ИСТОРИЯ ТРАВЛИ Ильяса Есенберлина

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №14 (378) от 13 апре­ля 2017 г.

 

О казах­ских «тра­ди­ци­ях»

 

 

Эту исто­рию затем Ильяс сам неод­но­крат­но рас­ска­зы­вал. В общем, осво­бо­ди­ли преж­не­го дирек­то­ра изда­тель­ства («Жазу­шы» – Ред.) Ерке­шо­ва. С. Има­шев под­го­то­вил трех сво­их кан­ди­да­тов. Илья­са, кото­ро­го при быв­шем сек­ре­та­ре ЦК Н. Жан­диль­дине под­вер­гав­ше­го­ся на всех собра­ни­ях жест­кой кри­ти­ке и назван­но­го «самым опас­ным наци­о­на­ли­стом», тогда собра­лись уво­лить со скром­ной долж­но­сти рядо­во­го редак­то­ра «Каза­хфиль­ма».

 

От безыс­ход­но­сти Есен­бер­лин идет к Куна­е­ву, а он его назна­ча­ет на эту долж­ность (дирек­тор изда­тель­ства худо­же­ствен­ной лите­ра­ту­ры «Жазу­шы» – Ред.). С. Има­шев был вынуж­ден согла­сить­ся с дан­ным реше­ни­ем пер­во­го. Сек­ре­тарь ЦК по идео­ло­гии тогда и зата­ил оби­ду на него. С. Има­ше­ву совет­чи­ки нашлись быст­ро и с боль­шим усер­ди­ем снаб­ди­ли его ком­про­ма­том на Илья­са. Отко­па­ли то, что он в 40‑м году сидел в тюрь­ме, еще тогда был назван «наци­о­на­ли­стом», писал недо­стой­ные нашей идео­ло­гии кни­ги и т.д. А все непри­ят­но­сти, свя­зан­ные со скан­да­лом вокруг рома­на «Хан Кене», были еще впереди.

Писа­те­ли доби­лись сво­е­го. Поря­доч­ный и ува­жа­ю­щий себя Ади Шари­пов сам доб­ро­воль­но поки­нул свой пост. Ново­го пер­во­го сек­ре­та­ря СП Ану­а­ра Алим­жа­но­ва поре­ко­мен­до­вал Куна­е­ву тот же Шари­пов. Силь­ную под­держ­ку ока­за­ли Ану­а­ру Ильяс Есен­бер­лин, несколь­ко раз посе­тив ЦК, а так­же Ислам Жарылгапов.

Вряд ли Ильяс и Ислам пред­по­ла­га­ли иро­нию судь­бы, когда они невоз­мож­ное пре­вра­ти­ли в воз­мож­ное и непод­хо­дя­щую кан­ди­да­ту­ру Ану­а­ра сде­ла­ли под­хо­дя­щей сво­и­ми неимо­вер­ны­ми уси­ли­я­ми. Ско­рее, не дума­ли о сво­ем же печаль­ном фини­ше. Забе­гая впе­ред, ска­жу о том, что со вре­ме­нем, не дожи­да­ясь 60-лет­не­го юби­лей­но­го воз­рас­та, Ану­ар во вре­мя отпус­ка отды­ха­ю­ще­го Илья­са Есен­бер­ли­на уво­лил с рабо­ты и преж­де­вре­мен­но отпра­вил на пен­сию. То есть спи­сал. И. Жары­л­га­по­ва отпра­вил туда же. Поче­му Алим­жа­нов отпла­тил чер­ной небла­го­дар­но­стью двум сво­им покро­ви­те­лям – оста­ет­ся загадкой.

А. Алим­жа­нов свою рабо­ту начал с орга­ни­за­ци­он­ных вопро­сов. Види­мо, Жубан Мол­да­га­ли­ев рас­счи­ты­вал на долж­ность пер­во­го сек­ре­та­ря или оби­дел­ся на ЦК, не знаю, но оста­вать­ся впредь вто­рым сек­ре­та­рем отка­зал­ся. На место Жуба­на при­шел извест­ный писа­тель, дирек­тор изда­тель­ства «Жазу­шы» И. Есен­бер­лин. Это сей­час я гово­рю «извест­ный», тогда его никто к тако­му раз­ря­ду не отно­сил. Пото­му что в то вре­мя сре­ди лите­ра­то­ров суще­ство­вал неглас­ный иерар­хи­че­ский спи­сок, в кото­ром Есен­бер­ли­на еще не было. Эта элит­ная груп­па рев­ност­но защи­ща­ла свои ряды от слу­чай­ных писа­те­лей. В эту дверь нель­зя было вой­ти без спро­су в пол­ный рост. Толь­ко мед­лен­но, осто­рож­но, полз­ком. Пат­ри­ар­хам сло­вес­но­сти была не по душе попу­ляр­ность рома­на «Хан Кене» в наро­де. Их раз­дра­жал яркий талант Илья­са. Им каза­лось, что Есен­бер­лин неза­кон­но втор­га­ет­ся в их зара­нее и дав­ным-дав­но состав­лен­ный спи­сок живых клас­си­ков. Мало того, раз­ру­шая суб­ор­ди­на­цию, вытес­няя кое-кого на более низ­кий ранг. Они не хоте­ли счи­тать его рав­ным сре­ди рав­ных. Думаю, что вся после­ду­ю­щая скан­даль­ная воз­ня вокруг Илья­са была лишь след­стви­ем изна­чаль­но­го их протеста…

 

У Иле­ке был стран­ный харак­тер. Упря­мый, бес­ком­про­мисс­ный чело­век. Он не умел под­стра­и­вать­ся под кого-либо. Всю жизнь он был гони­мым. Тита­ни­че­ски­ми уси­ли­я­ми изда­вал свои кни­ги. И тут же под­вер­гал­ся бес­по­щад­ной кри­ти­ке. Несмот­ря на все эти изби­е­ния, Ильяс писал одну кни­гу за дру­гой. Он обла­дал силой духа и стой­ко пере­но­сил уда­ры судь­бы. Был оби­жен, но слом­лен никогда.

До Есен­бер­ли­на счи­та­лось пре­ступ­ле­ни­ем не то что напи­са­ние подоб­ной кни­ги, а даже упо­ми­на­ние дан­ной темы. Роман Илья­са «Хан Кене» имел эффект гро­ма сре­ди ясно­го дня, мол­нии в тем­ном небе. Не успе­ла вый­ти кни­га, люди вмиг ее разо­бра­ли. Не всем она еще и доста­лась. Теперь имя Есен­бер­ли­на ста­ло прит­чей во язы­цех у все­го наро­да. При­чем эта извест­ность была не лег­ко­вес­ной, не вре­мен­ной. Людям он понра­вил­ся в дей­стви­тель­но­сти и не слу­чай­но. Навсе­гда он стал люби­мым писа­те­лем сооте­че­ствен­ни­ков. В исто­рии нашей лите­ра­ту­ры тех лет и ранее, и позд­нее не было ни разу тако­го слу­чая, когда за один год автор ста­но­вит­ся леген­дар­ной личностью.

Затем он каж­дый год стал писать по одно­му рома­ну. Не успе­ла высох­нуть типо­граф­ская крас­ка «Хан Кене», как он при­сту­пил к напи­са­нию про­дол­же­ния рома­на, то есть вто­рой кни­ги зна­ме­ни­той три­ло­гии «Кочев­ни­ки» – рома­на «Заго­во­рен­ный меч». Вна­ча­ле не пони­ма­ли, что Есен­бер­лин круп­ный писа­тель. Не хоте­ли пони­мать. Не то что вели­кий, даже зва­ния обыч­но­го рядо­во­го писа­те­ля счи­та­лось мно­го­ва­тым. А глав­ное, не смог­ли про­стить за то, что он так лихо стал в наро­де авто­ром, чьи исто­ри­че­ские рома­ны люди чита­ли с любо­вью и тре­пе­том. У дру­гих писа­те­лей не хва­та­ло сме­ло­сти осво­ить столь гло­баль­ную эпи­че­скую тему казах­ской лите­ра­ту­ры – историческую.

При­чем Ильяс ока­зал­ся не про­сто храб­рым, но и удач­ли­вым пер­во­про­ход­цем. За это его нена­ви­де­ли. Дан­ный факт не рас­смат­ри­ва­ли как граж­дан­ский подвиг. Напро­тив, нашли кра­мо­лу: недо­стат­ки, вос­хва­ле­ние про­шло­го наци­о­на­ли­стом, про­па­ган­да чужой идео­ло­гии от его ущерб­но­го созна­ния, поли­ти­че­ская бли­зо­ру­кость, идей­ная незре­лость, огра­ни­чен­ность кру­го­зо­ра. Об этом ему гово­ри­ли пря­мо в лицо! Так упрекали.

Слу­чись это немно­го рань­ше и ему пове­си­ли бы ярлык «враг наро­да» и, не морг­нув гла­зом, уни­что­жи­ли бы физи­че­ски. Тем не менее, руга­ли его вез­де, ста­ви­ли под­нож­ки, ста­ра­лись уни­зить, оби­ва­ли поро­ги и кле­ве­та­ли, как мог­ли. Глав­ное обви­не­ние: его исто­ри­че­ские рома­ны – чуж­дые нам вещи, казах­ской лите­ра­ту­ре чести не при­ба­вить, опас­ное про­из­ве­де­ние с носталь­ги­ей по про­кля­то­му про­шло­му. Тре­бо­ва­ли запрета.

Иле­ке был чело­ве­ком непо­кла­ди­стым. Всем назло он еще боль­ше оже­сто­чил­ся. Теперь при­сту­пил к тре­тьей кни­ге три­ло­гии «Кочев­ни­ки». Пер­вые кни­ги ста­ли пере­во­дить на рус­ский язык. Людям, кото­рые на него име­ли зуб и всем враж­деб­но настро­ен­ным к нему, под­вер­нул­ся от зави­сти пре­крас­ный повод для дей­ствия. Роман «Заго­во­рен­ный меч» сня­ли с про­из­вод­ства, пред­ва­ри­тель­но оста­но­вив набор. В ЦК кни­ге дали отри­ца­тель­ную рецен­зию за «гру­бей­шие ошиб­ки». Кни­гу раз­би­ра­ли в ЦК, Гос­ком­из­да­те, Сою­зе писа­те­лей, в Инсти­ту­те исто­рии, Ака­де­мии наук, «Лито».

 

В янва­ре 1971 года роман обсуж­дал­ся на засе­да­нии прав­ле­ния Сою­за писа­те­лей. Зал был пере­пол­нен писа­те­ля­ми, исто­ри­ка­ми, город­ской интел­ли­ген­ци­ей. При­сут­ство­ва­ли пред­ста­ви­те­ли Гос­ком­из­да­та, Ака­де­мии наук, Мин­куль­та, цен­зу­ры, вузов, газет и жур­на­лов. Толь­ко не было нико­го из ЦК. И Алим­жа­нов и Есен­бер­лин неод­но­крат­но зво­ни­ли Има­ше­ву, Иси­на­ли­е­ву, Плот­ни­ко­ву, при­гла­шая их. Я соби­рал­ся идти, но меня оста­но­ви­ли и креп­ко отругали.

Участ­ни­ки обсуж­де­ния дали рома­ну высо­кую оцен­ку. В основ­ном под­чер­ки­ва­ли цен­ные сто­ро­ны. Про­тив­ни­ки рома­на бой­ко­ти­ро­ва­ли засе­да­ние. Они затем ста­ли опять при­хо­дить в ЦК с жало­ба­ми, назы­вая обсуж­де­ние спек­так­лем сто­рон­ни­ков Есен­бер­ли­на. К вели­чай­ше­му сты­ду, мы при­слу­ша­лись к кле­ве­те. Бла­го­да­ря кни­гам Илья­са в исто­рии казах­ской лите­ра­ту­ры, в про­цес­се раз­ви­тия самой куль­ту­ры насту­па­ла совер­шен­но новая твор­че­ская эпо­ха подъ­ема на каче­ствен­но иную высо­ту. Наше пред­на­зна­че­ние заклю­ча­лось в том, что­бы муд­ро руко­во­дить, обе­ре­гать этот росток, опе­кать столь важ­ное начи­на­ние. В усло­ви­ях, когда наше исто­ри­че­ское про­шлое, без того отдан­ное в само­заб­ве­ние, отдел куль­ту­ры ЦК дол­жен был бы спо­соб­ство­вать спа­се­нию соб­ствен­ной истории.

Но мы дела­ли все наобо­рот. Достав­ля­ли Есен­бер­ли­ну непри­ят­но­сти, меша­ли рабо­тать, обви­ня­ли в несо­де­ян­ном. Его самое цен­ное про­из­ве­де­ние – три­ло­гию «Кочев­ни­ки» объ­яви­ли без­дар­ной пустыш­кой, сни­жа­ли ее цен­ность и содержание.

Очень жаль, что мы пыта­лись сдер­жи­вать талант писа­те­ля. То, что мы при­слу­ша­лись к недоб­ро­же­ла­те­лям Есен­бер­ли­на и упо­до­би­лись им, – это ясно, как день. Когда наи­бо­лее клю­че­вые момен­ты исто­рии наро­да ста­ли забы­вать­ся, мы долж­ны были про­явить забо­ту к дан­ной про­бле­ме и в сво­ей руко­во­дя­щей дея­тель­но­сти пока­зать про­зор­ли­вость. В этом была вина руко­вод­ства отде­ла куль­ту­ры и сек­ре­та­ря ЦК по идео­ло­гии. Д. Куна­ев дер­жал­ся от них особ­ня­ком, ней­траль­но. Ина­че новое тече­ние – исто­ри­че­ская тема заглох­ла бы еще в заро­ды­ше, и не было бы дру­гих авто­ров, их книг нова­тор­ско­го пла­на, в том чис­ле и «Аз и Я» Олжа­са Сулейменова.

 

Отде­лы аги­та­ции, про­па­ган­ды, куль­ту­ры ЦК КП Казах­ста­на 4 меся­ца дер­жа­ли роман «Заго­во­рен­ный меч» и сде­ла­ли все, что­бы кни­га не выхо­ди­ла. Для чле­нов бюро ЦК писа­ли доклад­ную, ука­зав на идео­ло­ги­че­ские просчеты:

1. Назва­ние рома­на «Заго­во­рен­ный меч» и, соот­вет­ствен­но, его содер­жа­ние, образ­но напо­ми­на­ет обо­ю­до­ост­рое лез­вие сталь­ной саб­ли – «Наро­да-клин­ка», направ­лен­но­го сосед­ним стра­нам. Вос­хва­ле­ние воин­ствен­но­го духа вред­но и опас­но для наше­го госте­при­им­но­го и миро­лю­би­во­го народа.

2. Вынуж­ден думать о том, как буд­то кни­га напи­са­на не писа­те­лем-ком­му­ни­стом два­дца­то­го века, а писа­рем-лето­пис­цем хан­ско­го дво­ра пят­на­дца­то­го века. В романе деталь­но опи­сы­ва­ют­ся про­ис­хож­де­ние и жизнь ханов, сул­та­нов, двор­цо­вые интри­ги, а думы и чая­ния про­сто­го наро­да про­игно­ри­ро­ва­ны. Автор без­мер­но вос­хва­ля­ет ханов Жани­бе­ка и Касы­ма, назы­вая их про­грес­сив­ны­ми бор­ца­ми на еди­не­ние народа.

3. Автор утвер­жда­ет о том, что каза­хи яко­бы при­сут­ство­ва­ли в исто­рии Егип­та, Ира­на, Китая, Руси и уни­жа­ет эти наро­ды. Пока­зы­ва­ет пре­вос­ход­ство каза­хов. Про­ти­во­по­став­ля­ет им. Вби­ва­ет клин меж­ду народами.

4. Воз­ве­ли­чи­ва­ет роль Стар­ше­го Жуза, осталь­ных при­ни­жа­ет. Осо­бен­но пре­не­бре­га­ет Млад­шим Жузом, уни­жая его родо­пле­мен­ное достоинство.

 

Все эти заме­ча­ния для Есен­бер­ли­на были непри­ем­ле­мы­ми. Всю идей­ную кон­цеп­цию поме­нять невоз­мож­но. Для это­го надо было зано­во пере­пи­сать всю кни­гу. Писа­тель не согла­сил­ся. Он пол­го­да дока­зы­вал свою право­ту, спо­рил и с боль­шим тру­дом, кое-как издал роман. Но пере­су­ды про­дол­жа­лись, не утихая.

На этом скан­дал не закон­чил­ся. После выхо­да рома­на «Заго­во­рен­ный меч» сра­зу вышла заказ­ная кри­ти­че­ская ста­тья неко­е­го З. Серик­ка­ли­е­ва в газе­те «Соци­а­ли­стiк Қазақ­стан». Ста­тья нашим идео­ло­гам силь­но понра­ви­лась. По ука­за­нию сек­ре­та­ря ЦК С. Има­ше­ва мате­ри­ал сроч­но пере­ве­ли на рус­ский язык под назва­ни­ем «Не иска­жать исто­ри­че­скую прав­ду» и раз­да­ли всем чле­нам Бюро ЦК. Все идео­ло­ги­че­ские отде­лы ЦК впредь в сво­их отче­тах, запис­ках, докла­дах ста­ли актив­но вклю­чать фак­ты этой пуб­ли­ка­ции регулярно.

 

(Про­дол­же­ние следует)

 

Беке­жан ТЛЕГЕНОВ

По прось­бе авто­ра пере­во­да его фами­лия не ука­зы­ва­ет­ся. Источ­ник – http://blogbasta.kz