«Общественная позиция»
(проект «DAT» №16 (380) от 27 апреля 2017 г.
То ли еще будет…
Принятое несколько лет назад решение о строительстве Центра ядерной медицины в г.Семей общественность страны восприняла одобрительно. Кто, как не жители Семипалатинского региона, где в течение почти полувека проводились ядерные испытания, в первую очередь нуждается в таком медицинском центре!
Но, как говорил покойный российский премьер Виктор Степанович Черномырдин, «хотелось как лучше, а получилось как всегда». Благоразумная инициатива и ее реализация – вещи разные. Запланированный на 2013 год запуск Центра ядерной медицины по причине осложнения заболевания с диагнозом «коррупционный синдром» отложен на неопределенный срок. Принимавшие участие в строительстве Центра лица подверглись уголовным наказаниям.
Так, 8 лет лишения свободы получил директор генподрядной организации ТОО «ИртышГЭСстрой» Александр Изотов. На скамье подсудимых вместе с ним оказались бухгалтер ТОО Наталья Афанасьева и руководитель отдела строительства Управления строительства, архитектуры и градостроительства Восточно-Казахстанской области Канат Мукан, которые умудрились присвоить 513 842 068 бюджетных тенге.
Нам удалось встретиться с человеком, знающим тонкости строительства этого медучреждения, и разузнать о проблемах, не позволяющих сдать объект в эксплуатацию. Услышанное, честно признаться, не вселяет оптимизма. По понятным причинам имя нашего визави не называем.
–Процессы хранения и утилизации радиоактивных отходов претерпели изменения. Многие страны отказываются от устаревшего поколения самотечной системы радиоактивных отходов, потому что создаются современные средства приема, переработки и хранения радиационных жидких отходов. Цель была достигнута одной западногерманской фирмой, которая разработала вакуумные системы, позволяющие снизить объем радиоактивных отходов в четыре раза. То есть вместо построенных в нашем Центре ядерной медицины 14 бочек из нержавеющей стали толщиной 8-10 мм можно было использовать полипропиленовые емкости, что позволило бы уменьшить затраты в разы. Получается, что построили грандиозное сооружение, но при этом не учли современный опыт в этой отрасли.
– А как же быть с утвержденным проектом этого объекта? Ведь застройщики должны осуществлять свою работу строго по утвержденному проекту?
– Проблема как раз в том, что почти так и было сделано. Данная отрасль для Казахстана новая. Подобного в нашей стране еще не делали. Поэтому проектировщикам надо было учесть современный мировой опыт, что позволило бы значительно сэкономить средства и дать прогрессивную систему, согласно международным стандартам.
В нашем случае объект строился по проекту с устаревшей системой хранения и утилизации радиоактивных отходов. Согласно современным стандартам, помещения и укрытия для радиоактивных емкостей должны иметь высоту 6 метров, а в ширину 7,20 метра. Это размер бункера.
Но наши проектировщики пошли по-другому. Они сузили сетку, и вместо 7,20 метра ширины дали 6 метров, а высоту сделали 4,20 метра. Если бы строители выполнили бункеры согласно современным стандартам, то в перспективе можно было бы поменять самотечную систему на вакуумную. А теперь этого сделать не получится. Сократив оси здания, они поставили туда 14 бочек. Это куча металла из нержавеющей стали, которая не застрахована от засорения и протечек. Более того, отходы нужно еще и перерабатывать, а именно: насыщать кислородом и вести борьбу с аэробным гниением. Но без применения современных систем этого уже достичь невозможно.
– На каком этапе строительства нужно было привлекать компетентных специалистов?
– Это нужно было сделать еще на этапе проектирования. Но вместо этого проектировщики отвергли и не стали изучать мировой опыт, а просто по своему разумению сделали так, как сделали. Их главной целью была нажива, чтобы подрядчик получил большое количество работ с нержавеющей сталью, которая очень дорогая.
– А кто выступал разработчиком проекта?
– Работы по проектированию выполнял «Семстройпроект», субподрядчиком выступил ИЯФ (Институт ядерной физики). Все причастные к строительству люди обманули государство, бюджетные средства потрачены не по назначению.
Кроме того, при строительстве пристройки радиологического корпуса, которая включает в себя инсталляцию двух ускорителей, был применен тип лабиринта с одним коленом. При проектировании колено было ослаблено. То есть уменьшена толщина бетонной конструкции.
– Поясните, пожалуйста, что такое лабиринт, о котором вы говорите?
– Это бетонная конструкция ускорителей радиации, которая применяется в радиационной медицине. Теперь радиация, которая будет выходить из лабиринта, будет резко усилена в связи недоработкой конструкции. Более того, стоимость двери помещения процедурного кабинета турбина, по заключению одной московской фирмы, завышена в два раза. Двери стоимостью около 12 млн тенге были приобретены за 23 млн тенге, а их там несколько. Говоря простыми словами, эти деньги украдены.
– Какой возможен выход из сложившейся ситуации, чтобы Центр заработал и приносил пользу людям?
– Первое, надо решить вопрос по жидким радиоактивным отходам. Необходимо создать совершенно новую систему обвязки трубопроводов, а для этого нужно готовить новый проект.
– Получается, все же можно реанимировать то, что уже имеется?
– Да можно, но это предусматривает большие затраты.
– А что обойдется дешевле: построить все заново или переконструировать имеющееся здание?
– Вопрос сноса здания очень привлекателен, поскольку высота помещения выполнена на уровне 4,20 метра, вместо необходимых 6 метров, но это обойдется очень дорого. Необходимо привлечь компетентных специалистов, чтобы модернизировать имеющиеся бочки из нержавеющей стали, хотя надо признаться, что это не совсем грамотный подход. Однако в данной ситуации – это единственное решение.
– Можно ли привлечь ту западногерманскую компанию, которая разработала вакуумную систему радиоактивных отходов?
– Теперь уже невозможно, поскольку они потребуют для своего оборудования высоту потолков в 6 метров. Кроме того, при анализе проекта я не заметил усиления конструкций перекрытия для размещения тяжелого оборудования. Поэтому проблема кроется не только в системе сбора жидких радиоактивных отходов, но и в конструкции самого здания.
– Риторически вопрос: кто виноват?
– В первую очередь, виноват заказчик, то есть Минздрав во главе с ответсекретарем Мусиновым. Виноваты проектировщики, которые безграмотно выполнили порученное задание.
– Как могли допустить подобные ошибки принимавшие участие в проектировании сотрудники Института ядерной физики?
– Дело в том, что сотрудники ИЯФ не являются специалистами по современному оборудованию жидких радиоактивных отходов. Специалистами должны были выступить заказчики, которые «заказывали музыку», то есть Минздрав, от технического отдела которого многое зависело. Именно этот отдел был обязан директивно определить политику при выборе оборудования. К сожалению, этого сделано не было. Такое нужное и благое дело с треском провалили.
– Спасибо за беседу!
Димаш АЗАМАТОВ,
«D»