Исследовательский зуд, по поисковости слово «казах» в материалах различных авторов нескончаем и встречается систематически. Большинство этих исканий в привычном ряду навязчивого полоскания слов «аргентина», «бразилия», «экватор» и т.д. с учетом их «тюркского понимания». Отдельные изыски в этом русле доходят до знакомых нам шумер, саков и других. Оставим эти «словоискательства» вне рамок нашего анализа, они не научны.
Слово «казах», безусловно, тюркского происхождения.
С.Г. Кляшторный и Т.И. Турсунов находят его в тюрско-арабском словаре 1245 года со значениями «скиталец», «изгнание». Очевидно, ещё во времена Тюркского каганата оно обозначало состояние отделившего, отколовшего, освободившего рода или его части от своей протоосновы, с тем чтобы жить самостоятельно. Такие отделения, привычные в древности, во времена родообразований и племенных делений, со временем угасли, и слово стало архаичным, а деяния по нему атавизмом.
Первоначально автор полагал, что указанное слово имеет арабские корни. Однако двухчасовая беседа на эту тему с академиком, ректором института «Нур-Мубарак», прекрасным арабистом Махмуд Фахми Хижази приоткрыла здесь совершенно уникальную фактажность. Академик указал на труды известного арабского учёного Байлак-аль Кипчак, работавшего в Каире в середине XIII века.
Этот учёный, безусловно, кипчакского происхождения, исследовал в Египте минералогию, много путешествовал.
Неизвестно, был ли он продан в рабство монголами или приехал туда учиться сам – сведения отсутствуют.
Получается, что он, за 500 лет до Ломоносова, занимался премудростями минералогии. Байлак-аль Кипчак употреблял слово казах в том же смысле, что и вышеназванные значения. Акцент был сделан на древний тюркский обычай отделения (выделения) из большого племени части народа, желающего жить самостоятельно и свободно.
Вернемся, однако, в наши степи Дешт-и Кипчак. Во времена чингисхановских завоеваний важным союзником монголов за Волгой были бродники (старое название русских казаков между Доном и Волгой). Они (бродники) воевали на стороне монгольской армии.
Свое название они получили от слова «бродить», т.к. были сбежавшими или отделившими от своих удельных князей и позицировали себя, как вольные люди. Надо хорошо знать интенсивность общения половцев-кипчаков с русскими удельными князьями во времена Х-ХV вв. Например, кипчакские, а позже татарские семьи направляли на русскую службу своих сыновей. Многие из них обосновывались в княжествах, крестились и впоследствии стали выдающимися людьми. Так крещёнными тюрками, или татарами, как их называли на Руси, были: Борис Годунов (боярин, царь в 1598–1605 г.); Пётр Столыпин (премьер-министр России в 1906–1911 г.). Всего русский исследователь Баскаков Н.А. приводит около 300 известных русских фамилий тюркского происхождения, оставивших заметный след в истории и культуре России.
Были браки с обеих сторон, шла торговля, взаимная оборона от врагов, разумеется, и войны, и т.д. Об этом блестяще написал О. Сулейменов в исследовательской книге «Аз и Я». Существенная часть этого труда описывает процессы взаимопроникновения тюркских и русских слов в лексикон этих соседствующих этносов. Указанный процесс обозначился еще, как доказал О. Сулейменов, со времен написания «Слово о полку Игореве».
Сегодня это понимание уже стало истиной. Великое поле и Великая степь всегда были Великими соседями. Конечно, здесь билась и «дорогая историческая посуда». Но автору, при учебе в Ленинграде, больше запомнились раки, сало и казы, которыми мы друг друга угощали. Не говоря уже о полученных знаниях и культуре.
К концу шестого курса наши новые друзья весьма определённо говорили: куурдак, баурсак и арак, что сомнений в их идентификации не вызывало. Кипчаки, которые общались с русским полем много более шести веков, называли бродников на свой лад казаками.
Постепенно кипчакское слово «казак», которыми они окрестили бродников, вошло в бытовой язык русских. Да и самим бродникам, очевидно, слово пришлось по душе, особенно со значением свободный, отделившийся. По крайней мере, начиная с ХIV-ХV веков их уже повсеместно называли на тюркский лад казаками.
Теперь вернемся во дворец Абул-Хайра, во времена откочевки Гирея и Джанибека. Безусловно, все льстивые советники (политологи) и прочая придворная мишура кинулись к хану со словами «казаки», с оттенком нарицательности, то есть откололись, скитальцы и т.д. Это слово инициировали придворные, среди которых было много кипчаков или просто тюрков, вслед уходящим, отделившимся сановникам и народу во главе с Гиреем и Джанибеком. Такие телодвижения приближенных были и тогда, есть и сейчас. Мир придворных консервативен и всеобщ.
Слово, рожденное в 1459 году, в отношении ушедших (отделившихся) людей, не сразу, но постепенно прижилось и уже в ХVII–ХVIII вв. стало устойчивым этнонимом для всего нашего народа. Еще раз отметим, что нигде по отношению к народу Дешт-и Кипчак это слово раньше ХV века не встречается. Отдельные исследователи сегодня вытащили слово «касаки», употребленного Византийским императором К. Багрянородным в Х веке. Русский путешественник Гильденштед установил прямую генетическую связь между касаками К. Багрянородного и черкесами-адыгеями (косоги). А косоги – эта подгруппа абхазоадыгейской группы. Византийцы знали наш народ раньше, еще в VI веке, но под названием тюрки и установили, как мы помним, еще тогда дипломатические связи с великими каганами степи.
Одним слово, пазлы истории в определении слово «казак» сошлись очень плотно и в научном смысле идентифицировано. Иные домыслы не больше чем игра слов или возможность пропиариться в древности, в парах пробуждающегося национализма. Добавим в заключении, что профессор Б.Ирмуханов, анализируя сочинение Махмуда Кашгари (Диван лугат ат-тюрк), приходит к аналогичному заключению по слову «казак».
Кстати, у наших ближайших соседей этнические самоназвания определились не сразу. Слово «араб» объединило древние семитские племена только в VIII веке. Слово «Китай» появилось от киданей (катаней) в 907 году, хотя 90% этноса китайцев–ханьцы. И разумнее было бы тождественное название страны. Эти данные имеются в электронных справочниках по указанным государствам.
Наши ближайшие соседи узбеки получили свое название от Узбек-хана, который ввел ислам по приказу в 1312 году. Фанатичные тюркские племена, принявшие новую веру, дали себе самоназвание от имени человека, привнесшего эту религию.
Для оживления статьи хочется немного расширить экскурность по этому эпизоду, т.к. он касается непосредственно Казахстана или, вернее, этносов, населявших его. В ХIII веке арабские миссионеры, распространявшие ислам в Средней Азии и получившие название ходжа (кожа), стали испытывать сильные затруднения. Тюркские племена не желали принимать ислам, несмотря на усилия миссионеров начиная с VIII века.
Они оставались приверженцами тенгрианства, т.к., эта вера наиболее гармонично отвечала их отношению к природе, к небу, к предкам и к космосу. Тогда идеологами ислама (потомками арабских миссионеров рода кожа), было принято решение о введении института духовного наставничества, во влиятельных и знатных семьях правителей степи, с тем чтобы дать их детям мусульманское образование. Такие исламские духовные наставники были у молодого Узбек-султана (1283–1341г.) и юного Тимура (1336–1405г.). От такого нововведения дело сдвинулось с места. Уже в ХIV-ХV веках благодаря целенаправленным усилиям Узбек-хана и Тимур-гурхана мусульманская религия стала стремительно распространяться на север, восток и запад Дешт-и Кипчака. Эта экскурсность приведена не столько для того, чтобы показать роль кожа в распространении ислама в степь. Скорее, для того, чтобы обозначить то, что тюркские народы были самыми ревностными носителями тенгрианства и, безусловно, ее авторами. Дрожь у любого тюрка возникает тогда, когда произносится великая молитва тенгрианцев.
Почему мы перестали смотреть в небо и прогнулись? Почему мы забыли эту древнюю веру и утеряли руническую клинопись? Полагаем, что эта религия в условиях суверенитета будет возрождаться, если в этот процесс включится человек, готовый на жертвенность. Такова история завоевания исламом нашей древней степи.
Но и здесь монгольские чингизиды оказались не на высоте. От древней арабской культуры они взяли то, что было доступно их уровню и инстинктам – законодательное, подкреплённое канонами ислама многожёнство. В результате потомков ханов и султанчиков стало неизмеримо больше. Наша земля уже не могла прокормить амбиции стольких нахлебников на власть. Разъединительный тренд в степи получил новое ускорение и мотивацию, так как народу и земли на всех монгольских властолюбцев не хватало. Этим и объясняется известная всем разобщённость нашего народа, жузовую основу которой заложили чужеродные монгольские ханы. Цели у них были местечковые, а амбиции на власть безграничные.
Айдар Сеит-Кожа СЕЙДАЛИЕВ
(Продолжение следует)