«Общественная позиция»
(проект «DAT» №17 (288) от 29 апреля 2015 г.
Интеграция: ЗА И ПРОТИВ
Внешняя политика России ставит крест на перспективах углубления интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС), считает профессор Высшей школы экономики РФ Сергей Медведев. По его мнению, внешнеполитические действия Кремля делают на данном этапе невозможной не только политическую интеграцию в рамках ЕАЭС, но и создание валютного союза. В этой ситуации выход для Казахстана заключается в проведении многополярной политики.
–Сергей Александрович, с 1 января начал функционировать Евразийский экономический союз. Какие перспективы евразийской интеграции вы видите в том формате, в котором она осуществляется сейчас? Какие есть для этого позитивные и негативные факторы?
– Положительных перспектив вижу очень мало. Даже можно сказать, что их практически нет. Но факторы позитивные, естественно, имеются – это культурная общность и разветвленные экономические связи. При этом само геополитическое расположение России и Казахстана заставляет искать какие-то формы диалога. Это что касается наиболее общих факторов. Однако политических предпосылок для углубления евразийской интеграции, особенно после российской агрессии против Украины, аннексии Крыма, я не вижу.
– Вы считаете, что Кремль своей политикой на Украине дискредитировал саму идею евразийской интеграции?
– Скажу больше. Фактически Кремль собственными действиями опрокинул все интеграционные проекты, которыми он занимался во весь постсоветский период и особенно активно – в последние годы. То есть после российского вмешательства в украинские дела стало очевидно, что Россия из гаранта стабильности на постсоветском пространстве окончательно превратилась в ее угрозу. И в этих условиях очень сложно говорить об углублении и расширении евразийской интеграции.
Конечно, остаются экономические связи: взаимная торговля, нефтегазовое сотрудничество, взаимодействия по системе газопроводов. Однако говорить в текущих условиях о жизнеспособном и успешном Таможенном союзе, экономическом и валютном союзе, а тем более о каком-то военно-политическом объединении, не представляется возможным.
– Вы хотите сказать, что в силу украинских событий и роли в них России можно ставить крест и на перспективах создания валютного союза, даже после того, как об этом недавно вновь заговорил российский президент Владимир Путин?
– Создание валютного союза в рамках ЕАЭС в том формате, в котором он сейчас есть, нереально. А нереально – в силу сложившейся геополитической ситуации. Повторюсь: единственное, что сегодня реально в рамках евразийской интеграции – это только продолжение экономического сотрудничества.
И я не вижу ни одного в здравом уме евразийского политика, включая и Нурсултана Назарбаева, и Александра Лукашенко, которые бы пошли на углубление интеграции в рамках ЕАЭС, когда мы не можем даже представить будущую внешнеполитическую позицию России.
– Какие перспективы в этой ситуации вы видите для Казахстана и Беларуси?
– Я больше вижу возможностей возрастания латентного влияния Китая в Казахстане и сближения Беларуси с Европейским союзом и даже с НАТО, чем усиления позиций России.
Другими словами, Россия своей внешней политикой сейчас больше отдаляет от себя, чем притягивает к себе своих союзников на постсоветском пространстве, толкая их в объятия других геополитических игроков.
– То есть вы считаете, что текущая внешняя политика Кремля ведет к изоляции России?
– Да, именно так и происходит. И это продолжается на протяжении последних нескольких лет. Конечно, российское руководство по инерции продолжает говорить об общей валюте, о евразийском союзе, об углублении интеграции и т.д. Однако в текущих геополитических условиях это больше напоминает ритуальные слова.
Все дело в том, что политика Кремля сейчас непредсказуема. Никто не понимает, что дальше может предпринять Путин, что будет на парламентских выборах 2016 года, что будет, когда он станет президентом в 2018 году, что потребуется для поддержания путинского консенсуса «крымского большинства».
– Неужели все так непредсказуемо в российской политике, помимо того, что Владимир Путин станет президентом и в 2018 году?
– Не только. В нынешней ситуации единственная платформа, на которой строится внутренняя политика России, – это война. Война с Украиной и война с Западом. Но на позиции войны нельзя строить взаимоотношения с Казахстаном, Беларусью и другими постсоветскими странами.
– Тогда какие главные риски в этой ситуации вы видите для Казахстана?
– Первый большой риск – это Россия. Второй риск и в то же время, может быть, возможность – это усилившаяся в качестве реакции на российскую внешнюю политику активность Китая и его все большее проникновение в страны региона. Третий риск – это заметно возросшая активность Запада в постсоветских государствах в связи с изменившейся геополитической ситуацией.
Естественно, риском для Казахстана остается все возрастающая активность исламского фундаментализма как на Востоке, так и на Западе. В данном случае Казахстан – как некая гавань безопасности, в которой мирно уживаются различные религии и нет открытого проявления исламского экстремизма и терроризма. В этом отношении позиции Казахстана более подвержены этим угрозам.
К этому следует прибавить все риски, которые возникли из-за ухудшившейся мировой экономической конъюнктуры. Это не только связано с украинскими событиями, но и с изменившимися нефтяными потоками и резким падением цен на нефть.
– А что, по вашему мнению, необходимо предпринять Казахстану, чтобы предотвратить реализацию этих рисков?
– Думаю, это заключается в проведении умной многовекторной и многополярной политики. В выстраивании одновременно отношений с Россией, Западом и Китаем, чтобы в рамках этого треугольника строить сбалансированные отношения, не складывая все яйца в одну корзину и, естественно, не вступая ни в какие военно-политические союзы с Россией.
– Но ведь уже существует Организация Договора о коллективной безопасности?
– Да, она есть. Но весь вопрос заключается в ее эффективности, насколько структуры ОДКБ будут применяться в случае возможного кризиса, захочет ли Казахстан их применения или Россия для вмешательства во внутренние дела других стран.
– И последний вопрос. Какие перспективы вы видите для России и что необходимо делать Казахстану в изменившейся геополитической ситуации?
– Нынешний период в России не вечен, и внутриполитическая ситуация рано или поздно изменится. Даже не исключены быстрые изменения, как это не раз бывало в российской истории. В этой ситуации Казахстану надо просто хеджировать все риски. Конечно, не следует рвать отношений с Россией, но более разумно было бы на текущем этапе заморозить их в том виде, в котором они находятся сейчас.
Одновременно следует пытаться использовать возможности, которые открываются на Западе и на Востоке: взаимодействовать с европейскими и атлантическими структурами, развивать отношения с Китаем и Турцией, и ждать, когда изменится политический ветер на евразийском пространстве.
Сергей ЗЕЛЕПУХИН,
КазТАГ
