«У наших руководителей никак не наступит понимание того, что никакие экономические идеи и программы уже невозможны без политических реформ. Они просто уперлись в тупик именно из-за отсутствия политических реформ. Ну, скажите мне, как можно развиваться в стране, где нет обратной связи между тем же акимом, причем акимом любого уровня, и простым народом?»
– Национальный банк РК принял решение с 11 февраля 2014 года отказаться от поддержания обменного курса тенге на прежнем уровне. Новый обменный курс национальной валюты будет находиться на уровне около Т185 за один доллар. Иначе говоря, это почти дефолт?
– Давайте для начала все-таки разберемся с терминологией. Дефолт – это отказ должника от платы по его обязательствам. Если же говорить о государстве, то к нему применим термин «суверенный дефолт» – банкротство государства, отражающее упадок большинства секторов экономики и приводящее к неплатежеспособности по внешним и внутренним долговым обязательствам.
А девальвация – это процесс, который снижает курс тенге к курсу зарубежных валют. По своему физическому содержанию девальвация идентична инфляции, так как и девальвация, и инфляция приводят к падению покупательской способности, в результате которой за те же деньги можно приобрести меньшее количество товаров и услуг. Разница в том, что при девальвации покупательская способность национальной валюты падает относительно валют зарубежных стран, а при инфляции покупательская способность национальной валюты падает относительно собственной стоимости на внутреннем национальном рынке. Поэтому говорить о дефолте я бы не стал. А то, что произошло 11 февраля, и есть девальвация национальной валюты – тенге.
– Тем не менее, Нацбанк, по всей видимости, хочет как-то смягчить произошедшее, объявив о «новом обменном курсе». Что теперь для народа будет означать этот «новый обменный курс»? Ожидается дальнейший рост цен на все и вся, в том числе на продукты питания, тарифов на услуги?
– Назовем мы это девальвацией или новым обменным курсом – от этого не изменится физическое содержание, а именно падение покупательской способности тенге. На мой взгляд, основными причинами девальвации в Казахстане явились:
– трудности дальнейшего поддержания сползания курса тенге;
– постоянно увеличивающееся давление российского рубля на тенге;
– необходимость экономии и сбережения золотовалютных резервов страны как залога стабильности финансовой системы страны;
– неэффективное расходование средств внутри страны, строительство неэффективных и даже не нужных, с экономической точки зрения, дорогостоящих объектов;
– необходимость поддержания благоприятного режима для экспортеров, как основных «добытчиков» валюты;
– отсутствие собственного производства и постоянная необходимость расходования валютных средств на приобретение потребительских товаров и продуктов питания, которые всегда будут дорожать;
– огромные расходы на содержание исключительно неэффективного и огромного бюрократического аппарата.
Да, конечно, для народа это обернется повышением цен на потребительские товары и продукты питания. В Казахстане сегодня практически нет промышленного производства, мы не производим потребительские товары и большинство продуктов питания. Все это приходится приобретать за рубежом за валюту. В связи с девальвацией тенге эти товары подорожают, что, естественно, отразится на расходах наших граждан и серьезно подтолкнет инфляционные процессы.
– А как отразится девальвация на экономике страны, где все сектора, кроме нефтегазового, трещат по всем швам?
– Помимо роста стоимости жизни, падения доверия к тенге и увеличения социального недовольства в обществе я бы отметил ухудшение условий деятельности импортеров, негативное влияние на финансовый сектор и ухудшение условий для развития малого и среднего бизнеса. Для МСБ, и без того задушенного чиновниками, финансовые средства станут еще недоступнее, а возможности развития нового бизнеса, тем более, производственного, упадут еще сильнее.
– В своем сообщении Нацбанк объясняет, что это делается для того, чтобы «снизить объемы валютных интервенций». Объясните, пожалуйста, для простых граждан доступным языком, что это значит.
– Для замедления процесса девальвации и поддержания постоянного курса тенге, Нацбанку приходилось постоянно наращивать объемы валютных интервенций. Иными словами, скупать избыточную массу тенге, выбрасывая на рынок десятки миллионов долларов. Такое положение не может длиться вечно, наступает момент, когда проблема сохранения золотовалютных резервов начинает преобладать над проблемой сдерживания курса национальной валюты. И национальную валюту начинают отпускать. Это можно делать постепенно, что мы и видели на протяжении последних месяцев, а можно одномоментно, как это произошло 11 февраля. Такое уже бывало во времена председательства в Нацбанке Марченко ровно 5 лет назад, в феврале 2009 года.
В отличие от России, и в 2009 году, и сейчас у нас девальвация носит одномоментный, обвальный характер. Это, конечно, воспринимается населением более болезненно. Но я не вижу причин, почему бы нам, хотя бы с целью смягчения последствий девальвации для народа, не делать ее более плавной, постепенной во времени.
– Получается как всегда. Нацбанку (считайте – власти) «до лампочки» положение дел народа среди холодной зимы. Не кажется ли вам, что правительству, Нацбанку важны, прежде всего, макроэкономические показатели?
– Мне неизвестны все мотивы, которыми руководствовался Нацбанк, принимая решение о девальвации. Понятно, что это не решение одного только Нацбанка. Это, прежде всего, политическое решение. Поскольку мы являемся сырьевой, экспортно-ориентированной страной, то интересы наших экспортеров всегда будут преобладать над интересами многих других групп. Что интересно, девальвация могла бы помочь внутреннему производству. Но это в том случае, если это производство есть. Если же промышленного и обрабатывающего производства нет, то и пользы промышленности от девальвации нет. За исключением сырьевого экспортно-ориентированного производства. Сокращение объемов импортных товаров могло бы дать импульс к росту потребления отечественных товаров. Но поскольку своей потребительской продукции у нас практически нет, то будет сокращаться и дорожать импорт.
Иными словами, выиграют те, кто покупает в тенге, а продает в валюте. Это нефть, газ, металлы, минеральное и другое сырье. В плюсе окажутся также те, кто держал свои накопления на депозитах в валюте, и те, кто брал кредиты в тенге.
Проиграют же от девальвации те, кто, наоборот, покупает в валюте, а тратит в тенге. В первую очередь, это те, кто завозит импортные товары, они будут вынуждены повышать цены, тем самым уменьшая уровень продаж. Пострадают те, кто держал накопления в тенговых депозитах, и те, кто брал кредиты в валюте. В проигрыше также останется народ, вынужденный покупать подорожавший импорт, доля которого в нашей потребительской корзине постоянно растет.
– Как уже отмечают, с первого дня девальвации тенге начинают действовать административные рычаги власти, чтобы удержать рост цен на рынках. Как долго это может продолжаться?
– Действительно, на этом фоне вызывает удивление поручение алматинского акима городским службам усилить «оперативный мониторинг для недопущения роста цен в связи с девальвацией тенге». В частности, наш градоначальник поручил уделить особое внимание ценам на продукты питания и товары первой необходимости. Для этого он велел использовать все законные механизмы и взаимодействовать со всеми заинтересованными государственными органами. Но вот что интересно: а каким способом он собирается остановить рост цен? Судя по первым телодвижениям городских чиновников, они свято уверовали в силу административного ресурса, готовы рычагами запрета и наказания противодействовать объективным экономическим законам. Ведь никакими другими рычагами они просто не владеют. Да, я согласен, что с негативными явлениями надо бороться. Но ведь не такими абсурдными методами!
Наше правительство в последние годы ищет любые возможности экономического роста. Предлагаются разные проекты, программы, которых за годы независимости в Казахстане даже не десятки, а сотни. Но у наших руководителей никак не наступит понимание того, что никакие экономические идеи и программы уже невозможны без политических реформ. Они просто уперлись в тупик именно из-за отсутствия политических реформ.
Ну, скажите мне, как можно развиваться в стране, где нет обратной связи между тем же акимом, причем акимом любого уровня, и простым народом? Никем не избранный аким никому не подотчетен и ни от кого не зависит. Как можно развиваться в стране, где нет независимого и справедливого суда? Если в стране не работает контракт? Если не исполняется закон? Если одна сторона контракта боится доверять другой? Ведь случись что, в суде справедливости не найдешь.
Как можно развивать программы и проекты, тем более долгосрочные во времени, если в условиях постоянно меняющихся правил игры невозможно планировать ни свою жизнь, ни свой бизнес? Если неизвестно, что будет не только через два года, а через пару месяцев. Кто будет вкладываться в серьезные проекты, когда вдруг сменившийся чиновник отменяет все вчерашние договоренности с его предшественником?
Если же говорить о крупных имиджевых проектах, то считать их значительными для экономики не приходится. Крупные выставки, стадионы и спортивные объекты прибыльными не являются. Скорее, наоборот, – убыточными. Я говорю не только о том, что миллиарды разворовываются при их реализации, но они потом еще годами будут висеть на шее государства, не приносить пользы, стоять пустыми и требовать постоянных крупных расходов на эксплуатацию.
Денис КАРАМАНОВ,
«D»