- Складывающаяся ситуация в стране формирует двоякое мнение о демократических переменах и относительном «потеплении» в стране. Вернув мажоритарную систему выдвижения кандидатов в парламент и маслихаты, объявив амнистию по «Январским событиям», власти продолжают «кошмарить» журналистов и гражданских активистов. Наглядным примером служит ситуация с журналисткой Айгерим Тлеужан, которая по версии следствия является не только «членом религиозной экстремистской группы», но и «организатором массовых беспорядков», включая захват алматинского аэропорта. И никто не задается вопросом, как ей удалось все это сделать, выйдя сразу из приемника–распределителя, где она отбывала административный арест за участие в митинге. Похоже, что следователи до сих пор ищут «20 тысячи террористов» с опущенным забралом, дабы выгородить их автора. Учитывая, что Айгерим Тлеужан второй месяц находится под домашним арестом, мы адресовали свои вопросы адвокату Айнаре Айдархановой, а полученные ответы публикуем без купюр.
– Айгерим, находясь в изоляции, у вас появилась возможность оценить ситуацию сторонним взглядом. Каким вы видите наше гражданское общество со стороны?
– Прежде всего, хочу поблагодарить всех активных граждан нашей страны за ту мощную моральную и материальную поддержку, которую они оказали и продолжают оказывать мне. Пользуясь случаем, хотела бы попросить так же, как и меня, поддержать Акылжана Кыйсымбаева и Багдагуль Калиаскарову, которые в данный момент находятся в следственном изоляторе КНБ, Косая Маханбаева, также находящегося под домашним арестом, и всех тех, кто сидит по сфабрикованным делам в изоляторах и тюрьмах за Кантар.
К сожалению, власти не извлекли уроков из Кантара. Политический режим в Казахстане так и не сменился. Если раньше это был назарбаевский, то теперь ему на смену пришел токаевский режим. Все такой же авторитарный. И власть все так же сосредоточена в руках одного человека.
Однако это не повод для пессимизма. Ведь исторический процесс уже запущен, и повернуть его вспять никому не удастся. Радует то, что даже в условиях тотального прессинга и попытки властей раздробить протестные массы, политические активисты и независимые журналисты не сдаются. Продолжают активно бороться за наши с вами права.
Ведь пока есть люди, которые несмотря ни на что будут продолжать сопротивляться, будут открыто критиковать власти, обличать воров и коррупционеров и делать что-то ради перемен в сторону демократии, у нас есть шанс изменить страну.
– Следует ли казахстанской оппозиции сменить стратегию своей деятельности?
– Нам нужна консолидация протестных сил. Как я уже говорила ранее, это не означает, что все оппозиционные партии, политактивисты должны создать и войти в какую-либо условную коалицию. Такого быть не может и не должно. Политическую ситуацию воспринимают и оценивают все по-разному, и мнение всех касательно тех или иных вопросов могут разниться. Однако нас всех объединяет одно – желание построить Справедливое демократическое государство. Я думаю, что процесс консолидации уже начался, и несмотря на попытки властей как обычно раздробить политактивистов, настроить их против друг друга по принципу разделяй и властвуй, не столь успешны, как это было раньше.
Отдельным представителям оппозиции и гражданского общества надо бы перестать огульно обвинять и нападать на таких же активистов, как они сами. Таким образом, эти активисты, сами того не сознавая, льют воду на мельницу властям. Это подрывает доверие не только к тем, кого обвиняют, но и к тем, кто обвиняет и нападает, да и в целом подрывает доверие к представителям гражданского общества.
«…Власти в политической жизни не намерены ничего менять. Как это было при Назарбаеве, так теперь и при Токаеве, они как обычно будут решать, кому участвовать на выборах, а кого не допускать к ним. Возможно, для разнообразия к выборам и допустят несколько независимых кандидатов, но пропустят ли их дальше?
Ну и учитывая тот факт, что при авторитарных режимах от народа требуется добровольный отказ от политической субъектности, то есть отказ от участия в политике, то гражданским активистам нужно, я полагаю, не только говорить, но и действовать. А как действовать – это уже пусть каждый решает сам. Мирные митинги, пикеты, акции, арт-перфомансы, участие в выборах, будь то в качестве избирателя, наблюдателя или кандидата.
– Почему мы затронули смену стратегии? Оппозиция не смогла возглавить кантарскую революцию, прошляпала президентские выборы, не сумев выдвинуть единого кандидата. А все последние митинги от силы собирали 500–600 человек. Разве это результат?
– Причина, почему революция не удалась, не в том, что оппозиция слабая, не способная или какая-то не такая, как в других странах. А в том, что, несмотря на все факторы, необходимые для революции, то есть и народные протесты были, и отказ силовиков стрелять по народу был, и раскол элит тоже, власти оказались хитрее. Именно Токаев оказался хитрее. Когда наши военные отказались стрелять, он пригласил иностранные войска. Если бы не были приглашены войска ОДКБ подавлять протесты, ситуация сейчас была бы совсем иной.
А по поводу того, что на митинги после Кантара выходят мало людей, так это не потому, что опять-таки оппозиция что-то делает не так, учитывая, как я уже ранее говорила, то давление, которое оказывается на оппозицию и на журналистов, они как раз-таки делают все, что могут, что в их руках. И люди не выходят не потому, что довольны своей жизнью и все их устраивает. Иначе бы Кантара не было.
Но несмотря на все то недовольство, которые есть сейчас в сердцах у людей, многие все-таки бояться выходить. Ведь все мы знаем о тех жестоких, бесчеловечных пытках, которые имели место в январе. В конце концов, в этой стране сажают за позицию. Данат Намазбаев сидит за два поста на «Фейсбуке», а по факту – за свою антироссийскую позицию, как и Маргулан Боранбай. И те единицы людей, которые решили не мириться с существующим положением дел, решили не закрывать глаза на происходящий беспредел и беззаконие и решили не молчать, решили бороться, на самом деле достойны уважения, а никак не осуждения. Да, есть ошибки, но все никак не можем объединиться, иногда кажется, что топчемся на одном месте, но в конце концов дорогу осилит идущий.
– В отличие от предыдущих выборов, в этот раз в электоральную гонку вступают кандидаты–самовыдвиженцы, которые составят 30% от общего депутатского корпуса. Как вы думаете, сможет ли президент Токаев сформировать подконтрольный парламент?
– Учитывая тот факт, что оппозиция лишена возможности создавать политические партии, что избирательные комиссии полностью находятся под контролем власти, а самое главное – наличие политических заключенных, считаю, что это будет протокаевский парламент. Вход посторонним воспрещен.
И президентские выборы, и выборы в сенат показали, что власти в политической жизни не намерены ничего менять. Как это было при Назарбаеве, так теперь и при Токаеве, они как обычно будут решать, кому участвовать на выборах, а кого не допускать к ним. Возможно, для разнообразия к выборам и допустят несколько независимых кандидатов, но пропустят ли их дальше? В любом случае, у нас у всех есть право участвовать в управлении делами государства. Думаю, что стоит попытаться реализовать эту возможность.
В конце концов, выборы – это большая возможность для всех политических активистов испытать свои силы, оценить свои возможности и узнать, действительно ли он/она имеет поддержку среди населения.
– Многие ваши сверстники из числа гражданских активистов намерены баллотироваться в мажилис. Не чрезмерная ли это амбиция, может, им стоило начать с маслихатов?
– Амбиции чрезмерными не бывают. На то они и амбиции. А вот насколько они смогут пройти при очень высокой конкуренции среди одномандатников, оплатить взнос – это уже другой вопрос.
Еще один немаловажный вопрос – это наблюдатели, которые будут биться за их голоса, так как основной актив наблюдателей находится в Алматы. Я уверена, что большинство одномандатников будут выдвигать свою кандидатуру в Алматы. Хотя было бы лучше, если все независимые кандидаты собрались и договорились бы выдвигать свою кандидатуру с разных городов и районов, таким образом, конкурируя не между собой, а с кандидатами от власти. Так у них появилось бы больше шансов пройти в парламент.
– Недавно генпрокурор страны вас обвинил в причастности к религиозному экстремизму. Вы читаете намаз, соблюдаете обряды, и насколько вы религиозны?
– Не думаю, что все, кто читают намаз, являются религиозными экстремистами. Миллионы людей в Казахстане и во всем мире читают намаз, и при этом никто не посмеет сказать, что они религиозные экстремисты. Заявление генерального прокурора такой же нонсенс, как и обвинение в организации беспорядков в январе. Хотя в нашей стране всех, кто не согласен с политикой властей, принято причислять к экстремистам. Все же удивительно, что меня причислили к членам именно религиозной экстремистской организации. И это сделал не рядовой полицейский, а самый генеральный прокурор Казахстана.
– Что вы намерены предпринять относительно высказывания генпрокурора?
– Насколько знаю, сейчас активистами запущена петиция с требованием отставки Берика Асылова. Мы же с адвокатом собираемся подать на Берика Асылова в суд за клевету, за распространение заведомо ложной информации, и в судебном порядке будем требовать опровержения сведений, порочащих мои честь и достоинство.
– Ваш статус позволяет выдвинуть свою кандидатуру на выборах. Не хотите попробовать?
– Да, я могу по доверенности через своего адвоката выдвинуть свою кандидатуру. А вот стану ли это делать, пусть пока останется секретом.
– Ок! Спасибо за интервью! При любом стечении обстоятельства от имении редакции газеты «ДАТ» желаем вам удачу!
Азамат ШОРМАНХАНУЛЫ,
