Президентская партия «Нур Отан» с момента своего появления стала, как заметили многие эксперты и простые люди, продолжением КПСС, правда, учитывая современные реалии. Об этом моменте партстроительства с участием прорабов и других вопросах внутриполитической жизни мы сегодня беседуем с секретарем НДП «Нур Отан» Ерланом Кариным.
– Ерлан, Вы по должности являетесь идеологом партии «Нур Отан». Риторика и действия вашей партии до боли повторяют методы приснопамятной КПСС. Вам самому от этого неудобно?
– Ну, во-первых, я не являюсь главным идеологом партии. К тому же идеология любой партии складывается в совокупности из идеологических взглядов и ценностей всех ее членов, в данном случае – всех нуротановцев и наших сторонников в том числе. Ну, это так, к слову.
А что касается некоторой схожести партийной риторики и действий «Нур Отана» и КПСС, то, конечно, определенные элементы, возможно, в какой-то степени и совпадают. Более того, буду с вами откровенен, некоторые из этих элементов привнесены намеренно и осознанно, к примеру, такой инструмент, как партийный контроль.
Справедливости ради также стоит отметить, что «советскостью» не в меньшей, если не в большей степени, страдают и наши коллеги из оппозиционных партий. Возьмите любой документ, обращение или интервью азатовцев или коммунистов, от которых складывается аналогичное ощущение – сплошные лозунги, призывы, штампованные выражения. Да и не только документы, даже структурно оппозиционные партии порою тоже напоминают КПСС со всеми своими президиумами, советами, бюро и постановлениями. Да вот даже яркий пример, каким образом из партии «Азат» исключили небезызвестного Уалихана Кайсарова. Просто взяли заочно и кулуарно решили, и все. Конечно, это их внутреннее дело, но тем не менее достаточно показательно.
– А вы сами-то верите, что есть якобы всенародная поддержка и лидера вашей партии, и ее самой? Что люди по велению сердца, по зову души вступают в объединение? Только давайте не будем ссылаться на процентаж выборов в парламент и президента. Потому что это будет, на мой взгляд, по крайней мере, несерьезно.
– Без поддержки граждан никакая партия не сможет удержать власть. Поэтому нынешнее положение «Нур Отана» как правящей партии и есть свидетельство той поддержки, которой она обладает среди населения.
Другой вопрос: из чего складываются доверие и поддержка граждан? Вот здесь мы с вами можем подискутировать. Прекрасно понимаю подоплеку вашего вопроса, когда вы не хотите, чтобы я приводил проценты голосов, отданных за президента и «Нур Отан». Хорошо, тогда я буду апеллировать к другим цифрам. Вот, например, последние довыборы в маслихат в начале марта этого года. Тогда «Нур Отан» выставил своих кандидатов на всех 50 избирательных округах, в то время как ОСДП «Азат» смогла выставить по всей стране только лишь одного кандидата в маслихаты, а «Ак Жол» и КПК вообще не выдвинули ни одного кандидата. Подобная ситуация была на довыборах в маслихаты и в прошлом, и в позапрошлом годах. Почему?
Во-первых, нет людей, нет организационных ресурсов, нет структуры. Во-вторых, абсолютно никакой работы в регионах. Почему кандидатов и наблюдателей выставляют только в Алматы и Астане – потому что, к сожалению, оппозиция как была, так и осталась исключительно столичной тусовкой, игнорируя остальные регионы. И точно так же на прошедших президентских выборах оппозиция сумела делегировать своих представителей в территориальные и участковые избирательные комиссии в основном только в 3–4 регионах, а в остальных – в лучшем случае по 1–2 человека. И наконец, это уже в‑третьих, – потому что оппозиции, судя по всему, скучно заниматься обыденными вещами: КСК, ЖКХ, дороги, строительство школ и больниц. Видимо, они хотят заниматься только глобальными вопросами.
То есть за доверие и поддержку граждан надо бороться каждый день, из года в год. А получив эту поддержку, надо продолжать отстаивать и защищать интересы своего электората. Все очень просто. Партию власти могут критиковать за то, как она работает, но вряд ли кто-то будет отрицать тот факт, что «Нур Отан» – сегодня единственная партия, которая реально работает.
– Хорошо, переведем разговор в несколько другую плоскость. Оттолкнемся от данности, что есть вновь избранный президент и в малой толике поменян состав правительства. Неужели правда слухи, что это правительство доживет только до внеочередных выборов в мажилис, кои приписывают к лету-осени этого года?
– Лично я не уверен, что эти выборы состоятся летом-осенью этого года. Во-первых, сегодня я не вижу реальных предпосылок и конкретных причин для проведения досрочных выборов. До конца мандата парламента нынешнего созыва чуть более года, поэтому неважно – роспуск или самороспуск, все равно должны быть хотя бы формальные обоснования такого решения. Но, как вы сами заметили, президент, являющийся ключевой фигурой политической жизни, только что переизбран и тем самым обновил и подтвердил свою легитимность. Каких-либо якобы противоречий между законодательной и исполнительной ветвями власти, которые требовали бы вмешательства главы государства, тоже не наблюдается. Все остальное это пока сплошные догадки и домыслы. Во-вторых, я уже неоднократно говорил и еще раз хочу повториться, что эти разговоры о выборах должны предвосхищаться серьезной и глубокой дискуссией о путях дальнейшей политической модернизации. Нам же не нужны выборы ради самих выборов?! Поэтому необходимо через эти дискуссии, через широкий общественный диалог определиться с направлениями, конкретными мерами и механизмами тех преобразований, которые должны пройти в рамках анонсированной главой государства политической модернизации. А выборы как таковые должны быть итогом всего этого процесса. По крайней мере, мне так думается.
– Да, президент твердо говорил о том, что выборы пройдут в срок, в 2012 году. Но, как мы знаем из новейшей политической истории Казахстана, такие заявления не раз опровергались последующими абсолютно противоположными событиями.
– Ну, тогда время покажет.
– Я понимаю, что вы не можете идти вразрез генеральной линии вашей партии и ее руководителя, но тем не менее вы полагаете, что Масимов на посту премьера смотрится неплохо?
– На то, как смотрится Карим Масимов, пусть отвечают имиджмейкеры или стилисты, и этот вопрос точно не ко мне. А что же касается его менеджерских качеств, то раз президент переназначил его главой кабинета министров, значит, он действительно находится на своем месте.
– А как вам назначение председателем ФНБ «Самрук-Казына» Тимура Кулибаева, который, согласно закону, не может находиться в подчинении у своего близкого родственника президента Назарбаева?
– Если посмотреть на закон о фонде «Самрук-Казына» и его устав, то там четко обозначены три иерархических уровня: высший орган – это единственный акционер, которым является правительство, орган управления – совет директоров, возглавляемый премьер-министром, и исполнительный орган – правление. Так что говорить о непосредственном подчинении председателя правления фонда главе государства тоже не приходится. Да и потом, председатель правления акционерного общества не считается госслужащим. К тому же само назначение было в определенной степени ожидаемо, ничего удивительного здесь лично я не вижу. Вот если бы его назначили, к примеру, министром обороны или, скажем, сельского хозяйства, то тогда бы я с вами согласился, что это экстраординарный и неожиданный ход.
– Просто вы же знаете, что часть наблюдателей, как здесь, так и за рубежом, сразу заговорили о преемнике в лице Тимура Кулибаева. Давайте развеем слухи, что ни династийной, ни морганатической передачи власти не будет.
– Подобные разговоры имели бы основание, если Тимур Кулибаев был бы назначен на соответствующие должности, к примеру, на пост спикера сената или хотя бы на должность вице-премьера, не говоря уже о позиции премьер-министра. А так его перемещение произошло в рамках одной структуры, где он и работает долгие годы. Поэтому никакой политической подоплеки я не вижу.
А что касается всяческих предположений о династических или монархических сценариях передачи власти, то я считаю, что эти сценарии не то что бы маловероятны, – они вообще невозможны. Можно привести десятки, а то и больше доводов в пользу того, что такие сценарии невозможны. Но главное все-таки в том, что просто страна у нас другая, и общество другое, и люди другие. Поэтому такое развитие событий просто исключено. В конце концов, вы сами же признаетесь, что это всего лишь слухи, верить которым могут люди, далекие от реалий сегодняшней жизни в Казахстане.
– Недавно в Алматы на встрече в клубе молодых казахоязычных журналистов вы раскритиковали методы проведения национальной политики в Казахстане. Это был согласованный демарш или же вы посмели «сметь свое суждение иметь»?
– Я всего лишь развил те тезисы, которые президент озвучил еще три года назад. Если вы помните, то о необходимости выработки новых подходов в проведении национальной политики Нурсултан Назарбаев говорил в 2008 году на совещании по внутренней политике, на это же президент указал и на последней сессии Ассамблеи народа Казахстана, сказав о необходимости ухода от парадно-прикладного крена в так называемой официальной политике межэтнического согласия. То есть идет процесс выработки новых подходов и новых задач в национальной политике. И, я думаю, правильно, что этот процесс идет через дискуссии и полемику.
Тем более что я акцентирую внимание только на одном аспекте этой политики – это разное звучание каких-либо тем и вопросов в разных языковых аудиториях. И это касается не только власти, в эту же ловушку частенько попадает и оппозиция, говоря разные и порой даже противоречивые вещи в разных аудиториях. Яркий тому пример – дискуссия вокруг переименования Петропавловска в Кызылжар, спор вокруг 23 февраля и т.д. Раз мы провозгласили в Доктрине национального единства, что у нас одна страна – одна судьба, то и политика и подходы должны быть тоже одни.
– Давайте немного отвлечемся от начавшейся беседы. Недавние землетрясения в южной столице 1 мая в который раз показали полную несостоятельность власти по предупреждению паники среди населения. Как вы думаете, станет ли народ доверять такой власти, если она не может даже выступить с официальным обращением в экстренном эфире, показывая вместо этого «единство народов Казахстана», согнанного на демонстрации?
– Между прочим, выступая в начале апреля на конгрессе политологов, я как раз говорил о том, что эффективность государственного аппарата и политических систем будет определяться не только способностью отражать внешние угрозы, но также и способностью преодолевать последствия природных катаклизмов. Наиболее яркий пример то, как справлялись с последствиями землетрясений в Гаити или в той же самой Японии. Естественно возникает вопрос, а способны ли страны, не будем далеко ходить, скажем, нашего постсоветского центральноазиатского региона, противостоять не то что угрозам международного терроризма или цветных революций, а вот просто даже преодолевать последствия, не дай бог, конечно, различных стихийных бедствий. Это отдельный, но очень важный вопрос.
Что же касается вопроса, как среагировали власти на майские землетрясения в Алматы, то, конечно, критика и недовольство граждан вполне обоснованы. Власти растерялись, не смогли не то что вовремя – они вообще не смогли среагировать и тем самым спровоцировали панику среди алматинцев. Но есть и плюс. Это то, что общественное мнение стало важным и весомым фактором. Власти были вынуждены среагировать на критику простых людей, были вынуждены признать допущенные ошибки и самое главное – принять соответствующие меры. В итоге недовольство населения, критика в СМИ, особенно возмущения в социальных сетях – все это в совокупности подвигло власть на кардинальный пересмотр всей системы предупреждения и реагирования на чрезвычайные ситуации. И это пусть маленькая, но очень важная и показательная победа общественного мнения.
– Спасибо, Ерлан, за беседу.
Алмат АЗАДИ,
«D»