ВСЯ БОРЬБА ВПЕРЕДИ…

«Обще­ствен­ная позиция»

(про­ект «DAT» №13 (377) от 06 апре­ля 2017 г.

 

Запис­ки из застенков

 

 

 

31 мар­та срок мое­го аре­ста про­дли­ли еще на 1 месяц – до 10 мая. В прин­ци­пе, это ожи­да­е­мо. Ведь не для того сажа­ли, что­бы через пару меся­цев отпу­стить. Ни одно­го дово­да, по кото­ро­му меня обя­за­тель­но нуж­но дер­жать под стра­жей, про­ку­рор Бай­ма­ган­бе­тов не при­вел. Пола­га­ет, что могу скрыть­ся от пра­во­су­дия или вос­пре­пят­ство­вать ходу рас­сле­до­ва­ния. Стран­ная логи­ка у про­ку­ро­ра и вла­сти. А хотел бы уехать, я бы дав­но уже это сде­лал бы. Еще в 2012 году, когда ходил под под­пис­кой о невы­ез­де. А послед­ние 5 лет у меня было нема­ло воз­мож­но­стей уехать и обос­но­вать­ся где-нибудь на Запа­де. Но поки­дать Казах­стан я нико­гда не наме­ре­вал­ся и не наме­рен. Буду здесь жить. Это – мой выбор.

 

Еще один инте­рес­ный перл выдал про­ку­рор. «Мамай свою вину не при­зна­ет, со след­стви­ем не сотруд­ни­ча­ет», – с горе­чью заявил Бай­ма­ган­бе­тов. А какую вину я дол­жен при­знать? В чем дол­жен рас­ка­и­вать­ся? В том, что писал прав­ду, кри­ти­че­ски отно­сил­ся к про­во­ди­мой вла­стью поли­ти­ке? В том, что высту­пал за укреп­ле­ние неза­ви­си­мо­сти госу­дар­ства? В том, что защи­щал демо­кра­ти­че­ские цен­но­сти? В том, что люб­лю свою стра­ну и хочу, что­бы она про­цве­та­ла? В том, что жест­ко кри­ти­ко­вал кор­руп­ци­о­не­ров и борол­ся с ними?

В этом я ничуть не рас­ка­и­ва­юсь. Да и с юри­ди­че­ской сто­ро­ны, о какой «вине» гово­рит про­ку­рор? Она дока­за­на на суде? Выне­сен ли при­го­вор в отно­ше­нии меня? Нет. Так где пре­зумп­ция неви­нов­но­сти? Еще Абля­зо­ва и Жарим­бе­то­ва не осу­ди­ли, не выне­сен при­го­вор, а я уже «вино­ват», оказывается.

А ведь это еще раз дока­зы­ва­ет поли­ти­че­скую моти­ви­ро­ван­ность это­го дела. Все это дело име­ет лишь одну цель – изо­ли­ро­вать меня, закрыть про­ект «Три­бу­на», уни­что­жить сво­бо­ду слова.

По логи­ке, власть долж­на была сна­ча­ла выне­сти при­го­вор в отно­ше­нии Абля­зо­ва и Жарим­бе­то­ва, а уже потом предъ­яв­лять обви­не­ния мне. Если они до это­го дня не были суди­мы, зна­чит, и день­ги их не могут быть «неза­кон­но добы­ты­ми», не так ли? Дру­ги­ми сло­ва­ми, обви­не­ния вла­сти в отно­ше­нии меня – абсурд. Что­бы уза­ко­нить этот абсурд, им нуж­но мое «при­зна­ние вины». Ниче­го ново­го казах­стан­ские «Вышин­ские» так и не придумали.

 

Из СИ-18 в Меде­ус­кий рай­суд при­е­хал на «авто­за­ке» вме­сте с режис­се­ром Тал­га­том Жаны­бе­ко­вым. Он здесь с 28 декаб­ря 2016 года. У них вовсю идут судеб­ные засе­да­ния. Тал­гат не пал духом, дер­жит­ся бод­ро, шутит, не опус­ка­ет руки. Мы с ним были зна­ко­мы заоч­но, «Три­бу­на» под­дер­жи­ва­ла его на сво­их стра­ни­цах. Но впер­вые с ним раз­го­ва­ри­вал здесь, в тюрь­ме и нако­пи­те­ле Меде­уско­го рай­су­да. Пози­тив­ный, весе­лый чело­век. Инте­рес­ный собе­сед­ник. Нема­ло рас­ска­зал о сво­ем деле, о про­дел­ках мини­стра куль­ту­ры. Когда выхо­ди­ли из «авто­за­ка», нас с Тал­га­том зако­ва­ли в одни наруч­ни­ки. Вспом­нил, что Тал­гат – вто­рой режис­сер, с кото­рым шел под наруч­ни­ки. Пер­вый был Ата­ба­ев. Мой «подель­ник» по жана­о­зен­ско­му делу.

Что тво­рит эта власть? Куда катит­ся стра­на, если режис­се­ры и жур­на­ли­сты ходят в наруч­ни­ках на уго­лов­ные суды? В тюрь­мах долж­ны сидеть кор­руп­ци­о­не­ры и воры, а не режис­се­ры и журналисты!

В зал засе­да­ния, где рас­смат­ри­ва­лось мое дело, зашел Тун­гыш­бай аға Жаман­ку­лов, попри­вет­ство­вал и под­дер­жал меня. Очень бла­го­да­рен ему за это. Видя, как он сидит за сто­лом под­су­ди­мо­го, ста­но­вит­ся горь­ко на душе. Народ­ный артист РК, заслу­жен­ный дея­тель может быть осужден!

В нор­маль­ных усло­ви­ях за решёт­кой сидел бы тот министр, кто их «зака­зал» под уго­лов­ное пре­сле­до­ва­ние. Позор вла­сти, кото­рая судит режис­се­ров и заслу­жен­ных дея­те­лей куль­ту­ры. Неуже­ли боль­ше нет кор­руп­ци­о­не­ров? Как отдель­ные чинов­ни­ки поку­па­ют себе вил­лы и яхты, име­ют мно­го­мил­ли­он­ные сче­та, ни дня не про­ра­бо­тав в биз­не­се? Поче­му они оста­ют­ся на сво­бо­де, а Жаман­ку­лов и Жаны­бе­ков сидят за сто­лом под­су­ди­мых? О каком пра­во­су­дии может быть речь в таких условиях?

Ска­жу несколь­ко слов об уго­лов­ном деле по пыт­кам, где я при­знан потер­пев­шим. В Меде­ус­ком рай­су­де рас­смат­ри­ва­лась жало­ба адво­ка­та Бал­га­ба­е­вой по 106‑й ста­тье на дей­ствия сле­до­ва­те­ля Анти­кор­руп­ци­он­ной служ­бы Жан­ту­ро­ва Абира.

С само­го нача­ла след­ствен­ных дей­ствий была замет­на его необъ­ек­тив­ность и заин­те­ре­со­ван­ность. В част­но­сти, вид­но, как он ста­ра­ет­ся «замять» это дело и не при­ни­мать ника­ких мер по это­му инци­ден­ту. Ина­че поче­му он так торо­пит­ся про­во­дить след­ствен­ные дей­ствия без уча­стия адво­ка­та 18 мар­та? В тот день я ему заявил отвод.

Но несмот­ря на это, Жан­ту­ров про­дол­жил очную став­ку. Меж­ду про­чим, он ста­рал­ся сде­лать так, что­бы адво­ка­та на очных став­ках не было. 18 мар­та след­ствие было назна­че­но на 11.00 часов. Жана­ра Ера­ков­на при­бы­ла вовре­мя, о чем сви­де­тель­ству­ет ее про­пуск в СИ-18. Жда­ли Жан­ту­ро­ва до 13.00 часов. Сле­до­ва­тель при­был лишь в 16.00 часов! И даже не сооб­щил мое­му адво­ка­ту о нача­ле след­ствен­ных дей­ствий. Куда так торо­пит­ся Жан­ту­ров, что не пере­нес очную став­ку на дру­гой день? Несмот­ря на наши убе­ди­тель­ные дово­ды, след­ствен­ный судья Бай­дау­ле­то­ва не при­ня­ла ника­ких мер к сле­до­ва­те­лю Жан­ту­ро­ву. Это еще раз дока­зы­ва­ет, что власть не наме­ре­на все­сто­ронне раз­би­рать­ся в этом деле, а гото­ва спу­стить все на тормозах.

У меня есть осно­ва­ния пола­гать, что мое поме­ще­ние в «пресс-хату» было делом рук тогдаш­не­го и.о. началь­ни­ка Си-18 Б.Баймаганбетова (несколь­ко недель назад сме­нил­ся руко­во­ди­тель). Об этом я напи­шу очень подроб­но, но дождусь окон­ча­ния след­ствия, дабы не обви­ни­ли в раз­гла­ше­нии тайны.

Но уже сей­час могу гово­рить одно: меня прес­со­ва­ли, что­бы побыст­рее «сло­мать» и заста­вить дать при­зна­тель­ные пока­за­ния, а так­же ого­во­рить Мух­та­ра Абля­зо­ва. В этом сомне­ний ника­ких нет. А при­ча­стен к это­му не толь­ко экс-началь­ник Си-18, а люди «повы­ше» и повли­я­тель­нее. Одним сло­вом, это дело рук Аста­ны. Вот и ста­ра­ет­ся теперь отго­ро­дить исполнителей.

 

В кон­це о при­ят­ном. Хотя след­ствен­ный суд в виду закры­то­сти засе­да­ний всех при­шед­ших не впу­сти­ли, уда­лось пове­дать мно­гих. В зал зашли Рыс­бек аға Сар­сен­бай, Андрей Сви­ри­дов, Сери­к­жан Мам­бе­та­лин, Мади­на Алим­ха­но­ва и дру­гие. Обнял маму, папу и Ингу. Через окно уви­дел всех дру­гих, кто при­шел на суд под­дер­жать меня. Услы­шал, как скан­ди­ро­ва­ли «Жан­бо­латқа бостан­дық!». Видел Амир­жа­на Коса­но­ва, Роз­ла­ну Тау­ки­ну, Габи­де­на Жакея и мно­гих дру­гих. Асхат Бер­са­ли­мов несколь­ко раз захо­дил, здо­ро­вал­ся. Отдель­ное ему спа­си­бо. Он даже постра­дал из-за меня. Отси­дел 15 суток аре­ста. Асхат насто­я­щий пат­ри­от, нағыз аза­мат. Успел поздо­ро­вать­ся с Рама­за­ном Тох­та­ро­ви­чом Есир­ге­по­вым. Он актив­ный защит­ник коми­те­та в мою защи­ту, Рама­зан аға сам постра­дал за свою жур­на­лист­скую дея­тель­ность, отси­дел. Но силы духа, бод­ро­сти ему не зани­мать. Желаю ему дол­гих и счаст­ли­вых лет жизни.

Эти встре­чи, при­вет­ствия дают столь­ко пози­тив­ных эмо­ций. На миг чув­ству­ешь себя сво­бод­ным, как буд­то нет тюрь­мы, уго­лов­но­го дела, судов. Без­мер­но бла­го­да­рен всем, кто сей­час под­дер­жи­ва­ет меня и мою семью. Вы дае­те мне силы, заря­жа­е­те на борьбу.

Пере­даю боль­шой при­вет и тем, кто под­дер­жи­ва­ет меня из-за рубежа.

Вся борь­ба впе­ре­ди. И мы в ней победим!

Жан­бо­лат МАМАЙ,

Алма­ты, СИ-18

 

 

 

Тем вре­ме­нем

 

 

IFJ под­дер­жал

жур­на­ли­ста

 

Меж­ду­на­род­ная Феде­ра­ция Жур­на­ли­стов (МФЖ) под­дер­жи­ва­ет меж­ду­на­род­ные при­зы­вы к казах­стан­ским вла­стям пре­кра­тить пре­сле­до­ва­ние жур­на­ли­ста Жан­бо­ла­та Мамая.

 

IFJ под­дер­жи­ва­ет меж­ду­на­род­ные при­зы­вы к казах­ским вла­стям при­нять неза­мед­ли­тель­ные меры по рас­сле­до­ва­нию изби­е­ния Мамая в след­ствен­ном изо­ля­то­ре, а так­же при­влечь к ответ­ствен­но­сти всех винов­ных; рас­сле­до­вать угро­зы, полу­чен­ные его женой, и гаран­ти­ро­вать буду­щую лич­ную без­опас­ность Мамая и его семьи.

Участ­ни­ки кам­па­нии так­же потре­бо­ва­ли пре­кра­тить пре­сле­до­ва­ние жур­на­ли­ста и обес­пе­чить спра­вед­ли­вое судеб­ное раз­би­ра­тель­ство бес­при­страст­ны­ми орга­на­ми на всех ста­ди­ях уго­лов­но­го про­цес­са про­тив Мамая. Напо­ми­на­ем, IFJ – круп­ней­шая меж­ду­на­род­ная орга­ни­за­ция жур­на­ли­стов. Создан­ная в 1992 году, она пред­став­ля­ет более 600 000 жур­на­ли­стов из 179 сою­зов в 140 стра­нах мира.