«Общественная позиция»
(проект «DAT» №14 (378) от 13 апреля 2017 г.
День в истории
В канун Дня космонавтики мы побывали в гостях у ветерана отрасли связи Сервера Меджитова. Сервер Умерович поделился своими воспоминаниями о былой славе некогда секретного объекта – «Радиоцентр №2», расположенного в закрытом безымянном посёлке с обозначением – «Почтовое отделение – Новая». Объект ныне рассекречен и на карте значится как микрорайон «Рахат» в Алатауском районе г.Алматы.
– Сервер Умерович, как вы попали в эту отрасль?
– Впервые здесь (Радиоцентр №2 – «D») я оказался во время трудовой практики, когда обучался в Электротехническом институте связи в г.Ташкенте. Оттуда меня призвали в армию, и я попал в ракетные войска стратегического назначения, который дислоцировался под Барнаулом. После службы в армии вернулся в Казахстан и начал свой трудовой путь связиста. Оттуда же, где проходил практику, – в радиоцентре союзного значения №2. В то время этот поселок назывался как «Почтовое отделение «Новая».
Тогда здесь были все условия для нормальной работы и жизни людей. Газ, свет, школа, детский сад. Автобусы ходили поминутно.
Я начал свою работу в аппаратном цехе. Во время полетов космических ракет наш радиоцентр принимал сигналы из Владивостока, Южно-Сахалинска, Москвы, Киева, Кызылорды, Шымкента, Гурьева – нынешнего Атырау. Одним словом, мы могли принимать сигнал со всего Союза. Принятый сигнал тут же передавали в радиобюро в г.Ялта, куда стекалась вся информация.
– Сигнал в те годы был спутниковый или же наземный?
– В то время мы передавали наземный эфирный сигнал, то есть с самого Сахалина была выстроена сеть антенн мачтовых сооружений диаграммной направленности. У нас еще был аппаратно-студийный комплекс – АСК, который следил за эфирами зарубежных радиостанций – «Голос Америки», «Ватикан», «Немецкая волна», «Би-би-си» и «Израиль».
– Что значит «следил»? Наверное, еще и глушили эти сигналы?
– Зарубежные станции выходили в эфир на русском и казахском языках. Мы ловили сигналы с их станций, затем передавали их в радиобюро. Если вы видели по дороге на Капчагай большие мачты, то это был наш передающий центр, который включал генератор мешающего действия, и тем самым глушил иностранные сигналы. А затем давал позывной сигнал «АН», который как-то сыграл с нами злую шутку, но об этом чуть позже. Зарубежный эфир был тоже не простым. Как только они чувствовали, что их сигнал глушится, то сразу меняли частоту. В свою очередь, наш оператор сдвигал передатчик в том же направлении и продолжал глушить их частоты.
– Каким образом ваш радиоцентр был связан с космонавтикой?
– Мы принимали эфир полетов кораблей с космодрома «Байконур». Центр управления связи находился в Ялте, с которым мы держали прямую связь. Качество связи была такой же, как мы сейчас с вами разговариваем. Центр давал нам координаты полета космического корабля, который делал виток вокруг земли за 90 минут. Когда корабль пролетал над Алматы, мы передавали сигналы между кораблем и Центром управления полетов. Я знал многих космонавтов, которые проходили стажировку в нашем радиоцентре.
– И, наверное, бывали нештатные ситуации?
– Бывали различные ситуации. Мне запомнился полет кораблей СССР и США «Союз-Аполлон». Американцы сделали один запуск, и у них все прошло нормально. Наши же сделали четыре запуска, и во всех возникали различные проблемы. Когда осуществили пятый запуск корабля, мы следили за ним с нашего радиоцентра. По правилам, когда космический аппарат выходит на орбиту, он раскидывает антенны, с которых подается сигнал «АН-титрата-ти», что означает – все нормально, корабль на орбите.
Поймав этот сигнал, мы доложили в Центр, что корабль вышел на орбиту. После чего выключили все магнитофоны, а пленки опечатали и сдали под сигнализацию. Через некоторое время к нам приехали люди из КГБ. Меня, главного инженера и начальника радиоцентра доставили в здание КГБ на ул. Дзержинского. Рассадили в разные кабинеты и стали допрашивать. Нам стали задавать вопросы относительно полученного сообщения с корабля. Мы ответили, что да, получили сигнал, что все записи имеются на пленке, о чем доложили в Центр. Позже выяснилось, что пятый корабль упал на границе Казахстана с Китаем. А сигнал, который он якобы передал, оказался позывным станции, который глушил эфир зарубежных радиостанций. Получается, что мы поймали позывной сигнал – генератора мешающего действия, который оказался схожим с позывным космического аппарата. После того, как разобрались во всей ситуации, нас отпустили.
Еще одна эпопея, которую я на всю жизнь запомнил, связана с полетом Добровольского, Пацаева и Волкова (на фото). Добровольский был одесситом, добрым и веселым человеком. Когда о нем вспоминаю, на душе всегда становится грустно. Он всегда нас благодарил из космоса словами: «Весна-4! Спасибо за музыку!». «Весна-4» – это был позывной нашего радиоцентра. А благодарил он нас за то, что мы ему передавали в космос песни Леонида Утесова.
Впервые Добровольский прилетал к нам, будучи капитаном, а уже в космосе ему присвоили звание майора.
– Позже все трое – он, Пацаев и Волков погибли при посадке…
– Да, трагедия произошла в 1971 году. Мы обеспечивали эфир. Осуществлялась посадка. Все шло в штатном режиме. Но вдруг Георгий Добровольский докладывает в эфир: «Земля, Земля, транспарант не гаснет! Идет разгерметизация!». С земли ему дали команду сделать еще один круг вокруг земли и принять меры по герметизации. Через какое-то время Добровольский доложил, что транспарант погас. После чего им дали разрешение на посадку. Затем мы спокойно отключили оборудование, включили сигнализацию и покинули радиоцентр. У нас была такая традиция, что после каждой посадки корабля мы ехали на Медео, где весь персонал связистов праздновал успешный полет. Стоит отметить, что пили исключительно кумыс. Водка запрещалась.
Так вот, в тот день я впервые нарушил эту традицию и отказался ехать. Когда меня спросили, почему я не еду на Медео, я ответил, что какое-то паршивое настроение и плохое предчувствие. После того, как все уехали праздновать очередное приземление, я настроил приемник на волну «Маяк» в ожидании, когда передадут новость о посадке космонавтов. Обычно на это уходило максимум 15–20 минут. Прошел час. «Маяк» молчит. Я настроил приемник на «Голос Америки», хотя это было запрещено. Оттуда я услышал трагическую новость, что все члены экипажа космического корабля погибли. Позже я узнал, что, когда вскрыли капсулу, тела космонавтов были синего цвета. У Георгия Добровольского были командирские часы, которые оказались разбиты вдребезги. Я не мог сдержать слез. Спустя время, я специально поехал в Москву и возложил цветы на их могиле у Кремлёвской стены.
– Как сейчас обстоят дела радиоцентра?
– Когда смотришь на нынешнее состояние некогда шикарного поселка, душа болит. Ничего не осталось. Котельную разрушили. Была хорошая школа со спортзалом и клубом, ее тоже уже нет. Почту, детский сад тоже разрушили. Мы сейчас официально находимся в черте города, но у нас нет почтового отделения. Из некогда стратегического объекта «Радиоцентр №2» ничего не осталось. Все разграблено и распродано. А какое там было новейшее оборудование! На месте этих домов (показывает в окно) было антенное поле. Каким-то образом это поле было «прихватизировано» неким Абдыкалыковым и распродано под участки ИЖС. Вот такие вот дела! Я – единственный живой свидетель всего того, что здесь когда-то было.
В нашей профессии говорят: «Связисты не боятся трудностей, пусть трудности боятся связистов». Несмотря на все трудности и боль утраты некогда былой славы нашего позывного «Весна-4», хочу поздравить всех казахстанцев, и особенно связистов, с Днем космонавтики! И как ваш постоянный читатель, пожелать вашей редакции высоких полетов!
– Спасибо! И вам желаем долгих лет жизни!
Азамат ШОРМАНХАНУЛЫ,
«D»
Космические катастрофы
23 марта 1961 г. В сурдокамере научного института во время эксперимента погиб Валентин Бондаренко, входивший в первый отряд космонавтов. Причина – пожар, возникший по неосторожности.
27 января 1967 г. Во время наземной подготовки к предстоящему старту к Луне на американском корабле Apollo от случайной электрической искры вспыхнул пожар. Ни астронавты В.Гриссом, Э.Уайт и Р.Чаффи, ни наземные службы ничего не успели предпринять. Это первая официально объявленная потеря.
24 апреля 1967 г. При возвращении корабля «Союз-1» из космоса погиб космонавт Владимир Комаров. К катастрофе корабля привело скручивание строп парашюта.
14 апреля 1970 г. Едва не закончился трагически полет астронавтов Д.Ловелла, Д.Суиджера и Ф.Хейса к Луне. На четвертые сутки полета на корабле взорвался бак с кислородом, который повредил двигательную установку служебного модуля.
30 июня 1971 г. При возвращении из космоса погибли Г.Добровольский, В.Волков и В.Пацаев.
5 апреля 1975 г. Из-за отказа третьей ступени ракеты-носителя корабль «Союз» упал в горах Алтая, но космонавты В.Лазарев и О.Макаров остались живы.
26 сентября 1983 г. При старте космического корабля произошел взрыв ракеты-носителя. Буквально за две секунды до взрыва капсула с космонавтами В.Титовым и Г.Стрекаловым была отстреляна от ракеты и совершила посадку в стороне от стартового комплекса.
28 января 1986 г. Самая крупная трагедия: корабль Challenger взорвался после 75 секунд полета. Миллионы людей, наблюдавшие этот старт по телевизору, увидели, как на высоте около 16 км над Землей вспыхнул огненный шар. Погибли семь астронавтов, в том числе учительница Криста Маколифф.
23 июля 1999 г. Через пять секунд после старта американского корабля Columbia из-за короткого замыкания вышли из строя электронные блоки управления сразу двух из трех основных двигателей корабля. От аварии экипаж спасло хладнокровие первой женщины-командира шаттлов Айлен Коллинз и многократное резервирование всех основных систем космического аппарата.