«Общественная позиция»
(проект «DAT» №37 (354) от 13 октября 2016 г.
«Дело Матаевых»
История с преследованием журналистов Сейтказы и Асета Матаевых, начатое финполом, продолжилось в суде. Его результаты известны. Судья Айбулат Курмантаев, возглавляющий Есильский районный суд №2, огласил приговор, который стал шоком для общественности Казахстана. Но он не стал неожиданным для отца и сына Матаевых, их адвокатов Андрея Петрова и Мадины Бакиевой, а также общественных защитников Баян Рамазановой – супруги Сейтказы и мамы Асета, и Асель Мамыркалиевой – супруги Матаева-младшего.
По одной простой причине. Вся прокурорская и судебная система с первого дня возбуждения уголовного дела в январе этого года встала против семьи журналистов. Каждое ходатайство финпола, начиная с ареста и перевода судебного процесса из Алматы в Астану, прокуратура брала под козырек.
Особую роль здесь сыграл заместитель прокурора г. Алматы Бакашбаев, с санкции которого творился беспредел финпола в Алматы и продолжился в Астане в суде прокурорами Ержаном Куракбаевым и Айдыном Абаевым как представителями обвинения.
При этом ни одно (заметим, ни одно!) ходатайство и жалоба журналистов и защиты не было ими удовлетворено. В их устах не было другого слова, кроме «отклонить», практически без объяснения веских причин. Поэтому после оглашения приговора возгласы «Позор!» прозвучали не только в адрес судьи Курмантаева и представителей якобы потерпевших «Казахтелекома» и Министерства информации и коммуникаций – Айгуль Даировой и Жаната Ахметова, но и в основном прокуроров. Для них понятия о справедливости и объективности, с которых начал свою фатальность новый генеральный прокурор Жакип Асанов, так и остались пустым звуком.
Кстати, в своих публичных выступлениях в последнее время, кажется, забыл о них и главный представитель ока государева – генеральный прокурор, с которым связывали свои надежды многие в стране. Его слова так и остались пустыми декларациями, превратились в пар, точнее в пиар…
Судья Курмантаев превратил судебный процесс против журналистов в спектакль, меняя правила игры на свое усмотрение. К примеру, начинает спотыкаться в своих показаниях очередной свидетель – он тут же начинает ему подсказывать нужные ответы, а когда свидетель стороны обвинения окончательно запутывается сам и запутывает других участников процесса, Курмантаев весь свой гнев срывает на защите, повторяя как мантру – «отклоняю вопрос», «снимаю вопрос».
Или же, назначая день и время для показаний журналистов, произвольно переносит его на другой день, увидев в зале телекамеры и журналистов. Но судья так и не смог перехитрить репортеров «Азаттык» (радио «Свобода»), которые каждый день караулили выступление Сейтказы и Асет Матаевых и давали их выступления, комментарии, вопросы и реплики в прямом эфире. По-нашему мнению, главной задачей судьи было смикшировать процесс в нужном ему направлении, не дай бог, чтоб заявления политического характера прозвучали. Но сделать так, как его попросили на самом верху, не удалось. Зато ярко проявилось заданность судьи Курмантаева: «зеленый свет» – прокурорам и потерпевшим и «стоп-сигнал» – стороне защиты и журналистам.
Что бы это значило? Однозначно то, что судья заранее получил задание провести суд «как нужно» и огласить приговор с обвинительным уклоном. Как вы думаете, с кем он согласовывал свои действия? Конечно, с непосредственным начальством в горсуде (Тлектес Барпибаев) и вышестоящим в Верховном (Кайрат Мами). Без его отмашки не принимается ни одно судебное решение по резонансным делам в республике, в том числе и в случае с отцом и сыном Матаевыми.
Но Кайрат Абдразакович и сам не раз оказывался в щекотливой ситуации. Вспомним его незавидное положение в давнем конфликте с Максутом Нарикбаевым (уже покойным). Тогда Мами немного «потрепали», но через какое-то время он, «почистив перышки», вновь оказался в полете. Потом был скандал с его родственником – председателем Верховного суда Мусабеком Алимбековым, которого вначале сумел отправить в межгосударственный суд в Москву и спустя немного времени вернул в Казахстан на должность председателя Карагандинского облсуда.
Нам кажется, в истории с журналистами Кайрат Мами сыграл не последнюю роль. Как нам стало известно, еще в начале года, когда ГАСК г.Алматы подал иск о сносе здания Национального пресс-клуба в Алматы, в Астану срочно был вызван председатель межрайонного экономического суда южной столицы. Он побывал на приеме в Верховном суде, а затем в судебном процессе принял решение – здание снести, в апелляционной коллегии председатель Алматинского городского суда Акшан Ештай, конечно же, данное решение поддержал.
Затем не замедлил явиться судебный исполнитель – и в считанные дни здание, находящееся в самом центре южной столицы, было разрушено. Не успели высохнуть чернила на жалобе журналистов в кассационном порядке, как Верховный суд даже не стал его рассматривать, а взял да отклонил. Без объяснений. Браво, Кайрат Абдразакович!
Кстати, как нам известно, главу Союза журналистов Казахстана и председателя Верховного суда республики до последнего времени связывали деловые отношения в рамках сотрудничества с Союзом судей страны по открытости судов для прессы, проведению других мероприятий, в том числе семинаров для журналистов и освещению деятельности местных судов, созданию в Казахстане гильдии судебных репортеров под эгидой Международного фонда защиты свободы слова «Әділ сөз».
В бытность председателем сената Кайрат Мами приглашал Сейтказы Матаева в Стамбул на международную конференцию в рамках ОБСЕ, где глава верхней палаты представлял Казахстан.
Какая же кошка пробежала между ними? Как сообщал наш источник в Астане, в этой неприглядной ситуации сыграл свою роль заместитель руководителя президентской администрации Баглан Майлыбаев, один из кураторов по организации внутренней политики страны. Он давно имел зуб на Сейтказы Матаева. Правда, в открытую дискуссию старался не вступать, а якобы использовал другие рычаги через тогдашнего руководителя АП Нурлана Нигматулина, а в последнее время – через своего теневого шефа Кайрата Мами, который в свое время рекомендовал Майлыбаеву получить юридическое образование и «остепениться». Сейчас его протеже – доктор юридических наук, «глаза» и «уши» главного судьи Казахстана в Акорде.
Кроме того, этот способный малый некоторое время был куратором «Юридической газеты» и газеты «Заң», которые обладают эксклюзивным правом на публикации судебных решений и объявлений. Говорят, не без помощи Майлыбаева эти газеты, находившиеся под боком Министерства юстиции, поменяли собственника и попали под влияние Мами.
Прямой характер Сейтказы Матаева давно не нравился Нурлану Нигматулину, и он, как куратор в бытность его главой президентской администрации антикоррупционного ведомства, дал задание раскрутить дело через своего ставленника Талгата Татубаева, а прикрытие решили осуществить через прокуратуру и суды. Давал или не давал такое поручение Кайрат Мами, нам достоверно неизвестно. Но такая схема, похоже, эффективно сработала. Финпол начал, прокуратура поддержала, а суды выступили на стороне обвинения на всех этапах преследования журналистов. Итог его теперь известен и понятен – срок определен, конфискация имущества обеспечена, ущерб якобы нашли. Получается полный комплект, чтобы отец и сын Матаевы пошли по этапу.
Кстати, это первый случай в истории постсоветских государств, когда открыто и дерзко посадили за решетку главу журналистской организации страны. Без доказательной базы, с противоречивыми показаниями свидетелей, бесшабашным подходом прокуроров и беспределом судей. Все они встроены в одну государственную систему и прекрасно понимают, что за это им ничего не грозит. Им плевать на мнение общественности, в том числе зарубежной, на заявление авторитетных международных организаций, на позицию депутатов Европарламента, ОБСЕ, других партнеров, с которыми Казахстан подписал ряд обязательств и протоколов по взаимодействию в области международного права. У казахстанских властей есть свое видение свободы слова и свободы самовыражения, права человека.
Что можно теперь сказать? Только одно: «Это – Казахстан, детка!»
Но отец и сын Матаевы не сломлены духом, по-прежнему готовы отстаивать свою невиновность. У них нет надежд на справедливый и законный исход дела в последующих судебных инстанциях. Таковы законы, такова страна. Правда, остается лишь надежда на международные суды и Комитет ООН по правам человека.
Сырым ДАТОВ