«Общественная позиция»
(проект «DAT» № 45 (269) от 11 декабря 2014 г.
Не только о себе
Лучше в народе будить патриотизм, чем зверя.
(Нестор Уваров)
- 17 декабря т.г. нашему постоянному автору, президенту Казахской академии спорта и туризма, профессору Кайрату Закирьянову исполняется 60 лет. Поздравляя Кайрата Хайруллиновича с наступающей юбилейной датой, редакция предлагает вниманию читателей отрывки из его новой книги «Когда Боги не спорят с Неизбежностью…», в которой автор предельно откровенно говорит о себе, о дружбе, верности и чести, о политиках, стоящих у руля государственной власти. Он рассказывает о том, как, оставаясь обычным человеком – из плоти и крови, с нормальными человеческими комплексами и страхами, – находит в себе силы бороться и побеждать там, где это кажется невозможным.
«D»
Я воспитывался в русской среде. Друзья-одноклассники – русские ребята, соседи – тоже. Самые ближайшие из них, Михайлевы, были бездетными. И наши родители одно время всерьез обсуждали вопрос о том, чтобы отдать одного из своих восьмерых детей (выбор пал почему-то на меня) им на усыновление.
Каюсь, в детстве и юности относился к своей нации с некоторым пренебрежением. Иногда я даже стеснялся своей национальности. Поэтому и не хотел поступать в КазГУ и поехал в русский город Новосибирск. Но, к счастью (тогда, правда, я думал, что несчастье), не добрал полбалла.
Я сомневаюсь, что, окончив Новосибирский госуниверситет, достиг бы того, чего достиг здесь, дома. Наверняка университет окончил бы не в числе первых и в аспирантуру вряд ли попал бы. Меня бы, наверное, распределили в какой-нибудь Нижний Тагил, и там бы мои следы затерялись.
Но опять Судьба – я не поступил, причем по-дурацки. На вступительных экзаменах все шло прекрасно. Сдал хорошо математику, физику теоретически ответил на пять, а дальше – осечка. Там у них демократия. Заходишь, берешь билет, готовишься. Потом выбираешь любого из 10 сидящих там экзаменаторов. Я подозвал одного такого бородатого. Первый вопрос – пять, второй – пять, третий – тоже. Все – я уже поступил! А экзаменатор говорит: «Ну, давай для подстраховки ответь еще на один вопрос. Представь себе воздушный шар, весом которого можно пренебречь, то есть он ноль. Его надули газом, весом которого тоже можно пренебречь. И вот ты берешь ножницы и разрезаешь нитку. С каким ускорением шар полетит вверх?».
Я сразу вспомнил второй закон Ньютона: сила равна массе, умноженной на ускорение. Нам в школе долбили: на ноль делить нельзя. И никто не объяснил, что, если будешь делить на ноль, получится бесконечно большая величина. Стереотип прочно засел у меня в голове. То есть если бы я сказал, что шар полетит с бесконечно большим ускорением, получил бы пятерку. А тут, услышав неправильный ответ, экзаменатор дал еще и задачу по электричеству, про всякие там проводники. А я это всегда знал плохо. В итоге получил тройку и набрал 13 баллов, а проходной – 13,5.
Не поступил, приехал в Алма-Ату. Захожу в главный корпус КазГУ на улице Панфилова, где сегодня находится Академия искусств. Кругом одни казахи! Ё-мое! Какая тоска!
Я думал, чтобы вырасти, достичь чего-то, надо держаться только русских – просвещенных, умных. А казахи – это бывшие кочевники, которые ничего, кроме степей и несметных овечьих отар и лошадиных табунов, не видели. У меня такое было презрение! На упреки матери, учительницы казахского языка и литературы в сельской школе не реагировал, родного языка не знал.
В комнате общежития мы стали жить вчетвером: один русский и мы, трое казахов. Абек из Талдыкоргана и Сайлау из Жамбыла говорили только на казахском. Скоро и я потихоньку тоже заговорил на нем. Когда после первого семестра приехал домой на каникулы, мама страшно обрадовалась: «О, Алла! Как мне благодарить тебя за то, что мой сын учится в Алма-Ате, а не в Новосибирске!»
Но и тогда я еще не был в душе казахом. Моя национальность проснулась во мне много позже благодаря моей жене. Марзия подсунула мне как-то «Альтернативную историю Казахстана», написанную кандидатом технических наук Калибеком Данияровым. Аргументация у автора была слабой, язык – примитивным и наивным. За это Даниярова били все, кому не лень, но меня его книга зацепила. Я начал капитально заниматься историей Чингисхана. Вроде бы – чего ради? Ведь он монгол! Это аксиома для всего мира. Но какой-то голос (не самого ли Чингисхана, прорвавшегося сквозь толщу веков?) не давал покоя: «Ты должен вернуть меня моему народу!».
Я написал одну книгу о нем, вторую. Одну из них перевели на английский язык, презентовали в Королевском географическом обществе Великобритании. Вторую англичане тоже заметили. Переведя ее, презентовали в своей национальной библиотеке. Да и меня самого тоже признали. Сейчас у моей версии о казахских корнях Чингисхана много сторонников в научном мире. Есть и оппоненты, но никто из них не сказал, вернее не доказал, что я не прав. Сегодня я академик Всемирной академии Чингисхана и единственный человек в СНГ, удостоенный за свои исследования звания Рыцаря Ордена Чингисхана. Его учредили графы и бароны – потомки великих фамилий Византии и Рима, собравшись в 2009 году в Сан-Ремо.
Я, как математик, ввел новое философское понятие – KZ-фактор. Это аббревиатура нашей страны, а еще инициалы Kairatа Zakiryanovа. Случайно ли это? Я его ввел после того, как доказал свою теорему, но уже в исторической науке. Будут меня вспоминать, не будут – это уже второй вопрос, но я самоутвердился в собственных глазах.
Перед тем как возглавить спортивный вуз, мне предлагали много других мест – поехать ректором в Талдыкорган, в Семей, возглавить ЖенПИ… Но я благодарен судьбе, что попал именно сюда. Считаю, что сегодня спорт – единственный бренд, который делает Казахстан узнаваемым. Именно благодаря спорту мы можем войти в мировую элиту, и тогда многие вопросы, важные для государства, будет легче решать.
Буквально через полгода после моего назначения вышло постановление правительства о переименовании института в Казахскую академию спорта и туризма. Как мы этого добились – тоже целая история. Поскольку я работал в Администрации Президента, то по старой привычке мог заходить в любые кабинеты. В том числе и первого вице-премьера Павлова. У него я оставил свое предложение по преобразованию института в академию. Но бумага пошла по отделам. И рядовой маленький сотрудник одного из них вынес заключение, что преобразование нецелесообразно, потому что в бюджете нет денег. Словом, в полученном ответе было написано, что нам отказывают в просьбе.
Тогда я пошел к этому маленькому чиновнику, даже не помню, какого отдела, и начал ему объяснять, почему нам нужно получить статус академии. Потому что спорт в жизни государства занимает особое место. Тут он, этот маленький чиновник, меня, конечно, поддержал. Следом мы автоматически получили поддержку начальника отдела, начальника управления, директора департамента, вице-министра, министра и так далее.
Когда оставалось дело только за подписью Премьер-министра (тогда им был Нурлан Балгимбаев), я пришел к руководителю секретариата Александру Михайлову: «Саша, я собрал все визы, зайди к Премьеру, подпиши». – «Да, конечно». Потом звонит:
– Кареке, я не понял: Премьер подержал-подержал бумагу и вернул.
– Что?! Не подписал?!
– Не подписал.
– Саша, ты понимаешь, я полгода бился, чтобы получить ее. Занеси еще раз.
– Хорошо, зайду к нему через пару часов.
Звонит через два часа: «Кареке, Премьер опять подержал-подержал и вернул». Сижу убитый горем. Столько времени потратил, мечта такая была – академия, и вот теперь все обламывается! Звоню другу – Алтаю Аблаевичу Тлеубердину, руководителю канцелярии Премьер-министра. «Что мне делать?» – спросил я его. «А где та бумага?». – «Уже вернули, она находится в отделе у заведующего сектором Абжаппарова». – «Звони ему, пусть принесет ее мне». Абжаппаров (он позже стал ректором ВКГУ) отнес ему отказную бумагу. Алтай Аблаевич позвонил мне через час:
– Ты, кажется, с востока? У вас, обрусевших, наверное, и нет такого понятия, как суюнши?
– Подписали?!
– С тебя суюнши!..
Сегодня с гордостью могу сказать, что создал Академию спорта в Казахстане на базе умирающего института. И если даже ничего более достойного не сделаю в жизни, могу считать, что на этой земле я очень хорошо потрудился. Хотя предстоящая в 2017 году в Алматы Всемирная Универсиада – тоже мое детище. Проработав в академии долгие годы, я заразился идеей провести ее в Алматы. Изначально я планировал Универсиаду на 2013 год. Но я не смог получить гарантии Правительства, и Казахстану пришлось снять свою кандидатуру.
Заимев в ФИСУ (Международной федерации университетского спорта) хорошие связи и знакомства, я решительно настроился на Универсиаду 2017 года. Все уже было согласовано с министерствами – экономики, финансов, образования, спорта, акимом Алматы. Городу оставалось только заплатить 10 тысяч евро за подачу заявки. Последний день ее подачи истекал 2 мая 2011 года. Идет последняя декада апреля, а политическое «добро» не получено. На свой страх и риск, заплатив из собственного кармана за заявку, я от имени Федерации студенческого спорта Казахстана подал-таки ее (правилами ФИСУ это не возбраняется), и Алматы официально стал городом-кандидатом.
Но тут объявили, что мы боремся за право проведения в 2017 году ЭКСПО. Возникла реальная угроза для проведения Универсиады. С этим я смириться не мог. Первое, что сделал – узнал позицию акима города Алматы. Ахметжан Есимов как никто другой заинтересован, чтобы Алматы стал столицей Универсиады.
Наш город ведь донор для республиканского бюджета: пополнения госказны отсюда составляют 40 процентов, самому же городу остаются при этом крохи. У акима куча проблем, которые он надеялся решить с помощью Универсиады. Словом, Ахметжан Есимов – мой союзник. И он обращается к Премьер-Министру Масимову с письмом-ходатайством. А у того свои головные боли – ему надо ЭКСПО выиграть. Он считал нежелательным проведение двух крупных мероприятий в один год. Словом, в проведении Универсиады в 2017 году правительство намеревалось отказать.
Меня вызывают в канцелярию Премьер-Министра и велят поставить Брюссель в известность – Казахстан снимает свою кандидатуру. «Как?! Я на это столько лет жизни положил, получил все согласования». Я был уверен, что мы обойдем итальянцев, которые тоже были кандидатами.
Памятуя о том, что когда-то, с помощью нашего Президента, сумел отстоять Казахстанско-Американский свободный университет в г.Усть-Каменогорске, и в этот раз я тоже решил бороться до последнего. Захожу в Администрацию Президента. Мне говорят: мы получили бумагу из правительства, сейчас будем писать акиму и министерствам, чтобы давали задний ход. Я упросил их подождать с этим еще три дня. Меня там, кстати, проинформировали, что Президент будет в Алматы на саммите тюркоязычных государств.
Настроения нет, но надо что-то делать. Звоню в Алматы: немедленно собирайте пресс-конференцию! Очень выручил нас в тот момент наш министр образования и науки Бахытжан Жумагулов, согласившийся принять участие в ней. Это был поступок с его стороны, он ведь член Правительства, а потому обязан выполнять его решения, а с другой стороны, должен защищать интересы молодежи – студенты очень надеялись на него. Выступаем в зале, набитом до отказа пишущей и снимающей спорт братией. Я сказал, что если отстоим Универсиаду, это станет шансом для проведения в Казахстане Олимпиады-2022. Министр вторит мне: Казахстану по плечу и Универсиада, и ЭКСПО-2017.
Я знал, что из всех газет только «Время» ложится прямиком на стол Президента, из других ему только отчекрыживают «нужные» материалы. Также я был и в курсе того, что в день выхода нужной мне газеты Президент прилетает в Алматы. Я встретился с корреспондентом «Времени» Михаилом Васильевым, и мы с ним подготовили материал под заголовком «Честь или выгода? Казахстан выбирает выгоду!». Честь – это проведение Универсиады, здоровая нация, активные студенты, а ЭКСПО – выгода.
Дальнейшие события я знаю со слов Серика Сейдуманова, сейчас депутата мажилиса Парламента, а тогда – замакима города, курирующего спорт, оказывается, у акима был непростой разговор с Президентом, в результате Глава государства встал на сторону студентов.
В ожидании приезда Президента в Алматы мне почему-то припомнились некрасовские строки о крепостном, который, терпя унижения и лишения от помещика, все надеялся, что «…вот приедет барин, барин нас рассудит!». Но у Некрасова барин, отдохнув, набравшись сил и надышавшись свежим воздухом, «…сел в свою карету и уехал в Питер…». А Нурсултан Абишевич, выслушав все «за» и «против», нашел проведение Универсиады нужным и важным для Казахстана.
Дальше все было делом техники. Или, выражаясь нашим языком, там, в Брюсселе, мы уже все «развели». То есть мы выиграли право на проведение Универсиады. И теперь я на сто процентов уверен, что и Олимпиаду-2022 тоже проведем.
Казалось бы, задача на первый взгляд была невыполнимой. Многочисленные противники говорили: Универсиаду придумали только для того, чтобы кому-то крупно навариться, она станет еще одной лазейкой для воровства в особо крупных размерах. С одной стороны, они правы. Но что поделаешь? Это наша действительность, против которой бороться очень трудно.