В СМИ прошла информация о том, что недавно, будучи в Семее, глава нашего государства сказал, что 1,5 млн. гектаров земли Семипалатинского ядерного полигона сегодня пригодны для хозяйственного использования и что там уже нет радиации. Кроме того, он отметил, что в недрах этих земель находится много полезных ископаемых.
Насколько безопасно для здоровья жителей региона возможное использование земли полигона в хозяйственных целях? Этот вопрос мы задали ученому-экологу, доктору технических наук, профессору Мусагали Дуамбекову.
– В 2006 году я был заместителем председателя ВАКа, мы рассматривали диссертации. Одна из них была из Семипалатинска. Тема, я хорошо помню ее, была посвящена тому, как можно использовать этот регион для населения, выпаса скота, получения продукции животноводства. В принципе, тема спорная, потому что на тот момент еще были показатели, свидетельствующие о превышении радиационного фона в 1,5-2 раза.
Я не знаю, с какой целью эта диссертационная работа делалась, но у меня было такое ощущение, что ее заказал акимат, чтобы успокоить народ, что якобы эти участки можно будет использовать для выпаса скота и что для хозяйственной деятельности они не вредны.
Меня еще тогда поразило: у нас огромная республика, 9-е место занимаем в мире по территории, 2,7 млн. квадратных километров – и упереться в это опытное поле семипалатинского полигона – «Балапан». С какой стати вообще ставить эту проблему? Сама постановка вопроса на тот момент, считаю, была политически неправильная. Я задавал вопрос диссертанту: может, вам аким заказал тему, чтоб потом эти земли продавать? У нас же везде: в городах, аулах – землей распоряжаются акимы, чтоб заработать себе на масло к куску государственного хлеба. Диссертантка долго что-то лепетала, потом призналась, что было такое поручение. Конечно, не сказала, кто заказчик.
Согласно расчетам, приведенным в той диссертационной работе, к 2020 году на полигоне должен быть значительный спад радиационного фона.
– Не возникало ощущения, что они были притянуты «за уши»?
– Было подозрение, потому что спада радиации надо ждать до 500 лет. Как известно, Семипалатинский ядерный полигон действовал с 1949 года по 1991 год. За это время произведено 470 ядерных взрывов. А тут доказывают, что за каких-то 15 лет почва безвредна для человеческого здоровья и землю можно использовать.
Кстати, на тот момент этот вопрос обсуждался в обществе. Многие были против использования полигонных земель для хозяйственных нужд.
Были моменты: в каких-то районах чей-то скот перебежал, какой-то аким распорядился не своими участками и т.д. То есть конфликты были локального, местного значения. Однако они преподносились как-то глобально: надо решить вопрос, можно ли использовать эти земли, законно отдавать, продавать и т.д. Поэтому такие диссертационные работы на тот момент и появились.
Как эколог, я считаю, что проблемы радиации нельзя таким образом в спешном порядке решать. Это скажется не сегодня, а завтра – лет через 10-20. Мы будем ощущать, насколько мы оказались на том месте, в котором нельзя было находиться. Ведь радиация лежит на почве, она переходит в растения, из растений – к животным, от них – к нам. Вот эта природная цепочка будет развиваться, и нет гарантии, что мы не будем продолжать терять здоровье и будущие поколения будут совершенно здоровы.
– Глава государства сказал. А, как известно, у нас если елбасы что-то вымолвил, это, как приказ, не подлежит обсуждению. Надо исполнять. Сообщество экологов как-то отреагировало на высказывание Президента? Кстати, тема использования земель Семипалатинского ядерного полигона в хозяйственных целях поднималась и ранее. Кажется, на саммите по ядерной безопасности президентами Казахстана, России и США в Сеуле.
– Мы как-то публично это не обсуждали, но думаю, экологическое сообщество будет против. Потому что у нас все-таки нет необходимости использовать эти земли для хозяйственных целей, чтоб потом народ страдал. Эти земли лучше сейчас попридержать. Если речь идет о разработке природных ископаемых, то компании, которые будут разрабатывать месторождения, пусть на свой страх и ужас этим занимаются.
Я не знаю, какие люди из окружения президента дают ему такие советы, но, считаю, тем самым они здорово его подставляют.
Свою точку зрения на эту проблему я высказал еще 10 лет назад. Этого же мнения придерживаюсь и сейчас: кроме коммерческого интереса чиновников, жаждущих нового источника наживы, тут ничего нет. Речь идет о десятках тысячах километров земли, которые имеют рыночную цену. Везде, где идет распределение, там есть чей-то корыстный интерес и присвоение. А если речь идет о природных ископаемых – тем более.
– Но, согласитесь, прежде чем признать земли Семипалатинского полигона пригодными к использованию, нужны глубокие и серьезные исследования. Однако нигде никто не сказал, что они проведены и такие-то результаты. Никто до сих пор также не сказал, какие именно полезные ископаемые там «захоронены»…
– Я допускаю мысль, что когда говорят о полезных ископаемых, возможно, запускают леща, чтобы преувеличить значение, соответственно, и стоимость этих земель. На самом деле речь идет о банальном корыстном интересе чиновников, которые хотят распродать эти земли крестьянским и фермерским хозяйствам. Это – во-первых.
Во-вторых, это всемирно известный Семипалатинский полигон. Чтобы принять какое-то политическое решение, я считаю, надо было провести какое-то международное исследование, пригласить международных экспертов, которые работали в Чернобыле, в Японии, Неваде. Я считаю, что это проблема не только нашего государства. В свое время было международное движение «Невада-Семей», которое занималось проблемами ядерных полигонов в планетарном масштабе. К сожалению, в последние годы о его деятельности ничего не слышно.
– В Неваде тоже были ядерные испытания. Если не ошибаюсь, около 900. А там вопрос стоит об использовании земель ядерного полигона для хозяйственных нужд?
– Нет. Они оградили всю территорию полигона, которая составляет около 3 тыс. квадратных километров (на Семипалатинском – 18 300). У Невадского полигона есть один-единственный статус – полигон. Он не меняется. Это наши умники придумывают всякое – типа Кокжайляу.
В России и некоторых странах СНГ тоже производились ядерные испытания. Там эти зоны хорошо изучены, сельскохозяйственная деятельность в них, как правило, запрещена или ограничена. Вероятность поступления на рынки загрязненной радионуклидами пищевой продукции не высока еще и потому, что в связи с многочисленными происшествиями контроль радиоактивности в России находится на достаточно высоком уровне.
Я считаю, что и Семипалатинский полигон вообще должен быть отрезан от мира и не использовать его.
Все зависит от открытости нашего государства. Насколько честно мы хотим разобраться в ситуации. Если мы пойдем на поводу местных чиновников, которые хотят продать эти земли, – это одна сторона. Другая – настроения людей, там живущих. Ядерные испытания проводились буквально под носом у мирного населения, не подозревающего об их чудовищных последствиях. 470 взрывов никак не могли не оставить следа на их здоровье и здоровье нескольких поколений. Это однозначно. Поэтому не исключаю массовое возмущение людей, особенно тех, кто уже пострадал. А молодому поколению все равно. Они могут и купить эти земли, перепродать. Их невозможно будет остановить. Однако пострадавшее от взрывов поколение может самоорганизоваться.
– Но сейчас движения «Невада–Семей» нет. Или он реанимируется в этой ситуации. Как вы полагаете?
– Трудно сказать. Возможно, появятся новые гражданские лидеры, особенно из среды пострадавшего поколения.
На данное время в Казахстане около 48 млрд. тонн отходов, из них 9 млрд. токсичные, среди них где-то 300 млн. тонн радиоактивных отходов, которые находятся в том числе на Семипалатинском полигоне. Они еще не утилизированы. К сожалению, казахстанское правительство на данный момент и не ставит задачу их утилизировать, рекультивировать, положить на нее почву, чтобы зелень росла. Это миллиардные расходы, которые наше государство не потянет. Вы представляете, там сколько воронок? Есть воронки с водой до 100 метров глубины. В свое время наши каэнбэшники хотели доказать, что вода там безвредная, потом через пару лет они умерли – например, Петрушенко, был такой полковник КНБ.
Сейчас у нас проблем с отходами хватает. Да еще каждый год мы 1 млрд. 200 млн. тонн набираем.
– А территория Семипалатинского полигона вообще-то огорожена?
– Кажется, нет Это же огромная территория. Вокруг города Курчатов находятся 4 полигона – «Опытное поле», «Балапан», «Делеген» и «Сарыозен». Это десятки тысяч километров площадей, которые невозможно огородить.
Проблемы полигона я достаточно хорошо изучил, когда работал в 2000 году советником министра экологии. Тогда для ядерного центра в Курчатове каждый год на исследования выделялись большие деньги из бюджета. Но не на рекультивацию земли.
– Суммы можете назвать?
– В то время в год выделялось где-то 250 млн. тенге. В Курчатове есть институт радиации. У них тоже свои шкурные интересы: чтоб каждый год их финансировали, они площадку делят на сетки. В этом году эту сетку исследовали, на следующий – другую. Проходит определенное время, они говорят: нет, данные по той сетке устарели, надо заново изучить. И т.д. То есть это бесконечное вымогательство у государства бюджетных средств. И выдадут такие цифры, которые нужны стоящему над ними министерству. А что люди страдают, что болезни передаются на генном уровне – это неважно. О гуманности говорить не приходится.
– Спасибо за диалог!
Жумабике ЖУНУСОВА,
«D»