В самом начале недели Акорда приняла поправки в закон РК о международных договорах. Знатный дипломат и лучший в стране специалист по внешней политике Касым-Жомарт Токаев подписался под дополнениями и изменениями, которые приведут к тому, что Казахстан теперь может принимать некие контрмеры путем усиления статуса отечественного законодательства. Можно подумать, что эти новеллы будут обращены против кабальных договоров по недропользованию из 90‑х или станут козырем в доказывании своей независимости в ЕврАзЭС, но на самом деле всем понятно, что режим готовится обороняться от западных санкций.
Нацбезопасность?
Ровно через две недели после принятия Европарламентом резолюции, осуждающей нарушение прав человека в Казахстане, с намеком введения адресных санкций против конкретных нарушителей, через сенат вдруг по-быстрому прокатили законопроект «О внесении изменений и дополнения в закон РК «О международных договорах Республики Казахстан». Причем представлял его сам вице-премьер и по совместительству глава МИД Мухтар Тлеуберды. Обосновывая срочную необходимость принятия поправок, он пояснил: «Законопроектом предлагается включение норм, предусматривающих возможность принятия РК ответных мер в виде приостановления выполнения международных договоров в случае нарушения контрпартнерами своих обязательств».
Сенаторам, по всей видимости, два раза объяснять не надо, тем более что среди них тоже есть потенциальные фигуранты санкционного списка, но их спикер все же вставил свое слово, твердо заявив: «Принятый сегодня закон предоставляет дополнительные возможности для защиты наших национальных интересов на международном уровне». Заодно он выразил надежду, что «в дальнейшем этот закон внесет свой вклад в усиление защиты национальных интересов нашего государства».
При этом стоит отметить, что данного законопроекта не было в списке приоритетных или долгосрочных документов, которые следует обсудить. То есть, он появился ниоткуда, и один этот факт доказывает его прямую связь с еврорезолюцией от 11 февраля.
Впрочем, есть вероятность, что законопроект был подготовлен ранее или по крайней мере такой вариант рассматривался. Ведь наверху у нас сидят не настолько глупые люди, которые не понимают, что когда-нибудь их спокойная жизнь закончится, и Запад начнет предпринимать какие-то меры в их отношении. Тем более, что перед глазами показательный пример с Россией, которая уже является ветераном (стабильно проигрывающим) санкционных войн. Впрочем, Кремлю понадобились годы, чтобы дойти до идеи отказаться от выполнения принятых на себя международных обязательств, мотивируя это «национальной безопасностью», да и было такое решение принято на общенародном голосовании (в рамках прошлогоднего референдума), а не кулуарно и по-быстрому.
О чем речь?
Наверное, не обязательно объяснять, что под понятием «национальная безопасность» адепты режима подразумевают себя самих и высшее руководство страны – точно так же, как и их одноименный комитет в большей степени стоит на страже этого самого режима. Именно поэтому спрашивать мнение у народа Акорда посчитала ненужным, да и сроки поджимали. Но какие конкретно грядут изменения и дополнения?
В первую очередь, это отказ от основополагающего принципа приоритета отечественного законодательства перед всемирным. По этому поводу в законе даже появилась отдельная статья (20−1), гласящая: «Действующие международные договоры РК, ратифицированные Республикой Казахстан, имеют приоритет перед ее законами и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона». Она входит в явное противоречие не только с международным правом, но и со своими законами – в частности, с Конституцией РК, в которой прямо сказано, что «международные договоры, ратифицированные республикой, имеют приоритет перед ее законами».
Среди новелл нового закона есть и другие занимательные моменты. Например, это появление такого понятия, как «ответные меры (контрмеры)». Здесь следует подчеркнуть, что в старой редакции закона о международных договорах, безусловно, были нормы, которые прямо оговаривали возможность выхода из них или их приостановления. Кроме того, это априори оговаривалось и в конкретных договорах (в том же пакте о создании Евразийского Союза). Однако ни о каких контрмерах речь не шла.
Кроме этого, также появилась возможность вернуть такие договоры в прежнее положение после того, как мы из них полностью или частично вышли. Этот чисто дипломатический ход также косвенно подтверждает, что Астана затеяла какой-то политический маневр. Кстати, ко всему прочему, в закон зачем-то была введена норма, согласно которой все решения о выходе из международных договоров, их денонсации или приостановлении будут публиковаться на сайте МИДа. Это совершенно странный пункт, который может говорить о том, что власти хотят переложить всю ответственность на внешнеполитическое ведомство, а заодно сузить распространение информации об этом до одного источника. Другими словами, им заранее стыдно за принятие таких решений.
Негражданская оборона
Вместе с тем, существует небезосновательная версия, что эти нововведения являются превентивным шагом Акорды в плане дальнейших действий в рамках упомянутого выше ЕврАзЭС. Некоторые политологи и экономисты считают, что у Казахстана нет инструментов выхода из ЕАЭС и ТС, пусть даже в этих многосторонних договорах имеются соответствующие статьи. Действительно, как показала практика, в последние годы действия России в отношении Казахстана трудно назвать дружескими или даже партнерскими. Постоянные односторонние ограничения, экспортные войны, запреты через Роскомнадзор или Фитокомиссию, а также ничем не обоснованные пошлины ставят казахстанских предпринимателей и сельхозпроизводителей в вассальное положение. Причем, мы теряем даже на своей территории, а убытки за годы существования того же Таможенного союза исчисляются сотнями миллионов долларов. Поэтому логично было бы появление нового закона, который давал бы возможность Астане соблюдать национальные интересы в полной мере.
Однако логично было бы предположить, что такие действия со стороны властей должны были сопровождаться некоторыми другими факторами. В частности, в информационном поле логично было бы видеть всплеск материалов на заданную тему, придворные политологи должны были дружно засомневаться в некоторых пунктах договоров по ТС и ЕАЭС, а несколько депутатов из обеих палаток парламенте просто обязаны были высказать опасения или хотя бы намекнуть на них. Другими словами, такие дела по отношению к России «вдруг» не делаются.
Кроме того, все принятые новеллы не дают ничего нового для прекращения действий различных договоров с Кремлем. В некоторой степени это можно сказать разве что относительно договоров о недропользовании, поспешно и скрытно подписанных Астаной в 90-ых годах прошлого века. Эти кабальные договоренности постоянно подвергались и подвергаются критике со стороны оппозиции и гражданских активистов, но власти делают вид, что не замечают подобных высказываний. И это понятно – кабальность этих договоров щедро компенсируется личной выгодой высшего руководства страны, что прямо подтвердил незабываемый «Казахгейт».
Но и в этом плане есть определенные сомнения, что Казахстан вдруг решил пересмотреть эти договоры, так как на то нет никаких видимых причин, не проводилась информационная кампания вокруг вопроса, да и существуют другие механизмы давления для изменения положений таких документов в свою пользу (через тот же Европарламент, например).
Что за контрмеры?
Но совсем отбрасывать версию с недропользованием не стоит. Есть предположение, что это может стать той самой ответной контрмерой, предусмотренной нововведениями в закон. Это, опять-таки, сделано по образу и подобию российских действий в 2014–2020 годах. Но стоит особо отметить, что в нашем случае предстоящие санкции со стороны Евросоюза являются не страновыми, а персональными. То есть направлены они не против Казахстана, его государственных структур и предприятий, а в отношении конкретных физических лиц и их компаний за рубежом.
Но, как говорилось выше, наши власть имущие часто и охотно путают национальные интересы со своими личными, поэтому и появились такие превентивные шаги в виде нового законопроекта, который будет введен в действие уже на следующей неделе. Однако, что мы, а точнее Казахстан в лице клептократов, может противопоставить заморозке активов «право-нарушителей»? Влияние нашей экономики на Запад ничтожно даже по сравнению с Россией, поэтому говорить о каких-то существенных антисанкциях не приходится.
Единственное, что может прийти в голову нашим руководителям, так это нефтяные рычаги и те самые договора по недропользованию из 90-ых. К примеру, «действенной» контрмерой по предъявлению санкций в отношении семьи первого президента может быть пересмотр договоров по северному Каспию или что-то в этом роде. В любом случае никаких других рычагов у страны нет.
В целом же нужно исходить из того, что Казахстан при первом же удобном случае объявит, что выходит из таких договоренностей, как международный пакт о правах человека, поставив превыше его отечественный закон о митингах. Поэтому формально будет считаться, что мы ничего не нарушаем. Но это ложное ощущение. Во-первых, Евросоюз (как и госдеп США) прекрасно понимает, что тем самым казахские клептократы пытаются защитить себя от санкций, при этом наши законы уж точно никак не влияют на принятие решений западными странами. Да и активы казахстанских чиновников и олигархов находятся там, на Западе, поэтому такие формы защиты выглядят нелепыми и смешными.
Мирас НУРМУХАНБЕТОВ, «D»
