«Общественная позиция»
(проект «DAT» № 45 (269) от 11 декабря 2014 г.
Разговор на разворот
Валтасаров пир – это, пожалуй, та самая крайняя парадигма из древней истории, которая пришла мне в голову для сравнительности после прочтения бюджета города Астаны на 2015 год. По своему вопиющему безрассудству он по многом превосходит аналогичный пир во время чумы. Библейские слова «МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ПЕРЕС», огненной рукой написанные на стенах столичного Вавилона, наверное, еще не привидятся астанинским чиновникам, но уже зарождаются в душах тех, кто живет за границей этого города. Для многих казахстанцев эта граница и есть черта, за которой начинается бедность, или вялотекущее созерцание своей несостоявшейся жизни.
В значительной мере сказанное относится к сельским регионам. Они отстают многократно в зарплате, уровне благоустройства и иных благ современности. Сегодня у них нет защиты ни в лице депутатов, ни среди национальной элиты. Первые укрылись куцыми партийными одеялами и не представляют интересов регионов. Вторые погрязли в клановости, приспособленчестве, воровстве и имитационной борьбе. Туман кризиса, накрывший страну в 2007 году, не рассеивается и стал для нашего социума неизлечимой болезнью и страхом вечноожидательной тревоги.
«Что такое Казахстан? – восклицает в одиночестве Герольд Бельгер. – Девятое место в мире по площади. А населения пшик… При таком богатстве говорить об экономическом кризисе в независимой стране – глупость! Это нонсенс. Это смешно… Значит, кризис в головах правителей… Его в Казахстане быть не должно. А между тем бедствует больше всего именно казахи. … Те, кто наверху, воруют без оглядки. А внизу народ с рабской психологией… Тәуба-тәуба, шүкір-шүкір… Вот это и доконает казахов».
Точнее и выразительнее о сегодняшнем дне сказать невозможно. Добавим только то обстоятельство, что «внизу народ» – это в основном сельский житель. Нет там юридически грамотных, знающих свои конституционные права налогоплатильщиков. Как нет у нас полнокровного гражданского общества.
Высший законодательный орган сегодня уже утвердил бюджет страны на 2015–2017 годы. Как и следовало ожидать, он претерпел значительные изменения. Связаны они с последним посланием президента Казахстана, определившие увеличение трансферта из нашего народного Национального фонда. Доходы республиканского бюджета определены в 2015 г. в сумме 4.159,0 млрд.тенге, а в 2016 год – в 4.606,0 млрд.тенге. При этом трансфертные вливания из Нацфонда составят 1 055 и 745 млрд. тенге соответственно. Но даже при этом дефицит бюджета достигнет астрономических показателей и составит в 2015 г. – 997,0, а в 2016 г. – 1.059,0 млрд. тенге. Как видно из цифр, затраты планируются внушительные.
Однако дело не столько в колоссальных размерах приведенных цифр. Деньги, как это следует из анализа, будут потрачены неэффективно и нерационально. Правительство не смогло, к сожалению, выстроить сценарий бюджета, нацеленный на развитие собственного доходного потенциала. Бюджет сбалансирован на латание дырок деньгами Национального фонда, не урезаны абсолютно неэффективные и лишние затраты. Неужели весь наш Национальный фонд будущих поколений уйдет на затыкание экономических провалов, финансирования имиджево-понтовых мероприятий и неэффективных проектов?
Основные статьи огромных дополнительных затрат не дадут того отраслевого мультипликативного эффекта, о котором говорилось в послании президента страны.
Средства, выделяемые на «ЭКСПО – 2017» и которые целиком осядут в Астане, будут решать в большой мере имиджевые цели и, по словам международных экспертов, принесут дивиденды в далеком перспективном понимании, а значит – никогда.
Значительные деньги с 2015 года направляются на транспортно-логические цели (автодороги, сухие порты и т.д.). При этом автомобильные и железнодорожные линии свяжут Астану по лучевому принципу. Большая часть средств в этой части естественно планируется направить на строительство автомобильных дорог высокого класса.
На эти цели за три года будет затрачено свыше 6 млрд. долл. Однако даже непродвинутому специалисту ясно, что при дорожном строительстве не достигается быстрый мультипликативный эффект.
Скорее, наоборот, отдача здесь эксплуатационная и долговременная и носит в большей мере косвенный характер. Педалировать тему большого роста занятости на строительстве дорог тоже не следует. Любой экономист скажет, что выработка СМР одного работника на дорогах в 2–3 раза превышает аналогичные показатели общегражданского строительства. Значит, большого прироста рабочих строителей ожидать не следует. Процесс труда здесь высокомеханизирован и линеен. Сопровождающая стройиндустрия при этом однобокая и заключается только в инертных материалах и вяжущих средствах. Не случайно в США, при выходе из кризиса 30-х гг. прошлого века строили дороги и низконапорные плотины, с максимальными намеренно заложенными объемами работ с ручным трудом, без механизации. Цель таких предпроектных полаганий и требований правительства США была первоочередная задача по максимальному использованию свободных трудовых ресурсов и снижению безработицы. Сегодня в Казахстане такой сценарий, разумеется, не прорабатывался тщательно.
На наш взгляд, тема дорог была выбрана не случайно. Все сегодня хорошо знают, что наибольшие коррупционные схемы закладываются именно в дорожном строительстве. Дома, при откатах свыше 15-20%, могут затрещать, дать осадку, наконец просто упасть. Дороги, даже при откатах до 30%, спокойно лежат на земле и не падают ниже. Правда, потребуется капитальный ремонт через 4-5 лет.
Поэтому терзают меня смутные сомнения, что карту большого дорожного прыжка разыграла элитная теневая группировка. И что за этим стоят совсем другие цели. Однако это только из области домыслов и вектор уже для другого разговора. Пусть у нас такой сценарий не произойдет. Как инженер со стажем я вижу и понимаю, что заявленный на 2015–2017 гг. масштаб дорожного строительства не просчитан и не продуман.
У нас сегодня нет попросту таких подрядных специализированных мощностей. Нет и соответствующего технического оснащения по узкоотраслевому их применительству (катки, укладчики, грейдера и т.д.) Кроме того, отсутствует разумная резервность в таком материале, как асфальт, цемент и т.д.
Расширять значительно возможности дорожного подряда не надо. Строительная отрасль нашей небольшой страны должна быть сбалансированной по отраслям, и тогда она будет эффективной.
Возвращаясь к теме бюджета, остановимся подробнее на параметрах ее цифр по г. Астане. Собственно эта и есть тема наших раздумий и анализов по настоящей статье.
Содержание на балансе многочисленных объектов столицы обходится в миллиардные суммы, сообщил заместитель акима Астаны Е. Нагаспаев в ходе заседания в сенате парламента РК при обсуждении бюджетной политики государства на 2015–2017 гг. Он проинформировал, что объем уточненного бюджета Астаны на 2015 год составляет 396 млрд. тенге.
По сравнению с утвержденным бюджетом 2014 года рост составил 59 млрд. тенге или примерно 18%. При этом были перечислены особенно затратные статьи. Содержание концертного зала «Казахстан», Дворца мира и согласия и т.д. переходит за миллиардные величины. Ежегодно парки и скверы в Астане увеличиваются на 145 тысяч квадратных метров. Расходы на освещение и благоустройство из года в год растут на 5 млрд. тенге, а это равно бюджету одного района или малого города.
О затратности бюджета Астаны говорилось не раз. Уже в 2011–2012 гг. расходы столицы составили 330-350 млрд. тенге в год. Доля дотаций (трансферта) из республиканской кубышки составила в бюджете города 2013 года – 53%. В этих годах здесь гордо сообщали, что бюджет Астаны в 2,5 раза превышает по объему аналогичный показатель Минска. Также хвалились тем обстоятельством, что в пересчете на душу населения расходы Астаны сопоставили с цифрами столицы Чехии – Прага. При этом однако забывали говорить, что в Минске живет около 2 млн. человек и город производит промышленную продукцию на экспорт в объеме 38 млрд.долл. Столица белоруссов иделаьно чиста и не имеет никаких излишеств, наоборот, помогает регионам в бюджете.
Столица Чехии – Прага является локомотивным донором для всей своей страны. ВВП на одного человека составляет в республике 26 300 долларов, что в два раза превышает наш казахстанский показатель. Чехи тратят свои деньги крайне экономно и одинаково для всех своих жителей. Мне при обучении в Ленинграде доводилось проходить практику в Праге. Больше всего нас поражало то обстоятельство, что в этой стране нет такого понятия, как деревня и аул. Благоустройство, комфорт и чистота были как в отдаленных уголках страны, так и в столице. Сейчас положение еще более улучшилось. Здесь нет деления людей на 1, 2 и 3 сорта, исходя из регионального жития. Бюджетные расходы равномерно охватывают все слои населения страны. Региональные депутаты, да и сами налогоплательщики попросту не дадут правительству возможностей для местечковых избирательных деяний, даже если это относится к Праге.
У нас все наоборот. Многие в стране уже давно задаются неслучайным вопросом: вообще в угоду чьим амбициям, во имя каких высоких целей Астана стремится стать миллионным городом, если изначально она позиционировала свое развитие исключительно как столица?
Ведь миллионный город порождает и соответствующие проблемы, которые еще больше загрузят бюджет этого северного города, где зима диктует свои затратные сценарии.
Многие города-столицы сегодня уже скромнее Астаны. Первый город Австралии Канберра имеет 365 тыс. жителей при общем населении страны 23 млн. человек. Получается, что доля столицы в стране составляет 1,59%. Государство развитое. ВВП на одного человека составляет 61 100 долл. Столица США Вашингтон с населением 640 тыс. человек равно всего 0,2%, от общего населения страны. ВВП этого государства составляет 49 900 долл. на одного человека.
И наконец, Астана с населением около 830 тыс. человек составляет 4,8% доли страны. Может, хватит понтов для роста, ведь Америку мы уже перегнали, Вашингтон остался далеко позади. Теперь пришло время подумать, как экономно, по-хозяйски использовать то, что есть. Кажется, такое понимание уже появилось у экс-акима И. Тасмагамбетова, он об этой ограничительности стал говорить с начала 2014 года в практической плоскости.
Однако наступили иные времена. Астанинские городские чиновники, глубоко втянув голову в грудь, чтобы выглядеть озабоченнее и беднее, вновь ринулись осаждать государственные денежные закрома.
А ведь только в 2013 году они гордо заявляли, что увеличили свой региональный продукт в 45 раз. Откуда образовался такой потолочный прирост? От перекидки объемов национальных компаний в связи с их переездом в Астану? Столица целинного края в советское время не блистала промышленной статусностью. Однако свою долю в размере 2,1% от объемов республики она в копилку народа вносила. Получается, что сегодня Астана производит 95% объемов советского Казахстана (2,1% х 45). Иначе говоря, северная столица производит годовой объем нашей прошлой страны, но это абсурдно. Тогда почему она ходит с протянутой рукой?
Или это опять глобальный обман нашей печально известной казахстанской статистики?
Однако перейдем к цифрам реальным. Из заявленной бюджетной картины Астаны видно, что на одного жителя столицы приходится 477,0 тыс. бюджетных тенге (396 млрд. : 830 000).
Не будем плюсовать сюда средства, выделяемые отдельной строкой на ЭКСПО-2017, реконструкцию аэропорта через бюджетные объекты министерств и т.д. Однако и по этой цифре видно, что Астана безвозвратно проедает в 2 раза больше на одного жителя, чем Алматы, расходный бюджет которого за 2014 год составит прогнозного 374 млрд. тенге. При этом удельный вес Алматы по государственному бюджету составляет 25%, а по республиканскому бюджету 29%. За последние два года поступления в государственный бюджет из южной столицы увеличились на 40%.
Даже тогда, когда Алматы покинули наши национальные компании и вместе с ними ушла соответствующая налоговая база, наш город устойчиво оставался самым крупным донором бюджета республики. Однако южная столица не впала в затратную кому. Если рассматривать бюджетные расходы в разрезе номинации образования, здравоохранения, охраны и правопорядка, то показатели затраты Алматы уступают Астане в пересчете на одного среднестатистического горожанина. Например, в последние 2-3 года южная столица проседает по бюджетным затратам на одного жителя, на охрану и правопорядок на 40%, здравоохранение на 30%. Особенно шокируют цифры по бюджету выделяемые на культуру и спорт. Здесь Астана на свои многочисленные развлечения и понтовый досуг затрачивает в 2,7 раза больше в расчете на одного жителя, чем Алматы. Управление культуры Астаны имеет бюджет, сопоставимый с полными годовыми бюджетами двух сельских районов. В печати сообщалось о случаях хищения и разбазаривания средств в этом ведомстве. Я смотрел отдельные расходные статьи по культуре и видел, что там уже далеко не пир, а вакханалия и бесительство от изобилия денег.
Автору настоящей статьи приходилось не раз слышать о том, что Астана объявляет конкурсы-тендера на песню о себе любимой, с выделением миллионных вознаграждений. Однако мы не слышим результатных рейтинговых хитов о северной столице. Большинство исполнителей, надрывая пупок, кричат: «Астана-а-а-а» – и все. Между тем всем знакомы несколько популярных в народе песен об Алматы, которые были сочинены за бутылкой доброго портвейна в старом театральном кафе нашего города. Как видно, алматинцы избрали не затратный, а любовно-задушевный путь для культуры. Мне представляется, что и астанинцы смогут сочинить нечто путное о родном городе, когда построят хоть что-то за свои деньги.
Бюджетом страны предусмотрено на 2015 год изъятия из донорских регионов на сумму 168,5 млрд., в том числе из города Алматы на 83,6 млрд. тенге. То есть южная столица своими вливаниями в госбюджет страны полностью закроет возросший на 18% аппетит Астаны и еще что-то оставит ему на чай – 24,6 млрд. тенге (83,6-59,0).
У Алматы свои причуды. Она тоже не может без понтов, то есть без чаевых.
Однако продолжим наши сравнения. Расчеты показывают, что бюджетные расходы страны составили в Алматинской и Жамбылской областях в 2013-2014 годах около 150 тыс. тенге в пересчете на одного человека. Нетрудно определить, что эти показатели в 3,2 раза ниже, чем в Астане. Расходы в сельских районах еще меньше. Например, на моей малой родине, в Мойынкумском и в Каратальском районах, они в четыре раза меньше столичных показателей при пересчете на одного человека.
Разумеется, мы далеки от призывов к уравниловке. Столичная статусность должна соблюдаться. Но разве это может в такой степени распространятся на образование, здравоохранение, культуру и прочие жизненно важные для социума номинации. Давайте откроем казахстанскую Конституцию, где статьи 10-39 говорят о наших равных правах.
Разве там есть разноуровневые положения о сельском, областном и столичном статусе образования и здравоохранения для нашего народа. Мне особенно больно за нашу культуру. В сельской местности их расходные значения в расчете на одного человека снижаются против показателей столицы в десятки раз. Воистину Астана не имеет соперника в любви к самой себе.
Но меня изумляет и то обстоятельство, что депутаты одобряют такой бюджет столицы. Неужели среди них не нашлось хоть одного человека, пожелавшего заступиться за свой сельский народ. Или никто из них не родился в ауле? Сколько можно предавать свои этнические корни в глубокой и тайной надежде на то, что такое пятколизательское и соглашательское деяние зачтётся при формировании партийных списков небожителей. Неужели мы можем спокойно смотреть на ущербное и разоренное наше родовое гнездо.
Или у всех наших чиновников и депутатов, как у Жириновского, мать местная, а отец юрист.
Я всегда завершаю свои статьи не просто критикой, но и предложениями, хотя их не читают те, кому они направлены.
Как мы помним, общие расходы, заложенные в 2015 году в бюджет страны, составляют 7 855,0 млрд. тенге или 456,0 тыс. в пересчете на одного человека. В законе надо прямо записать положение, что региональный бюджет не может планироваться в большой сумме на одного человека чем ее республиканский аналог, с минусом 20%. Иначе за счет чего мы будем содержать наше государство, армию и т.д. Или, как это явствует из цифр 2015 года,столица Астана не нуждается в таких услугах.
Необходимо также определится и с нижней минимизированной границей бюджета регионов в пересчете на одного жителя. Она не может быть кратко меньше, чем средний её показатель по стране, пусть это будет 50%. Определив на законодательном уровне такой своеобразный коридор бюджетного лифта, мы не допустим принижения отдельных региональных слоев нашего социума, а проще говоря, наших братьев в сельской местности.
Но самое главное – надо создать все государственные и бюджетные условия для того, чтобы наше село, наконец, заработало в полную силу. Ведь 25-30 лет тому назад она кормила полноценно нашу республику, и доля ее в валовом продукте страны достигала в отдельные годы 35-40%, вместо позорных 3-5% сейчас.
Как мы уже писали в своем анализе и статьях «Чем мы больны», наша страна серьезно болеет сырьевой «голландской болезнью». Наибольший мультипликативный эффект в этом случае достигается через строительство объектов перерабатывающей отрасли, а не дорог и аэропортов, жилья и ЖКХ, где как раз все наоборот. Вдумайтесь сами. Если мы построим плодоконсервный завод (завозим около 70% импорта), то выигрыш будет четырехкратным. Во-первых, его получат строители. Во-вторых, сопровождающая стройиндустрия. В-третьих, рабочие вновь заработавшего предприятия. В-четвертых, те, кто будет поставлять туда овощи, то есть безработные сельские жители. А эффект от развития транспортно-логистических схем сегодня минимизирован. Дороги надо строить, но постепенно, гармонизируя этот потребный процесс с общим развитием страны, тогда это будет эффективным и рациональным решением.
Макроэкономическое и целеполагающее вмешательство государства в экономику (экономическая теория Кейнса) должна просчитываться и претворяться для каждой страны индивидуально.
Послание президента такого масштаба надо было логично увязать с принятым законом «Об инвестициях». Указанный закон хорошо проработан экономическим блоком нашего правительства. Все это в увязанном неокейнсианском экономическом векторе направить на перерабатывающую отрасль и в сельское хозяйство Казахстана. Предусмотреть в каждой области строительство 10-20 объектов. Вот такой светлый путь нам необходимо в первоочередном порядке претворять сегодня в жизнь.
Впереди нас ждет затяжной, системный кризис. Наибольший удар ее придется по России и Казахстану. Все сегодня это поняли и ужались, подтянулись, усохли…. Одна только Астана, расслабленно распустив пуговицу, села жрать наши бюджетные деньги и накопления будущих поколений из Национального фонда. И вспоминается мне опять, как небрежительно презрев свой народ вне стен Вавилона, позабыв про долг и совесть, уселась артистократическая, чиновничья, столичная, беспечная, жадная до угощения верховная знать страны на свой знаменитый «Валтасаров пир».
И огненная рука начертила на ее стенах праведные слова, над переводом и толкованием которого спорят, и по сей день.
Я придерживаюсь такого понимания и перевода, написанного на «пиру Валтасара» текста. «Все в этом мире измерено, все взвешено и все имеет конец». Мои аульные казахи переводили эти слова еще короче: «Көп жеген бір тышар».
Айдар Сеит-кожа СЕЙДАЛИЕВ,
экономический обозреватель,
«D»