«Общественная позиция»
(проект «DAT» №3 (320) от 21 января 2016 г.
Экономика: мрачный прогноз
Сразу несколько громких заявлений сделали на прошлой неделе представители руководства национальной палаты предпринимателей (НПП) «Атамекен». В четверг председатель правления Аблай Мырзахметов высказал предположение, что национальная валюта еще не достигла дна. По его оценкам, это может произойти в ближайшие месяцы.
Но если в связи с текущей динамикой нефтяных цен и российского рубля прогноз председателя правления «Атамекена» не оказался откровением, то прозвучавшее в этот же день заявление председателя президиума НПП Тимура Кулибаева на региональном совете палаты предпринимателей Алматы заставило всерьез побеспокоиться за сохранность средств Национального фонда.
А заявил он буквально следующее: «Все мы знаем, что это (ситуация с обменным курсом нацвалюты) вопрос макроэкономики, корректировка платежного баланса страны отражает цены на нефть.
Это процессы, не зависящие от нас, мы не можем на них повлиять. Мы не можем тратить средства Национального фонда для искусственного поддержания курса нацвалюты. Если ситуация останется прежней, страна может лишиться своих резервов за три года».
Ключевое в этом заявлении – оценка главы президиума НПП сроков возможного исчерпания средств Нацфонда. На первый взгляд, исходя из последних данных Нацбанка, она выглядит уж слишком пессимистичной. Но это только на первый взгляд.
Цифры для размышления
Судите сами. Согласно последней информации регулятора, активы Национального фонда, хотя и сократились за прошлый год на 13,29%, по состоянию на 1 января они составляли вполне солидные $63,508 млрд. Нетрудно посчитать, что прогноз Тимура Аскаровича окажется реальностью только в том случае, если расходование резервов Нацфонда с 2016 по 2018 год включительно будет превышать $21 млрд ежегодно.
Но поскольку основные расходы нефтяной копилки – это гарантированный плюс целевой трансферт в госбюджет, то их величина в этом, следующем и 2018 году должна быть сопоставимой названной цифре. Однако в трехлетнем бюджете на 2016-2018 годы заложены совсем другие суммы. Например, гарантированный трансферт из Нацфонда на этот период запланирован в объеме Т2,4 трлн ежегодно, без увеличения на 15%. При этом целевой трансферт на этот год определен в размере Т567 млрд и на 2017-й – Т900 млрд.
То есть в 2016-м в госбюджет из Нацфонда должно поступить почти $10 млрд из расчета курса доллара Т300 за $1, заложенного в главный финансовый документ страны, и еще $11 млрд и $8 млрд соответственно в 2017 и в 2018 годах. Тем самым в совокупности за 3 года из Нацфонда в госказну планируется перевести примерно $29 млрд. Отнимаем от его текущих средств в размере $63,508 млрд запланированные трансферты в бюджет в предстоящие 3 года, в результате остается весьма приличная сумма – $36,508 млрд. И это без учета предполагаемых поступлений в Национальный фонд в 2016–2018 годах от добывающего сектора.
Возникает вопрос, куда дел в своих прогнозах глава президиума «Атамекен» еще по меньшей мере $36,508 млрд? На возможную поддержку нацвалюты? Согласитесь, вопросы не праздные, ведь если учитывать, что полная информация по Нацфонду доступна только ограниченному кругу лиц в Казахстане, то Тимур Аскарович должен быть весьма осведомленным в этих вопросах человеком, поскольку он не по разговорам знаком с состоянием дел в отечественной нефтянке.
Под секретным грифом
Поэтому не исключено, что он хорошо знает ответы на вопросы, которые закрыты для широкой общественности.
А именно – в какие ценные бумаги вложены деньги Национального фонда, каких стран и какими компаниями? Какие недропользователи и сколько каждый из них перечисляет в него средств?
А если это так, то у него есть весьма веские основания, чтобы делать столь пессимистичные прогнозы по срокам расходования средств Нацфонда, ведь на поверку может оказаться так, что те инструменты, в которые вложены его (Национального фонда) деньги, стоят сейчас намного меньше, чем это значится на бумаге.
То есть нельзя исключать того, что фактическая стоимость активов Нацфонда уже намного ниже декларируемой официально, особенно после обвала на фондовых рынках на позапрошлой неделе. Однако проверить это не представляется возможным, поскольку, еще раз напомним, детальная информация по нефтяной «заначке» Казахстана по-прежнему находится под грифом «секретно».
О том, что это так, не скрывают даже официальные лица. Например, действующий на то время председатель правления Национальной инвестиционной корпорации – дочерней структуры Нацбанка Берик Отемурат в комментариях The Wall Street Journal открыто признался в этом. «Мы должны раскрыть информацию о нашей (Нацфонда) прибыли, о том, как мы инвестируем, кто этим управляет, какие у нас расходы», – призвал он, добавив, что соглашения о разделе прибыли с нефтяных месторождений Казахстана – основного источника доходов Национального фонда – закрытая информация.
Прогноз прогнозу – рознь
При этом следует обратить внимание на то, что прогнозы главы президиума НПП «Атамекен» по срокам возможного расходования средств Нацфонда существенно расходятся с оценкой неназванного сотрудника Нацбанка РК, на которого в своей статье ссылается The Wall Street Journal. По предположению последнего, это может произойти в течение 6-7 лет в связи с падением цен на нефть, сокращением прибыли и использованием правительством имеющихся накоплений.
Интересно, что эта оценка более соответствует темпам снижения средств Нацфонда и тенденциям в их использовании для поддержки расходной части госбюджета и реализации программы инфраструктурного развития «Нурлы жол». Но, может быть, председатель президиума НПП «Атамекен» знает больше про то, как тратятся и как предполагается тратить деньги будущих поколений, раз он делает столь пессимистичные прогнозы по срокам, когда они могут быть израсходованы?
Если да, то что именно? Вот в чем вопрос. Из контекста его заявления можно только предположить, что по-прежнему идет дискуссия, оправданно ли тратить (и если да, то до каких пределов) средства Нацфонда для поддержания обменного курса.
Ошибаемся мы или нет, но ясность мог бы внести сам автор пессимистичного прогноза перспектив Национального фонда, более подробно приведя аргументы в пользу своей оценки. Но готов ли это сделать Тимур Аскарович? Ведь речь идет о том, что, по крайней мере, на словах является достоянием всех казахстанцев.
Сергей ЗЕЛЕПУХИН,
КазТАГ
Эксперт
Критические замечания в западных СМИ, что внебюджетный нефтяной фонд Казахстана может неоправданно исчерпаться в ближайшие годы, вызвали бурную реакцию в стране. А казахстанские СМИ в эти дни цитируют заявления вице-премьера Бакытжана Сагинтаева и министра финансов Бахыта Султанова, касающиеся «живучести» Национального фонда Казахстана на фоне развернувшегося нового мирового экономического кризиса и падения цен на нефть. С оптимистичными заявлениями высшие чины правительства выступили на фоне известия об увольнении экономиста Берика Отемурата из «Инвестиционной корпорации Национального банка Казахстана» вскоре после его комментария американской газете Wall Street Journal, что из-за падающих цен на нефть и изъятия средств на государственные программы Национальный фонд истощается и, если не поменять политику инвестирования, его денег хватит максимум на семь лет.
Магбат Спанов, экономист:
– Мнения безосновательны, государство должно работать на то, чтобы фонд не закончился. Фонд может испытывать колебания в связи с поддержкой чего-либо, но то, что он через пять-шесть лет закончится – это просто раскачивание лодки. Людям хотят сказать – вот у нас всё плохо и мы будем жить за счет фонда. На самом деле это не так. В этом году выделили определенную сумму, около 10 миллиардов долларов. Вот и считайте, на следующий год тоже 10, а в фонде, к примеру, 60 миллиардов, ну вот и считайте – получите шесть лет. Так можно посчитать и фонд Саудовской Аравии, и Норвежский фонд. Курс тенге сейчас не поддерживается, вмешательство Нацбанка минимальное. Если раньше выбрасывались какие-то суммы, то сейчас вмешательство в курсовую политику минимальное. Это же большая политика – соответственно, там идет большая игра, поэтому и возникают такие разговоры.
Петр Своик, экономист:
– Временные сроки — это не главное. Важны принципиальные изменения. Национальный фонд создавался для накопления долларовых излишков внешнего платежного баланса, а теперь он переведен в принципиально иной формат — формат расходования, причем перевод из одного формата в другой произведен официально при объявлении программы «Нурлы жол» в ноябре 2014 года.
Это первая в истории Казахстана программа, построенная на заводе в экономику Казахстана валютных запасов Национального фонда. То есть проблема не в том — когда он закончится, это вторично. Он переведен в совсем другой режим, но при этом правительственная политика не поменялась. Одно дело — откладывать валютные излишки, другое дело — заводить их сюда. Под эту принципиально новую модель должна быть и новая курсовая и инвестиционная политика правительства — вот это не изменилось. В определенном смысле Нацфонд уже закончился, точнее, в ноябре 2014 года, когда президент [Нурсултан Назарбаев] огласил свое послание.
Ораз Жандосов, экс-председатель Нацбанка:
– Для таких разговоров должны быть какие-то предпосылки, то, какая политика будет. Нацфонд — не часть золотовалютных резервов (ЗВР) Нацбанка. Нацфонд — это фискальный резерв Министерства финансов. Он тратится для покрытия дефицита бюджета. И не дефицита, строго если говорить, а разницы между нефтяными налогами и расходами республиканского бюджета. Попутно, если расходы в тенге, Нацфонд продает валюту Нацбанку, и это приносит дополнительные доллары на валютный рынок.
Судьба Нацфонда зависит от бюджетной политики, если узко говорить. Если шире, то от экономической политики правительства. А на поддержание курса Нацбанк тратил ЗВР. Сейчас, надеюсь, это закончится. После объявления новой политики обменного курса и после смены руководства Нацбанка.
Алтай САНДЫБАЕВ,
Azattyq.org