Канагат Такеева – из той когорты людей, о которых говорят «человек с активной гражданской позицией». Она – одна из организаторов митинга общественности южной столицы против повышения коммунальных тарифов и пенсионного возраста женщин. Известна она и как принципиальный борец с коррупцией в таможенных органах. Ведь благодаря именно ей закрутилось-завертелось так называемое «хоргосское дело».
На прошлой неделе мы узнали, что за нее «взялись» силовые структуры Алматы.
– Канагат, кто и чего от вас хочет?
– Мной действительно заинтересовалось не только одно ведомство. Давление оказывают сразу несколько структур – Бостандыкское РУВД, военное ведомство и финансовая полиция.
Началось с того, что недавно участковый инспектор вечером принес моему сыну-призывнику повестку в военкомат Бостандыкского района. Ринат сразу же поехал туда. Зашел к заместителю начальника майору Арману Тургунбаеву, объяснил, почему сейчас не может пойти в армию – у него идет сердечное обострение, он находится на лечении от сердечной недостаточности. Тот сказал ему подойти с утра. Дома я предложила сыну: давай в военкомат я схожу сама, а ты с утра иди к врачу. Так мы и сделали.
Однако явиться в военкомат его все-таки заставили. Это было 21 мая этого года. Я как раз должна была отправлять людей в Астану на аудиенцию в экономический форум. Этим же поездом выезжали и представители общественного объединения «Оставим народу жилье!». У нас с ними общие проблемы.
Тем не менее я осталась в военкомате. Арман Тургунбаев спокойно нас выслушал, потом посоветовал поговорить непосредственно с начальником военкомата полковником Муратом Егизбаевым. К этому времени он как раз подошел.
С первых же слов он разговаривал с нами на повышенных тонах, кричал: «Я сказал – он пойдет в армию!», накричал на посетителей, которые хотели к нему зайти, стал стыдить моего сына, мол, ты же сам хотел служить, почему сейчас прячешься за материну спину и т.д. Извините, армия для призывников начинается с общения с первым руководителем военкомата, он – лицо наших Вооруженных сил. И если он позволяет себе грубости, то любая мать скажет: да там не только дедовщина и педофилия.
Естественно, во мне сразу же сработал материнский инстинкт. Я пыталась объяснить ему, что сердце – такой орган, который сейчас может не болеть, а через час так схватит, что случится инфаркт. Любое психоэмоциональное воздействие может спровоцировать болезнь. Он даже слушать не хотел меня. Мол, ваш сын прошел медкомиссию, у него со здоровьем все в порядке. И все это – в категоричной форме и грубом тоне. Тут уж я не выдержала и сказала ему: «Сначала искорените в армии дедовщину, гомосексуализм и педофилию, чтобы казахстанские матери, не боясь, отправляли в армию сыновей». Эти мои слова он воспринял как личное оскорбление.
Написал заявление, где обвинил меня по двум статьям, в том числе за якобы хулиганские действия, что я ему угрожала физической расправой, нецензурно выражалась. Хорошо, я незаметно включила свой сотовый телефон и набрала номер своей знакомой. Она слышала весь наш разговор с полковником. Самое интересно, что следствие почему-то ведет финансовая полиция. Теперь я хожу на допросы и по судам.
– Вам не кажется далеко не случайным стечением обстоятельств то, что в военкомат вашего сына вызвали именно в тот день, когда вы должны были ехать в Астану на экономический форум?
– Я понимаю, почему такое силовое воздействие стали оказывать на меня. У нас вся система построена на коррупции, и граждане вынуждены принимать ту форму управления, которая является узаконенной. А это узаконенная коррупционная форма, и граждане вынуждены «разводить» любое дело на всех этапах. Иначе мы не сможем выжить. У нас все останавливается, если мы идем по законному пути. Это я знаю не понаслышке. К сожалению, это наша действительность.
Как мне передали, был дан негласный приказ от «заинтересованных» лиц, которые не хотели, чтобы я попала на экономический форум. Но мои действия носят упорядоченный характер. Я собирала подписи во всех регионах по проблемам ЖКХ, повышению пенсионного возраста женщин и т.д. Все это узаконилось в резолюции митинга, которую уведомлением я отправила руководству страны – президенту, премьер-министру, депутатам, в Министерство труда и соцзащиты. Так что ничего противозаконного, чтобы «прессовать меня» таким образом, я не совершила.
– Вы пытаетесь как-то защитить себя и свою семью?
– Я всегда опираюсь на Конституцию и законы страны. Это мой защитный щит. Я обращаюсь к президенту и попросила СМИ опубликовать свое обращение к нему. Это моя единственная возможность получить защиту, чтобы я могла работать.
Дело дошло до того, что запустили информацию, будто я являюсь тайным агентом российской ФСБ. Наверное, потому что я родилась в России. Это так нелепо. Если человек родился в Африке, значит, он работает на одну из африканских стран? Я приехала в Казахстан, потому что это моя земля, я люблю эту страну и хочу здесь жить, чтобы сохранить эту землю, как наши предки, и передать ее детям, чтобы они преумножали ее богатства. Все мои действия противоречат тому, в чем меня хотят обвинить.
Обратившись к президенту своей страны как гаранту Конституции, я считаю, что он должен вмешаться в ситуацию, взять под защиту меня, моих детей, семью. Однажды он это уже сделал.
Когда я начинала по Хоргосу, мне пришлось напрямую обратиться к президенту Назарбаеву. Потому что тогда, как сейчас, начался прессинг в отношении меня, из-за предательства партнеров, а мы работали в брокерской компании, я лишилась своего бизнеса, затронули бизнес близких мне людей, родных. Сейчас выдумали, будто за моей сестрой числится какой-то долг в 140 млн. тенге.
Тогда по моему обращению, в ситуацию по Хоргосу вмешался президент, взял дело под личный контроль и защитил меня и мою семью. И сейчас я занимаюсь тем же – требую обеспечения моих социальных требований.
Тут, наверное, следует пояснить. Дело в том, что до этого несколько раз я писала во все самые высокие государственные инстанции в Казахстане. Я ждала долгих почти 5 месяцев – реакции не было. Молчание. Тогда я обратилась к руководству России, к письму приложила копии всех документов. Ответ получила быстро. Сразу пошла поддержка. В дело подключились российские спецслужбы. На пресс-конференции я поблагодарила, в первую очередь, нашего президента, потом – российское руководство.
– Кстати, в Алматы начался судебный процесс по «хоргосскому делу». Вы не допускаете, что все, что сейчас происходит с вами и вашими родными, связано с этим делом?
– Совершенно верно! Это тоже одна из причин, почему я обратилась к президенту. Возможно, они выжидали какой-то удобный случай, чтобы задействовать какие-то механизмы против меня. Я хочу сказать, что те люди, которые участвуют в таких делах, это, в первую очередь, офицеры. Я писала президенту Назарбаеву, что в борьбе с коррупцией нужно поддерживать людей, которые инициируют эту борьбу, которые верят ему. Меня бросили вместе с детьми на съедение коррупционерам, у которых огромные связи, огромная власть, огромные деньги. Они просто могут раздавить меня и моих детей как букашек. Призывая граждан участвовать в борьбе с коррупцией, президент должен обеспечить условия жизни, чтобы мы могли спокойно работать и жить. А сегодня я лишена возможности обеспечить своих детей. Мне говорят: ты на джипе ездишь. Но они не смотрят, что это дряхлый джип, старой модели, на рынке ему красная цена 28 тыс. долларов.
– Если вас вызовут в суд по Хоргосу в качестве свидетеля, о чем бы вы сказали?
– Я пойду в суд. Я инициировала дело по Хоргосу на основании документов, которые подтверждали мошеннические действия таможенников и других. Выступая в качестве свидетеля, я теперь могу донести информацию, которую мне поставляют мои знакомые, которые работают на Хоргосе, в Кордае. Механизм еще не искоренен. Да, произошли позитивные изменения: не так в открытую и нагло перестали убивать и калечить людей, поджигать машины, перестали прессинговать бизнесменов, которые отказываются платить мзду, перестали применять физическую расправу. Это большой плюс, потому что в отличие от других республик СНГ на казахстанской таможне происходили страшные вещи. Но мздоимство полностью не искоренено. И навряд ли это произойдет, потому что нужно искоренять причины, а не следствие, систему, которая узаконила этот принцип. Мы, граждане, не можем снизу воздействовать на то, что происходит в верхах.
– Однако вернемся к вашей общественной деятельности. Неужели вы думаете, что Нурсултан Назарбаев не знает о протестных настроениях в обществе в связи с пенсионной реформой? Не знает об арестах активистов. Ведь каждому ясно, что без его политического решения в нашей стране ни одна реформа просто невозможна.
– В тех требованиях, которые мы отразили в первой резолюции и отправили в Астану, одним из важных пунктов после ЖКХ стоит требование вообще не будировать тему повышения пенсионного возраста женщин. Я сама женщина и мать. Повышение пенсионного возраста женщин – это не решение накопившихся экономических проблем страны. Это даже не неуважение к женщинам, а кощунство в отношении них. Особенно в такой восточной стране, как наша. Принимать такой безапелляционный, безграмотный, совершенно бездушный закон безответственно.
Я думаю, может, в силу своего возраста наш президент не может оценить всю сложность сложившейся ситуации? Либо ему все преподносят в какой-то иной форме. Может, это какая-то политическая игра? Просто хотелось бы предупредить его, что в конечном итоге всегда козлом отпущения делают одного человека. Так было, так есть и так будет. В этот раз козлом отпущения, видимо, хотят сделать его за все то, что творится в стране. Хотя по закону он должен быть в ответе за все.
У нас граждане совершенно аполитичные. Они приходят ко мне, чтобы донести свои проблемы до верховной власти. Мы требуем вернуть в государственную собственность объекты ЖКХ, прекратить вакханалию в банках. Ведь люди, которые попали в банковский капкан и не знают, что делать, порой идут на суицид. Поэтому мы требуем национализировать банки второго уровня. За это мы проголосовали на митинге.
Я уже говорила и хочу вновь повторить: народу все равно, кто находится у власти. Ему нужно, чтобы его проблемы решались, причем быстро, оперативно. Мы не для этого делегировали власти свои права, чтобы сверху, с Акорды молча наблюдали, как нас убивают и уничтожают только потому, что мы, женщины, просто взяли на себя роль защитников своих домашних очагов, будущего детей. И защищаем их стойко, мужественно. Потому что у нас ничего другого нету. Мы по своей природе обязаны не только родить детей, мы еще обязаны их обеспечить. Живя в такой богатой стране, наверное, можно обеспечить 4 млн. детей не просто всем жизненно необходимым. Мы должны дать им столько, сколько позволяет нам природа-мать. Нам предки оставили огромные запасы, которыми мы обязаны разумно распорядиться. И чтоб наши дети могли реализовать свои планы, построить достойное будущее.
Посмотрите, какая у нас умная молодежь. Но они видят, что общество несправедливо к ним относится, что нет равноправия. И сейчас они подключаются к нам. Они тоже хотят бороться за свои права. И если мы сегодня дух патриотизма, который в них пробуждается, не поддержим, у нас не будет государства, не будет целостности, не будет независимости, не будет общества – достойного и самодостаточного.
– На митинге в Алматы 27 апреля вы заявили, что следующая акция гражданского протеста состоится в июне.
– Да, 15 июня. Мы подали заявку в акимат, пока ответа нет. Сейчас я лишена возможности заниматься этим, потому что идут следственные действия в отношении меня. Но наша инициативная группа продолжает работать.
– Какие вопросы в повестке дня предстоящего митинга?
– Только социальные – ЖКХ, пенсионный возраст женщин.
– Предположим, акимат не санкционирует митинг. Что будете делать?
– 1 июня на митинг выходит общественное объединение, которое возглавляет Марианна Гурина. Они уже подали заявку. Если нам откажут в митинге, то мы все равно выйдем на площадь за кинотеатром «Сары-Арка», заклеем скотчем рты и будем стоять.
– А может, власть этого и ждет, чтобы повесить на вас еще одну «собаку» и арестовать?
– В моих действиях нет ничего противозаконного.
– Как вы думаете, почему оппозиция не принимает участия в ваших акциях, митингах? Или вы не хотите политизировать социальный протест общества?
– Я выступаю как член гражданского общества. Выскажу свое субъективное мнение по этому поводу. Не просто нет активизации со стороны оппозиции, даже в некоторых случаях с ее стороны создавались нам препоны. Не буду называть поименно.
На самом деле народ активизировался сам по себе. Долгое время гражданская масса оставалась безучастной, каждый создал, открыл НПО по своим, скажем так, интересам, решал свои проблемы в одиночку. Что касается банков – то ОНЖ, безработица – союз безработных и т.д. Я же попыталась объединить все эти социально неустойчивые слои. Вот в чем наша сила. В резолюции я обозначила 45 вопросов социального характера для того, чтобы люди почувствовали, что все это мы должны сами решить.
Оппозиция, наверное, в основу своей деятельности все-таки вкладывает политические амбиции. А нам, гражданам, надо решить только свои социальные вопросы. Власть их не решает, а мы не можем больше так жить.
Оппозиция не хочет понять, что именно гражданское общество должно стать опорой любых политических сил, завтра перед выборами они придут к нам. Вообще в слово «политика» власть привнесла какой-то устрашающий оттенок. Оно вызывает какой-то озноб и страх. Поэтому люди говорят: мы не будем выходить на митинги по политическим вопросам. Чтобы люди поверили в свои силы, что только они имеют право на основании статьи 3 Конституции РК участвовать в управлении государством, им нужно всегда объяснять, что на свои акции протеста мы выходим только по социальным вопросам. Политики они боятся как черт ладана. Хотя социум – одна из основных граней политики. Опираться надо на народ. А у нас, к сожалению, большая часть общества далека от понимания ситуации, поскольку считает, что все решают только деньги. К сожалению, это так.
– Спасибо вам за диалог!
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»