ привести университета в порядок – сброситься с верхнего этажа с предсмертной запиской: «В моей смерти виновен Искаков» (Искаков Ринат – проректор по академической работе, «архитектор» всех нововведений в университете; это он устанавливает порядок в главном здании КазНИТУ, поскольку ректора Бейсембетова сотрудники видят только во время работы конкурсной комиссии – он сидит у себя, в КБТУ).
Исходя из сказанного, можно предположить, что при сохранении ныне существующего порядка проведения учебного процесса в КазНИТУ этот знаменитый и элитарный вуз уже в скором будущем потеряет былую славу и престиж. А вместе с ним – желающих поступить в него абитуриентов. Да и ныне количество студентов, вероятно, существенно сократится, ибо возможности студентов и их родителей ограничены не только на ежегодную выплату многотысячной суммы искусственно создаваемых задолженностей студентов, но и на содержание самого студента, не получающего стипендию. Понятно, что за этими реалиями будет маячить перспектива деградации высшего технического образования в стране, что, несомненно, крайне негативно отразится на развитии страны и казахской нации в целом.
Несведущий читатель может заподозрить меня в предвзятости и чрезмерном сгущении красок. По крайней мере, мои оппоненты из числа руководства университета, конечно же, будут стараться преподнести проводимые им реформы как первоочередную необходимость для существенного улучшения качества образования в университете. Однако это не так. Качество образования тут не причем. Все завязано только на деньгах, что однозначно доказывается практикующимся в университете положением.
Академическая группа задолжников, оставленных на летний семестр по той или иной конкретной дисциплине, должна насчитывать не менее восьми студентов (надо же оплатить дополнительную работу преподавателя, да еще должен же остаться какой-то «навар» университету). В этом случае задолжники по одной дисциплине, численностью менее восьми человек, должны выбрать один из других предметов, по которому создана группа, и обязаны посещать занятия по вновь выбранному предмету. Главное условие – указанные две «взаимозаменяемые» учебные дисциплины должны быть равнозначными по числу кредитов и, самое главное, чтобы студент своевременно оплатил стоимость летней сессии. Например, допустим, что четверо обучающихся по специальности «геология» студентов остались задолжниками на летний семестр по одной из геологических дисциплин. По этой дисциплине группа создаваться не будет, поскольку число обучающихся – всего четыре человека. В этом случае задолжники по этой геологической дисциплине могут выбрать другой предмет, желательно входящий в учебный план той же геологической специальности. Но если таковых не окажется, то они вольны выбрать учебную дисциплину, относящуюся к другой специальности (к примеру, к металлургической или экономической специальности), по которой создана группа. Самое главное – чтобы студент оплатил сессию. Понятно, что он никак не сможет получить квалификацию металлурга или экономиста, но и полноценного геолога из него не получится, поскольку одну из учебных дисциплин он так и не усвоил. Какие тут могут быть разговоры о качестве образования?!
С окончанием нынешнего учебного года началась вторая волна реформ и оптимизации структур КазНИТУ. Суть ее – в объединении «родственных кафедр», что, безусловно, повлечет увольнение неугодных руководству и «ущербных» преподавателей с помощью испытанного инструмента – очередного конкурса.
Словосочетание «родственных кафедр» я не случайно специально беру в кавычки, поскольку были объединены никак не совместимые между собой кафедры, каждая из которых представляла собой вполне самостоятельную образовательную структуру, которая имеет свой собственный объект и предмет изучения, свою методику и методологию преподавания.
Приведу лишь два примера.
Кафедра гидрогеологии и инженерной геологии была объединена с кафедрой геологии нефти и газа, а кафедра техники и технологии бурения с кафедрой разработки нефти и газа. Логика «реформаторов» была, вероятно, проста: как вода (подземная вода – предмет изучения кафедры гидрогеологии), так и нефть – субстанции жидкие, а посему это является достаточной основой для объединения этих кафедр в одну! В основе объединения кафедры бурения с кафедрой разработки нефти также просматривается простая логика: разработку нефтяного месторождения никак невозможно вести без бурения скважин!
Вот, такие пироги в юрьев день!
Наверное, излишне растолковывать любому смышленому читателю абсурдность такой оптимизации. Вероятно, будет нелишне напомнить, что как кафедра гидрогеологии, так и кафедра бурения скважин были одними из первых кафедр в составе созданного в 1934 году Горно-металлургического института, являющегося основой нынешнего КазНИТУ. Более того, они были единственными в республике по подготовке гидрогеологов и буровиков, т.е. в других вузах Казахстана таких кадров нигде не готовят.
Все, что сказано выше, свидетельствует об отсутствии достаточной компетенции у нынешнего руководства КазНИТУ по целям и задачам, стоящим перед вузом. Но это и неудивительно. В руководстве самого крупного технического вуза республики ныне нет ни одного специалиста, узкая специальность и область научных интересов которого были бы связаны с техническими науками и естествознанием, по которым КазНИТУ призван готовить специалистов. Так, ректор университета Бейсембетов и проректор по корпоративному развитию Б.Бармагамбетов, насколько мы знаем, являются учеными-экономистами, проректор по академической работе Р. Искаков – доктор химических наук, проректор по науке М.Орунханов – математик.
Вкратце остановлюсь на собственном опыте прохождения конкурса в КазНИТУ, в результате которого я был отстранен от работы как не прошедший по конкурсу. Думаю, моя история – яркое свидетельство отсутствия всякой логики в действиях нового руководства КазНИТУ в подборе кадров.
По результатам конкурсов прошлого года я был оставлен в университете на один год в должности ассоциированного профессора, поскольку вакансия настоящего профессора на меня новым начальством не была предусмотрена (должность ассоциированного профессора соответствует должности доцента в привычном понимании). В то же время я являюсь дипломированным доктором наук с 1991 года и аттестованным «ВАК»-ом РК профессором (1995 г). Поэтому в начале 2016/17 учебного года я был вынужден обратиться ректору Бейсембетову специальным прошением, в котором просил объяснить причину несоответствия предложенной мне должности моей квалификации. Ректор ответил оперативно: решение коллегиального органа в лице конкурсной комиссии изменению не подлежит, однако мои успехи будут учтены при проведении следующего конкурса. При этом Искандер Калыбекович посоветовал мне обратить больше внимания на науку, прежде всего, на необходимость публикации научных статей с высоким импакт-фактором (высокий импакт-фактор статьи обеспечивается, если она будет опубликована в журналах, входящих в базу данных так называемых Scopus и Thomson Reuters).
Последнюю приписку ректора я воспринял как руководство к действию и в течение 2016 года напряженно трудился: а) публиковал семь научных работ – издал монографию объемом 29 печатных листов в одном из издательств Германии, две статьи опубликовал в журналах, входящих в базу данных Scopus, три статьи – в журналах, рекомендуемых «ВАК»-ом РК, один доклад – в сборнике трудов казахстанских геологов на 35-ю Сессию Международного геологического конгресса (МГК); б) стал победителем конкурса изданных работ, объявленного Ассоциацией вузов Казахстана в честь 25-летия РК по номинации «монография». Кстати, победителями этого конкурса стали всего 29 ученых по Казахстану и два преподавателя КазНИТУ, одним из которых являлся я; в) я действительно не руковожу финансируемым научным проектом, поскольку занимаюсь фундаментальными вопросами геологической науки; тем не менее, принимал участие в написании научно-исследовательских отчетов по финансируемым научным проектам; г) представил конкурсной комиссии довольно высокий показатель индекса Хирша, свидетельствующий о высоком рейтинге моих научных публикаций на международной арене, на которые часто ссылаются коллеги; д) вел занятия по восьми учебным дисциплинам в бакалавриате и магистратуре, причем читаемые мною магистрантам две учебные дисциплины являются моими авторскими курсами.
Несмотря на такие довольно высокие показатели, я «не прошел» конкурс и был уволен из университета с 1 июня 2017 года. При этом члены конкурсной комиссии ставили мне в вину незнание английского языка и отсутствие под моим научным руководством финансируемого научного проекта. Мои объяснения о том, что я занимаюсь фундаментальными вопросами геологической науки, которые не финансируется ныне по определению в связи с невозможностью коммерциализации результатов таких исследований, не возымели должного понимания.
Момент извещения об увольнении оказался неожиданным и потрясающе обидным. Шутка ли, при здравом уме и твердой памяти в одночасье попрощаться с любимым делом не по своей воле, да еще незаслуженно?! Оказалось, что спокойно пережить этот переломный момент жизни совсем нелегко, он равносилен внезапно настигшему психологическому удару.
Кстати, такой удар не смог выдержать ряд замечательных и заслуженных преподавателей университета, которые по результатам конкурсов прошлого года так же внезапно были уволены с работы и в течение одного года один за другим покинули этот бренный мир. Это такие известные ученые и педагоги, как: Оразгали Дуйсемалиев – доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки РК (умер буквально через неделю после конкурса от сердечной недостаточности); Жанибек Сауранбаев – звезда отечественного волейбола, мастер спорта, чемпион Европы, который до увольнения заведовал кафедрой физической культуры университета; Шамшиден Абдраман – руководитель учебно-воспитательного центра имени Аль-Машани, кандидат технических наук, доктор педагогических наук, писатель-фантаст, член Союза писателей Казахстана; Адак Кожаназаров – профессор, автор пятнадцати книг; Алькен Мусанов – профессор, долгие годы был деканом нефтяного факультета; Бакыт Жуматаев – знаток казахской терминологии, до службы в университете долгие годы работал в «Казахской энциклопедии», и др.
Человек смертен. Где есть жизнь, там есть и смерть. Поэтому не утверждаю, что главной причиной их смерти было именно внезапное увольнение их с работы. Однако на панихидах этих заслуженных людей многие ораторы связывали их преждевременную смерть именно с полученным психологическим ударом…
Впрочем, драму или даже трагедию отдельных личностей никак не сравнить с возможным следствием прямого покушения «реформаторов» на казахский язык в Казахском национальном университете. Это должно расцениваться как прямая атака на казахскую нацию, ибо правдивость формулы «без языка нет нации» не требует особого доказательства. Мы, конечно, понимаем и принимаем международный статус английского языка и никак не призываем отказаться от его внедрения в жизнь КазНИТУ. Но это должно осуществляться постепенно и, самое главное, не за счет уничтожения языка титульной нации унитарного государства, каковым себя представила Республика Казахстан на международной арене.
Мы знаем, что КБТУ – частный университет, и у него есть хозяева – Тимур Аскарович и Динара Нурсултановна Кулибаевы. Очень интересно: а кто же хозяин НАО «КазНИТУ»? Мы догадываемся, что и у него имеется хозяин, поскольку если уж есть Акционерное общество, то, соответственно, есть акции, а если есть акции, то у них должны быть хозяева (мы понимаем также, что слово «некоммерческий» в названии АО – для отвода глаз обывателя). В принципе, законными обладателями акций КазНИТУ, в первую очередь, должны быть его преподаватели. Но об этом мы даже не заикаемся.
Нам интересно другое: почем акция таких брендов, как «Казахская нация», «К.И.Сатпаев», «Политех», приватизирована кем-то? По нашему разумению, эти священные понятия не подлежат акционированию! Поэтому было бы куда честнее, если сегодняшнему содержанию университета соответствовало бы какое-то другое название без высокопарных вывесок, типа «Казахский национальный», «имени К.И.Сатпаева». Казахская нация, выдающийся сын казахского народа Каныш Имантаевич Сатпаев, Политех («Қара шаңырақ» высшего технического образования в Казахстане) – понятия сакральные! К этим сакральным понятиям нельзя относиться слишком легковесно. Те, кто собирается использовать эти священные бренды в меркантильных интересах, могут сильно просчитатья и глубоко пожалеть об этом!
Впрочем, кажется, что сегодняшние «хозяева» КазНИТУ не боятся ни бога, ни черта. Чувствуется, что они получили карт-бланш у своих весьма высоких покровителей и кураторов. Очень жаль, что от их «реформ», в первую очередь, страдает казахскоязычная часть студентов и преподавателей. Создается впечатление, что основные действия нынешнего руководства направлены именно на планомерное расслабление роли казахского языка в стенах Казахского национального университета с последующим изжитием его из стен вуза.
Причем эта своеобразная задача решается без особого завуалирования. Тому подтверждение – закрытие кафедры казахского языка в КазНИТУ, ликвидация двух учебно-воспитательных центров, игравших исключительную роль в подготовке национальных технических кадров – Центра имени Аль-Машани и Центра имени К.И.Сатпаева. Эти возмутительные акты, как и другие приведенные выше факты сужения ареала использования государственного языка в университете, должны расцениваться как сознательное покушение на все казахское в Казахском же университете. Это равносильно попытке лишения казахского народа от будущего в качестве интеллекуальной и грамотной нации!
Резюмируя написанное, неоходимо отметить, что знаменитый Политех ныне обезличен, ибо его внутреннее содержание никак не соответствует высокому статусу «Казахский национальный университет». Оно выхолощено. Политех обескровлен вследстие неуместных реформ и оптимизации.
Одним словом, состояние вуза под многообещающим названием «Казахский Национальный исследовательский технический университет имени К.И.Сатпаева» требует принятия срочных мер реанимационного характера со стороны компетентных органов. Боюсь, что простое медикоментозное лечение ему уже не поможет, ибо дело зашло слишком далеко…
Насипкали СЕИТОВ,
доктор геолого-минералогических
наук, профессор, член-корреспондент НАН РК,
академик КазНАЕН и АМР РК