«Общественная позиция»
(проект «DAT» №16 (287) от 23 апреля 2015 г.
СМЫСЛ ВОЛЬНЫХ СТРОК
Я ведь нередко пишу об опусах «наших» немцев, перебравшихся в фатерланд. Они «там» от безделья и тоски почти все пишут. А что? «Социалка» позволяет, а компьютером овладели все. Ну, и присылают свои изделия мне на «Gutbeachtung», убежденные, что мне в Казахстане только и осталось, что усердно читать их. Я и читаю. Случается, даже пишу, как мне кажется, объективно, и оцениваю их труды по достоинству.
Правда, иногда брюзжу-сетую по поводу их нежелания писать – тут я вынужден цитировать себя – «… об их непростом пути в идентификации и интеграции, во вхождении в новую жизнь, новую судьбу… В чем дело? Живут в благополучной, цивилизованной, свободной стране, а питают свое творчество воспоминаниями, реалиями, языковой стихией, давними проблемами бывшей родины, которая осталась за шестью перевалами, за семью холмами. Странно…».
Эту мысль я выражал в разных вариациях не однажды. Прочел это мое нарекание мой земляк по Волге и почти ровесник Курт Гейн, бывший алтайский механизатор, художник и журналист, пишущий дельные, сочные рассказы о нашем, советском, житье-бытье, задумался и поделился со мной своими соображениями. Вот что он пишет:
«Да, дилемма. Мои попытки писать про здесь и сейчас всегда кончаются про там и тогда. Для ясности шлю тебе свои «попытки». Я их про себя «сарказмами» называю. Тут-то – дай Бог каждому, Европа! Но мы-то тамошние. В нас эта Азия генетически угнездилась. Зудится. А тут ни баллон не взорвется, ни труба не разморозится, в подъезде никто не мочится и гвоздем на дубовой двери извлечь корень из теоремы Ферма не пытается: соседи тихие, вежливые. Гвозди в стенку после девяти вечера не забивают, стирку на балконах не сушат, газоны по воскресеньям не косят, семейные торжества без топота и свиста справляют…
А если «наши» сабантуйчик на втором этаже затеют, то они не бегут трехэтажно увещевать die Russen und Kasachen соблюдать порядок. Нет-нет! Тихо вызывают полицию, которая тех вежливо штрафует и вручает квиток с указанием, сколько и за что с них стребовано, и что может случиться при повторении подобного. Окосевших обязательно спросят, нет ли нужды в медицинской помощи, и с улыбкой пожелав компании веселого вечера, тихо удаляются.
А наши: «У, буржуи! Стукачи! Нет, чтобы по-соседски прийти, сказать и выпить на брудершафт – сразу к мусорам. Соседи называются». Про здесь и теперь будут писать те из наших, которые здесь учились и повзрослели…».
Прошу прощения за длинный, но весьма живой, колоритный отрывок из письма Курта Гейна, а ведь он прав, он точно нащупал болевой нерв. «Наши» и «там» могут писать только про то, что было некогда «здесь», у нас, в прошлом. О «тамошней» жизни могут и должны писать их дети и внуки, если они вообще когда-либо будут писать. А нынешние «наши» там, в Европе, скорее всего, чужаки, пришельцы, скифы и гунны, и их писания, понятно, «там» никому не нужны – ни тематика, ни язык, ни проблемы. Не нужно все это даже их детям и внукам. У них уже другие интересы и представления, другие заботы и стремления.
Так что, видимо, я не прав, требуя от своих соплеменников в Германии невозможного. Им ведь не с руки писать об интеграции и идентификации, хотя они и живут «там» десятки лет. Они обречены писать только о том, что видели и пережили в стране, которая исчезла, сгнила, рухнула, и что мы, живущие здесь, и без них прекрасно знаем.
Вот трагедия человеческой судьбы и литературы, расколотой этой самой судьбой. Мой соплеменник и бывший соотечественник попал тут в самую точку.
***
Считается, что Москва – довольно культурный город. Действительно, где еще столько культуры, как в Первопрестольной? Однако, по официальным данным, 40 процентов москвичей ни разу не бывали в театрах, а 60 процентов – в музеях. Театры и музеи, оказывается, посещают главным образом приезжие.
Думаю, что нечто похожее происходит и в Алматы и Астане. Даже среди моих знакомых таковых множество.
***
Женщины часто сетуют на мужчин. Дескать, они все трусы. Но какие же они трусы, если без боязни – средь бела дня – запросто берут миллионные взятки?! Это же настоящее геройство, бесстрашие. Они не боятся ни тюрьмы, ни лишения карьеры, ни позора. Хватают, не оглядываясь. По-казахски это называется «жүрек жұтқан батыр». Более того, в печати просочились сведения, что наши коррупционеры по алчности превосходят российских в два раза. Иначе говоря, казахстанские взяточники в два раза смелее российских. Ал керек болса! Казахстанки должны петь «аллилую!» безумству храбрых.