Евгений ЖОВТИС: «КОНСПИРОЛОГИЧЕСКИЙ ИДИОТИЗМ» характерен для государств с тоталитарным режимом

• В Казах­стане более 20 тысяч непра­ви­тель­ствен­ных орга­ни­за­ций. Отно­ше­ние к ним офи­ци­аль­ных орга­нов вла­сти и граж­дан­ско­го обще­ства неод­но­знач­ное. Хотя авто­ри­тет одной из них – Казах­стан­ско­го Меж­ду­на­род­но­го Бюро по пра­вам чело­ве­ка – в гла­зах тех и дру­гих непре­ре­ка­ем. Наше интер­вью – с пред­се­да­те­лем сове­та это­го Бюро Евге­ни­ем ЖОВТИСОМ.

– Евге­ний Алек­сан­дро­вич, Казах­стан­ско­му Меж­ду­на­род­но­му Бюро по пра­вам чело­ве­ка нын­че испол­ни­лось 20 лет. Все эти годы бес­смен­но его воз­глав­ля­е­те вы. Наши поздрав­ле­ния и поже­ла­ния вам здо­ро­вья, что­бы его хва­ти­ло так же защи­щать пра­ва казах­стан­ских граж­дан, как это вы дела­е­те все эти годы. 

– Спа­си­бо боль­шое, хотя необ­хо­ди­мо уточ­нить, что после мое­го осуж­де­ния в сен­тяб­ре 2009 года управ­ле­ние Бюро осу­ществ­ля­ла и успеш­но осу­ществ­ля­ет в насто­я­щее вре­мя Роза Акыл­бе­ко­ва, одна из учре­ди­те­лей Бюро, кото­рая реше­ни­ем Обще­го собра­ния была избра­на дирек­то­ром орга­ни­за­ции. Так что я теперь – пред­се­да­тель сове­та, экс­перт-кон­суль­тант. Такое раз­де­ле­ние ролей поз­во­ли­ло мне отой­ти от адми­ни­стра­тив­ной рабо­ты и боль­ше зани­мать­ся чисто пра­во­за­щит­ной деятельностью.

– Про­шу про­ще­ния у Розы Акыл­бе­ко­вой и напом­ни­те, пожа­луй­ста, исто­рию созда­ния Бюро, какие пери­пе­тии пере­жи­ла орга­ни­за­ция на началь­ном эта­пе ста­нов­ле­ния, преж­де чем стать тем Бюро, каким оно сего­дня извест­но на меж­ду­на­род­ном уровне. 

– Исто­рия созда­ния Бюро весь­ма необыч­на. В 1993 году в Биш­ке­ке про­хо­ди­ла пер­вая в Цен­траль­ной Азии пра­во­за­щит­ная кон­фе­рен­ция, помощь в орга­ни­за­ции кото­рой ока­за­ла аме­ри­кан­ская пра­во­за­щит­ная орга­ни­за­ция «Объ­еди­не­ние Сове­тов». После ее окон­ча­ния прак­ти­че­ски на наших гла­зах на одной из улиц кыр­гыз­ской сто­ли­цы в маши­ну с узбек­ски­ми номе­ра­ми был зата­щен и похи­щен узбек­ски­ми спец­служ­ба­ми извест­ный узбек­ский пра­во­за­щит­ник, брат кан­ди­да­та в пре­зи­ден­ты Узбе­ки­ста­на Абдура­хи­ма Пула­то­ва Абду­ман­ноб Пулатов. 

По воз­вра­ще­нии в Алма­ты мы вме­сте с пред­ста­ви­те­ля­ми «Объ­еди­не­ния Сове­тов» про­ве­ли пресс-кон­фе­рен­цию по это­му пово­ду, потре­бо­ва­ли его осво­бож­де­ния и объ­яви­ли о необ­хо­ди­мо­сти созда­ния пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций в стра­нах Цен­траль­ной Азии. 

Сна­ча­ла в Кыр­гыз­стане было созда­но Кыр­гыз­ское бюро по пра­вам чело­ве­ка, а потом и мы, казах­стан­ские граж­дан­ские акти­ви­сты и обще­ствен­ные дея­те­ли: Нур­бу­лат Маса­нов, Жемис Тур­ма­гам­бе­то­ва, Алек­сандр Поля­ков, Алек­сандр Скрыль, Сер­гей Злот­ни­ков, мой отец, я и еще ряд людей учре­ди­ли Бюро. Сре­ди пер­вых учре­ди­те­лей Бюро был и быв­ший совет­ский граж­да­нин, так назы­ва­е­мый «отказ­ник» и актив­ный дис­си­дент, в нача­ле 90‑х годов эми­гри­ро­вав­ший из СССР сын извест­но­го писа­те­ля Дмит­рия Сто­но­ва Лео­нид Стонов. 

Так что с 1993 года мы ста­ли зани­мать­ся поли­ти­че­ски­ми пра­ва­ми и граж­дан­ски­ми сво­бо­да­ми наря­ду с ранее создан­ны­ми Алма­тин­ским Хель­синк­ским Коми­те­том (Нинель Фоки­на) и Демо­кра­ти­че­ским коми­те­том по пра­вам чело­ве­ка (Барет­та Ергалиева).

Потом Бюро несколь­ко раз пере­ре­ги­стри­ро­ва­лось, и в насто­я­щее вре­мя суще­ству­ет в фор­ме рес­пуб­ли­кан­ско­го обще­ствен­но­го объ­еди­не­ния с 11 фили­а­ла­ми и пред­ста­ви­тель­ства­ми в реги­о­нах. Сре­ди учре­ди­те­лей дочь Нур­бу­ла­та Маса­но­ва Ина­ра, извест­ный жур­на­лист Сер­гей Дува­нов и почти все пер­вые учредители.

Мы пере­жи­ли и под­жог, и под­бра­сы­ва­ние нар­ко­ти­ков, и кра­жу почти всей орг­тех­ни­ки, и круп­но­мас­штаб­ные про­вер­ки, и угро­зы, и «душе­спа­си­тель­ные бесе­ды» сотруд­ни­ков спец­служб с наши­ми работ­ни­ка­ми и мно­го чего, вклю­чая мое заключение.

Но Бюро сохра­ни­лось, и сей­час оно пред­став­ля­ет собой одну из круп­ней­ших и ува­жа­е­мых пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций не толь­ко в Казах­стане или реги­оне, но и на меж­ду­на­род­ном уровне.

Кста­ти, в резуль­та­те силь­но­го меж­ду­на­род­но­го дав­ле­ния через несколь­ко меся­цев после похи­ще­ния и аре­ста Абду­ман­ноб Пула­тов был осво­бож­ден и выслан из Узбе­ки­ста­на. С тех пор он жил в эми­гра­ции в США, где, к сожа­ле­нию, в кон­це 2000‑х умер от тяже­лой болезни. 

– Есть ли подоб­ные орга­ни­за­ции в дру­гих пост­со­вет­ских государствах? 

– При­бли­зи­тель­но в то же вре­мя, в нача­ле 90‑х годов, были созда­ны Рос­сий­ское бюро по пра­вам чело­ве­ка, такие же орга­ни­за­ции в Бела­ру­си, Азер­бай­джане, Укра­ине, зна­чи­тель­но позд­нее – в Таджи­ки­стане. В виде Бюро они сохра­ни­лись у нас, в Кыр­гыз­стане, Рос­сии и Таджикистане.

Одна­ко, поми­мо Бюро, во всех пост­со­вет­ских госу­дар­ствах суще­ству­ет мно­же­ство (десят­ки, если не сот­ни) раз­ных пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций. Доста­точ­но упо­мя­нуть Мос­ков­скую Хель­синк­скую Груп­пу, «Мемо­ри­ал» или Дви­же­ние «За пра­ва чело­ве­ка» (Рос­сия), пра­во­за­щит­ный центр «Вяс­на» (Бела­русь), Пра­во­за­щит­ный центр Азер­бай­джа­на, Хель­синк­скую Ассам­блею из Арме­нии и мно­го дру­гих. Толь­ко в Турк­ме­ни­стане нет пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций. Почти все пра­во­за­щит­ни­ки из этой стра­ны – в эми­гра­ции, что харак­тер­но для дик­та­тур или стран с жест­ки­ми авто­ри­тар­ны­ми режимами.

– Нет-нет, да неко­то­рые госу­дар­ствен­ные орга­ны через СМИ будо­ра­жат казах­стан­ское обще­ство инфор­ма­ци­ей о том, что подоб­ные неза­ви­си­мые НПО, как ваше Бюро по пра­вам чело­ве­ка, финан­си­ру­ют­ся зару­беж­ны­ми «недоб­ро­же­ла­те­ля­ми», кото­рые яко­бы через эти орга­ни­за­ции пыта­ют­ся деста­би­ли­зи­ро­вать обще­ствен­но-поли­ти­че­скую и соци­аль­ную ситу­а­цию в Казах­стане. Одна­ко при этом не озву­чи­ва­ют­ся какие-то кон­крет­ные фак­ты. Это – выгод­ные, конъ­юнк­тур­ные мифы? Если да, как вы може­те раз­ве­ять их? За счет каких источ­ни­ков, к при­ме­ру, финан­си­ру­ет­ся дея­тель­ность Казах­стан­ско­го Меж­ду­на­род­но­го Бюро по пра­вам чело­ве­ка? И име­ют ли под собой осно­ва­ния утвер­жде­ния о рас­ша­ты­ва­нии обстановки?

– «Кто носит фир­му «Адидас», тот зав­тра Роди­ну про­даст!». Не помни­те тако­го совет­ско­го сло­га­на? Сей­час в зару­беж­ное оде­то все пра­ви­тель­ство, но как-то никто их измен­ни­ка­ми Роди­ны не назы­ва­ет. Вооб­ще «кон­спи­ро­ло­ги­че­ский иди­о­тизм» харак­те­рен для госу­дарств с тота­ли­тар­ны­ми и авто­ри­тар­ны­ми режи­ма­ми. Пора­зи­тель­но, что при этом госу­дар­ства (то есть кон­крет­ные чинов­ни­ки и бюро­кра­ты, высту­па­ю­щие от име­ни госу­дар­ства) актив­но исполь­зу­ют зару­беж­ные зай­мы, инве­сти­ции, тех­ни­че­скую помощь, в стране десят­ки тысяч сов­мест­ных пред­при­я­тий, полу­ча­ю­щих финан­си­ро­ва­ние из-за рубе­жа, а под подо­зре­ни­ем нахо­дят­ся исклю­чи­тель­но день­ги непра­ви­тель­ствен­ных орга­ни­за­ций (НПО).

То есть госу­дар­ствен­ные слу­жа­щие и биз­не­сме­ны у нас исклю­чи­тель­но пат­ри­о­ты, а граж­дане того же госу­дар­ства, пыта­ю­щи­е­ся решать соци­аль­ные про­бле­мы, про­бле­мы прав чело­ве­ка с такой же зару­беж­ной помо­щью – «вра­ги наро­да», «пятая колон­на», пыта­ю­ща­я­ся рас­ка­чать «лод­ку стабильности».

Все это типич­ная про­па­ган­да, исполь­зу­е­мая глав­ным обра­зом офи­ци­аль­ны­ми СМИ, близ­ки­ми к ним инфор­ма­ци­он­ны­ми ресур­са­ми, в основ­ном кон­тро­ли­ру­е­мы­ми спец­служ­ба­ми, кото­рые боль­шей частью на всем пост­со­вет­ском про­стран­стве пере­ста­ли быть источ­ни­ка­ми инфор­ма­ции, а явля­ют­ся поли­ти­че­ски­ми инстру­мен­та­ми моно­поль­но­го фор­ми­ро­ва­ния идеологии.

Во всем мире сот­ни тысяч НПО полу­ча­ют раз­лич­ную помощь от меж­ду­на­род­ных орга­ни­за­ций, фон­дов, част­ных лиц – как внут­ри стра­ны, так и из-за рубежа.

В демо­кра­ти­че­ских госу­дар­ствах – от Нор­ве­гии, Шве­ции, Гол­лан­дии, Вели­ко­бри­та­нии, США до Япо­нии, Австра­лии, ряда стран Южной Аме­ри­ки и даже Афри­ки и Азии – пра­во­за­щит­ные орга­ни­за­ции финан­си­ру­ют­ся биз­не­сом, обще­ством и даже госу­дар­ством, несмот­ря на то, что они рез­ко кри­ти­ку­ют ситу­а­цию в сво­их стра­нах. Пото­му что все пони­ма­ют важ­ность поли­ти­че­ско­го плю­ра­лиз­ма, мно­го­об­ра­зия взгля­дов, ина­ко­мыс­лия, как «лекар­ства» от дик­та­ту­ры, моно­по­лии на исти­ну, узур­па­ции власти.

И я, и мои еди­но­мыш­лен­ни­ки, создав­шие Бюро, явля­ют­ся убеж­ден­ны­ми сторонниками:

– демо­кра­тии, как наи­бо­лее эффек­тив­ной, хотя и несо­вер­шен­ной, фор­мы обще­ствен­но-поли­ти­че­ско­го устрой­ства в совре­мен­ном мире;

– вер­хо­вен­ства зако­на, как наи­бо­лее эффек­тив­но­го сред­ства борь­бы с про­из­во­лом и несправедливостью;

– кон­цеп­ции прав чело­ве­ка, как систе­мы взгля­дов и про­це­дур, огра­ни­чи­ва­ю­щих все­вла­стие государства.

Эта цен­ност­ная ори­ен­та­ция суще­ство­ва­ла и суще­ству­ет для меня и мно­гих пра­во­за­щит­ни­ков задол­го до созда­ния Бюро и появ­ле­ния его финан­со­вой под­держ­ки и неза­ви­си­мо от этого.

И если нахо­дят­ся меж­ду­на­род­ные орга­ни­за­ции и зару­беж­ные фон­ды, кото­рые раз­де­ля­ют наши взгля­ды и гото­вы нам помочь в их про­дви­же­нии, мы толь­ко бла­го­дар­ны им за это.

Тем более, что эти взгля­ды раз­де­ля­ют­ся зна­чи­тель­но боль­шей частью чело­ве­че­ства, чем те, кото­рых при­дер­жи­ва­ют­ся тота­ли­тар­ные и авто­ри­тар­ные режимы.

Поэто­му мно­гие наши про­грам­мы и про­ек­ты под­дер­жи­ва­ют струк­ту­ры ООН и ОБСЕ, Евро­пей­ско­го сою­за и мно­гих демо­кра­ти­че­ских госу­дарств, меж­ду­на­род­ные непра­ви­тель­ствен­ные орга­ни­за­ции и зару­беж­ные фон­ды. При­чем без каких-либо усло­вий или задач. Мы сами опре­де­ля­ем свои цели и зада­чи, фор­ми­ру­ем свои про­грам­мы и про­ек­ты, а потом ищем для них финансирование.

Наде­юсь, что неда­лек тот день, когда в Бюро при­дут и пред­ло­жат свою финан­со­вую помощь наши биз­не­сме­ны и даже госу­дар­ствен­ные орга­ны. При­чем безо вся­ких условий.

Для меня это и будет пусть очень неболь­шим, но все-таки при­зна­ком осво­бож­де­ния от идео­ло­гии «оса­жден­ной кре­по­сти», кон­цеп­ции «враж­деб­но­го окру­же­ния» и созда­ния демо­кра­ти­че­ско­го госу­дар­ства с откры­тым обществом.

– Казах­стан­ское Бюро по пра­вам чело­ве­ка часто всту­па­ет и как экс­перт­ная орга­ни­за­ция. Извест­но, что сей­час оно гото­вит свое экс­перт­ное заклю­че­ние по про­ек­там уго­лов­но­го зако­но­да­тель­ства стра­ны, кото­рые пар­ла­мент стра­ны наме­рен при­нять уже в этом году. Если не сек­рет, с каки­ми имен­но из пред­ла­га­е­мых пра­ви­тель­ством норм и поче­му Вы не соглас­ны? Не толь­ко с точ­ки зре­ния пра­во­за­щит­ни­ка, но – гражданина. 

– Сей­час в мажи­лис пар­ла­мен­та вне­се­ны три очень важ­ных зако­но­про­ек­та: новые редак­ции Уго­лов­но­го, Уго­лов­но-про­цес­су­аль­но­го и Уго­лов­но-испол­ни­тель­но­го кодексов.

У пра­во­за­щит­но­го сооб­ще­ства к этим доку­мен­там столь­ко пре­тен­зий, что всей вашей газет­ной пло­ща­ди не хва­тит их изло­жить. Глав­ное, конеч­но, то, что все эти про­ек­ты надо было широ­ко обсуж­дать до вне­се­ния в пар­ла­мент, что­бы мож­но было бы как-то повли­ять и на кон­цеп­цию этих кодек­сов, и на их содер­жа­ние на самой ран­ней ста­дии, а не когда все уже сфор­ми­ро­ва­но, утвер­жде­но и нахо­дит­ся в пар­ла­мен­те. В пар­ла­мен­те уже не поме­ня­ешь ни кон­цеп­цию, ни основ­ные поло­же­ния. Мое мне­ние, что все три доку­мен­та надо отпра­вить на дора­бот­ку. Но, боюсь, это мне­ние не будет учтено.
Мы сей­час гото­вим заклю­че­ние по про­ек­ту Уго­лов­но-испол­ни­тель­но­го кодек­са. В нем 177 ста­тей, мы про­ана­ли­зи­ро­ва­ли око­ло 100 и уже напи­са­ли око­ло 40 стра­ниц заме­ча­ний и рекомендаций.

Доста­точ­но ска­зать, что в мире сей­час при­ня­та кон­цеп­ция уго­лов­но-испол­ни­тель­ной поли­ти­ки – «кон­цеп­ция сохра­не­ния». То есть цели испра­ви­тель­но­го воз­дей­ствия на осуж­ден­ных состо­ят в том, что­бы сохра­нить их здо­ро­вье и досто­ин­ство и в той сте­пе­ни, в какой это поз­во­ля­ет срок заклю­че­ния, спо­соб­ство­вать фор­ми­ро­ва­нию у них чув­ства ответ­ствен­но­сти и навы­ков, кото­рые будут содей­ство­вать их реин­те­гра­ции в обще­ство, помо­гут им сле­до­вать тре­бо­ва­ни­ям закон­но­сти и удо­вле­тво­рять свои жиз­нен­ные потреб­но­сти соб­ствен­ны­ми сила­ми после освобождения.

Пред­став­лен­ный в мажи­лис про­ект же осно­ван на уста­рев­шей кон­цеп­ции «вос­пи­та­ния и исправ­ле­ния» с фор­маль­ной оцен­кой пове­де­ния осуж­ден­но­го в местах лише­ния сво­бо­ды, кото­рая не дает воз­мож­но­сти прий­ти к одно­знач­но­му выво­ду о его исправ­ле­нии, так как оцен­ка эта дает­ся в систе­ме коор­ди­нат испра­ви­тель­но­го учре­жде­ния, а не с точ­ки зре­ния готов­но­сти чело­ве­ка к вхож­де­нию в соци­ум после осво­бож­де­ния. Ины­ми сло­ва­ми, адми­ни­стра­ция учре­жде­ния вос­при­ни­ма­ет осуж­ден­ных не как граж­дан, а толь­ко лишь как «хоро­ших» или «пло­хих» осуж­ден­ных, да еще и с уче­том того, что наша уго­лов­но-испол­ни­тель­ная систе­ма созда­ва­лась в совет­ское вре­мя и дол­гое вре­мя функ­ци­о­ни­ро­ва­ла как маши­на репрес­сий и экс­плу­а­та­ции заключенных.

– Если эти зако­но­про­ек­ты (а адво­кат­ское сооб­ще­ство, мно­гие пра­во­за­щит­ные орга­ни­за­ции уже назва­ли их анти­де­мо­кра­ти­че­ски­ми и ухуд­ша­ю­щи­ми ситу­а­цию с пра­ва­ми чело­ве­ка) пра­ви­тель­ство про­лоб­би­ру­ет в том виде, в каком оно их пред­ла­га­ет, смо­жет ли Казах­стан пре­тен­до­вать на ста­тус так назы­ва­е­мых 50 раз­ви­тых стран мира? Ведь «раз­ви­тые» – это не толь­ко эко­но­ми­че­ская мощь государства.

– Ну, и в тех госу­дар­ствах, кото­рые мы назы­ва­ем раз­ви­ты­ми, тоже хва­та­ет раз­ных про­блем. В боль­шин­стве шта­тов США, напри­мер, при­ме­ня­ет­ся смерт­ная казнь. Кро­ме того, мы вме­сте с Рос­си­ей сей­час чле­ны Сове­та по пра­вам чело­ве­ка ООН. Так что, ско­рее все­го, эко­но­ми­че­ские пока­за­те­ли и гео­по­ли­ти­че­ские сооб­ра­же­ния в той или иной сте­пе­ни будут пре­ва­ли­ро­вать при тако­го рода оценках. 

– Ско­ро в Астане состо­ит­ся VI Форум судей Казах­ста­на. Допу­стим, вы ста­ли пред­се­да­те­лем Вер­хов­но­го суда. С чего бы вы нача­ли, что­бы вер­нуть этой вет­ви госу­дар­ствен­ной вла­сти былой авто­ри­тет и дове­рие граж­дан? Согла­си­тесь, когда гово­рят, что в Казах­стане уже даже за день­ги невоз­мож­но добить­ся спра­вед­ли­во­го отправ­ле­ния пра­во­су­дия, – это позор всей судеб­ной системе. 

– Помни­те анек­дот про сан­тех­ни­ка, насчет того, что течет не пото­му, что про­клад­ка про­ху­ди­лась, тут всю систе­му менять надо. Судеб­ную систе­му невоз­мож­но улуч­шить без улуч­ше­ния поли­ти­че­ской систе­мы, без вер­хо­вен­ства зако­на, без децен­тра­ли­за­ции, без уча­стия обще­ства в реше­нии обще­ствен­но-поли­ти­че­ских про­блем. Сна­ча­ла нуж­но, что­бы поли­ти­че­ская власть отка­за­лась от того, что­бы смот­реть на судеб­ную власть как на часть испол­ни­тель­ной вет­ви вла­сти, несмот­ря на их кон­сти­ту­ци­он­ное раз­де­ле­ние. У нас сей­час судеб­ная власть такая же, по уста­нов­кам, как в совет­ское вре­мя. Толь­ко вме­сто обес­пе­че­ния «соци­а­ли­сти­че­ской закон­но­сти» и реа­ли­за­ции идео­ло­ги­че­ских уста­но­вок Ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии наша судеб­ная власть сле­ду­ет в рус­ле уста­но­вок пре­зи­дент­ской вет­ви вла­сти, кото­рая у нас явля­ет­ся коор­ди­на­то­ром дея­тель­но­сти всех вет­вей власти.

До того, пока судеб­ная власть не ста­нет, дей­стви­тель­но, неза­ви­си­мой и под­чи­ня­ю­щей­ся толь­ко зако­ну – не толь­ко фор­маль­но, но и фак­ти­че­ски, труд­но ожи­дать каких-то изме­не­ний. Но даже если это про­изой­дет, воз­ник­нут про­бле­мы с кад­ро­вым соста­вом судей. В Гру­зии рефор­ма при­ве­ла к тому, что в отстав­ку было отправ­ле­но почти 90% всех судей стра­ны. Боюсь, что это будет дли­тель­ный и очень болез­нен­ный про­цесс. Дове­рие теря­ет­ся очень быст­ро, а вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся очень мед­лен­но и трудно.

– Что еще бес­по­ко­ит глав­но­го пра­во­за­щит­ни­ка стра­ны – Евге­ния Жовтиса? 

– Глав­ным быва­ет врач, гене­раль­ным быва­ет сек­ре­тарь или про­ку­рор, а пра­во­за­щит­ник он про­сто – пра­во­за­щит­ник или не правозащитник.

– «Глав­ный пра­во­за­щит­ник» – это ваш народ­ный ста­тус, по край­ней мере, я часто слы­шу такое мне­ние о вас от про­стых граждан. 

– Ну, что ж… Бес­по­ко­ит очень мно­го чего. Бес­по­ко­ит рост соци­аль­ных про­блем и явная неэф­фек­тив­ность вла­стей в их реше­нии. Люди выхо­дят на голо­дов­ки, их аре­сто­вы­ва­ют, когда они идут подать пети­цию пре­зи­ден­ту, а соци­аль­ная напря­жен­ность рас­тет. Более того, хоте­лось бы оши­бить­ся, но про­бле­мы с пен­си­он­ным обес­пе­че­ни­ем и про­бле­мы жилищ­но-ком­му­наль­но­го хозяй­ства в бли­жай­шем буду­щем еще боль­ше усу­гу­бят ситуацию.

Бес­по­ко­ит рас­ту­щее соци­аль­ное рас­сло­е­ние и явная бли­зо­ру­кость и бес­печ­ность наших бога­тых, оли­гар­хов и их семей. Неуже­ли они дума­ют, что стро­и­тель­ство люк­со­вых оте­лей и жилищ­ных ком­плек­сов, ресто­ра­нов и оздо­ро­ви­тель­ных цен­тров, пыш­ные празд­но­ва­ния, шикар­ные авто­мо­би­ли и вил­лы, рос­кош­ная жизнь по рецеп­там турец­ких и индий­ских сери­а­лов явля­ет­ся нор­маль­ным в усло­ви­ях край­ней бед­но­сти в сель­ской мест­но­сти, где люди уже в долг ото­ва­ри­ва­ют­ся в про­до­воль­ствен­ных мага­зи­нах? Труд­ной жиз­ни в малень­ких горо­дах и на окра­и­нах боль­ших? Неуже­ли они дума­ют, что рас­ту­щая в этих усло­ви­ях моло­дежь, пере­би­ра­ю­ща­я­ся в круп­ные горо­да в поис­ках рабо­ты и нор­маль­ной жиз­ни, будет спо­кой­но это терпеть?

Бес­по­ко­ит уро­вень неспра­вед­ли­во­сти. Нет в мире госу­дарств, где спра­вед­ли­вость бы обес­пе­чи­ва­лась пол­но­стью. Но все же госу­дар­ствен­ные пра­во­вые инсти­ту­ты (судеб­ная систе­ма, про­ку­ра­ту­ра, поли­ция, орга­ны наци­о­наль­ной без­опас­но­сти) долж­ны обес­пе­чи­вать доста­точ­но высо­кий уро­вень спра­вед­ли­во­сти. В про­тив­ном слу­чае рас­тет уро­вень недо­ве­рия к госу­дар­ству, жела­ние вос­ста­но­вить спра­вед­ли­вость непра­во­вы­ми мето­да­ми. Так вот у нас, по моим ощу­ще­ни­ям, по обра­ще­ни­ям в наше Бюро, уро­вень неспра­вед­ли­во­сти стал зашка­ли­вать за все воз­мож­ные пре­де­лы, люди зале­за­ют на стро­и­тель­ные кра­ны, голо­да­ют, угро­жа­ют себя сжечь, что­бы при­влечь вни­ма­ние к неспра­вед­ли­во­сти. И вот такой уро­вень неспра­вед­ли­во­сти – один из глав­ных источ­ни­ков нестабильности.

Отсю­да будут появ­лять­ся и ислам­ский ради­ка­лизм и экс­тре­мизм, и крайне левые ради­каль­ные орга­ни­за­ции и т.д. При­чем в зна­чи­тель­но боль­шей сте­пе­ни, чем инспи­ри­ру­е­мые из-за рубежа.

Бес­по­ко­ит все боль­шее пре­вра­ще­ние Казах­ста­на в поли­цей­ское госу­дар­ство, с жела­ни­ем поста­вить все обще­ствен­ные орга­ни­за­ции, все про­стран­ство выра­же­ния мне­ния, поли­ти­че­ской и обще­ствен­ной дея­тель­но­сти под кон­троль. Несмот­ря на пря­мой кон­сти­ту­ци­он­ный запрет, у нас уже вве­де­на цен­зу­ра на рели­ги­оз­ную лите­ра­ту­ру. Мы уже не можем соби­рать­ся без раз­ре­ше­ния вла­стей, а с раз­ре­ше­ния – толь­ко в выде­лен­ных местах. Мы уже не можем объ­еди­нять­ся без раз­ре­ше­ния вла­стей. Уже пред­по­ла­га­ет­ся наше все­об­щее обя­за­тель­ное дак­ти­ло­ско­пи­ро­ва­ние. У нас рас­тет чис­ло лик­ви­ди­ро­ван­ных поли­ти­че­ских орга­ни­за­ций и СМИ, рели­ги­оз­ных общин, заклю­чен­ных, кото­рых пра­во­за­щит­ни­ки отно­сят к поли­ти­че­ским заключенным.

Я думаю, что уже пере­чис­лен­но­го доста­точ­но, что­бы ска­зать, что есть боль­шое коли­че­ство осно­ва­ний для бес­по­кой­ства, при­чем очень серьез­но­го беспокойства.

– Спа­си­бо вам за интервью!

Жума­би­ке ЖУНУСОВА,
«D»