Арман Шураев:
Нацкомпанию ждет приватизация, а затем дальнейшая продажа России. Об этом сообщил общественный деятель Арман Шураев. По его словам, планы неких высоких чинов ни что иное, как продажа независимости страны.
«По запасам урана наша страна является первой в мире. По многим другим полезным ископаемым, как известно, мы тоже находимся в первой десятке. Иногда я думаю, что это проклятие: нефть – это проклятие для казахов, золото, алмазы, металлы… И в конце концов уран. По урану мы вообще занимаем неоспоримое первое место в мире. Так вот, мне стало известно, что сейчас некоторые наши очень жадные агашки решили напоследок срубить бабла и хотят приватизировать «Казатомпром». Вы представляете себе, огромную атомную промышленность отдать в частные руки. Причем наши жадные агашки не станут конечными бенефициарами, они просто будут посредниками. Далее эту отрасль, национальную компанию «Казатомпром» планируется перепродать Российской Федерации. По моему мнению, это равносильно сдаче независимости. Поэтому, если это случится, я говорю это для жадных, хитромудрых агашек, которые сейчас планируют в тиши кабинетов эту передачу, если это случится, я буду одним из первых, кто выйдет на площади. Имейте в виду. Это – сдача независимости! Те, кто запланировал эту сумасбродную идею являются настоящими врагами нашей страны, врагами казахского народа», – сказал Шураев.
Стоит отметить, что буквально накануне стало известно о назначении Мажита Шарипова председателем правления «Казатомпрома». Сообщалось, что бывший глава компании Галымжан Пирматов покинул пост по собственному желанию. Совпадение ли это…
Yvision.kz
Наша справка
* Виталий Леонидович Метте (на фото – первый слева от Н.Назарбаева) – родился 1947 году в деревне Козлушка Зыряновского района ВКО. Политический, общественный и государственный деятель Казахстана, известный учёный, академик Международной академии минеральных ресурсов и Академии минеральных ресурсов РК. По национальности – русский. Окончил Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище, военный инженер-механик, кандидат технических наук. Был командиром группы воинской части № 31217–2 Тихоокеанского флота, оператор атомного реактора на подводной лодке, г. Петропавловск-Камчатский-2.
В ночь с 3 на 4 июля 2003 года скоропостижно скончался. Похоронен в г.Усть-Каменогорске.
Напоминаем, что Виталий Метте был ярым противником передачи атомной энергетики Казахстана в пользу России. В этом смысле его скоропостижная кончина схожа на внезапную смерть (март 2015 г.) Нурлана Каппарова, который был министром окружающей среды и водных ресурсов РК. Есть неофициальная версия о том, что он был убить спецслужбами России в Пекине. Когда его тело доставили в Казахстан, некие силы вмешались в похороны и не разрешили делать вскрытие. – Редакция.
КАК СОЗДАВАЛСЯ «КАЗАТОМПРОМ»
Жаугашты НАБИЕВ
Горжусь что лучшая компания страны – «Казатомпром» создана с моим непосредственным участием. После 1995 года я понял, что наша ассоциация, благодаря «помощи» МВЭС РК, исчерпала себя как внешнеторговая организация. Я стал оглядываться вокруг – где лучше применить свой потенциал. Поскольку в то время я был председателем совета директоров «Казкоммерцбанка», как-то ко мне за кредитом пришли представители холдинговой компании «КАТЭП», управляющие урановыми рудниками.
Как известно, в советские времена атомная отрасль была «государством в государстве», подчиненная Союзному Министерству среднего машиностроения. После развала СССР в 1993 году в Казахстане для управления предприятиями тяжелой промышленности (прежде бывшими в союзном подчинении) создали холдинговые управляющие компании, в том числе Национальную акционерную компанию по атомной энергетике и промышленности (КАТЭП). В 1995–96 годах на уранодобывающих предприятиях, управляемых КАТЭП, сложилась трудная финансовая ситуация. Я, прежде чем принять решение, в это дело тщательно вник и понял, что просто кредитом здесь ничего не изменить.
Я подготовил премьер-министру Акежану Кажегельдину письмо с обоснованием необходимости создания национальной вертикально интегрированной компании. Меня поддержали все, от кого это зависело. Правда, согласовывалось всё очень тяжело, надо было объединить нескольких самостоятельных горнорудных управления, которые в итоге должны были исчезнуть как юридические лица, но зато появилось бы одно мощное предприятие.
В результате кропотливой совместной работы постановлением Правительства РК от 22 ноября 1996 года №1430 было создано АО «Казатомпром», преобразованное летом следующего года в соответствии с Указом Президента РК от 14 июля 1997г. №3593 в Национальную атомную компанию. Однако подписание постановления о создании «Казатомпрома» через Кабинет Министров оказалось очень непросто. Камнем преткновения оказалась моя кандидатура, предложенная на пост президента компании. Чтобы снять это мешающее делу напряжение, я согласился на назначение номинальным президентом «Казатомпрома» генерального директора Усть-Каменогорского титано-магниевого комбината (ТМК) Багдата Шаяхметова, а сам стал его первым заместителем. На деле же Шаяхметов продолжал управлять своим предприятием в Усть-Каменогорске, а я – решать проблемы становления «Казатомпрома».
Как обычно, я начал с ревизии всего, что было передано «Казатомпрому» в управление. Сегодня все знают, что почти 25% запаса мирового урана находится в нашей стране – огромное богатство, по сути дела, брошенное после развала Союза. Я занимался приемом имущественных комплексов и гигантских территорий, принадлежащих Центральному и Степному рудоуправлениям в Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) и рудоуправлению №6 Кызылординской областях, с собственными железнодорожными станциями, составами и городским хозяйством.
- Битва за Инкай
И скоро обнаружил возмутительный факт: стремление некоторых чиновников, во чтобы то ни стало передать уникальное Инкай-Мынкудукское рудное месторождение в Южном Казахстане германско-канадскому консорциуму. «Инкай» – месторождение уникальное, подобного нет во всем мире. Из всего урана Казахстана 2⁄3 доли находится в «Инкай». И вдруг это месторождение, тихо, без проведения положенного по закону тендера, переходит в руки иностранцев!
В начале января 1997 года ко мне пришли два иностранца – представители германской фирмы «Уранэрз» и канадской – «Камеко». Они очень вежливо попросили документы на Инкай-Мынкудукское рудное месторождение и сообщили изумленному мне, что отныне это месторождение находится в их собственности, и что уже подписан контракт на недропользование и т.д. Но как такое могло случиться?
Выяснилось, что фирма «Уранэрз» спешно подала заявку в РГП «Казгеология» (С. Даукеев) еще в начале ноября. Прошла всего неделя и вот, в нарушение всех порядков и сроков, германская фирма уже получила лицензию на недропользование. Еще неделя – и Министерство энергетики (В. Храпунов) подписало контракт на проведение операций.
Таким образом, ровно через месяц после создания «Казатомпрома», 25 декабря 1996 года правительство республики по-воровски, не уведомляя руководство компании, подписало Постановление № 1604. Где говорилось об исключении абзаца 4 пункта 1 из Постановления правительства РК «О мерах по углублению реформ и дальнейшему развитию урановой промышленности и атомной энергетики РК» от 22 ноября 1996 г. №1430, что означало беспрецедентную передачу не приватизируемой собственности государства частным иностранным компаниям. При этом руководство «Казатомпрома», которое тогда занималось организационными мероприятиями новой компании, даже в известность не поставили, что богатое месторождение передано иностранной фирме…
Я узнал об этом уже в 1997‑м. Казалось бы, все – «поезд ушел», осталось только локти кусать. Естественно, я не смирился, начал борьбу и сумел привлечь на свою сторону Сарыбая Калмурзаева – председателя Госкомимущества РК, который тоже не был уведомлен об этой казуистике. Благодаря этому, уже 10 февраля 1997 года правительство приняло новое постановление № 189 с формулировкой «Признать утратившим силу постановление Правительства РК от 25 декабря 1996 г. № 1604».
Я тогда выдержал не одну стрессовую ситуацию, чтобы вернуть обратно месторождение. После принятия нового постановления, как и планировалось, было создано совместное предприятие: немцы и канадцы начали работать на долевых началах, не владея месторождением.
Позже я вспоминал, что иностранцы, требуя документы, чувствовали себя неловко, смущенно. Они хорошо понимали в какую махинацию впутались с подачи правительства. И, пожалуй, даже обрадовались, когда все стало на свои места. Самое скверное, по моему мнению, что за такие вещи виновных нужно было привлечь к ответственности, вплоть до уголовной. В советское время за подобные дела виновных лишили бы партбилета и освободили бы от занимаемой должности. Но в независимом Казахстане никаких оргвыводов сделано не было. Словно все происшедшее в порядке вещей и никакого предательства интересов страны не произошло.
Так я в очередной раз вызвал раздражение у госчиновников самого высокого ранга: министров и заместителей премьер-министра, чьи личные интересы вступили в противоречия с интересами страны. С этого момента мне стали открыто чинить препятствия те, кто по долгу службы обязан был помогать…
- Спасение «УМЗ»
Казахстан – крупнейший в мире поставщик природного урана, обеспечивающий треть мировых потребностей в этом химическом элементе. А «Казатомпром» – национальный оператор Казахстана по импорту-экспорту урана и его соединений, ядерного топлива для атомных электрических станций, специального оборудования, технологий и материалов двойного назначения. Основу его металлургического потенциала составляет АО Ульбинский металлургический завод (УМЗ).
В 15 мая 1997 года по настоятельной просьбе Калмурзаева. вытащить УМЗ из кризиса, я на короткий промежуток времени был назначен доверенным управляющим директором АО «УМЗ», оставаясь при этом, как и прежде, первым вице-президентом «Казатомпрома».
Я приехал на предприятие с командой из двух молодых менеджеров и в первую очередь провел там аудит. Проведя тщательный анализ деятельности «УМЗ» за несколько последних лет, я убедился, что экономически выгодное в перспективе предприятие было искусственно подготовлено к банкротству. Финансовое состояние завода было плачевным: дебиторская задолженность порядка 2 миллиарда тенге, а кредиторская – около 3,5 миллиарда.
После того, как наша команда начала раскрывать схему искусственного банкротства предприятия – его преступные руководители (гендиректор – Е. Я.Скоз его заместитель по экономике – А. Богомолова и зам. главного инженера О. Дорохов и др.) в течение двух недель фактически сбежали из Казахстана, перебрались в Россию и устроились работать в АО «ТВЭЛ» Минатома РФ.
При ближайшем рассмотрении беды предприятия выглядели так: «УМЗ» включает в себя три уникальных завода: урановый, бериллиевый и танталовый. (Кстати, в мире всего два бериллиевых завода – в США и в Казахстане.)
ГХК «Ульба» с израильской компанией «Баргаль» 3.10.1994 г. и с швейцарской фирмой «Сканбург» 24.11.1995 г. заключила Генеральные дистрибьюторские соглашения о назначении последних дистрюбьюторами по распространению металлов двойного назначениия на мировом рынке на срок 7 (семь) лет (комиссия не менее 5%). Одновременно былы подписаны Соглашения о том, что компания «Ульба» будет передавать для хранения на склады в Израиль, а также в Восточную Европу, металлы тантал и бериллий (более 400 тн) общей стоимостью до 250 млн. $, а «Баргаль» и «Скапбург» на имеющиеся в качестве залога металлы, обеспечат кредитными средствами в размере 40% от стоимости залоговых металлов.
Так вот, деньги за проданный бериллий, «потерялись». А израильская компания «Баргаль», получившая танталовую продукцию, так и не расплатилась с заводом.
В советские времена «УМЗ», являвшийся крупнейшим заводом в составе ядерно-топливного цикла СССР по переработке уранового сырья, имел складские запасы ядерно-топливных материалов в большом количестве. До 1995 года Ульбинский завод был в числе других семи предприятий, работающих с российским топливным концерном «ТВЭЛ» – производителем ядерного топлива. В этот период «УМЗ» не имел возможности самостоятельно устанавливать цены на конечную продукцию. Это значит, что сложившаяся внутрисистемная низкая учетная цена складских запасов не пересматривалась – не подвергалась переоценке ни в связи с бешеной инфляцией рубля, ни в связи с вводом национальной валюты Казахстана – тенге. Таким образом, гексафторид урана, лежавший на складах завода стоил в десятки раз (!) дешевле аналогичного российского сырья. Когда мы пересчитали все складские остатки ядерных материалов по действующим российским и рыночным ценам, оказалось, что стоимость их была занижена в 68 раз! Этим пользовался концерн «ТВЭЛ», проводивший крупные финансовые «операции» во взаиморасчетах с «УМЗ».
Но для налоговых органов существовала только эта цена. Они не знали, что аналогичные российские материалы стоят в сотни раз дороже. В результате налогооблагаемая прибыль была настолько завышенной, что завод постоянно оставался в долгу перед бюджетом, причем средняя задолженность в год превышала миллиард тенге. Предприятие сотрясали стачки рабочих, не получавших зарплату по полгода. Для меня стало очевидным, если не принять срочных мер, государству будет нанесен непоправимый урон: перспективное предприятие объявят банкротом и продадут его за бесценок тем частным компаниям, которые целенаправленно готовили это искусственное разорение в течение нескольких лет.
Я решил не допустить этого. Я составил расчеты, собрал необходимые документы, подготовил проект решения Правительства РК и 9 февраля 1998 года обратился к премьер-министру страны Нурлану Балгимбаеву, к министру финансов Сауату Мынбаеву и к председателю налогового комитета Минфина Казахстана Таджиякову. Предложил переоценить складские запасы ядерно-топливных материалов «УМЗ» и разрешить перерасчет результатов финансово-хозяйственной деятельности (налогооблагаемого дохода) за период с 1995 по 1997 годы, чтобы устранить искажения бухгалтерской и финансовой отчетности. Это значило, что сумма дооценки себестоимости материалов будет включена в необлагаемый налогами доход и направлена на увеличение оборотных средств завода. Предложения мои были приняты. Стратегически важное для государства предприятие удалось спасти от искусственного банкротства. У меня есть все основания гордиться проделанной работой по сохранению этой компании в собственности государства.
Польза для страны очевидна. Сегодня Ульбинский завод – один из признанных мировых лидеров по производству топливных таблеток из диоксида урана для атомных электростанций и продукции, содержащей бериллий, тантал и ниобий. Он является гордостью Казахстана, и многие экономически развитые страны (такие как США и Япония) проявляют немалый интерес к нему и предлагают выгодные варианты сотрудничества в деле эффективного использования потенциала этого предприятия.
Когда все эти материалы были собраны, прежде чем доложить Правительству РК, зашел к акиму ВКО Виталию Метте, которого знал хорошо еще с советских времен (он бывший генеральный директор УМЗ, затем около полутора года был первым вице-премьером РК и в 1998 год вернулся акимом ВКО). Я ему рассказал о своих открытиях на УМЗ. Он выслушал всё абсолютно спокойно, что меня очень поразило. А затем и вовсе расстроил, заявив: «Мы друг друга давно знаем, я к вам отношусь очень хорошо. Вы полностью правы в своих суждениях. Вы думаете что те, кому вы хотите доложить, не знают о вашем открытии? Они прекрасно знают обо всем, вы себе только сделаете плохо. Я предостерегаю вас, как друга, чтобы быть очень осторожным. Можете нарваться на неприятности».
Я его понял и доложил обо всем только Сарыбаю Калмурзаеву.
- Продолжение следует
