«Общественная позиция»
(проект «DAT» №13 (377) от 06 апреля 2017 г.
Записки из застенков
31 марта срок моего ареста продлили еще на 1 месяц – до 10 мая. В принципе, это ожидаемо. Ведь не для того сажали, чтобы через пару месяцев отпустить. Ни одного довода, по которому меня обязательно нужно держать под стражей, прокурор Баймаганбетов не привел. Полагает, что могу скрыться от правосудия или воспрепятствовать ходу расследования. Странная логика у прокурора и власти. А хотел бы уехать, я бы давно уже это сделал бы. Еще в 2012 году, когда ходил под подпиской о невыезде. А последние 5 лет у меня было немало возможностей уехать и обосноваться где-нибудь на Западе. Но покидать Казахстан я никогда не намеревался и не намерен. Буду здесь жить. Это – мой выбор.
Еще один интересный перл выдал прокурор. «Мамай свою вину не признает, со следствием не сотрудничает», – с горечью заявил Баймаганбетов. А какую вину я должен признать? В чем должен раскаиваться? В том, что писал правду, критически относился к проводимой властью политике? В том, что выступал за укрепление независимости государства? В том, что защищал демократические ценности? В том, что люблю свою страну и хочу, чтобы она процветала? В том, что жестко критиковал коррупционеров и боролся с ними?
В этом я ничуть не раскаиваюсь. Да и с юридической стороны, о какой «вине» говорит прокурор? Она доказана на суде? Вынесен ли приговор в отношении меня? Нет. Так где презумпция невиновности? Еще Аблязова и Жаримбетова не осудили, не вынесен приговор, а я уже «виноват», оказывается.
А ведь это еще раз доказывает политическую мотивированность этого дела. Все это дело имеет лишь одну цель – изолировать меня, закрыть проект «Трибуна», уничтожить свободу слова.
По логике, власть должна была сначала вынести приговор в отношении Аблязова и Жаримбетова, а уже потом предъявлять обвинения мне. Если они до этого дня не были судимы, значит, и деньги их не могут быть «незаконно добытыми», не так ли? Другими словами, обвинения власти в отношении меня – абсурд. Чтобы узаконить этот абсурд, им нужно мое «признание вины». Ничего нового казахстанские «Вышинские» так и не придумали.
Из СИ-18 в Медеуский райсуд приехал на «автозаке» вместе с режиссером Талгатом Жаныбековым. Он здесь с 28 декабря 2016 года. У них вовсю идут судебные заседания. Талгат не пал духом, держится бодро, шутит, не опускает руки. Мы с ним были знакомы заочно, «Трибуна» поддерживала его на своих страницах. Но впервые с ним разговаривал здесь, в тюрьме и накопителе Медеуского райсуда. Позитивный, веселый человек. Интересный собеседник. Немало рассказал о своем деле, о проделках министра культуры. Когда выходили из «автозака», нас с Талгатом заковали в одни наручники. Вспомнил, что Талгат – второй режиссер, с которым шел под наручники. Первый был Атабаев. Мой «подельник» по жанаозенскому делу.
Что творит эта власть? Куда катится страна, если режиссеры и журналисты ходят в наручниках на уголовные суды? В тюрьмах должны сидеть коррупционеры и воры, а не режиссеры и журналисты!
В зал заседания, где рассматривалось мое дело, зашел Тунгышбай аға Жаманкулов, поприветствовал и поддержал меня. Очень благодарен ему за это. Видя, как он сидит за столом подсудимого, становится горько на душе. Народный артист РК, заслуженный деятель может быть осужден!
В нормальных условиях за решёткой сидел бы тот министр, кто их «заказал» под уголовное преследование. Позор власти, которая судит режиссеров и заслуженных деятелей культуры. Неужели больше нет коррупционеров? Как отдельные чиновники покупают себе виллы и яхты, имеют многомиллионные счета, ни дня не проработав в бизнесе? Почему они остаются на свободе, а Жаманкулов и Жаныбеков сидят за столом подсудимых? О каком правосудии может быть речь в таких условиях?
Скажу несколько слов об уголовном деле по пыткам, где я признан потерпевшим. В Медеуском райсуде рассматривалась жалоба адвоката Балгабаевой по 106-й статье на действия следователя Антикоррупционной службы Жантурова Абира.
С самого начала следственных действий была заметна его необъективность и заинтересованность. В частности, видно, как он старается «замять» это дело и не принимать никаких мер по этому инциденту. Иначе почему он так торопится проводить следственные действия без участия адвоката 18 марта? В тот день я ему заявил отвод.
Но несмотря на это, Жантуров продолжил очную ставку. Между прочим, он старался сделать так, чтобы адвоката на очных ставках не было. 18 марта следствие было назначено на 11.00 часов. Жанара Ераковна прибыла вовремя, о чем свидетельствует ее пропуск в СИ-18. Ждали Жантурова до 13.00 часов. Следователь прибыл лишь в 16.00 часов! И даже не сообщил моему адвокату о начале следственных действий. Куда так торопится Жантуров, что не перенес очную ставку на другой день? Несмотря на наши убедительные доводы, следственный судья Байдаулетова не приняла никаких мер к следователю Жантурову. Это еще раз доказывает, что власть не намерена всесторонне разбираться в этом деле, а готова спустить все на тормозах.
У меня есть основания полагать, что мое помещение в «пресс-хату» было делом рук тогдашнего и.о. начальника Си-18 Б.Баймаганбетова (несколько недель назад сменился руководитель). Об этом я напишу очень подробно, но дождусь окончания следствия, дабы не обвинили в разглашении тайны.
Но уже сейчас могу говорить одно: меня прессовали, чтобы побыстрее «сломать» и заставить дать признательные показания, а также оговорить Мухтара Аблязова. В этом сомнений никаких нет. А причастен к этому не только экс-начальник Си-18, а люди «повыше» и повлиятельнее. Одним словом, это дело рук Астаны. Вот и старается теперь отгородить исполнителей.
В конце о приятном. Хотя следственный суд в виду закрытости заседаний всех пришедших не впустили, удалось поведать многих. В зал зашли Рысбек аға Сарсенбай, Андрей Свиридов, Серикжан Мамбеталин, Мадина Алимханова и другие. Обнял маму, папу и Ингу. Через окно увидел всех других, кто пришел на суд поддержать меня. Услышал, как скандировали «Жанболатқа бостандық!». Видел Амиржана Косанова, Розлану Таукину, Габидена Жакея и многих других. Асхат Берсалимов несколько раз заходил, здоровался. Отдельное ему спасибо. Он даже пострадал из-за меня. Отсидел 15 суток ареста. Асхат настоящий патриот, нағыз азамат. Успел поздороваться с Рамазаном Тохтаровичом Есиргеповым. Он активный защитник комитета в мою защиту, Рамазан аға сам пострадал за свою журналистскую деятельность, отсидел. Но силы духа, бодрости ему не занимать. Желаю ему долгих и счастливых лет жизни.
Эти встречи, приветствия дают столько позитивных эмоций. На миг чувствуешь себя свободным, как будто нет тюрьмы, уголовного дела, судов. Безмерно благодарен всем, кто сейчас поддерживает меня и мою семью. Вы даете мне силы, заряжаете на борьбу.
Передаю большой привет и тем, кто поддерживает меня из-за рубежа.
Вся борьба впереди. И мы в ней победим!
Жанболат МАМАЙ,
Алматы, СИ-18
Тем временем
IFJ поддержал
журналиста
Международная Федерация Журналистов (МФЖ) поддерживает международные призывы к казахстанским властям прекратить преследование журналиста Жанболата Мамая.
IFJ поддерживает международные призывы к казахским властям принять незамедлительные меры по расследованию избиения Мамая в следственном изоляторе, а также привлечь к ответственности всех виновных; расследовать угрозы, полученные его женой, и гарантировать будущую личную безопасность Мамая и его семьи.
Участники кампании также потребовали прекратить преследование журналиста и обеспечить справедливое судебное разбирательство беспристрастными органами на всех стадиях уголовного процесса против Мамая. Напоминаем, IFJ – крупнейшая международная организация журналистов. Созданная в 1992 году, она представляет более 600 000 журналистов из 179 союзов в 140 странах мира.