Ровно три месяца продолжается забастовка рабочих на западе Казахстана, и ровно столько же времени власть показывает свою неспособность справиться с этой проблемой. Является ли протест нефтяников предвестником более серьезных перемен во внутриполитической жизни и о некоторых других моментах мы беседуем с известным деятелем культуры, режиссером Болатом Атабаевым.
– Боке, совсем недавно вы побывали на западе Казахстана, где происходит беспрецедентная в новейшей истории страны забастовка рабочих-нефтяников. Каковы Ваши общие и отдельные, на чем вы хотите заострить внимание, впечатления от этой поездки? Вы там были не в первый раз, как вы можете оценить увиденное в первый приезд и в последний?
– Да, я был там два раза, и оба с Жанболатом Мамаем – руководителем казахского клуба «Рух пен Тiл», известным общественным деятелем. Правда, в первый раз мы туда ездили с Булатом Абиловым, Маржан Аспандияровой, журналистами. Когда мы приехали в Мангистау, встречались с бастующими рабочими компании «Ерсай», «Жанаозен», «Каражанбасмунай», это происходило в Актау на автовокзале. И везде люди подчеркивали, что это трудовой спор. Когда я услышал этот аргумент, я понял это как призыв к нам, дескать, не вмешивайтесь в наши дела, мол, это наши трудовые взаимоотношения между работодателями и рабочими. В «Ерсай» даже нам сказали, что они не хотят политизироваться, встречаться с политическими деятелями. Тогда я им сказал, что не из таких, я режиссер, даже не оппозиционер, в общем, не политик. Политик должен быть хладнокровным, трезвым человеком, а я сразу ухожу в эмоции.
– Но потом-то диалог пошел?
– Да, когда мы разговорились, рабочие поняли, что мы их поддерживаем чисто с гражданских позиций. Хотя странными были первоначальные слова, ведь в том, что они вышли и протестуют, выдвигают социальные требования, это в корне уже была политика.
Второй раз я вылетел в Актау с Жанболатом Мамаем уже по просьбе рабочих Жанаозеня. Конечно, разница была большая между тем, что я видел в начале и сейчас, то есть за этот период три месяца. Сказать, конечно, легко – три месяца, а если проживать эти события ежедневно, ежечасно, ежеминутно, это очень долгое, тяжелое время. Люди, как говорится, доведены до ручки, они устали, устали морально, экономически, психологически… Они ведь целыми сутками на площади, спрашивают друг у друга: почему мы здесь стоим, как долго мы будем здесь, почему нам не помогают? Если это трудовой спор, то его ведь можно решить за десять-пятнадцать дней, почему к нам не приходят депутаты, акимы, представители Министерства социальной защиты? Один из главных их вопросов: почему власть заняла позицию работодателя?
Смотрите, Назарбаев принимает Кабылдина (руководитель АО «КазМунайГаз». – А.А.) и говорит тому циничную по сути фразу: правильное делаете, я поддерживаю вас. Видите, эти вопросы все равно привели к политике, и когда нас позвали, рабочие приурочили наш приезд к их массовому выходу из президентской партии «Нур Отан». Это простой трудовой народ, они не владеют специальными знаниями, даже в психологическом отношении они прямолинейны, дерзки, какая природа есть у них, такая и есть. Они бесхитростны и откровенны.
– Я так понимаю, что если в начале забастовки некоторые люди вышли на нее по принципу «мы посмотрим, что получится из этого», то теперь люди более чем осознанно стоят и так же протестуют?
– Да, это так. Я недосказал, массовый выход из «Нур Отана» рабочих был очень хороший ход отчаявшихся работяг, они сказали, что, может, хоть так на нас обратят внимание. Но доходит до смешного. Юридически они теперь не могут покинуть партию. Местное партийное руководство волокитит, заставляет приносить какие-то справки с предприятий – а людей уже оттуда уволили, не пускают в офисы «Нур Отана»… В общем, разъяренные люди вошли в городской офис президентской партии и швырнули там свои партбилеты.
– Я слышал, что бывшие нуротановцы стали членами вновь созданного Народного фронта?
– Да, только в Каражанбасе 532 человека через меня вручили свои заявления о вступлении в НФ, которые я передал нашему руководству в Алматы. Мы теперь легитимно, морально имеем право их поддерживать, так как они члены нашего движения. Уже создан комитет по защите нефтяников, собираются деньги для их поддержки, наши активисты постоянно на связи с мангистаусцами. Но вот только что прошло в СМИ сообщение, что задержали Жанболата (интервью записывалось неделю назад, 17 июня. – А.А.).
– А что послужило причиной?
– Он был в Москве на акции по поддержке наших бастующих нефтяников, организованной Коммунистической Рабочей партией России. Оттуда он вылетел в Актау, чтобы передать нашим рабочим слова солидарности, а его по прилету задержали как особо опасного преступника несколько человек на нескольких машинах.
– Болат Манашевич, к теме Народного фронта мы вернемся чуть позже. Я сейчас вот о чем хочу спросить. К моменту выхода интервью, как Вы думаете, что-то изменится в противостоянии власти и рабочего народа?
– Мне кажется, все будет лишь только радикализироваться. Потому что Соколову (юрист профсоюза «Каражанбасмунай» Наталья Соколова. – А.А.) посадили на 6 лет лишь за то, что она выполняла свои функциональные обязанности, Акжаната Аминова, которого считают одним из лидеров забастовщиков, осудили на 2 года условно. А их большая заслуга в том, что они вскрыли нарывы, объяснили трудящимся, что кучка чиновников паразитирует на их труде. А такие действия власть воспринимает как разжигание социальной розни. Мне это абсолютно непонятно. Выдвижение справедливых требований – это разжигание розни? Тогда Абая надо было тысячи раз на тысячи лет засадить, если следовать такой логике. Потому что он тоже просвещал и открывал глаза народу.
По роду своей работы я больше апеллирую к духовным и культурным понятиям и говорю, что в основе всего лежит безнравственность, особенно тех людей, которые хотят прислуживать власти.
– Перед началом нашей беседы Вы правильно заметили, что мы обычно говорим о следствиях, но не о причинах. Почему, как Вы думаете, власть так уверовала в свою незыблемость, в свое долголетие? Может, общее молчание населения так развратило ее, что она отмахивается от такого рода акций, как от назойливой мухи?
– В Астане не устают долдонить, что у нас стабильность, хотя она врет. Стабильность, это когда есть какие-то моральные, нравственные, экономические основы, стержень, в обществе ли, в человеке. Когда этого нет, начинается раздрай. Я уже говорил, что мы построили тоталитарное, авторитарное общество. Просто тем людям, которые сами извратились, надо заглянуть в учебник культурологии, и они увидят, что они построили. В тоталитарном обществе все всегда происходит в ущерб народу, и во главе этой системы стоит наш лучезарный, солнцеподобный Назарбаев.
– Но только ли в культуре дело? Вы сказали, что среди бастующих есть люди, у которых отсутствует психология восприятия, определенная культура. Это в принципе объяснимо в любом обществе в любое время. Да, с одной стороны, протестуют простые пролетарии, шаруа. Но с другой стороны – власть, которая, казалось бы, уже априори и образованная, и культурная, даже училась на Западе. Почему же тогда она в силу своей предполагаемой культуры и образованности не идет на диалог, который бы устроил обе стороны?
– Диалога не будет, потому что мы живем в тоталитарном обществе. А объявленный вектор направления, который объявил Назарбаев, все объясняет: сначала экономика и лишь затем – политика. Но он осознанно или нет упустил из виду культуру и духовность, а ведь это те вещи, на чем основываются экономика и политика.
Как может бездуховный человек проводить экономические реформы? Образно говоря, у НИХ реформируются руки, но не голова. Поэтому у нас ни черта не получится, пока мы культуру, духовность не возведем в приоритетный ранг.
(Во время нашего интервью раздался звонок, и Болату Атабаеву сообщили срочную новость).
– Боке, что случилось?
– Мне только что сообщили, что Жанболату Мамаю к статье 373 «Организация несанкционированного митинга» добавили статью 375 часть 2 «Сопротивление, полиции». Но ребята, которые его встречал в аэропорту, говорят, что никакого сопротивления не было, он спокойно сел в «воронок». Причем суд прошел ночью.
– Мне понятно одно. Власть уже не знает, как ей поступать, и плодит все больше узников совести. Хорошо, давайте вернемся к культуре. Недавно вышел фильм некоего режиссера о становлении Нурсултана Назарбаева как человека. Я этот фильм полностью не смотрел, только отрывки. Глядя на кинолизоблюдство, любой непосвященный человек может подумать, что из деревенского паренька вырос глубоко духовный, воспитанный, культурный человек. Но, судя по поведенческим и иным мотивам, мы видим, что это, говоря эвфемизмами, далеко не так. Хотя президент и предстает перед всеми этаким благообразным, умудренным опытом и жизнью человеком. Но ведь культура заключается не только в умении станцевать вальс и правильно взять нож и вилку в руки…
– Да, это вопрос внутреннего духовного стержня. Необразованный человек тоже может быть культурен. Образование здесь ни при чем, хотя и в этом я сомневаюсь, что он образованный. Духовность прививается как с детства, так и ее формирует среда. Например, где жил человек, где учился, с кем встречался, кого любил, кого ненавидел. Это уже духовная сторона, это уже опыт. Я в 90-х годах, честно скажу, гордился Назарбаевым, пока он не разогнал парламент. С этого момента он полностью изменился. Помните его обещание, что мы будем жить, как в Кувейте? Да, он сам живет, как в Кувейте, а народ где живет?
Бездуховная, безнравственная власть оторвана от народа. Эпоха двойных стандартов: говорим одно, делаем другое. ОНИ нагло распродают все, обогащаются за счет народа, вместо политики сплошные разборки, вместо экономики – распродажа. Сейчас перекрасили Перуашева и «Ак жол», и, оказывается, она стала оппозиционной партией. И кого они хотят обмануть?
– Но пока есть нефть, есть и ОНИ.
– Да, 70 процентов экономики держится на нефти. Но вы зайдите, допустим, в Жанаозене во дворы, это же депрессивный город, дороги какие там страшные… А ведь мы, как они говорят, живем в богатой стране, только народ не пользуется этим богатством. Там, на западе, летом изнуряющая жара, зимой – холод собачий, еще и убивают.
– Относительно недавно журналист Сергей Дуванов высказал по-своему противоположное мнение Вашим словам. Как вы относитесь к высказыванию человека, который, видимо, считает себя независимым и в какой-то мере диссидентом?
– Я уважаю его диссидентство, но не уважаю его мнение по поводу того, что нефтяники поднимают только лишь шкурный вопрос. Может, когда они только начинали забастовку, некоторые элементы этого присутствовали, но сейчас мы видим, что поменяны лозунги, люди из толпы превращаются в гражданское общество, формируется протестная культура. Они не берутся за ружья, они хотят словом воздействовать на власть.
Понимаете, Дуванов говорил о самооговоре, якобы в Казахстане нет терроризма. Но все предпосылки для появления терроризма в Казахстане созданы. Он должен был об этом говорить. Например, ты можешь законным путем, на легитимном поле добиться справедливости? Не можешь. Все суды подкупны, а судьи назначаются кем? Поэтому люди бросаются с крыш домов, жгут себя, и не где-нибудь, а в ЦК «Нур Отана». Безвыходность – это одна из природ терроризма, а народ сейчас загнан в тупик, как наши многострадальные нефтяники.
Я скажу больше. Я подозреваю, что в самой верховной власти есть какая-то сила, которой не терпится порулить государством самой. Поэтому они усугубляют ситуацию с нефтяниками, хотят спровоцировать вооруженное восстание, чтоб кровью подавить их всех и потом самим прийти к власти. Я к этим выводам пришел, глядя на поведение руководства «КазМунайГаза», акимата города Жанаозен; я думаю: они вообще подчиняются областному руководству или у них другие начальники. КМГ, по-моему, создал государство в государстве. А иначе чем объяснить такой вопиющий факт. Ишманов, руководитель «ЖанаозенМунайГаз», дает указание остановить автобус, в котором дети нефтяников едут в лагерь, и пофамильно высаживает детвору по причине того, что их родители бастуют. О какой культуре можно говорить после таких случаев морального уродства?
И вообще, почему игнорируются требования казахских нефтяников, которые изначально, не разбираясь, объявили незаконными, когда по трудовому договору они имеют право на забастовку. Создаются все условия для появления экстремизма, а от него до терроризма всего один шаг.
– Причем, заметьте, как власть относительно грамотно в своем духе подводит к мысли, говоря об экстремизме и терроризме только о религиозной составляющей. А кто привлечет ее за разжигание религиозной розни или нетерпимости?
– Алмат, когда человек не добился в социальном плане, в экономическом решении своих проблем, он обращается к Аллаху – ибо больше некому верить. Когда ты веришь в Бога, ты думаешь, что хотя бы там есть жизнь после смерти, какой-то просвет. А куда людям идти еще, ведь они нигде не находят поддержки. Вот мы говорим «экстремизм». А захват Мамая в аэропорту – это разве не экстремизм?
– Вы упомянули о создании Народного фронта. Что-то подобное, насколько я помню, было в 90-х годах в Казахстане, но тогда это как-то тихо и незаметно сошло на нет. В то же время в ту пору активность граждан несоизмеримо была выше, нежели сейчас. Вы являетесь членом НФ, для чего он создан, под какую-то определенную политическую акцию, какие у него цели, не повторит ли он судьбу своих предшественников?
– Алмат, я помню, о чем ты говоришь. В 90-е годы мы были охвачены романтизмом, верили в светлое будущее, деятели культуры, театра выходили на улицы с лозунгами к парламенту, радовались, что мы, мол, как на Западе, можем выходить на демонстрации… Но все это было туфта, выпускание пара. Сейчас мы ни во что не верим.
Многие люди боятся политизироваться, слова «политическая партия» для них что-то ужасающее, поэтому мы образовали Народный фронт, в котором объединились КПК и «Алга!». Это не политическое объединение, это объединение гражданского общества, людей, которые хотят наконец-то сами добиваться своих прав. Потому что за нас никто этого не сделает. Наша цель – поменять эту порочную политическую систему конституционным, легитимным путем. Мы не призываем к вооруженному восстанию, но мы не хотим служить одному лидеру, как обычно это делается. Вновь отмечу, что несколько тысяч нефтяников Западного Казахстана уже стали участниками Народного фронта. Сейчас мы организовываем штабы в Жанаозене и Актау, там будут работать юристы, экономисты, бухгалтеры для помощи рабочим, и не только.
– А Вы не боитесь, что после того, как власть договорится с бастующими нефтяниками, они так же массово напишут заявления о выходе из НФ, как в случае с «Нур Отаном»?
– Я думаю, этого не случится. За эти три месяца они очень многое поняли, они изменились. И потом. И у них, и у нас общие задачи – извините за тавтологию, добиться решения своих задач. Мы хотим, чтобы они из этой забастовки вышли победителями, хотя они и так уже морально победили. Нам не нужна кровь, и если мы, Народный фронт, в чем-то хоть толику помогли нашим собратьям, то мы тоже, я считаю, победили.
– В завершение нашей беседы, Боке, хочу отослать к Вашим словам, что Вы не политик. Но в который раз оправдывается расхожая присказка о том, что если ты не занимаешься политикой, политика все равно займется тобой. Конечно, хотелось бы поговорить о Ваших творческих планах, о культуре вообще. Надеюсь, что спустя некоторое время мы с Вами вновь встретимся и побеседуем об этом более предметно.
– А чем мне еще заниматься? Культурой я занимаюсь по призванию, а если еще за это и деньги дают, то это благодать, но их никто не дает. У меня сейчас есть время заниматься тем, чем я сейчас занимаюсь – общественной деятельностью. Когда мне было некогда, когда я работал в театре, спектакли ставил, то все равно я уходил во внутреннюю творческую эмиграцию. Выходил через два-три месяца, смотрел и почему-то не удивлялся: те же морды, те же сволочи… и опять уходил в эмиграцию. Но я понял, что это порочная позиция. Играть человека непонятого, такого, типа меня не понимают, мне не дают возможности – в данный момент развития Казахстана это непозволительная роскошь, нельзя так делать. Поэтому раз мне не дают дороги в театральной сфере, я приду сюда, я буду вякать, говорить о том, что я знаю, что начитался, насмотрелся. Мне будет интересно донести мысли о том, что я знаю, например, о пассивности поведения. О гражданской культуре, о политтехнологиях. Я буду просвещать, и пусть за это меня бьют, замалчивают, но я не сдамся.
Беседовал
Алмат АЗАДИ
[email protected]